Мифы
Когда редактор журнала "Родина" попросил написать об этой истории, я поначалу отказался. Дело в том, что за минувшие годы нашлось немало охотников пожонглировать словами на тему Бадаберы. Располагая одним только фактом захвата склада с оружием и гибели наших солдат, не зная ни имен, ни подробностей их пленения, ни обстоятельств боя, эти авторы успели создать художественный фильм (надо признать, неплохой), написать книги, статьи и целые "исследования".
Бунт в Бадабере оброс огромным количеством мифов, а некоторые государства, в ту пору советские республики, даже посмертно наградили участвовавших в нем своих солдат. И поскольку ничего плохого в этих мифах нет, погибшие в любом случае заслуживают знаков внимания и почета, то я подумал: зачем лишний раз ворошить прошлое, тревожить память павших и их живых родственников?
Но все же, все же, все же...
Тридцатилетие - хороший повод вспомнить не только эту историю.
Командировка
Я много лет занимался тайной лагеря Бадабера, хотя справедливости ради надо сказать: первооткрывателем темы еще в конце 80-х был военный журналист полковник Александр Олийник. С распадом СССР история ушла в тень. А после захвата Афганистана талибами пропала и всякая возможность заняться изучением того, что же на самом деле случилось вблизи города Пешавара.
В 2003 году Комитет по делам воинов-интернационалистов, возглавляемый тогда Русланом Аушевым, командировал меня в Афганистан и Пакистан. Одной из главных целей поездки была как раз Бадабера. Я разыскал оставшихся в живых руководителей и инструкторов моджахедского учебного центра, встретился с профессором богословия Б. Раббани - тем самым лидером "Исламского общества Афганистана" (ИОА), которое было хозяином базы в Пакистане. Именно этот человек стал первым главой Исламского Государства Афганистан после победы моджахедов в 1992 году.
Картина постепенно прояснялась.
По словам бывших моджахедов, первые пленные на территории учебного центра появились в конце 1984-го - начале 1985 гг. Их собрали из разных мест якобы для того, чтобы затем передать Красному Кресту. Узники, по словам моих собеседников, днем могли свободно передвигаться по территории лагеря, ели из одного котла с "духами" и даже играли с ними в футбол. (Возможно, читатель сочтет это фантазией, но я и сам видел, как в декабре 91-го наши пленные, которых мы обнаружили в ущелье Фархар у знаменитого Ахмадшаха Масуда (полевого командира ИОА), тоже гоняли с афганцами мяч на пустыре. На ночь их запирали, а днем давали практически полную свободу. Да и куда сбежишь из этих диких ущелий?)
Также, по словам наших бывших врагов, все пленные согласились принять ислам и были наречены афганскими именами. (А попробуй откажись - не протянешь в плену и недели, к тебе станут относиться хуже, чем к собаке). Мне привели некоторые из этих имен: украинец Исламуддин, русский москвич Имамуддин, таджик Абдулла, сибиряк Мохаммад. В плен их взяли в разное время и в разных местах Афганистана. Например, Исламуддина захватили в Кабуле, у крепости Бала-Гиссар, где стояли наши десантники. Ему предложили выкурить сигарету, он затянулся и "поплыл". Затем его пригласили покататься на велосипеде. Сел. Упал. А очнулся уже в горах со связанными руками.
Бой
26 апреля 1985 года около пяти часов вечера, когда все афганцы ушли совершать намаз, узники нейтрализовали часового, охранявшего оружейный арсенал. Взяли автоматы, боеприпасы, прихватили даже 75мм миномет. И заняли позиции в одной из глиняных башен.
Что представлял из себя учебный центр моджахедов? Хилые глиняные постройки, обнесенные глиняной невысокой стеной с четырьмя башнями по углам. Единственный приличный дом из кирпича занимал Раббани. Курсанты, которых готовили для боев с советскими, жили в палатках. Здесь их обучали тактике партизанских действий, искусству меткой стрельбы, умению устраивать засады, ставить мины-ловушки, маскироваться, работать на разных типах радиостанций. В учебных центрах (полках), расположенных рядом с Пешаваром, одновременно обучались до пяти тысяч человек. И эти "университеты" действовали непрерывно на протяжении всей войны. К этим-то курсантам через громкоговоритель и обратились наши солдаты: "Лагерь захвачен. Уходите все!"
В переговоры с бунтовщиками вступил сам знаменитый богослов Бурхануддин Раббани. Он взял в руки мегафон и вышел вплотную к глиняной стене. Многих из пленных он знал лично, поэтому обращался к ним по именам. Примерно так: "Исламуддин, сынок, брось оружие, выходи, давай поговорим спокойно, без этих глупостей". Профессор, как он меня уверял, не хотел, чтобы пролилась кровь. Но, видимо, еще больше он не хотел, чтобы о случившемся узнали за пределами Бадаберы - это могло сильно подпортить имидж его организации.
- Сынки, вы только навредите себе. Сложите оружие и давайте поговорим.
Тщетно. "Сынки" твердо стояли на своем: требуем представителей ООН и Красного Креста. Все это продолжалось часа четыре. Лагерь плотным кольцом окружили боевые отряды моджахедов, в стороне за происходящим наблюдали пакистанские военные.
Уже в сумерках у пленных якобы не выдержали нервы: они произвели выстрел из миномета. Разрыв случился в нескольких метрах от Раббани, его телохранитель был убит, и для моджахедов это послужило сигналом к началу штурма. Впрочем, утверждали мои собеседники, никакого штурма и не было. Один из афганцев выстрелил из гранатомета по башне и сразу угодил прямиком в склад с боеприпасами. Мощный взрыв. Все начало гореть и дымиться. Оставшиеся в живых пленники пытались разбежаться в разные стороны, но уцелел будто бы только один узбек: узнав о намерении своих товарищей-лагерников, он заранее покинул их ряды и перебежал на сторону врага. Все остальные погибли. Были жертвы и среди курсантов, мне назвали цифру в девять человек.
Вот так все было со слов бывших душманов. Но кто были те смельчаки? Что стало искрой, вызвавшей бунт?
Следы
По поводу искры мне сквозь зубы поведали следующее. Мол, накануне моджахеды "опустили" одного из пленных, изнасиловали. И будто бы в ходе случившегося затем восстания Раббани, призывая наших солдат сдаться, обещал им жестоко покарать насильника. Так ли было на самом деле, не знаю, говорю только то, что слышал в ходе своей командировки.
А вот по поводу точных имен пленников Бадаберы все куда запутаннее. Душманы никогда особо не интересовались ни подлинными именами, ни прежней службой захваченных "шурави". Возможно, сведения есть в учетах пакистанской военной разведки. Но на все наши запросы от лица самых серьезных российских ведомств Пакистан твердил одно: знать ничего не знаем.
Откуда же тогда взялись фамилии узников, что кочуют уже много лет из одной статьи в другую? И кого посмертно наградили украинцы и белорусы? Рискуя навлечь на себя гнев коллег по поисковой работе, скажу: все это, увы, не более чем догадки. Живых участников тех событий нет. Провести идентификацию останков невозможно: разметанные в клочья, они были захоронены после скоротечного боя в братской могиле. И следов ее не найти - говорю как человек, который побывал в Бадабере, на месте бывшей моджахедской базы. Кстати, и от самой базы не осталось по сути ничего - развалины да сиротские ворота, которые никуда не ведут.
Даже местные старики не помнят, где были погребены останки. А теперь уже и Раббани не спросишь: он был взорван террористом-смертником в собственном доме в Кабуле 20 сентября 2011 года.
В той командировке я показывал всем своим собеседникам фотографии пропавших без вести солдат и офицеров, а их на тот момент числилось почти триста. "Кажется, вот этот был там", - в лучшем случае отвечали мне моджахеды. С дистанции в 18 лет трудно, почти невозможно рассмотреть прошлое...
О прошлом и хочу добавить несколько горьких слов.
Уроки
Захватив оружие, узники потребовали встречи с представителями международных гуманитарных организаций (так во всяком случае следует из слов афганских партизан). И не настаивали на вызове дипломатов советского посольства. Почему? Ответ прост и страшен: потому что, попав к врагу, эти люди как бы переставали существовать для Родины. Молодому читателю это может показаться невероятным, но всего лишь тридцать лет назад оказаться в плену считалось чуть ли не изменой. Этот закон сталинских времен действовал, увы, и на протяжении почти всей афганской кампании. Лишь на ее завершающем этапе особые отделы 40-й армии стали предпринимать усилия по обмену и выкупу попавших в беду военнослужащих.
Захваченных же в первые годы войны, как узников Бадаберы, мы тогда, если говорить начистоту, бросили. Элементарно и цинично предали.
Вооруженные силы западных стран, чтобы вызволить своих из беды, бросают мощные госресурсы - бюджетные деньги, возможности спецслужб, дипломатические усилия, военные акции... Там вчерашних узников встречают как героев, оказывая им почести, по нашим понятиям просто неадекватные проявленному геройству. А ведь это не что иное как прагматичная государственная политика, призванная продемонстрировать реальную заботу о человеке, выполнявшем воинский долг. Там солдат знает: его вытащат из любой передряги, да еще и осыпят наградами.
Когда те же американцы планировали ввод своего "ограниченного контингента" на территорию Афганистана, то вначале прислали в Москву эмиссаров. И те подробно расспрашивали наших ветеранов-афганцев, какие неприятности ждут солдат в случае пленения. После этого Пентагон разработал подробные инструкции, как себя вести, попав в лапы к врагу. Бойцам было, в частности, рекомендовано на допросах ничего не скрывать, подробно отвечать на вопросы, даже касающиеся секретных сведений. В основе стремление любой ценой спасти человека, вернуть его на родину не в цинковом гробу.
По официальным данным, сегодня американцев в плену у талибов нет. Пропавших без вести - тоже.
Собственно, ради этих последних абзацев я и согласился написать статью для журнала.
26 апреля 1985 года советские военнопленные, томившиеся на территории учебного центра моджахедов в Пакистане, захватили склад с оружием и потребовали передать их представителям ООН или Красного Креста. В ходе короткого и ожесточенного боя, в котором якобы участвовали подразделения регулярной пакистанской армии, все эти ребята погибли.
Живых участников тех событий нет. Провести идентификацию останков невозможно.
11 марта 1985 года, за полтора месяца до восстания в Бадабере, генеральным секретарем ЦК КПСС был утвержден Михаил Горбачев. Начиналась перестройка. Ломка старого. Чистка в партийных и военных кабинетах. Не до бунта было в далекой знойной Бадабере...