Восстание на Сенатской площади в Санкт-Петербурге 14 (26) декабря 1825 г., имевшее целью свергнуть царя и основать конституционное правительство, среди прочих наблюдал посол США Генри Миддлтон. Он детально описал эти события и их последствия, постоянно держал государственного секретаря Генри Клея в курсе дел. Эти сообщения, хранящиеся в бумагах Генри Клея и частично изданные Марком Раевым в 1953 г., никогда не публиковались полностью. Они отражают взгляд на события изнутри, оценивают действия Николая I и его правительства, а также содержат собственное отношение Миддлтона к происходящему. Он был представителем крупнейшей в тогдашнем мире республики в то время, когда Россия делала первые попытки создать конституционное государство, и это также получило отражение в записках.
N 55
Лично и конфиденциальноЗапись 24 мая [1826 года]Санкт-Петербург 30 января (ст. ст.) 1826 года
11 февраля 1826 года
Я имел честь сообщить Вам в последнем письме об обстоятельствах случившегося 14 декабря, когда группа гвардейских офицеров отказалась приносить присягу Николаю I по причине поддержки прав Константина на престол. Без сомнения, это был честнейший порыв многих участников событий, но их вожди имели другие цели.
Сначала думали, что произошло недопонимание в среде военных. Последующие данные показали, что причина лежала глубже, чем казалось.
Чтобы дать правильную оценку недовольства, охватившего некоторые слои русского общества, необходимо вернуться назад ко времени правления Петра Великого. Стоит отметить, что многие представители знати давно не могут примириться со своей незначительной ролью, вытекающей из политики императорского правительства, что это чувство очень сильно в войсках; что аристократия давно недовольна тем, что не в ней правительство черпает свои силы, провозглашая частный интерес и личные амбиции, при этом уничтожая или нейтрализуя ту энергию, которая могла быть направлена против этого.
Не стоит отрицать, что реформа стала всеобщей необходимостью, не только из-за нетерпимых злоупотреблений, но и потому, что идеи, распространенные на Западе, могут привести Россию к лучшему порядку вещей. Но в кругах, которым принадлежит реальная власть, царит дурманящее невежество, а проблеск разума так мал, что борьба за реформы может стать настоящим бедствием, избежать же его можно, только проявляя большую осторожность и не применяя никаких провокационных мер.
Знать (включая военных) - это единственная группа населения, которую можно полагать цивилизованной и, конечно, единственная, которую можно принимать в политический или нравственный расчет. Основной части народа, 19/20, действительно подходит грубое определение "животное с человеческим лицом". Вся его жизнь - это физическое выживание, а значит, он недостаточно зрел для утверждения или отстаивания своих неотъемлемых прав.
Известно, что пылкое требование определенных прав и привилегий для дворянства, подписанное многими его представителями, было представлено императору графом Воронцовым в 1817 году1. Оно без лишнего шума было положено на полку до будущих времен. Все верили, что император Александр постоянно размышлял над проведением государственных преобразований. Однако спустя несколько лет настали неблагоприятные времена для этого. Казалось, император все время пребывал в состоянии тревоги из-за революционных заговоров или восстаний за рубежом2. Дома он также не был спокоен, несмотря на 800 тысяч военных. В течение нескольких лет он знал о секретных организациях, готовивших бунт в стране. Молодой человек, путешествовавший вокруг света с экспедицией Лазарева несколько лет назад, по прибытии в Англию почувствовал угрызения совести и написал императору письмо, настораживавшее и содержавшее информацию, по проверке оказавшуюся правдивой3. Александр получил и несколько других похожих донесений. После его отъезда в южные губернии в сентябре прошлого года заговор вошел в завершающую стадию, и говорят, что в намерения заговорщиков входило даже помешать его прибытию в свою резиденцию. Соглашаясь, что действовать нужно стремительно, они разделились во мнениях насчет времени, способов действия и самого объекта. Кажется, одновременно существовали три разные тайные организации. Об одной из них, состоявшей из офицеров армии Витгенштейна4, стало известно Александру во время его болезни в Таганроге из письма генерала Киселева (начальника штаба этой армии), который установил существование заговора благодаря своему осведомителю5. Сопровождавший Александра врач (Виллие) однажды нашел своего пациента крайне возбужденным и, спросив, в чем дело, получил в ответ намек на то, что содержание только что полученного письма слишком ужасно, чтобы его повторить. В этом состоянии император написал письмо сначала Константину, а затем и Николаю. Сразу после получения того письма в Таганроге императорской охраной были арестованы четверо человек (возможные убийцы), а также в армию Витгенштейна был направлен приказ за личной подписью Александра арестовать семерых генералов и командиров полков6.
Вполне можно предположить, что недовольные не упустили бы такой хорошей возможности, которая представилась им во время междуцарствия, и ускорились бы в исполнении своих планов. Что произошло, точно до сих пор неизвестно. Одна из их демонстраций была проведена на Исаакиевской площади 14-го числа прошлого месяца. Это неожиданное выступление согласовывалось накануне ночью на ужине у Рылеева, в котором участвовало по меньшей мере 50 человек, на Морской улице, совсем рядом с резиденцией военного губернатора города Милорадовича, который ничего не подозревал и, более того, знал большинство там присутствовавших. Говорят, что на ужине была дана клятва истребить всех членов царской семьи, если они не согласятся принять предложенную заговорщиками конституцию7. Это обстоятельство впервые стало известно генералу Стрекалову спустя несколько дней из письма прокурора Сената Краснаковского, который отказался принести присягу, но поклялся сохранить этот секрет8. Другое вооруженное восстание было вскоре поднято на юге подполковником Муравьевым, который, объявив Русско-славянскую республику, взяв городок Васильков (около 35 верст от Киева) и отдав его на разграбление, был быстро разгромлен, согласно секретным постановлениям литера "а" NN 1, 2, и 39. Безрассудство такого проекта может быть точно оценено только теми, кто хорошо знает склонности и чувства русских, а иначе можно воспринять это событие как действия преступников, сошедших с ума от своих амбиций.
Недавно Комиссия по расследованию единогласно высказалась за допрос всех заключенных, прибывавших в крепость. Их привозили со всех концов империи, и с каждым днем число узников росло, хотя многих отпускали после допроса. После завершения дознания тем арестантам, которые давали противоречивые показания, устраивали очные ставки. Это значительно снизило число судебных приговоров, ибо никаких наказаний не следовало, пока не снимались все противоречия в показаниях. Число людей, по всей вероятности приговоренных к тому или иному наказанию (за исключением тех сотен, что пошли по этапу), могло достигнуть примерно четырех или пяти сотен. Секретный правительственный документ литера "b" представляет собой краткий отчет о результатах допросов, направленных, в первую очередь, на доказательство того, что данные организации составляли заговор с целью осуществить в стране радикальные перемены10.
Целью этого документа было силой правительства хотя бы на время нейтрализовать существующее зло, не признающее авторитеты, и наказать всех, кто каким-либо образом проявляет признаки недовольства. Таким образом, можно поверить в то, что, если в возникшем конфликте власть выйдет победителем, то это обеспечит ей новый приток сил.
В этой ситуации естественно задать вопрос, имеет ли правящий император какие-либо представления об уступках своим поданным или отдельным их группам, о правах и привилегиях, которые в других странах в наше время обсуждаются с таким рвением и которые здесь создают предлог для восстания.
Чтобы разрешить все сомнения, нужно знать его личное мнение по этому поводу. Я этого не знаю, но, помня прошлое и предполагая, я делаю вывод (хотя надеюсь, что ошибаюсь), что молодой император будет шокирован явной опасностью и трудностями управления нацией, так явно отвергающей все формы свободы из-за приверженности обычаям и предрассудкам, а также из-за невежества, мешающего их осмыслить. Каким бы резким ни казалось это мнение с первого взгляда, оно вытекает из победы правительства, чья великая аrcanum Imperii [тайна империи], которую государственные мужи всегда считали и сейчас считают своим палладиумом - это доктрина абсолютизма; и мысль, что это единственный принцип, объединяющий вместе столь разнородную людскую массу под скипетром русского самодержца, не кажется ложной.
Если верно то, что деспотизм может долго царить только в варварской стране, то верно и то, что никакая другая форма государственности, кроме деспотизма, не сможет сохранить себя в данных обстоятельствах. Что касается огромной массы народа, то пока он терпит такой порядок вещей, тот останется неизменным.
Если бы было найдено реальное средство, с помощью которого можно было защитить гражданские свободы населения России, то Александр I, который, как известно, ценил абсолютную власть только как способ делать добро, несомненно, испробовал бы его. Но такова сила обстоятельств и побочных влияний, что он редко был способен довести до конца какие-либо даже незначительные реформы в своем государстве. Все, кто получал выгоду, получают ее или надеются получить благодаря злоупотреблениям (а таких очень много), являются врагами реформ. Все высшие слои общества этой страны утверждают свои привычки господства, которые трудно разрушить, но не труднее, чем привычку низших слоев к рабскому повиновению. Происходило ли это от столкновения с трудностями при попытке реформ или нет, но факт состоит в том, что в последние годы правления наклонность императора к либерализму стала намного меньше. Его попытка дать конституцию Польше оправдала так мало его ожиданий, что, в конце концов, в Александре появилось некое расположение усовершенствовать свою работу путем осуществления конституции в полном объеме. Его последний дополнительный акт (вводивший заседания польского сейма за закрытыми дверями) выглядел как желание доделать то, что уже было осуществлено11. Однако были допущены большие уступки благодаря влиянию соседних держав, которые, казалось, всегда считали конституции, даровавшиеся этой стране, опасными для себя. - Предметом глубокого интереса иностранных государств являются будущие перспективы России под властью самодержавия, а также то, понравится ли ей жить в достаточном спокойствии и позволит ли оно ей принимать сильное западное влияние? - Я склоняюсь к мысли, что привычка к повиновению сидит так глубоко, что даже не требуется сильного руководства, чтобы держать всех в подчинении, тем более это уже стало второй натурой. Добавлю, что кажется самым естественным, что настоящая знать склонится к союзу с самодержавием, чтобы использовать выгоду крепостничества. С другой же стороны, трон, склоняющийся по многим факторам, и нравственным, и политическим, к повышению уровня жизни крепостных крестьян, будет очень осторожен, чтобы не сделать ничего, что могло бы привести к изменениям в отношениях, которые самодержавие считает необходимыми для государства. - На вторую часть запроса могу ответить, что если Россия предпочитает мир в своих владениях, то степень влияния, которой она может достигнуть за рубежом, должна зависеть от воли, подкрепленной возможностями тех, кто окажется во главе державы, обладающей такими огромными ресурсами.
Однако было бы опрометчиво верить в возможность спокойствия для страны, в которой даже во время правления такого благородного монарха, как Александр, остались нераскрытыми некоторые тайные общества, а тринадцать различных лиц (большинство из которых были военными) предложили свои услуги, чтобы разрушить ее12.
Боюсь, сэр, Вы можете счесть, что я увлекся в этом донесении размышлениями, которые могут оказаться необоснованными или, во всяком случае, ненужными. Я знаю, что в целом изложение фактов - единственное, что можно себе позволить при таких средствах связи; но, находясь в тех обстоятельствах, в которых нахожусь, я понял несколько очевидных моментов, касающихся прошедших событий, которые не покажутся Вам недопустимыми.
N 56
28 февраля/12 марта 1826 г.
Россия полностью погружена во внутренние дела, но говорят, что Николай намерен продолжить политику Александра в отношении испанских колоний.
N 57 Запись 17 июля [1826]
Санкт-Петербург
30 марта/11 апреля 1826
Вопреки опасениям многих, что вслед за мятежами военных могут последовать другие волнения, все спокойно. Говорили, что были раскрыты заговоры, приуроченные к прибытию свиты покойного императора в Москву и его погребению в крепости. Некоторые аресты прошли в Москве как раз перед приездом свиты, и, кажется, даже существовал план по разграблению города. Но туда было послано 50 000 войск, чтобы держать народ в страхе, и все прошло спокойно. Примерно такое же число войск обычно расквартировано в Москве и ее окрестностях. Таким образом, можно предположить, что все там находятся в безопасности, за исключением недовольных. Это должно успокоить людей. Все бунтовщики пошли по этапу в Грузию и другие отдаленные уголки13.
В секретном документе описывается церемония принятия бренных останков предыдущего императора в Царском Селе, в 25 верстах отсюда, и их успешное перенесение в Чесменский дворец (в 6 верстах отсюда) и затем в Казанский собор Петербурга, откуда, по прошествии восьми суток, 13-го числа (марта) их перевезут в его последний приют, под своды Петропавловского собора в крепости14.
19-го (в день празднования вхождения союзных войск в Париж в 1814 году) на Дворцовой площади пройдет грандиозный гвардейский парад, в котором примут участие около 50 000 военных, его примет император в присутствии герцога Веллингтона. Состоится вручение медалей, сделанных в память о компаниях против Наполеона, тем офицерам и солдатам, которые форсировали Рейн. Говорят, более 9 000 человек получат медали в этот день15.
Действующий император набирает популярность, доверие и уважение. Так как всё в управлении зависит от его характера, то становится важным изучить его. Насколько я его сейчас понимаю, могу сказать, что есть большие надежды, что Николай не разочарует ожиданий. В первые дни своего правления он получил суровый, но полезный урок. События, которым он был свидетелем, и то, что он слышал от арестованных, выражавших мысли, до сей поры невиданные в деспотической стране, должны были вызвать в нем серьезные размышления и самокопание, не могущие пройти бесследно. Николай получил много анонимных писем с угрозами, и все они привели его к заключению, что "им не удастся сделать из меня труса или тирана". Кажется, он серьезно изучил свои позиции и намерен вести дела в правильном русле. Он уделяет много внимания финансам империи и производит большое сокращение расходов, прекращая выплачивать пенсии, дарованные щедрой рукой Александра, особенно тем, кто живет за границей, а число таковых значительно. Поправки также касаются числа войск, находящихся в боевой готовности. Говоря об этом в присутствии герцога Веллингтона, который заметил, что значительные сокращения могут вызвать изменения в политическом балансе сил в Европе, император сказал: "В моем распоряжении всегда находилось шестьсот тысяч человек для моих друзей и вдвое больше для моих врагов"16. Хорошо осознавая, что одной из самых насущных нужд его империи является хорошая система законов, Николай возглавил комиссию по законодательству, которая ничего не делала последние 10 или 12 лет, со времен императрицы Екатерины, чьи постановления почти всегда были устарелыми и неэффективными17.
[Миддлтон включает в донесение параграф о русско-турецких отношениях].
[Донесения 58-61 касаются проблемы испано-американских колоний и российской реакции на греческое восстание против Османской империи].
N 62
[нет даты получения]
Санкт-Петербург 17/29 июля 1826
На запрос министра иностранных дел я пересылаю две копии французского перевода "Отчета" Комиссии по расследованию, созданной вслед за событиями 14 декабря прошлого года. Это краткое изложение выдержек из письменных показаний арестованных по обвинению в государственной измене - показаний, которые, как говорят, превышают 100 страниц in folio, а некоторые из них написаны по-французски, так как их авторы заявили, что не знают достаточно хорошо своего родного языка (русского).
Я должен добавить, что пять главных заговорщиков понесли самое серьезное наказание - они были повешены 13-го числа этого месяца, а 113 других были публично лишены дворянского звания и приговорены к каторге и ссылке на разные сроки, список приговоренных можно найти в отчете вместе с указом императора, смягчающим в некоторой степени суровость наказания18.
(Лично) - Помимо самых естественных порывов доброго сердца, глубокие размышления императора склонили его к милосердию в данном случае, и есть надежда, что во время своей коронации Николай также будет мягок в своих приговорах19. Целое дело вышло с данными обществами, в основе которых лежали самые похвальные стремления - завершить реформы в государстве с согласия правительства. Хорошо известно, что предыдущий император в первые годы правления был горячим сторонником реформ и либеральных принципов в управлении, и помнится, временами он, казалось, упрекал свой народ за непонимание им своих прав и интересов, повторяя русскую пословицу "Дитя не плачет - мать не разумеет"20, стимулируя тем самым своих подданных к размышлениям о том, что есть права народа и как лучше обеспечить его интересы. Если в последний период царствования он принимал меры к тому, чтобы задушить все вольнодумство, то это делалось по иностранному наущению, которое заставило его бояться опасностей нововведений. В качестве еще одного замечания в пользу милосердия сообщу, что все согласны в том, что многие лица, входившие в тайные общества, не были сумасшедшими преступниками, но энтузиастами, искавшими идеал. Восстание, связанное со многими первыми фамилиями в империи, кажется от этого еще более поразительным.
Я думаю, можно спокойно утверждать, что все трудности, разразившиеся в начале царствования Николая, подошли к концу. Общие настроения, насколько они возможны, на стороне правительства и решительно против реформаторов. Император доказал, что он обладает и энергией, и сдержанностью, его популярность растет с каждым днем, и он пытается дать себе и своим подданным все то хорошее, на что способна система.
- 1. Миддлтон путает конституционный проект Новосильцева с проектом графа М. С. Воронцова об освобождении крестьян. См.: Предтеченский А.В. Очерки общественно-политической истории России в первой четверти XIX века. М.; Л., 1957. С. 350, 367-424, особенно 382-393; Мироненко С.В. Самодержавие и реформы: политическая борьба в России в начале XIX в. М., 1989. С. 125-135, 163-202. Он мог их спутать благодаря самому Николаю через Ла Ферроне. См.: Wakar N.F. Les rapports de l ambassade France a Saint-Petersburg sur la conjuration des Decabrists // Le Monde Slave. 1925. N 12. Р. 453.
- 2. Имеются в виду революции в Неаполе (1820-1821) и в Испании (1820-1823), а также "карбонарии", секретные общества итальянских и французских революционеров-либералов. См.: Экштут С.А. Александр I. Его сподвижники. Декабристы: В поиске исторической альтернативы. СПб. 2004. С. 36-86.
- 3. Михаил Петрович Лазарев (1788-1851), русский морской офицер, адмирал (1843), участвовавший в трех кругосветных экспедициях, последняя из них в 1822-1825 гг. в Ситку и Калифорнию. Миддлтон ссылается на историю лейтенанта Д. И. Завалишина, одного из офицеров Лазарева, который написал царю из Лондона, не информируя его о тайных обществах, но предлагая организовать общество с реформаторскими целями. Александр приказал ему вернуться в Петербург, но нашел план непрактичным. Степень влияния Завалишина в Северном обществе неясна. См.: Декабристы: биографический справочник. Изд. подгот. С.В. Мироненко. М., 1988. С. 69-70; Восстание декабристов (ВД). М.; Л., 1927. Т. III. С. 217-403; М.; Л. 1925. Т. VIII. С. 84-85. Завалишина допросили в первый раз 2 марта 1826 г., спустя месяц после отчета Миддлтона: ВД. Т. III. С. 219.
- 4. Генерал от кавалерии граф Петр Христианович Витгенштейн (1768-1843), с 1818 г. - командующий Второй армией, главная квартира которой находилась в местечке Тульчине на Украине. Южное общество декабристов состояло в основном из офицеров Второй армии. В 1826 г. Витгенштейну пожалован чин генерал-фельдмаршала, в 1836 г. - титул светлейшего князя.
- 5. Генерал-адъютант Павел Дмитриевич Киселев (1788-1872), начальник штаба Второй армии. См.: Экштут С.А. Указ. соч. С. 87-96.
- 6. Сэр Джеймс Виллие (Яков Васильевич Виллие, 1768-1854), шотландец, учился в Эдинбурге и Абердине, врач русских царей с 1799 г. и до своей смерти. См.: Wilson J. B. Sir James Wylie. Oxford DNB online. Здесь Миддлтон соединил несколько событий вместе. Письмо, полученное Александром в Таганроге, пришло от капитана Вятского пехотного полка А. И. Майбороды (умер в 1844 г.) и было адресовано генерал-адъютанту Ивану Ивановичу Дибичу, начальнику Главного штаба Его Императорского Величества. Капитан Майборода не был первым информатором, более известным из них был англичанин Джон (Иван Васильевич) Шервуд (1798-1867), унтер-офицер в 3-м Украинском уланском полку, который писал Виллие в июле 1825 г. См.: Нечкина М.В. Движение декабристов. М., 1955. Т. 2. С. 195-199.
- 7. Комнаты Рылеева в здании Русско-американской компании на Мойке, 72, рядом с Большой Морской, были главным местом встреч членов Северного общества накануне восстания. Вопрос убийства царской семьи горячо обсуждался и был центром расследования. См.: Нечкина М.В. Указ. соч. Т. 2. С. 225-229, 239-242; Эдельман О.В. Следствие по делу декабристов. М., 2010.
- 8. Генерал-майор А.А. Стрекалов (1782-1856), служил великому князю Николаю. "Краснаковский" - это, должно быть, С.Г. Краснокутский (1787/8-1840), обер-прокурор Сената, вовлеченный в планы восстания, но не участвовавший в нем: ВД. Т. XII. С. 67-68 (2 января 1826 г.); Декабристы: биографический справочник. С. 89.
- 9. Сергей Иванович Муравьев-Апостол (1795-1826), подполковник Черниговского пехотного полка, который он поднял на восстание 29 декабря 1825 г. (10 января 1826 г.) - 3 (15) января 1826 г.
- 10. Николай основал Секретный комитет ("Комиссия по расследованию" у Миддлтона) 17 (29) декабря 1825 г. для допроса восставших под председательством генерала Татищева. Другими его членами были великий князь Михаил Павлович, князь А.Н. Голицын (в чьем доме Миддлтон снимал апартаменты), новый военный губернатор Петербурга генерал П.В. Голенищев-Кутузов и ряд генерал-адъютантов: А.И. Чернышев, В.В. Левашов, А.Н. Потапов, А.Х. Бенкендорф, И.И. Дибич и флигель-адъютант В.Ф. Адлерберг. Комитет заседал до 17 (29) июня 1826 г. Число арестованных офицеров достигало пяти сотен. См.: Нечкина М. В. Указ. соч. Т. 2. С. 394-95; ВД. Т. XVI. М.; Л., 1986.
- 11. Александр повелел польскому сейму заседать за закрытыми дверями в 1825 г. См.: Askenazy Sz. Rosja-Polska 1815-1830. Lwo w. 1907. S. 104-107; Thackeray F.W. Antecedents of Revolution: Alexander I and Polish Kingdom 1815-1825. Boulder, Colorado, 1980. P. 119-122.
- 12. Ла Ферроне приводит ту же цифру. См.: Wakar N.F. Op. cit. P. 462; Нечкина М.В. Указ. соч. Т. 1. С. 177-178.
- 13. Действительно ходили слухи о возможных беспорядках в Москве. См.: Шильдер Н.К. Император Александр Первый, его жизнь и царствование. СПб., 1898. Т. IV. С. 436-437.
- 14. Там же. С. 437-442; Wortman R.S. Scenarios of Power. Vol. 1. Princeton, New Jersey, 1995. P. 271-275.
- 15. Шильдер Н.К. Император Николай Первый: его жизнь и царствование. СПб., 1903. Т. I. С. 408-409.
- 16. О миссии Веллингтона: см.: Там же. С. 400, 407-409, 412-414; Dispatches, Correspondence, and Memoranda of Field Marshall Arthur, Duke of Wellington. Vol. 3. London, 1867. P. 54-56, 83-97, 104-108, 113-116, 142, 146-162, 164-196, 206-209, 212-215, 218-274. Дискуссии о переменах в русской армии см. на с. 190-191, хотя Веллингтон и не произносил именно этих слов. Помимо церемониального аспекта, миссия Веллингтона была посвящена греческому восстанию и его обстоятельствам и стала одним из важных шагов к англо-русско-французскому вмешательству в события. См.: Temperley H.W.V. The Foreign policy of Canning 1822-27. Hamden, Connecticut, 1966, originally 1925. Р. 338-362, 586-594; Bitis А. Russia and the Eastern Question: Army, Government and Society 1815-1833. Oxford, 2006. Р. 167-176.
- 17. Корф М.А. Жизнь графа Сперанского. Т. II. СПб., 1861. С. 310-26; Lincoln W.B. Nicolas I, Emperor and Autocrat of all the Russias. Bloomington, Indiana. 1978. Р. 101-103; Wortman R.S. The Fundamental State Laws of 1832 as Symbolic Act // Miscellanea Slavica: Сборник статей к 70-летию Бориса Андреевича Успенского. М., 2008. С. 398-408; Borisova Т. Russian National Legal Tradition: Svod versus Ulozhenie in Nineteenth Century Russia // Review of Central and East European Law. 33. 2008. Р. 295-341; Борисова Т. Борьба за русское национальное право в первой четверти XIX века: изобретение новых смыслов старых слов // Исторические понятия и политические идеи в России. СПб., 2006. С. 123-151.
- 18. Пятью казненными декабристами были Рылеев, Муравьев-Апостол, Каховский, Пестель (1793-1826) и Бестужев-Рюмин (1801-1826). Павел Иванович Пестель, полковник и командир Вятского пехотного полка, был главой Южного общества, его арестовали 13 (25) декабря, накануне восстания, в Тульчине. Он был самым радикальным из декабристских лидеров и жаждал республики. Михаил Павлович Бестужев-Рюмин, подпоручик Полтавского пехотного полка, участвовал вместе с Муравьевым-Апостолом в восстании Черниговского полка. См.: Нечкина М. В. Указ. соч. Т. 2. С. 400-409; Декабристы: биографический справочник. С. 22-23, 141-142; Киянская О.И. Южный бунт. М., 1997. Допросы см.: ВД. Т. XVII. М.; Л., 1980.
- 19. Эта надежда полностью оправдалась во время коронации 22 августа (3 сентября) 1826 г. См.: Шильдер Н.К. Император Николай Первый... Т. II. С. 6-7; о делах Никиты Муравьева, Трубецкого и Оболенского см.: Декабристы: биографический справочник. С. 120, 131, 178.
- 20. Вероятно, русская пословица "Дитя не плачет - мать не разумеет" (за указание на это моя благодарность Н. Фиртичу).