"Учил людей и сам учился у них"
С именем Маршала Советского Союза Михаила Николаевича Тухачевского обычно ассоциируются понятия "строительство вооруженных сил", "стратегия" и "оперативное искусство". Однако уже названия целого ряда его печатных работ напоминают, что Тухачевский уделял внимание и тактике. То есть искусству ведения не войны (этим занимается стратегия), не операции (совокупности боев, объединенных единым замыслом), а отдельного боя. Уделял и возглавляя в 1925-1928 гг. Штаб РККА, и командуя в 1928-1931 гг. войсками Ленинградского военного округа, и будучи в 1931-1937 гг. заместителем и первым заместителем наркома обороны (до июня 1934 г. - наркома по военным и морским делам). В Ленинградском округе он "проводил многие часы, а то и дни" даже в таких не самых крупных тактических единицах как роты, "учил людей и сам учился у них"1; в бытность свою замнаркома постоянно бывал на тактических учениях - уходя в боевые порядки и батальонов, и рот, и даже взводов...
Характеристика тактических взглядов Тухачевского во всей их полноте - это предмет особого исследования. Мы же сейчас выделим самое главное. То, что проходит красной нитью через все посвященные тактике работы и выступления Михаила Николаевича. Этим главным была проповедь тактической активности, основанной на инициативности, смелости и решительности командиров, на использовании любой возможности для продвижения вперед через разрывы в боевых порядках противника с тем, чтобы поразить его затем в самые уязвимые места - во фланг и тыл.
Не надо оглядываться при этом на отстающих соседей справа и слева, не надо равняться по ним, не надо "бояться оторваться от своих сил". Надо "смело, безудержно и инициативно наседать на противника"! Это и будет самый лучший способ взаимодействия с соседями в современном бою. Ведь, выйдя в тыл противнику, сдерживающему соседа, подразделение или часть тем самым заставит этого противника отойти - и сосед сможет продвинуться вперед.
Не надо оглядываться на промежуточные из тех рубежей, на которые приказано выйти подразделению или части. Если ближайшая задача выполнена, но есть возможность продвигаться и дальше, к рубежу, достижение которого предусмотрено дальнейшей задачей, то не надо ожидать приказа сверху, надо продвигаться дальше2! "Каждая часть должна принципиально (выделено мной. - А.С.) вырываться вперед и обходить имеющиеся перед ней или перед ее соседями гнезда противника". "Инициатива и стремление пролезть во всякую щель, имеющуюся в боевом порядке противника, должны быть основным качеством каждого командира, особенно младшего и среднего командира"3. Эти формулировки (первая из которых относится к 1927 г., а вторая к 1935 г.) лучше всего выражают тактическое кредо Тухачевского.
"Самодеятельность самых младших командиров является основой победы"
Какие бы тактические проблемы ни разбирал Тухачевский, он постоянно возвращался к этой идее тактической активности, основанной на инициативности и напористости. Да и другие вопросы тактики стремился рассматривать именно под этим углом зрения. Так, от вышедшего в 1927 г. Боевого устава пехоты (БУП-27) он прежде всего ожидал помощи в том, чтобы "развить смелость и решительность, активность, гибкость и величайшую маневренность пехоты, что так необходимо в современном бою"4. Методику тактического обучения стрелкового отделения в том же году он требовал строить так, чтобы отделенный командир понимал стоящую перед ним задачу. Почему? Потому, что без этого невозможны "активность, продвижение вперед, обход, охват противника, залезание в его тылы"5...
А в 1929-м Тухачевский писал уже о методике тактической подготовки вообще, но писал то же самое: "Вся наша методика обучения должна быть построена так, чтобы она развивала тактическую активность, смелость, напористость, быстроту действий и мобильность войск... Под этим углом зрения, повторяю, должны строиться все занятия"6.
Выступая 27 ноября 1928 г. на заседании Реввоенсовета СССР по вопросу об итогах боевой подготовки армии и охарактеризовав целый ряд конкретных проблем (в том числе и проблему "повышения мобильности" войск в бою), Михаил Николаевич в конце опять возвращается к проблеме, которая занимает его больше всего. И требует создать в армии "общественное мнение, основанное на уставах, которое заставило бы действовать активно и решительно"7. Командир, писал Тухачевский годом ранее, "должен понимать, что за ним, за его смелым решением, которое он принимает на свой страх и риск, стоит вся сила воспитания армии"8.
Со все той же, главной для него проблемы начинает он свое выступление 9 декабря 1935 г. на посвященном итогам учебного года заседании Военного совета при наркоме обороны: несмотря на требования БУП-27, "инициативности, самостоятельности, вклинивания во фланг и тыл противнику до сих пор у нас нет в той мере, как это нужно. Идет равномерное, уравниваемое движение. Отрывов просто боятся... Мне постоянно приходилось видеть, что командир взвода лежа бездействует. Почему он не наступает за танками, если перед ним путь очищен?"9
С того же начинается и документ, который можно назвать тактическим завещанием Тухачевского - директивное письмо первого заместителя наркома обороны командующим войсками военных округов и командирам корпусов, дивизий, полков, батальонов и артиллерийских дивизионов от 29 июня 1936 г.: "Категорически воспретить комбатам, комротам и комвзводам назначать при наступлении равнение по направляющей части. Долгом каждого командира и бойца является самостоятельное движение вперед", движение, для которого не надо ждать указаний! "После начала наступления и особенно в период прорыва оборонительной полосы противника, - подчеркивал маршал далее, - самодеятельность самых младших командиров является основой победы"10.
Бой под Кржешовом
Как известно, тактика зависит от уровня развития военной техники. И, вырабатывая свое тактическое кредо, Тухачевский учитывал опыт Первой мировой войны - сделавшей обычным оружием пехоты ручной пулемет. Станковые пулеметы были слишком тяжелы для того, чтобы придавать их мелким тактическим единицам, а с появлением ручных автоматическим оружием стали располагать даже отделения (9-13 человек). Благодаря этому резкому возрастанию огневой мощи мелкие подразделения пехоты стали значительно более дееспособными. Теперь, будучи в состоянии обдать противника ливнем свинца, они могли действовать и в отрыве от соседей, могли самостоятельно проникать в щели в обороне противника и самостоятельно удерживаться на захваченном рубеже. Это воочию показало весеннее немецкое наступление 1918 г. во Франции.
Однако сам Тухачевский действовал в бою так, как учил потом других, задолго до 1918-го, еще в первые недели Первой мировой, в сентябре 1914-го! Когда пехотная рота была еще больше похожа на роту времен Франко-прусской войны 1870-1871 гг. (единственным оружием которой были однозарядные винтовки), чем на роту 1918-го - с ручными пулеметами, ручными гранатами, стальными шлемами и противогазами. Мы имеем в виду бой лейб-гвардии Семеновского полка - младшим офицером 7-й роты которого был тогда подпоручик Тухачевский - под Кржешовом в Галиции 2 (15) сентября 1914 г., на заключительном этапе Галицийской битвы.
Подробную информацию о действиях Тухачевского в том бою оставил командовавший тогда 7-й ротой А.В. Иванов-Дивов 2-й11. Источник этот можно считать вполне объективным. Ведь мемуарист не замалчивает своих просчетов, а критикуя явно антипатичного ему, как и другим белоэмигрантам, Тухачевского, подробно описывает и ситуации, в которых тот оказывался на высоте положения. Кстати, обвинение Анатолием Владимировичем Тухачевского в неисполнении обязанностей помощника командира роты следует отвести как почти недоказуемое - ввиду неопределенности этих обязанностей. Ведь штатной должности помощника командира роты в русской армии не было. Не случайно конкретных претензий к Тухачевскому по этой части мемуарист не приводит.
Итак, получив в тот день от поручика Иванова-Дивова 2-го наступательную боевую задачу, подпоручик Тухачевский развертывает свою полуроту в боевой порядок, указывает ей направление движения, определяет порядок перебежек - словом, грамотно управляет подразделением в бою. А затем, двигаясь с 1-м взводом в качестве передового отряда роты, действует именно так, как требовал потом действовать от командиров РККА. Достигнув указанного ему рубежа, видя отсутствие сопротивления противника и зная в то же время общую задачу полка (овладеть предмостным укреплением у Кржешова), он по собственной инициативе продолжает наступать дальше, к мосту через реку Сан. Его взвод атакует отходящих через мост австрийцев и, присоединившись к подоспевшей 6й роте капитана Ф.А. Веселаго, участвует в захвате этого важнейшего объекта. Правда, забывает информировать об обстановке командира своей роты - из-за чего 7-я рота задерживает свое продвижение к мосту.
Интересно, что в 1927 г. Тухачевский предлагал приучать командиров к проявлению инициативы, в том числе на примере своих действий под Кржешовом. Не оговаривая, что пример взят из его практики, он советовал давать обучаемому ту же вводную, которую ему самому дала обстановка, сложившаяся на участке его взвода под Кржешовом: противника перед подразделением нет, соседи отстали, общая же задача части известна12.
В бою под Кржешовом, безусловно, Тухачевский продемонстрировал именно те качества, о которых хорошо знали его товарищи еще по военному училищу - не только большие способности, но и "призвание к военному делу, рвение к несению службы" и большая амбициозность13. Вместе взятые, они давали тип командира для ведения войны ХХ века. Однако человеческий материал, из которого комплектовался в 20-х - середине 30-х гг. комсостав Красной армии, командиров мечты Тухачевского дать, как правило, не мог. Не имея по большей части даже неполного среднего образования (а значит, и достаточных навыков умственной работы, анализа), основная масса комсостава РККА времен Тухачевского не могла оценивать обстановку и принимать адекватные решения так быстро, как того требовал современный бой. А недостаточный кругозор невольно побуждал крепче цепляться за то немногое, что заучено твердо, иными словами, действовать по шаблону. Инициативного и решительного комсостава "красный маршал" так и не дождался14.
Примечания
- 1. Никишев Д.Я. Человек дела // Маршал Тухачевский. Воспоминания друзей и соратников. М., 1965. С. 205.
- 2. Тухачевский М.Н. Задачи общевойсковой подготовки. (К новому учебному году) // Тухачевский М.Н. Избранные произведения. Т. 1. М., 1964. С.311-312; Он же. Боевое искусство // Тухачевский М.Н. Избранные произведения. Т. 2. М., 1964. С. 230.
- 3. Тухачевский М.Н. Тактика и обучение // Тухачевский М.Н. Избранные произведения. Т. 1. С. 290; Он же. Боевое искусство. С. 230.
- 4. Тухачевский М.Н. Тактика и обучение. С. 305.
- 5. Там же. С. 286-290.
- 6. Тухачевский М.Н. Наши учебно-тактические задачи // Тухачевский М.Н. Избранные произведения. Т. 2. С. 73, 107.
- 7. Реформа в Красной армии. Док. и мат. 1923-1928 гг. Кн. 2. М., 2006. С. 253.
- 8. Тухачевский М.Н. Задачи общевойсковой подготовки. С. 311.
- 9. РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 116.
- 10. РГВА. Ф. 62. Оп. 3. Д. 40. Л. 90, 90 об.
- 11. Иванов-Дивов 2-й. 7-я рота Лейб-Гвардии Семеновского полка в Галиции // Военная быль. 1968. Май. N 91. С. 3-7.
- 12. Тухачевский М.Н. Задачи общевойсковой подготовки. С. 309.
- 13. Неизвестное о Тухачевском // Военно-исторический журнал. 1990. N 12. С. 88-89.
- 14. Смирнов А.А. Боевая выучка Красной армии накануне репрессий 1937-1938 гг. (1935-й - первая половина 1937 года). Т. 1. М., 2013. С. 197-198, 299-300, 305-308, 371; Т. 2. М., 2013. С. 5-10.