Третий командующий
На Русском фронте Первой мировой войны наступила весна 1916 года.
Оправившись после тяжелых поражений 1915-го, русские готовились перейти в наступление.
Но фронт уже представлял собой две линии укрепленных позиций - русскую и германо-австро-венгерскую. Обойти их было нельзя: они тянулись сплошной полосой от Балтики до границы с нейтральной Румынией.
"Наступать" теперь означало "прорвать укрепленные позиции".
То есть преодолеть сначала до 20-и рядов колючей проволоки, по некоторым из которых пропущен электрический ток. Не подорвавшись при этом на заложенных в грунт фугасах и не угодив в волчьи ямы. И уцелев под огнем пулеметов, минометов и противоштурмовых орудий...
Затем выбить врага из окопов полного профиля - глубиной 2- 4 метра, снабженных бруствером с бойницами. И из подземных убежищ, перекрытых бревнами в несколько накатов или железобетоном...
Потом добежать по ходам сообщения до второй линии окопов - в 70-150 метрах за первой. Под пулеметным огнем с отсечных позиций - из окопов, перпендикулярных основным линиям...
Потом пробежать еще метров 200-400 и овладеть третьей линией окопов.
И это только главная полоса обороны противника.
В нескольких километрах за ней - тыловая полоса (правда, уже слабее).
Пулеметы и проволока не давали никаких шансов атакующей пехоте. Прорвать укрепленные позиции можно было, только обработав их огнем больших масс артиллерии.
А ее у русских было меньше, чем у противника.
И двое из трех командующих фронтами, генералы от инфантерии А.Е. Эверт и А.Н. Куропаткин, сразу заявили, что не верят в успех наступления.
Решительно поддержал идею наступления третий - командующий Юго-Западным фронтом генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов (1853 - 1926).
Он и осуществил в мае-октябре 1916 г. знаменитый Брусиловский прорыв - успешное наступление на австро-венгерском участке Русского фронта (территория нынешней Западной Украины).
Нетипичный генерал
Алексей Брусилов и Брусиловский прорывПриняв летом 1913 г. 12-й армейский корпус, Брусилов столкнулся с тем, что ему то и дело не отдают честь так, как положено отдавать ее генералам (не только козыряя, но и становясь во фронт - останавливаясь и принимая стойку "смирно").
Нет, в корпусе вовсе не хромала дисциплина.
Просто Брусилов носил форму Офицерской кавалерийской школы - без генеральских двойных красных лампасов на рейтузах. Более того, "по наружности и фигуре" его, "скорее, можно было принять за обер-офицера никак не выше чина штабс-ротмистра"1. (По сегодняшним меркам - капитана.)
Это вообще был нетипичный генерал. Строгий и требовательный - но способный подтрунивать над собой. И признавать, что в чем-то разбирается хуже подчиненных. Полная противоположность и самовлюбленным самодурам, и "добрым дедушкам", и "большим барам" - основным типам тогдашнего генералитета. Подтянутый кавалерист, Брусилов в 59 лет совершал на маневрах 50-верстные пробеги верхом и ходил быстрее 35-летних капитанов2.
А главное, обладал живым умом и стремлением учиться.
Здесь и надо искать объяснение карьере Брусилова - тоже нетипичной.
Самостоятельный берейтор
Почему, возглавив армию, а затем фронт, Брусилов не провалился? Он, который не только не оканчивал военных академий, но и не командовал ни полком (маршал И.С. Конев считал это недопустимым для полководца), ни даже эскадроном!
В 1881 г. начальник учебной команды 15-го драгунского Тверского полка штабс-ротмистр Брусилов поступил в Офицерскую кавалерийскую школу, а окончив ее, в ней же и прослужил потом 23 года - до чина генерал-майора. Водить в бой войска он не учился, и понять, почему в 1906 г. "берейтору" (как называли его потом за глаза, т.е. инструктору верховой езды), дали кавалерийскую дивизию, было трудно. А за дивизией последовали корпуса, армия и фронт!
И тем не менее "берейтор" не провалился. И явно благодаря "любви к военному делу, способностям и настойчивости" - отмечавшимся в нем подчиненными еще до войны3. "При первых же докладах, - вспоминал бывший старший адъютант штаба 12-го корпуса Е.Н. Байдак, - я поразился способности Брусилова сразу вникать в суть дела, понимать с полуслова и накладывать резолюции в кратких и ясных выражениях"4. Приняв в августе 1914 г. армию, он поначалу действовал по подсказке начальника штаба, но быстро освоился "и проявлял личную инициативу и самостоятельность решений"5.
Конечно, великим полководцем Брусилов не был.
Знаменитая идея, положенная им в основу плана прорыва - нанести удары не на одном, а на нескольких участках - спорна. Да, врагу пришлось бы распылить свои резервы, эти средства парирования ударов. Но распылены оказались и силы русских. Для удара, например, 9й армии сил наскребли так мало, что пришлось чрезмерно сузить участок прорыва6. Вне его оказались командные высоты, держась на которых, враг пять дней не давал потом русским развить прорыв...
Успех обеспечила прежде всего искусно спланированная работа артиллерии. Но это заслуга генерал-майора М.В. Ханжина, подполковника В.Ф. Кирея и других талантливых артиллеристов...
Ниже мы отметим и прямые просчеты Брусилова.
Что же, правы те, кто считал, что Брусиловским прорыв назван незаслуженно?
Не правы! Именно Брусилов с его решительностью, твердостью и верой в победу заставил подчиненных тщательно, не упуская ни одной мелочи, не за страх, а за совесть работать над подготовкой прорыва7.
Подготовка и решила все. Не верившие в успех Эверт и Куропаткин ее не обеспечили - и на их фронтах прорыв не удался...
Партитура прорыва
Брусилов вычленил ключевое звено, которое поможет вытянуть всю цепь.
Прорвать укрепленные позиции можно только благодаря артиллерии, а ее мало. Значит, надо как можно эффективнее использовать ту, что есть. Зря не должен пропасть ни один снаряд!
А для этого надо стрелять только по конкретным целям - а не по площадям (т.е. в значительной степени наугад).
И первым делом занялись разведкой целей.
Над линией фронта плыли, фотографируя позиции противника, четырехмоторные корабли "Илья Муромец", ходили одномоторные "Фарманы" и "Вуазены". Снимки дешифровывали, проецировали на карту и получали план позиций.
Сотни артиллерийских разведчиков, тысячи наблюдателей, прильнув к окулярам биноклей и стереотруб, непрерывно изучали оборону противника. Каждое вновь выявленное пулеметное гнездо, каждый миномет, каждый блиндаж тут же наносились на планы и брались на учет артиллеристами.
Теперь надо обеспечить надежное поражение целей.
Все цели пронумеровали и распределили между батареями, каждая из которых получила конкретную задачу. Одна - проделать столько-то проходов в проволочных заграждениях на таком-то участке. Другая - подавить батарею противника у отметки такой-то. И т.д. и т.п. Был составлен подробнейший график огня - партитура оперы, где будет звучать артиллерийская музыка...
Однако все огневые средства врага артиллерия подавить не может. Пехота все равно будет атаковать под огнем. А от русских окопов до вражеских - от 300 до 1000 метров...
Надо приблизить исходное положение к противнику.
И на Юго-Западном фронте начались циклопические земляные работы. Русский солдат никогда не любил копать землю, но Брусилов заставил! И копать везде, по всему фронту: враг не должен знать, где ударят русские! Ночью цепи пехоты перебегали на несколько десятков метров вперед, окапывались - и к утру получалась параллельная фронту траншея. И так до тех пор, пока последняя параллель не пролегла в 100-200 метрах от проволочных заграждений противника.
Отсюда и начнется атака.
Войска учили технике штурма австро-венгерских позиций - воспроизведя для этого их образцы в своем тылу. Заготавливали мостки, чтобы перебегать по ним через окопы...
Результат: прорыв удался при том, что по пехоте Брусилов превосходил противника менее, чем в 1,5 раза, а артиллерии имел в 1,35 раза меньше8!
Четыре волны
Ранним утром 22 мая 1916 г. на Волыни, в Галиции и Буковине
Открыв собою наступленье.
В часах задвигались колесики,
Проснулись рычаги и шкивы9...
"По рассказам артиллеристов, прислуга у орудий просто неистовствовала в своем бешеном рвении "накласть" противнику, снимали обмундирование, одежду и чуть не голыми работали в каком-то бешеном ожесточении"10.
Артиллерийская музыка была сыграна строго по нотам!
"Бог войны" проделал проходы в проволочных заграждениях и загнал в убежища австро-венгерскую пехоту. Прекращая огонь, он побуждал ее занять окопы (сейчас будет атака!) - и вдруг снова обрушивался на нее. После третьего прекращения огня враг уже не стал вылезать из убежищ - а тут-то как раз и пошли в атаку цепи русской пехоты...
Через проходы в проволоке первая волна цепей ворвалась в окопы первой линии. Пока вторая волна зачищала их ручными гранатами, первая захватила вторую линию. А третья и четвертая волны бросились дальше, к третьей!
Враг побежал, но перед ним встала стена разрывов - русская артиллерия открыла заградительный огонь и вынудила бегущих сдаваться...
И уже в 12.25 увенчался успехом - прорывом главной полосы обороны австро-венгров - удар 9й армии в Буковине (Доброноуцкий прорыв).
Около 17.00 - удар 11-й армии на юге Волыни (Сопановский прорыв).
23 мая - удар 8-й армии на Волыни (Луцкий прорыв). Здесь артиллерийская подготовка длилась более суток, и пехота на одном дыхании прорвала и главную, и тыловую полосы!
24 мая - удар 7-й армии в Галиции (Язловецкий прорыв). Здесь артиллерия работала двое суток - и от первой линии венгерских окопов осталась только перепаханная земля. Все позиции венгров под Язловцом стали вскоре красными от крупных маков. Этот цветок буйно разрастается на взрыхленной взрывами почве, и "червоны маки на Монте-Кассино" в мае 1944го - отнюдь не вымышленный польским поэтом образ. А в 1916 - 1918 гг. на изрытых снарядами позициях их цвело столько, что красный мак стал символом Первой мировой...
Только в эти три дня противник потерял до 200 000 человек11! На Волыни и в Буковине "австрияки" толпами, бросая оружие и снаряжение, бежали на запад, десятками тысяч сдавались в плен...
Русские войска вышли на оперативный простор.
""Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит. Так за Царя, за Родину, за Веру мы грянем громкое ура! ура! ура!", - пели утром 24 мая роты, маршируя полями на запад, к Луцку"12.
Ошибка полководца
Теперь надо было развить успех. Ввести через пробитые в обороне врага бреши свежие силы и двинуть их в наиболее выгодных направлениях.
И вот тут уже полководческое чутье стало изменять Брусилову.
В каких направлениях-то?
Удар Юго-Западного фронта замышлялся как вспомогательный. Главный должен был наносить Западный фронт, а Юго-Западному следовало лишь оттянуть на себя побольше вражеских резервов. Для этого считалось достаточным прорвать позиции противника. А что делать дальше - этого в штабе Брусилова не планировали.
И где взять свежие силы?
Резервов фронту, наносящему вспомогательный удар, не выделили...
Отсутствие резервов и четкого плана второго этапа операции (после прорыва) лишили действия Брусилова целеустремленности. Он то приостанавливал войска, то снова бросал их вперед.
В итоге австро-венгры сумели оторваться от преследования, а на Волыни их очень быстро подкрепили германцы. И все они засели на новых укрепленных позициях...
Теперь не помогало и то, что Юго-Западный фронт - на который перенесли главный удар кампании - стал получать все больше и больше резервов. Требовалось прекратить наступление и так же тщательно, как весной, готовить новый прорыв укрепленных позиций.
Но Брусилов, ошибочно считая, что враг несет не меньше потерь, чем русские, упрямо бросал войска в наступление без должной подготовки его огнем. Да еще и "размазывал" резервы по всему фронту, пытаясь наступать повсюду.
И "наступление превратилось в самоистребление". Согласно донесениям Брусилова, до конца октября 1916 г. - когда наступать, наконец, перестали - Юго-Западный фронт потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести до 1 440 000 человек. Тогда как дравшиеся с ним австро-венгры и германцы, по их данным, - лишь около 790 00013.
"Люди пошли в наступление с легким сердцем, - писал 31 декабря 1916 г. в дневнике подполковник А.И. Верховский, - и, видит Бог, счастливы те, которые умерли в это лето с верой в близкую победу"14...
Революционная голгофа
Врага все же потеснили на 50-120 километров к западу. Брусилов стал национальным героем. Неудивительно, что после Февральской революции, в мае 1917-го, его сделали Верховным главнокомандующим.
Два месяца главковерх пытался спасти разлагаемую революцией русскую армию. Унижаясь, вызывая справедливые упреки в двуличии, пытался подлаживаться под "демократию", сотрудничать с ограничившими власть командиров комитетами. Носил красный бант, выставлял себя чуть ли не идейным социалистом...
Тщетно. Армия на глазах превращалась в стадо митингующих анархистов и провалила Июньское наступление 1917 года. У Юго-Западного, например, фронта и людей, и орудий, и снарядов, было больше, чем в мае 1916го, артиллерия опять проложила дорогу пехоте, - но значительная часть ее в бой просто не пошла! А после германского контрудара толпами хлынула в тыл...
И Брусилова из "верховных главноуговаривающих" убрали.
А после Октября 1917-го генерал превратился в старика "из бывших", без пенсии и с раздробленной ногой (во время ноябрьских боев в Москве в его квартиру попал снаряд).
Голодал и холодал в годы "военного коммунизма".
Пытался спасти хоть последние кадры русской армии путем сотрудничества с революцией - пойдя в мае 1920 года в РККА и призвав русских офицеров вступать туда же, чтобы защитить Россию от польской агрессии. Подписал воззвание к офицерам армии П.Н. Врангеля, убеждая их прекратить сопротивление красным.
И опять ошибся.
Поверившие Брусилову врангелевские офицеры попали под знаменитые крымские расстрелы.
А бывший генерал от кавалерии еще пять лет жил "свадебным генералом" у большевиков - которым было нужно его имя. Жил, все надеясь на возрождение национальной России...
1. Байдак Е. Врожденный талант. Адъютант его высокопревосходительства рассказывает // Родина. 1997. N 5. С. 73-74.
2. Левицкий А. Генерал Брусилов // Военная быль. 1968. Январь. N 89. С. 33, 34.
3. Там же. С. 33.
4. Байдак Е. Указ. соч. С. 74.
5. Деникин А.И. Путь русского офицера // Деникин А.И. Путь русского офицера. Статьи и очерки на исторические и геополитические темы. М., 2006. С. 287.
6. Базаревский А. Наступательная операция 9й русской армии. Июнь 1916 года. Прорыв укрепленной полосы и форсирование реки. М., 1937. С. 53-54.
7. Сборник документов мировой империалистической войны на Русском фронте (1914-1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае - июне 1916 года. М., 1940. С. 29.
8. См.: Нелипович С.Г. "Брусиловский прорыв". Наступление Юго-Западного фронта в кампанию 1916 года. М., 2006. С. 11.
9. Пастернак Б. Смерть сапера // Красная Звезда. 1943. 10 декабря. N 291 (5662). С. 3.
10. Черныш А.В. На фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914-1918. М., 2014. С. 166.
11. Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914-1916 в его важнейших решениях. М., 1923. С. 227.
12. Месснер Е.Э. Луцкий прорыв. К 50летию Великой победы. Нью-Йорк, 1968. С. 26.
13. См.: Нелипович С.Г. Указ. соч. С. 41, 45.
14. Верховский А.И. Россия на Голгофе. (Из походного дневника 1914-1918 гг.) Пг., 1918. С. 64.