"Худенький мальчик", ударник войны
Подобно большинству офицерских сыновей Володя Манштейн начинал с кадетского корпуса (Владимирский Киевский) и военного училища (Павловское в Петербурге). Но доучиться ему не удалось: началась Первая мировая, фронту требовались офицеры, в октябре 1914 года юнкеров старшего класса выпустили из училищ досрочно. И уже в январе 1915-го подпоручик Манштейн был на фронте, северо-западнее Варшавы, в 7-м пехотном Ревельском полку.
Даже в 1921 году генерал-майор Манштейн выглядел как "худенький бритый офицерик, пехотный мальчик-поручик"1. Чего же говорить про 1915-й... А между тем в первые же недели фронтовой жизни "худенькому мальчику" вверили роту, что в мирное время случалось лишь с прослужившими лет 12-15! Так велики были потери в офицерах...
Командуя ротой, "мальчик" прошел летом 1915 года через Праснышское и Наревское сражения, тяжелый отход из Польши. Затем, в Латвии, - через будни позиционной войны. В конце 1916 года, на другом конце огромного фронта, в Румынии, опять отходил с боями, сдерживая немцев, рвавшихся к реке Серет. Не раз ползал через проволочные заграждения к немецким окопам в разведку, был дважды ранен...
Уже тогда2 "худенький мальчик" выказал то "совершенное самообладание" "в огне", то "совершенное презрение к смерти", которое потом, в Гражданскую, отмечал его товарищ А.В. Туркул3.
И - несгибаемость.
На разложение армии после Февральской революции "мальчик" ответил тем, что записался в ударный батальон. Туда шли те, кто хотел сражаться до победы! "Я видел много раз ударников, - писал А.И. Деникин, - и всегда - сосредоточенными и угрюмыми". Ведь "в полках к ним относились сдержанно или даже злобно". Но, "такие же угрюмые, одинокие", они все равно шли в наступление, "на колючую проволоку, под убийственный огонь"4...
В июле 1917-го, на нижнем Серете, пошел в наступление и командир роты ударного батальона 2-й пехотной дивизии штабс-капитан Манштейн. И был ранен в третий раз - уже тяжело.
К началу 1918 года 24-летний штабс-капитан с "Анной на шее" - орденом Св. Анны 2-й степени, который раньше давали как минимум подполковникам, - был уже неразрывно слит с войной. Это о таких писал офицер и поэт Арсений Несмелов:
А нынче верит в пушку и наган.
Из двадцати трех - отданы войне
Четыре громыхающие года.
У Манштейна - три из двадцати четырех. (К началу 1921-го будет уже шесть из двадцати семи.) Он "всегда готов убить и умереть", привык действовать решительно. Прошел через ударный батальон - натасканный на яростные, беспощадные схватки в траншеях, где решают секунды, ножи и гранаты...
И - с обостренным войною патриотическим чувством. "Иногда мы шатались от ударов в самую грудь, - вспоминал о себе, Манштейне и других белых добровольцах Туркул, - но, передохнув, снова шли вперед, как одержимые. Мы и были одержимые Россией"5.
Одержимый Россией
Такой человек просто не мог не пойти в белые добровольцы после Октября 1917-го, когда бесчинствовала разложившаяся солдатчина, обыденностью стали массовые расстрелы, рушилось государство, новая власть подчеркивала свой интернациональный характер. России, национальным интересам в ее идеологии места не было...
"Идея защиты государственности против разгула и анархии" и стала главной идеей Белого движения6. Штабс-капитан Манштейн решает то же, что полковник М.Г. Дроздовский: "Через гибель большевизма к возрождению России. Вот наш единственный путь, и мы с него не свернем"7.
В январе 1918 года, в Кишиневе, Манштейн вступает во 2-ю, а в марте - в возглавляемую Дроздовским 1-ю отдельную бригаду Русских Добровольцев. И проделывает с ней почти весь знаменитый поход дроздовцев - шедших с Румынского фронта на Дон, на соединение с Добровольческой армией. Через распутицу, через штормящее море хаоса и анархии, твердой рукой наводя порядок...
Из Кишинева Манштейн выступил рядовым добровольцем, уже в апреле снова получил роту. В августе, став капитаном, - батальон во 2-м Офицерском стрелковом полку Добровольческой армии (бывшем Сводно-стрелковом полку бригады Дроздовского).
А осенью, в конце 2-го Кубанского похода Добрармии, на Ставрополье, был ранен в плечо.
Началась гангрена, и капитану пришлось не только ампутировать левую руку, но и вылущить лопатку.
С тех пор "худенький мальчик" воевал с одной рукой.
Левый погон его свисал теперь вниз вдоль пустого рукава.
"Безрукий Черт"
"Капитан был очень популярен в войсках и очень боевой". Эту репутацию Манштейн приобрел, похоже, еще в 1918 г.8, но подлинной Белой легендой он стал в 1919-м. В январе этого года его полк был назван 2-м (в августе - 1-м) Офицерским стрелковым генерала Дроздовского; в мае капитана Манштейна произвели в полковники (чин подполковника в Добрармии был тогда отменен), а в сентябре 25-летний полковник принял вновь сформированный 3-й Офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк (в апреле 1920 г. из названия убрали слово "офицерский").
В июне 1920-го, в 26 лет, "худенький мальчик" стал генерал-майором!
В сентябре - помощником начальника стрелковой генерала Дроздовского дивизии 28-летнего генерал-майора А.В. Туркула.
Дроздовские части - в малиновых фуражках с белым околышем и малиновых погонах с белым кантом - были лучшими войсками белых. К крепкой дисциплине и высочайшему духу у них добавлялись особые задор и напористость.
Стремясь безудержно вперед,
Как будто бы сзади пылают пожары,
В сознаньи, что Родина ждет,
В малиновом блеске, вперед и вперед,
Дроздовского сила идет.
Под яркой малиной, вперед и вперед,
Стрелковая сила идет!9
Это были лучшие войска жестокой и бескомпромиссной Гражданской войны - где особенно важно морально подавить противника! И лучшие дроздовские командиры Антон Туркул и Владимир Манштейн, писал "дрозд" же Иван Лукаш, - "это дикое безумие дроздовских атак во весь рост без выстрела, это немое бешенство непобедимых дроздовских маршей", "это беспощадные массовые расстрелы, лохмотья кровавого мяса и подбородки, раскроенные вороненой рукоятью нагана". Это "нечеловеческое бесстрашие храбрецов, миф о Дроздах, что боевых героев ставили под расстрел за украденную мужицкую курицу, что ходили под огонь пулеметов не сгибаясь"10...
Но Манштейн выделялся даже на фоне Туркула - "Безрукий Черт [так звали его красноармейцы. - А. С.], холодный, как машина, истребитель комиссаров. Манштейн - героическая легенда Белой Армии. Манштейн - страшная выдумка огня, смерти и крови. Манштейн - дыхание, сердце, ритм Белого боя"11.
Это Манштейн - "тихий, застенчивый, с мягкими чертами лица" - слыл "офицером исключительной доблести", с "огненной душой" и "величайшим мужеством"12.
Это он штыковыми атаками захватывал бронепоезда.
С 40 стрелками на тачанках и подводах и конными ординарцами преследовал красную конницу.
Единственной рукой отвинчивал гайки, снимая рельсы в тылу красных.
Рубил шашкой взятого в плен бывшего кадета и задыхался от ненависти, допрашивая бывшего полковника.
"Ах, ты, твою мать!.. Дослужился, твою мать!.. - повторял полковник Манштейн, ввинчивая ствол нагана в плотно сжатые зубы пленного. - Военспецом называешься? А ну, глотай!"13
Песня отца и сына
Большевизм отрицал все, что Манштейну было дорого с детства. Это был сын своего отца, который в августе 1918-го, 63-летним полковником, тоже вступил в Добровольческую армию. На должность младшего офицера роты, в полк, где сын командовал батальоном...
Потом Владимир Карлович служил в полковом тылу, затем при штабе, - но в трудную минуту вместе со всеми ходил с пением в атаку. И когда сын-генерал, которому он пытался иногда давать советы в бою, обрывал его: "Полковник Манштейн! Я вам здесь не Володя, потрудитесь молчать!", брал под козырек: "Слушаю, Ваше превосходительство!"14...
Но на победу Белого дела Манштейн-младший не надеялся.
Как организаторы белые лидеры напрочь проигрывали красным. Большевики подчинили всю жизнь на своей территории требованиям войны и армии, руководили решительно и беспощадно - и численность и боеспособность РККА постоянно росли. А у белых преобладали любительщина, импровизация. Приняв 3-й Дроздовский полк - много чем не снабженный при формировании, - Манштейн надеялся больше на захват недостающего в бою, чем на свое интендантство...
Компенсировать нехватку сил и средств не могла никакая доблесть.
Со 2-м/1-м Дроздовским полком Манштейн прошел в 1919-м от Донбасса до Курской губернии. Но в конце 1919-го - начале 1920-го, с 3-м Дроздовским, откатился от Курска до Новороссийска - откуда был перевезен в Крым.
Летом 1920-го, действуя в составе Русской армии П.Н. Врангеля, 3-й Дроздовский полк пробился из Крыма к Александровску (ныне Запорожье).
Позабывши былые беды,
В дни веселого светлого мая
Потянулись на север "дрозды"16...
Но в октябре превосходящие силы красных оттеснили Врангеля обратно в Крым - хоть принявший командование пехотной генерала Маркова дивизией Манштейн и остановил, примчавшись на авто, беспорядочный отход марковцев...
А в ноябре - вытеснили и из Крыма, вынудив эвакуироваться морем в Турцию.
Связанные птицы
Русская армия была еще жива... В конце 1920 года, вместе с другими ее частями, Сводно-стрелковый генерала Дроздовского полк (в который свели остатки Дроздовской дивизии) встал лагерем близ турецкого города Галлиполи, у Дарданелл.
Помощник командира полка Манштейн жил надеждой на возвращение и победу, поддерживал дисциплину и внутренний порядок, проводил занятия. Служба помогала отвлечься от мрачных мыслей, не впасть в отчаяние. Но наступал вечер, когда не спрячешься от себя...
"В палатке молодых генералов, Манштейна и Туркула, серый полусвет, - писал в 1921 году Иван Лукаш. - Палатка глубоко врыта в глинистую землю, и надо сходить три-четыре земляных ступеньки вниз. В палатке влажный холодок погреба. [...]
У меня тихая тягостность на душе. Мне чудится, что под этим серым холодным шатром, низко у земли, бьются связанные птицы - гордые и страшные. [...]
Генерал Манштейн опер подбородок о руку. [...] Страдальчески, как у Гаршина, приподняты черные бровки, и чудится мне, что его молодое лицо, как трагическая маска всех невысказанных страданий Белой Армии... Вот точно поднял он усталые глаза от ветхой Книги Бытия, и горит в страдальческом взгляде невысказанная печаль"17.
Это раньше, в напряженные моменты боя, на лице у него видели полуулыбку...
Там, в "Голом поле", в июне 1921 года, умерла незадолго перед тем родившаяся дочь генерала Нина.
В сентябре 1921-го дроздовцев перевезли в Болгарию.
Выстрел в парке
Средства на содержание армии у Врангеля истощились, и в 1922-1924 гг. ее личный состав постепенно распустили искать работу.
Но однорукий Манштейн физическим трудом заниматься не мог. Пытался продавать газеты, но, видимо, и это оказалось тяжело. А интеллигентной гражданской профессии у него не было.
Пришлось вместе с женой жить на пенсию отца, назначенную тому болгарами, - как участнику освобождения Болгарии от турок. Калека бедствовал. Почему не работала его жена и почему Манштейн не пошел в Русский инвалидный дом, остается неясным.
Жена стала настаивать на разводе.
Надежда вернуться в Россию таяла.
19 сентября 1928 года, в городском парке Софии, Владимир Манштейн в последний раз проявил презрение к смерти - застрелил жену и застрелился сам.
Офицера-самоубийцу в знак уважения отпели в храме.
1. Лукаш И. Туркул и Манштейн // Военная быль. 1994. N 5 (134). С. 40.
2. Гагкуев Р.Г., Чичерюкин-Мейнгардт В.Г. Биографический справочник // Дроздовский и дроздовцы. М., 2012. С. 630.
3. Туркул А. Дроздовцы в огне. Картины гражданской войны 1918-1920 гг. // Я ставлю крест... М., 1995. С. 120.
4. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 1. Разложение власти и армии. Февраль - сентябрь 1917 г. М., 2015. С. 464-465.
5. Туркул А. Указ. соч. С. 76.
6. Юкшинский В. Ответ белого антикоммуниста // Часовой. 1958. Февраль. N 384. С. 16.
7. Дроздовский М.Г. Дневник. Берлин, 1923. С. 186.
8. Мокиевская-Зубок З. Гражданская война в России, эвакуация и "сидение" в "Галлиполе" глазами сестры милосердия военного времени (1917-1923) // Доброволицы. Сборник воспоминаний. М., 2001. С. 84.
9. Станюкович Н. Галлиполийский Смотр (поэма) // Часовой. 1951. Декабрь. N 314. С. 11.
10. Лукаш И. Указ. соч. С. 40.
11. Там же.
12. Штейфон Б. Кризис добровольчества. Белград, 1928. С. 4, 55.
13. Венус Г. Война и люди. Семнадцать месяцев с дроздовцами // Я ставлю крест... С. 203.
14. Туркул А. Указ. соч. С. 123.
15. Там же. С. 120.
16. Ларионов В. Последние юнкера // Ильвов Б., Ларионов В. Ураган. М., 2007. С. 399.
17. Лукаш И. Указ. соч. С. 39, 40.