03.02.2017 18:34
"Родина"

Как Николай II, Ломоносов и Бубликов пустили империю под откос

Как император Николай II, железнодорожник Ломоносов и член IV Государственной думы Бубликов пустили империю под откос
Текст:  Александр Борин Сергей Емельянов
Родина - Федеральный выпуск: №2 (217)
Читать на сайте RODINA-HISTORY.RU

Инстинкт революционера

Во вторник, 28 февраля 1917 года, Юрий Владимирович отдыхал на даче в Царском Селе. Пил чай. Беседовал с женой. В это время в соседней комнате зашлепала по полу босыми ногами кухарка. Вошла, протянула Ломоносову телеграмму:

"Из Петрограда... Разряд 1-й... Военная... Прошу Вас срочно прибыть Петроград Министерство путей сообщения, где на подъезде прикажите караулу доложить мне. По поручению Комитета Государственной думы член Думы Бубликов".

Сперва Ломоносов ничего не понял.

Караул? Дума? Бубликов?

В катастрофе 1917 года обвинили министров, спасших Петроград от голода

Выходит Дума захватила министерство?.. Что же это, революция? Что ему теперь делать?

Откликнуться на телеграмму и ехать? Но через два-три дня подойдут войска с фронта, и еще неизвестно, чем все это кончится.

Не без пафоса и торжественности Ломоносов пишет:

"Так говорил ум, но в то же время проснулся и инстинкт старого революционера. Как полковая лошадь, услышав трубу, я перестал думать, встал и сказал жене. "Еду. Собери мне кама (дорожную сумку) на тюремное положение". Через 10 минут я уже шагал по темному пустынному Царскосельскому бульвару. Я отчетливо понимал, что через 2-3 дня буду в Петропавловке, но думал: "Запасный рядовой не может уклоняться от революции... Должен идти..."


Литера "А" идет на Псков

В Петрограде член Думы спросил Ломоносова: "Угодно ли вам признать новую власть?" "Да, угодно", - торжественно ответил Ломоносов. "Угодно ли вам доставить себя в распоряжение нового правительства?" "Да, угодно", торжественно повторил Ломоносов.

Если верить автору книги, в те поворотные дни отечественной истории судьба ему отвела роль, можно сказать, выдающуюся: он оказался среди счастливцев, приложивших руку к отречению от престола последнего российского царя.

Покинув Петроград, царь пытался соединиться с верными ему войсками.

1 марта 1917 года, когда стало известно, что царский поезд подходит к Малой Вишере, Ломоносов, по его словам, решает действовать.

Вот как он сам это описывает:

"Иду к Бубликову. Он спит. Разбудить его нет никакой возможности. Бурчит, ругается и упрямо ложится опять. Тогда сам бегу к телефону.

- Государственная дума? Соедините с председателем. Михаил Владимирович, вы?

Почему на пике карьеры Керенского сравнивали с грустным клоуном Пьеро

- Я Родзянко. Кто говорит?

- Министерство путей сообщения. По полномочию комиссара Бубликова, член инженерного совета Ломоносов. Вы меня знаете?..

- Что вам угодно?

- Императорский поезд в Малой Вишере. Что прикажете с ним делать?

- Сейчас обсудим...

Ломоносов ждет. Опять звонит в Думу.

"Еще не решили".

Из Малой Вишеры сообщают: "В 4.50 поезд литера "А" отправился обратно в Бологое".

Ломоносов снова звонит в Думу: "Задержать?"

"Не решено еще. Следите за поездом".

Ломоносов негодует: чего они тянут?

2 марта около девяти часов утра из Бологого сообщают, что царский поезд прибыл туда.

Дума наконец решается: "Задержите поезд в Бологом, передайте императору телеграмму председателя Думы и назначьте для этого последнего экстренный поезд до станции Бологое".

В телеграмме царю Родзянко указывал на критическое для трона положение и просил свидания.

Под личным наблюдением Ломоносова телеграмма эта была передана в царский поезд. Однако никакого ответа не последовало.

И вдруг...

Александр Солженицын: "Размышления над Февральской революцией"

Свидетельствует Юрий Владимирович Ломоносов:

"...Раздался звонок Правосудовича (М.Е. Правосудович, управляющий Московскими сетями железной дороги - Ред.):

- Из императорского поезда ко мне поступило требование дать назначение поезду из Бологого на Псков. Что делать?

Как молния в моей голове пронеслась мысль о всей опасности этого плана: Николай хочет пробраться к армии.

- Ни в коем случае! - отвечаю я Правосудовичу.

- Слушаю, будет исполнено!

Но не прошло и десяти минут, как из телеграфа мне передали записку по телефону: "Бологое. Поезд литера "А" без назначения с паровозом Николаевское отправился на Псков".

Револьвер к животу

Бубликов в бешенстве заметался по кабинету.

- Что делать? Говорите скорей.

- Положение серьезное, - отвечал я, сохраняя свое спокойствие, - надо обсудить.

- Надо делать...

- Обдуманное. Только обдуманное... Взорвать мост? Разобрать путь? Свалить поезд? Едва ли Дума нас за это похвалит. Да и кто все это будет делать? Лучше забьем одну-две станции товарными поездами, тем более что поезд без назначения, даже царский, не может не затираться товарными поездами.

В это время в кабинет вошел Устругов (помощник начальника управления железных дорог Министерства путей сообщения России. - Ред.). Бубликов стремительно кинулся к нему.

- Сейчас же распорядитесь, чтобы на пути литеры "А" по Виндавской дороге один из разъездов был загорожен двумя товарными поездами.

- Такие распоряжения я исполнять отказываюсь!

- Что-о?..

Говорят, я приставил свой револьвер к животу Устругова, но я этого момента не помню. Устругов побледнел как полотно, залепетал:

- Хорошо, хорошо... сейчас...

Ломоносов честно признается: "Когда я вспоминаю эту сцену, мне всегда делается стыдно за себя... Зачем было грозить револьвером?.."


Поезд дальше не пойдет

Задержать царский поезд в Бологом удалось.

Главком Западного фронта Алексей Эверт: Мы предатели своего государя!

Отречение царя было подписано в Пскове после совещания с членом Государственного совета Гучковым и депутатом Шульгиным.

Акт отречения сообщили в столицу железнодорожным телеграфом.

Когда генерал Иванов, верный царю, позвонил Ломоносову и потребовал: "По высочайшему его императорского величества повелению я вам приказываю вместе со всеми эшелонами пропустить меня в Петроград", - Ломоносов ему ответил гордо и язвительно: "По повелению какого императора, генерал?"

"Они просто выполняли поручение"

ЗВОНОК АВТОРУ

- Александр Борисович, ваша книга "Крутые повороты", вышедшая в 1983 году, состоит из рассказов о людях поступка, решительного выбора в переломный момент жизни. Но большинство героев - люди советской эпохи. И вдруг Юрий Владимирович Ломоносов...

Могли ли губернаторы спасти Николая II в 1917 году

- Либо человек - герой, либо - нет. Время здесь ни при чем. А Ломоносов мне был интересен вовсе не остановкой царского поезда, а как создатель первого советского тепловоза. Конечно, не техника меня занимала, а судьбы людей: Ломоносова и Якова Модестовича Гаккеля. Первый строил тепловоз для своей страны в Германии, второй - в Петрограде. И делали они это, соревнуясь.

История с царским поездом - всего лишь эпизод из книги самого Юрия Владимировича "Воспоминания о Мартовской революции 1917 г.".

- Но не задержи Юрий Ломоносов и комиссар Министерства путей сообщения Александр Бубликов царский поезд, возможно, история покатилась бы по другой колее. Эти двое тоже стояли перед выбором: вмешиваться в ход событий или пустить их на самотек?

- Не знаю. Мне кажется, вряд ли эта проблема перед ними стояла. Они просто выполняли поручение. По-моему, в своей книге Ломоносов несколько преувеличивает собственную роль. И вообще у меня есть сомнения, что отречение Николая II напрямую связано с блокировкой царского поезда в Бологом. Во время работы над "Крутыми поворотами" я высчитывал: сколько поезд идет от Вишеры, Бологого до Пскова, сколько и где он стоял, и что-то не совпадало это с датой и временем отречения.

Сергей Емельянов

Судьбы