Лет десять назад я решил просмотреть старые фотографии, оставшиеся после смерти моей тещи Надежды Григорьевны Нестеровой. И обнаружил четыре десятка очень любопытных снимков конца 1930-х - начала 1940-х годов. Все они относятся к периоду жизни Надежды Григорьевны в Кандалакше, точнее, в поселке спецпереселенцев Нива-3. Сохранилась ее трудовая книжка, которая начинается с записи от 9 января 1938 года: "Зачислена на должность педагога-дошкольника детсада Нива 3". Почти девять лет проработала Надежда Григорьевна в детском саду на окраине Кандалакши.
Здесь, на порогах реки Нивы, еще в 1929 году в соответствии с планом ГОЭЛРО изыскатели предложили поставить три гидростанции. На время войны стройка была заморожена, пуск первой очереди состоялся только в 1949 году. А Надежда Киселева приехала сюда, когда только начались подготовительные работы. Ее, выпускницу ленинградских дошкольных курсов, окружали спецпереселенцы - люди, выселенные без судебной процедуры из мест проживания в отдаленные районы страны. В основном "кулаки" и "подкулачники". Вот и начала работать Надежда Киселева в детском саду, "перевоспитывая" их детей.
Но не только дешевая рабочая сила требовалась на стройке. Нужны были и специалисты с профессиями. Одним из них был Иван Федорович Лавриненко.
Надежда Григорьевна не рассказывала, как они познакомились. И вообще ничего не рассказывала о нем. Из учетной карточки предприятия "Нивастрой", хранящейся в Кировском филиале Государственного архива Мурманской области, мне удалось узнать, что Иван Федорович Лавриненко родился в 1913 году на Украине. Образование - 8 классов. Вступил в комсомол в 1929 году. Осенью 1937-го завербовался электросварщикои на стройку в Кандалакше. С января 1938 года работал шофером.
А 14 марта 1939 года Иван и Надежда поженились.
Но еще до регистрации молодые люди жили вместе. И было им так хорошо, что порой забывали о времени. Однажды Надежда проспала и опоздала на работу. Время было суровое. 9 марта 1939 года ее уволили за прогул по статье 47 "I" КЗОТа. Тогда и решила Надежда на несколько дней съездить в Ленинград, чтобы навестить мать, сестру и племянников.
Иван на несколько дней остался один. Сохранились его дневниковые записи с 25 марта по 11 апреля 1939 года. Он писал любимой жене каждый день. Может быть, читателям "Родины" будут интересны фрагменты этих невероятно трогательных рукописных документов эпохи.
Юрий Латышев, краевед, г. Челябинск.
25 марта 1939 года..
О господи! Какая скука. Какая досада объяла моё сердце. Уехал мой светик. Как страшно подумать об этом. Только начал жить жизнью хорошей, и опять худеть. Но ладно. Что-то будет дальше. Очень больно, что напоследок не пришлось её поцеловать. Она в вагоне смущалась.
27 марта.
Дурацкий приснился сон. Работа целый день на ум не шла. "Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни". Сегодня она в Ленинграде. Посмотрим, как она выполнит свои обещания. Я каждый день строчу ей письма.
29 марта.
Очень плохо спал. Встал рано. Чёрт знает, что за состояние такое. Как мне хочется прижать её к своей груди, крепко поцеловать, мою миленькую кнопочку. Вспоминаю невольно стих Есенина: "Как случилось-сталось, сам не понимаю. Ночью жесткую подушку к сердцу прижимаю". Терплю.
30 марта.
Сейчас схожу на почту, если сегодня не получу письмо, ну я тогда ей напишу! Впрочем, прямо матери напишу. Да, но что мать. Мать ничем не поможет. Возможно, она не любит меня. Ура! Письмо получил. Моя славная.
1 апреля.
День прошёл лучше. Вероятно, меня успокоило письмо. Но этого мало. Она мне нужна. Мысли только о ней. Опять вспоминаю арию Лизы: "Ночью ли, днем, только о нем". Ночью и в день мысль лишь о ней. Она всё же молодец. С каждым днём я убеждаюсь, что люблю я её вовсе не напрасно. Но вспоминаю, как она вела себя в тот вечер и сердце тревожно забьётся. Но может напрасно. Проанализирую всё дальше.
3 апреля.
На кой чёрт такая жизнь. Одна мука. Она там, я здесь. Но что, у неё Ленинград, родные, знакомые, гости... а я один. Нет, я так жить не хочу...
5 апреля.
Какое радостное событие. Пришёл на работу, в 11 час. На час опоздал. Письмо! Откуда? Радость моя, письмо от Надика! Когда я его разрывал, у меня дрожали руки. Я страшно волновался. Но окружающим старался не выдать своего волнения. Моя голубка, она скучает. Ну, скуки бывают разные. Если...? Но?.. Боюсь говорить.
6 апреля.
На кой чёрт эти выходные дни? Мне в выходные скучнее. Весь день прослушал радио. Вечером дочитал книгу "Пятая любовь" (Михаила Карпова). Замечательная книга. В этой книге я нахожу себя и Надю в лице Серёжи и учительницы.
7 апреля.
Приснился приятный сон. Что за сон? Да, вообще, что для меня может быть приятно? Это быть вместе с Надей. Мне страшно обидно за себя. Да! Вот теперь я понимаю, что значит быть женатым. Часто приходят в голову дурные мысли, но я их вовсе не принимаю. Я только знаю хорошо одно, что я не должен идти против своих чувств. А чувство привязанности к ней так велико, огромно. Мне кажется, что она полностью во всём мне не верит, но это напрасно.
9 апреля.
Противная морда. Сволочь, мерзость, глупая свыше всяких мер. Что ей нужно? "Не нравится твоя жена". А если бы ты посмотрела на себя, "мелкая стерва". Что она хочет этим сказать? Ведь я презираю её после этого. Я всех презираю, кто хочет оскорбить мою Надю.
11 апреля.
Моих сил больше не хватает. Писем нет. Она решила молчать. Ладно, всё понятно. Хожу, веселюсь, песни пою, маскируюсь, а что у меня на душе, лишь всевышний знает....
Последняя весточка от Ивана
В июле 1939 года Надежду снова приняли на работу в детский сад. Почудилось, что жизнь прекрасна! Однако в конце сентября Ивана Федоровича мобилизовали в армию. 30 ноября 1939 года советским войскам был дан приказ к переходу в наступление на Финляндию.
Сохранилось единственное письмо Ивана Лавриненко с фронта.
1 января 1940 года.
Здравствуй, моя любимая Надежда! Поздравляю тебя с новым годом, с новым счастьем, и желаю тебе в новом 1940 году счастливой жизни, победы на всех фронтах. Мой светик! Моя любимая крошка! Я тебе прошлый раз описывал, как я провёл праздник 7 ноября, а теперь опишу, как провожу новый год. 7 ноября я в лесу кашу варил, а вот новый год встретил на советской территории. Вчера у нас в штабе было кино "Волочаевские дни", а ровно в 12 ч. ночи нас всех присутствующих политрук поздравил с новым годом. А сегодня утром нам дали хорошего печенья, конфет, пряников, вот и провожу так новый год.
Моя наидорожайшая, любимая Надя! Я никогда не забуду, как встречали новый год вы в детском саду, какая нарядная была ёлка, и как хорошо ты проводила праздник с ребятишками. Теперь ты, наверно, тоже встречаешь новый год неплохо. Видимо устроили вечеринку, выпили, а потом в клуб пошли на танцы. Конечно, всё это хорошо, преступного ничего нет, но надо меру знать. В общем, ты мне опиши, как ты встретила новый год.
Моя ненаглядная! Как много времени прошло, как мы в разлуке. Я думал, что к празднику приеду, а потом думал - к новому году, а теперь уже и все надежды потерял. Однако, мой любимый друг, я вернусь победителем.
Я жив и жить буду. А то тебе там наговорят, а ты на самом деле подумаешь, а потом скажешь, что же меня убили, одной жить скучно, давай выйду замуж. Так что, ты светик, учти это.
Милая! А какие у нас морозы, жутко.
Дорогая, будь счастлива, жди того, кто тебя бесконечно любит. Твой навеки, твой Ваня.
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ
Иван не вернулся с фронта. Надежде сообщили, что ее муж пропал без вести. Но надо было жить дальше. Через некоторое время она познакомилась с Василием Нестеровым, бывшим шахтером со Шпицбергена, будущим отцом моей жены.
До конца своих дней Надежда Григорьевна (она умерла в декабре 2000 года) так и не узнала о судьбе своего первого мужа. Только в 2007 году я нашел через Интернет в "Книге памяти советско-финской войны 1939-1940 гг." сведения о том, что Иван Федорович Лавриненко, украинец, красноармеец 54-й стрелковой дивизии, умер от ран 29 февраля 1940 года, не дожив всего двух недель до объявления мира. Похоронен у озера Сауна-Ярви на территории Финляндии.