"Выведать и описать тамошнего народа состояние"
В XVIII веке не было специальных разведывательных служб. "Самыи таиности" за границей выведывали дипломаты. Посланники Петра I не уступали иностранным коллегам ни в утонченности платья, ни в изощренности мысли. Везде, от Лондона до Бухары, от Стокгольма до Стамбула они вели разведывательную работу - оценивали экономическое положение "вверенных" стран, добывали сведения об их военных приготовлениях и дипломатической активности, следили за политической борьбой местной элиты и настроениями в обществе.
Секретные сведения поступали от местных чиновников, духовных лиц, купцов. На их подкуп шли деньги, шелковые ткани, драгоценные камни и меха. Каждого ценного информатора по-своему "обхаживали", выискивали его слабости. Так, русский резидент в Вене Веселовский узнал, что жена австрийского обер-гофканцлера была страстной картежницей и постоянно нуждалась в деньгах. Веселовский попросил ее уговорить мужа сотрудничать с ним за особую "пенсию". Женщина нашла убедительные слова, и Веселовский регулярно стал получать сведения о дипломатических переговорах венского двора1.
Чтобы обезопасить своих информаторов и обеспечить царю преимущество во внешнеполитических делах, дипломаты писали донесения симпатическими чернилами, шифровали их с помощью "секретной цыфири", переправляли несколькими курьерами, поскольку по дороге их перехватывали даже агенты союзных стран2. В 1717 г. генерал Вейде писал Петру I: "почта ныне стало зело ненадежно быти, датчене оною между Гамбурха и Шверина уже несколко разов ловили и обобрали все писма. Того ради впред тем путем болши посылать не буду"3.
Царские дипломаты искусно переигрывали своих иностранных коллег, вербовали высокопоставленных информаторов и добивались принятия решений, созвучных интересам России. Однако существовали вопросы, которые невозможно было решить даже с помощью большой "дачи".
"Швецкого государства самыи таиности"
Когда Петр I задумал создать в России "регулярное государство", отлаженный как часы государственный механизм на основе шведских образцов, ему потребовалось узнать, как устроены шведские "часы" - вплоть до последнего винтика4! К 1715 г. царь получил единичные сведения о шведской системе государственного управления, но для масштабной продуманной реформы требовалось сотни указов, регламентов, уставов, должностных инструкций, на основании которых работали коллегии, суды, таможни, мануфактуры, банки. Кто и как мог добыть эти сведения во время Северной войны, в тылу противника? Посла в Швеции А.Я. Хилкова и русских пленных содержали под стражей, постоянно перемещали по стране, то высылали в провинциальную глушь, то возвращали в Стокгольм. Они с большим риском пересылали письма в Россию - по указу шведского короля всем, кто передавал письма русских пленных, грозила смертная казнь5!
Петр I решил отправить в Стокгольм агента для сбора необходимой информации. Личность агента, его появление и поведение не должны были вызывать подозрений. Он должен был свободно ориентироваться в городе и вести обычный образ жизни. Никаких связей с Россией! В XX веке такого агента назвали бы глубоко законспирированным разведчиком, нелегалом...
Резидент Генрих Фик
Царские уполномоченные нашли знающего человека с идеальной биографией. Его звали Генрих Фик6. В начале Северной войны он поступил на шведскую службу и десять лет прослужил офицером в наемном полку в Лифляндии7. Он неоднократно бывал в Стокгольме по заданию начальства, знал, где и как работают государственные учреждения, был знаком с чиновниками различных рангов. Фик перешел на гражданскую службу в союзное Швеции Голштинское герцогство, но сохранил репутацию сторонника шведской власти. В 1714 г. он искал в Стокгольме новое место, когда датчане-оккупанты выгнали его с должности бургомистра, разве удивительно, что в 1716 г. он снова приехал в Стокгольм в поисках службы?
Перед командировкой Фик приехал в Петербург под вымышленной фамилией, чтобы получить от царя инструкции, деньги, документы и обсудить условия сотрудничества. Петр I убедился в "исправности" Фика и подписал гарантии: "Гендрик Фик в нашеи службе путь в Германию и иные места на себя принял, того ради мы оному супротив того сие милостивейшее обнадеживание даем; первое, что он на 1716 год за его проезд и труды жалования тысячю червонных золотых по своем возвращении тотчас получить имеет, второе, что он тогда також де в деиствителные наши камерраты з годовым жалованьем в восемсот червонных золотых пожалован будет, и онои чин и жалованье от 2 генваря 1717 года начатися имеет, третие, когда мы в здешнеи нашеи столице в Санктпитербурге мещанство или бургерство и городовои магистрат всемилостивеише впредь учредим, тогда он сверх помянутого чина во оном городе первым бургемеистром будет"8. Сохранилась и запись о выдаче денег Фику на поездку: "выдано иноземцу Гендриху фон Оттерштеде для некоторой посылки в Германию тысяча четыреста червонных" и его расписка в их получении9.
В декабре 1715 г. Фик выехал из Петербурга с письмом царя к послу в Копенгагене князю В.Л. Долгорукому: "Понеже сей доносител писма послан от нас в Швецию для аншталта экономии оного государства, и о чем будет вспоможения от вас требоват, а именно, пасы от датского двора и протчее для проезду и возвращения своего, то ему учинить. И держите сие тайно"10.
Целый год Фик жил с семьей в Стокгольме и собирал необходимые сведения. С каждым днем возрастал риск разоблачения, важно было успеть вывезти семью и документы до окончания сезона навигации на Балтике. В декабре 1716 г. они отплыли в Германию, но и вдали от шведских берегов Фик не чувствовал себя в безопасности: на море "такой великий штюрм был, что пред очами потонуло два корабля, и его корабль насилу спасся". Курьеров с секретными бумагами перехватывали и на кораблях, шпионов жестоко казнили... А Фику нужно было спрятать "близ 1000 эксемпляров" документов! Он взял "того ради свою жену с собою, и те писма вшивал той под юпки". Решение продуманное - через месяц жена Фика родила дочь, ее положение помогало скрыть множество бумаг. Фик выполнил задание, привез документы о шведской торговле, морском, монетном и банковском деле, о государственных расходах, расположении войск, настроениях в обществе и о многом другом11. Однако на этом его разведывательная работа не закончилась.
Агентурная сеть в Швеции
Январским днем 1719 г. Фик спешил к Троицкой церкви в Санкт-Петербурге, чтобы сообщить царю о гибели Карла XII. На Аландах шли переговоры о прекращении Северной войны. Российские дипломаты провели большую работу, убедили главу шведской делегации Герца действовать в интересах России12. Но кончина Карла XII полностью поменяла ситуацию. Герц был арестован и казнен, усилия дипломатов пропали. Царь поручил Фику отправить в Стокгольм агента, чтобы узнать о расстановке политических сил и намерениях правительства в Швеции, ведь "государство без разведки - это корабль, блуждающий без средств навигации в огромном и бурном океане"13.
Уже в феврале в Швецию поехал иностранец Сауэр "для тайного разведывания о тамошних поведениях". В мае он снова ездил в Швецию, чтобы вывезти оттуда лифляндца подполковника Укскуля, который ведал "о шведских тогдашних обращениях"14. Фик приметил Укскуля во время своей командировки в 1716 г.: "Он ведает акуратно состояние во Швеции для того, что он з гражданскими служителями в Стекголме великое обхождение имел, которое аз при моей бытности в Стекголме присмотрел и понеже помянутой подполковник недавно приехал ис Стекголма и болше знает нежели все другие, которые от нас во Швецию посыланы, ... не изволите ли повелеть тому вышепомянутому подполковнику ехать сюды скорее, чтоб швецкого государства самыи таиности и нынешнее состояние проведать"15. В июле 1719 г. Укскуль прибыл в Ревель и оттуда сразу отправился к Петру I в Финляндию16.
Несистематическая отправка агентов в Швецию решала насущные вопросы, но Фик предложил создать в Швеции агентурную сеть, чтобы царь мог регулярно, дважды или трижды в месяц получать сведения о "швецком войске на водяном и на сухом путях, о консилиях сенацких и о их намерениях и тайных негоциациях при дургих дворех, о состоянии армеи, о склонности черни, о податях и о состоянии государственной казны и о прочих делах"17. В особом докладе Фик изложил методы разведывательной работы.
Агент, "исправный человек", должен был владеть шведским языком: "Онои имеет швецкому языку искусен быть и о тамошнем состоянии известие иметь... А швецкои язык надлежит ему вовсе знать, или ежели природного шведа к тому приобрести, для того, что инакож не может дерзновение иметь, для таких разговоров до канцелярных служителеи коснутися". Для такой службы требовался человек определенного склада: "Надлежит же чтоб имел он надлежащую исправность к деликатному такому делу... надлежащую исправность иметь ему для того, дабы он знал, как в надлежащем месте через прямые дороги деиствовать" и "чтоб было у него доволно денег"18.
Для получения информации Фик советовал "таких людей к своему намерению склонять, которые либо сребролюбцы суть, и канцеляристами при таинои канцелярии и секретарями у министров служат, а наипаче которые сами у себя зажитку и богатства не имеют". Передавать сведения следовало через корреспондентов в разных городах: "При том надлежит такому человеку верного корешпондента в Амстердаме, в Любеке, во Гданьске и в Кенихсберхе означить; к которому он мог свои репорты при всех случаях на кораблях послать; во все лета отправлять ему свои писма в те городы которые обретаютца при варяжском море, а зимою чрез Готенбурх в Амстердам, а ежели в вышеписанных 4х городех какого жителя к сему делу за некоторую годовую заплату обрести неможно, то надлежит в каждое место средняго человека определить"19.
Агент должен был соблюдать секретность и шифровать донесения: "Чюжими именами репорты свои чинить, дабы ево никогда открыть не можно, хотя б когда и все писма сматривать стали; и тако можно на пример в Швецыю кузнецом ли часовником, Галандию аптек и прочих подобно именовать; ...корабли и фрегаты можно по разнеству их рангу и артилерии, винными бочками разных рук и величины описаны быть... Трактаты между Швецыею и другими областьми могли бы а имянно как мировые писма мастером имярек и мастером имярек представлены быть"20.
Для перемещения требовались чистые бланки документов: "Ежели во Швецыи какое важнеишее дело случитца, то ему отправить какого верного человека, а имянно во онои город куды прежде всех карабль поидет, и в тех местах можно держать на немецкие пропуски несколко в запасе бланкетов [неписанных листов за которого господина подписанием руки и печатью"]21.
Фик мог рассказать, как "в Стекгольме жить и поступать", "всякие выведывать таиности, которые многократно либо за денги никто не обявляет, или неможно человека к тому прямого обрести" и "протчие хитрые штуки"22. Но даже самый искусный агент не застрахован от предательства.
Предательство Квиста
В 1719-1720 гг. Фик отправил в Швецию нескольких агентов. Сохранилась официальная роспись "секретных дач" - выделенных им денег23. Один из агентов отправился в Стокгольм непосредственно из Германии, собрал в Швеции некоторые сведения, успешно выехал из страны и передал информацию Петру I. Царь был доволен и велел агенту вновь ехать в Швецию. Для него была составлена подробная инструкция. Ее переводил с русского на немецкий язык находившийся на русской службе переводчик Квист, который таким образом в подробностях узнал о запланированной операции. Квист задумал бежать в Швецию и разоблачить агента. Он несколько месяцев готовил план побега, выжидал, пока установится лед и ноябрьской ночью бежал из Петербурга в Швецию. Чтобы скрыть как можно дольше свой побег и выиграть время, он оставил у полыньи свою верхнюю одежду и деньги. Его задумка удалась, несколько месяцев считали, что он утонул... Затем поползли слухи, что он бежал в Швецию. А Фик получил известие из Гамбурга: агент, отправленный в Стокгольм, тот самый, которому Квист переводил инструкцию, был предан и арестован24!
Первый директор Службы внешней разведки России Е.М. Примаков отмечал, что современные достижения разведчиков составляют государственную тайну и не выходят на страницы печати, а неудачи, напротив, быстро становятся достоянием гласности25. Успехи разведки прошлого скрыты не хуже - в поисках золотых крупиц информации исследователю приходится "перемывать" немало документального "песка" в архивах. Но можно с уверенностью сказать - и в XVIII веке талантливые разведчики выполняли трудные задания даже без специальной подготовки и технических средств.
1. Гражуль В.С. Тайны галантного века. Шпионаж при Петре I и Екатерине II. М., 2016. С. 120-121.
2. Шебалдина Г.В. Заложники Петра I и Карла XII. Повседневный быт пленных во время Северной войны. М., 2014. С. 115; Соболева Т.А. История шифровального дела в России. М., 2002. С. 46-79.
3. РГАДА. Ф. 9. Отд. II. Кн. 31. Л. 465-465 об.
4. Анисимов Е.В. Петр Великий. Личность и реформы. М., 2009. С. 208-210.
5. Шебалдина Г.В. Заложники Петра I и Карла XII. С. 44.
6. Прокопенко Я.И. Генрих Фик и процесс интернационализации российской политической элиты в первой половине XVIII в. // Правящие элиты и дворянство России во время и после петровских реформ (1682-1750). М., 2013. С. 149-177; Прокопенко Я.И. "Политический инженер" Генрих фон Фик и феномен реформ Петра I // Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале Нового времени (XVI-XVIII вв.). СПб., 2013. С. 323-337; Ларина Я.И. "Превратность счастия вельмож" // Родина. 2015. N 9. С. 98-101. Обстоятельства установления контакта с Фиком точно не установлены. Возможно, он был нанят через посредство русского резидента в Гамбурге фон Беттигера. Сестра Фика была замужем за секретарем Беттигера.
7. Фик родился в Гамбурге и был подданным императора Священной Римской империи, а вовсе не шведского короля, как иногда указывают в литературе, чтобы добавить его образу пикантности предательства.
8. РГАДА. Ф. 9. Отд. II. Кн. 26. Л. 301-301 об.
9. РГАДА. Ф. 396. Кн. 1081. Л. 16. На этот документ автору любезно указала Т.А. Лаптева.
10. Воскресенский Н.А. Законодательные акты Петра I. М.-Л., 1945. Т. 1. N 29, С. 46.
11. РГАДА. Ф. 9. Отд. II. Кн. 31. Л. 418-419. РГАДА. Ф. 9. Отд. II. Кн. 26. Л. 299 об.-300.
12. Гражуль В.С. Тайны галантного века. С. 95-98.
13. РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 171. Ч. I. Л. 307; Григорьев Б.Н. Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода. М., 2004. С. 9.
14. Бантыш-Каменский Н.Н. Обзор внешних сношений России (до 1800 года). М., 1902. Т. 4. С. 216.
15. РГАДА. Ф. 9. Отд. II. Кн. 42. Л. 517-518.
16. Там же. Л. 515.
17. РГАДА. Ф. 9. Отд. II. Кн. 42. Л. 520-523 об.
18. РГАДА. Ф. 9. Отд. II. Кн. 42. Л. 522.
19. РГАДА. Ф. 9. Отд. II. Кн. 42. Л. 523.
20. Там же. Л. 522 об.-523.
21. Там же. Л. 523.
22. Там же. Л. 523 об.
23. Журналы Кабинета министров Анны Иоанновны (1735 год) // Сб. РИО. Юрьев, 1901. Т. 111. С. 558.
24. РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 171. Ч. 1. Л. 306 об.-308.
25. Интервью Е.М. Примакова // Родина. 2010. N 12. С. 5.