Мой добрый старый дом.
Я с тех счастливых пор
Три года не был в нем.
На милом этаже
Квадратики огня,
Теперь они уже
Горят не для меня.
Лев Ошанин
Улица Гримау*, дом 16
Удивительно, но в московских Черемушках сохранился дух деревенского добрососедства. Я бродил вокруг дома N 16 по улице Гримау и искал способ познакомиться с его жильцами. Ведь этот дом - одна первых хрущевок столицы, построенная в 1957 году.
Женщина средних лет, заметив чужака, окликнула меня. Пришлось раскрыться: ищу самого-самого старожила.
- Я вам помогу, - сходу включилась незнакомка, оказавшаяся почтальоном Татьяной Ильиничной Музанковой. И тут же принялась нажимать кнопки домофонов и расспрашивать хозяев. Выяснилось, что Виктор Павлович живет в доме с 1974-го, Зинаида Максимовна из 49-й квартиры - с конца 70-х, и, пожалуй, старше Татьяны Сергеевны Беляевой из 55-й квартиры никого нет. Попутно корреспондент "Родины" узнал, что "капремонт за все время делался лишь раз", а вот образцово-показательный фонтан во дворе чистят и подкрашивают регулярно. И что на открытие микрорайона (первого подобного в столице) приезжал сам Никита Хрущев, а потом сюда часто водили иностранные делегации...
По пути в гости к Татьяне Сергеевне есть время вспомнить историю старейшего дома-ветерана и его четырех-пятиэтажных современников.
Дешевле, проще, быстрее!
- Послевоенная Москва была огромным деревянным городом, ветхим и пожароопасным. К тому же в 50х годах резко возросла рождаемость, поэтому правительственное постановление о строительстве массового жилья было как нельзя кстати, - напутствовал меня накануне визита на улицу Гримау историк архитектуры, старший научный сотрудник Музея современной истории России Денис Ромодин: - Нужно было срочно строить жилье простое и доступное народу. Первый панельный 5этажный дом, похожий на тот, что потом назовут хрущевкой, спроектировали и построили в ленинградском микрорайоне Щемиловка под руководством архитектора А. Васильева и инженера З. Каплунова еще в 1955 году. Тогда вовсю шла борьба с излишествами в архитектуре, поэтому ленинградцы существенно сократили метраж комнат, высоту потолков, оставив внешнюю облицовку панелей керамической плиткой.
Но в массовое производство их дом не пошел. Решили, что метраж можно еще убавить, а отделывать плиткой - дорого.
В Москве начали развивать то, что придумали в Ленинграде. Команда инженеров и архитекторов во главе с В. Лагутенко (дедом известного музыканта Ильи Лагутенко) сначала спланировала четырехэтажку, но потом остановилась на пяти. Выше было нельзя: по мнению врачей, высота в пять этажей предельно допустима для здоровья, если не строить лифт. А отсутствие лифта - большая экономия, как и отсутствие мусоропровода. Отказались и от цельных железобетонных панелей в пользу металлических рам из крепкой стали. Дорогую облицовочную плитку заменили простой кафельной. Позднее в некоторых сериях (а их в общей сложности было около десятка) отказались и от балконов.
-- Все было подчинено одной цели: дешевле и быстрее, - продолжает рассказ Денис Ромодин. - В итоге дом оказался очень успешным - он собирался за две недели, еще две недели уходило на отделку и - новоселы, вперед! В Москве первые дома построили на улице Гримау.
Прервем ненадолго эксперта. Ведь ваш корреспондент уже звонит в квартиру N 55.
"Мы обнимались со стенами..."
Татьяна Сергеевна Беляева усаживает гостя в кресло в гостиной:
- Я и в самом деле, наверное, дольше всех здесь живу. Мне 88 лет, поселилась в этой квартире в 1968 году. До нас в ней жила сотрудница проектного института связи, где и я работала, но она подала заявление на улучшение условий и квартира по великому везению досталась моей семье. Почему по везению? А мы до этого жили в трехкомнатной коммунальной квартире на Ленинском проспекте, в нашей 23-метровой комнате помещались впятером: мама, дальняя родственница, я, мой муж и сын. И еще шесть человек жили в двух смежных комнатах. По тогдашним нормам новое жилье давали только тем, у кого выходило меньше трех квадратных метров на человека, а у нас получалось - делите 23 на пятерых - больше четырех. Невероятно повезло!
- То-то было у вас радости при въезде...
- Это словами не описать. Когда мы сюда с узелками да чемоданами вошли, то от радости все стенки руками прогладили - вроде как обнимались с квартирой. Счастливы были безмерно: своя ванная (настоящая - не сидячая!), своя кухня, немыслимый метраж...
- Давайте о метраже поподробнее.
- Общая площадь 44,4 квадратных метра, жилая - 29,9. Довольно просторный коридор, а то у некоторых и раздеться невозможно. Не удивляйтесь: в нашем доме не все квартиры одинаковые, расположение дверей, окон отличается. Идем дальше: кухня 5 метров, вторая комната, где сын занимался, - 10 метров и при ней еще маленькая кладовочка. Санузел, как и везде, совмещенный. И главное достоинство нашей квартиры - балкон, он не всем хрущевкам был положен.
- Хрущевки обычно ругают за холод и плохую звукоизоляцию...
- У нас квартира угловая, поэтому поначалу стояли панельная и дополнительно две чугунные батареи, было более-менее тепло. Но после капремонта в 1985-м почему-то поставили только две батареи-гармошки и больше 21 градуса не бывает. А насчет шума - терпимо. Как соседи разговаривают - не слышно, а когда праздники... Так на то они и праздники! У нас ведь в молодости, помню, по двадцать человек на Новый год собиралось. Стол огромный в середину комнаты поставим и - пир горой!
Во многих хрущевках между кухней и санузлом врезалось маленькое, около 40 см, оконце. Обычно оно располагалось под потолком напротив уличного окна. Дело в том, что тогда не редкостью были перебои в электроснабжении. И свет, попадавший в санузел через окно, позволял пользоваться туалетом и умывальником.
Преимущества крохотных 4-метровых кухонек обосновывались в документальном фильме того времени: к чему делать кухню просторнее, если "несколько шагов за водой, несколько шагов за солью... складываются в километры - для того чтобы приготовить борщ, оказывается, надо пройти 500 шагов".
АНЕКДОТ 60-х
Хрущевки выполнили свою историческую миссию
- Знаменитый девятый квартал на улице Гримау, где вы побывали, был показательным, - прокомментировал репортаж "Родины" историк архитектуры Денис Ромодин. - В благоустройстве участвовали архитекторы, они продумывали расположение и мощение дорожек, посадку деревьев, спроектировали симпатичный фонтан во дворе. Но когда строительство было поставлено на поток, о творческом подходе, конечно, забыли. От строительных трестов требовали скорейшего ввода жилья, поэтому за дороги, тротуары, магазины, школы, кинотеатры часто брались уже после въезда новоселов. Нередко забывали про телефонную станцию и тогда одну квартиру на первом этаже временно выделяли под АТС.
Была проблема и с мебелировкой квартир. Не всякие шкафы и кровати из частных домов влезали в маленькие комнаты. Потому и журналы того времени наперебой рекламировали мебель нового типа, которую проектировали в Прибалтике и Москве: откидные кровати, разборные столы-книжки, двери-гармошки...
А строительная мысль шла дальше, вскоре придумали поставлять на стройку не панели, а целые комнаты. Их собирали прямо на заводе, часто уже с оклеенными обоями, набранными полами, с ваннами. Оставалось поставить этот "кубик" на место и подключить коммуникации. На Кунцевском комбинате был запущен экспериментальный цех, начали производить козловые краны - обычные с такой тяжестью не справлялись. Но восстали директора других комбинатов: они только-только наладили конвейерный выпуск панелей. И в Москве новая серия не пошла. Но в других городах, например, Краснодарского края, где панельные дома только начинали строить, этот вариант успешно осуществлялся.
Хрущевки выполнили свою историческую миссию: миллионы советских людей ушли из коммуналок, подвалов, бараков. 90 (девяносто!) процентов населения, жившего в аварийных условиях, были переселены в хрущевки с 1958 по 1968 год. Всего за десять лет!
Недавно в квартиру N 55 пришел ответственный по подъезду, попросил высказаться о судьбе дома. Татьяна Сергеевна подписалась на снос.
- Жалко, конечно, даже сердце щемит. Мы ведь с этим домом сроднились. Но куда мне деваться, у нас в подъезде молодых много, им-то хочется в хороших квартирах жить. Что ж я буду тормозить? - объясняет хозяйка. - Правда, уже лет десять ходят слухи, что наш дом под музей оставят. Может, даже без выселения жильцов...
* Хулиан Гримау - испанский коммунист, казненный франкистским режимом в 1963 году.