А обкатывалась идея коммерческой структуры при центре, конечно, в нашем Посольстве в Пхеньяне. За свою жизнь я много повидал начальников, всяких знал, заходишь в кабинет - во рту пересыхает. Мне и кабинет посла представлялся грандиозным, и сам посол - неподвластным пониманию обычного человека. Но кабинет оказался скромным, без малейших признаков помпезности. А после первых фраз Андрея Геннадьевича я вообще расслабился, так прост и доверителен он был в общении. И вместе с тем мгновенно ощущался масштаб личности.
Настоящий московский интеллигент в лучшем понимании этого слова.
Наша аудиенция длилась минут 30, разговор был плотный, конструктивный. И дал отличные результаты.
В другой раз мы увиделись с Андреем Карловым на международной научно-технической книжной выставке, он узнал меня, пригласил вместе с супругой приехать в Посольство. Наташа, моя жена, была поражена доверием и доступностью посла - ему решать государственные задачи, а он дарит свое время рядовым университетским преподавателям. Разговор был личного характера, Андрей Геннадьевич расспрашивал про университет, про детей. Спрашивал искренне, заинтересованно.
Узнав страшную новость, жена все вспоминала, как он печенье в вазочке ей пододвигал и конфеты "Мишка на Севере". А она смущалась: что с фантиками делать, на столе оставить? Вазочки с шоколадными конфетами и я помню, наверное, Андрей Геннадьевич любил сладкое.
Андрей приглашал меня в Анкару
Гиви Кларджеишвили, главный инженер Посольства России в КНДР (2001 г.)
Моя первая командировка в Пхеньян была в 1987 году, когда мы и познакомились с Андреем (на службе я его всегда называл на "вы" и по имени-отчеству). И у меня сразу возникло ощущение, что мы знакомы сто лет!
Уже в 2001 году, когда его назначили послом, он предложил мне поехать в Пхеньян инженером. Андрей в людях ценил надежность, а я люблю работать, готов день и ночь быть на службе, лишь бы все функционировало бесперебойно на территории Посольства. А она немалая, больше семи гектаров. Конечно, я обязан был не подвести посла, чтобы ему без головной боли работалось на главном направлении; чтобы он и не знал ничего про свет, воду, тепло, трубы, электропроводку. При том, что человек он был щепетильный - сам все проверит, сам все должен знать. Дружба дружбой, а требовательности никогда не снижал.
Андрей никогда не делил дипломатов vip-состава и технических сотрудников, со всеми был одинаково ровным. Многие видели парадную сторону работы посла - приемы, встречи, посещение концертов и выставок, а я изнутри видел, как он трудился. Весь день на ногах, всем надо внимание уделить, а с бумагами разбирался уже за полночь.
Он приглашал меня в Анкару, но в эту командировку я уже не прошел по возрасту. Будь я на той проклятой выставке, наверняка набросился бы на убийцу. Нам с женой звонят из Германии: включите телевизор, в Андрея стреляли. Увидел желтую строку с черными буквами... Передавали, что посла увезли на "скорой помощи", а я почувствовал - нет в живых Андрея. Заплакал...