Период семеедства
Грызут семечки!
Этой тупой и опасной болезнью охвачена вся Россия.
Семечки грызут бабы, дети, парни и солдаты, солдаты, солдаты...
Беспристрастные, как их принято называть, историки назовут впоследствии этот период русской революции периодом семеедства.
Россия заплевана подсолнечной шелухой. Улицы, переулки, вокзалы, сады, трамваи. На каждом углу, у каждых ворот, под каждым фонарем стоит русский свободный гражданин и лузгает семечки.
_Надежда Тэффи, писательница
Ковры на тротуарах
Читатель, помнящий семнадцатый год, наверное, не забыл серого, шуршащего под ногами ковра из шелухи, которой были покрыты мостовые и тротуары едва ли не всех городов бывшей империи. Почувствовавший себя свободным, солдат считал своим законным правом, как и все граждане, лузгать семечки: их тогда много привозили с юга. Семечками занимались в те дни не только на митингах, но и при выполнении любых обязанностей: в строю, на заседании Совета и комитетов, стоя в карауле и даже на первых после революции парадах.
_М. Д. Бонч-Бруевич, геодезист, военный теоретик
Завоеватель шатается
Весь огромный город не живет, сидит по домам, выходит на улицу мало. Город чувствует себя завоеванным, и завоеванным как будто каким-то особым народом, который кажется гораздо более страшным, чем, я думаю, казались нашим предкам печенеги. А завоеватель шатается, торгует с лотков, плюет семечками, "кроет матом".
_И. А. Бунин, писатель
Присутствие лузги
Если ранее гражданина поражало огромное количество солдат, обучающихся на улицах строю, то теперь эта серая масса праздно шаталась по всем площадям. Куда ни пойдешь - всюду солдаты со своими семечками. Присутствие лузги от подсолнухов неразрывно связано с представлением о революции.
_В. П. Аничков, директор-распорядитель Алапаевского горного округа
Смерчи из шелухи
Москва превратилась в буйное военное становище. Солдаты плотно оседали вокруг вокзалов. Привокзальные площади курились дымом, как развалины завоеванных городов. Но это был не пороховой дым, а дым махорки. Ветер вертел серые смерчи из подсолнечной шелухи.
_К. Г. Паустовский, писатель
Неметеный город
Я шел по городу, не метенному дворниками, засыпанному по щиколотку всевозможными бумажками, листовками разных партий и, главное, подсолнечной, пружинящей под ногами шелухой, вылущенными семечками.
_Л. В. Успенский, писатель
Непременное занятие
Щелканье семечек в эти дни стало почему-то непременным занятием "революционного народа", а так как со времени "свобод" улицы почти не убирались, то тротуары и мостовые были сплошь покрыты шелухой.
_Барон П. Н. Врангель, главнокомандующий Русской армией
Гомерическое щелканье
Очевидно, народ, революционный пролетариат, видел в щелканье семечек работу, занятие и труд и потому имел такую же спокойную совесть, какую имеет всякий трудящийся с пользой человек. Все это, конечно, шутка. Но вместе с тем гомерическое щелканье подсолнухов в первые месяцы после государственного переворота 1917 года... представляется явлением весьма характерным и показательным.
_Князь В. А. Друцкой-Соколинский, минский губернатор
Страшные переулки
Пошла... обедать на Фурштатскую, запуталась в казарменных переулках; они страшны даже: грязь, мусор, разваленные кучи "гарнизона", толстомордые солдаты на панели и подоконниках, семечки, гогот и гармоника.
_З. Н. Гиппиус, поэтесса
Счет на сотни тысяч пудов
Тогда по всей колоссальной России, во всех станциях и вагонах почему-то щелкали подсолнечные семечки. Тут была какая-то особая психология момента, это никак не случайно. Но я не мог все же понять ее. Хотелось ли народу этим развлечь и отвлечь себя от разных дум? Или он хотел показать теперь свою вольность, что он везде хозяин и на все ему наплевать?! Или нужно было занять себя во время долгих, иногда по дням, ожиданий поездов. Но только действительно заплевали уж станции до невероятной степени! И уж убирать было бесполезно. И откуда брались эти семечки?! Право, съедены были сотни тысяч пудов! Вся Русь "щелкала" тогда.
_Митрополит Вениамин (Федченков), экзарх Московской Патриархии в Америке, архиепископ Алеутский и Северо-Американский
Цитаты подобрала Ольга Чагадаева, кандидат исторических наук