Я приехал в Звездный городок, чтобы получить ответ, по сути, на один вопрос: каково это - по полгода находиться бок о бок с представителями чужой страны, пытающейся согнуть в бараний рог твою родную?
Не та мечта
- Каких не берут в космонавты, Олег Германович?
- Вы же помните песню группы "Манго-Манго": один не тем ударился об воду, второго замучила одышка, третий не туда зашел или не там вышел... Вот таких и не берут.
А если говорить серьезно, требований много. И по здоровью, и по психологическому состоянию. Все-таки полеты в космос по-прежнему остаются серьезным испытанием для человеческого организма. Далеко не каждый готов к высоким нагрузкам, а те порой бывают запредельными.
Сам наблюдал, как кандидаты в отряд космонавтов вдруг начинают нервничать на простейшей медкомиссии, многие отсеиваются на этапе обыкновенных обследований. Надо пройти разные заковыристые испытания, включая тесты, когда не знаешь, какой ответ правильный. Мне удавалось справляться с нервами и внутренним напряжением.
Впрочем, дело не только в соответствии физическим и прочим параметрам. Важно хотеть полететь к звездам. Без этого ничего не получится.
- Но вроде бы космос не был вашей мечтой?
- В детстве точно нет.
Мой отец в прошлом военный, служил на Байконуре, и я окончил 211-ю школу там же, в Ленинске. Хотел быть летчиком, путешественником, по субботам бегал на занятия в клуб юных моряков, никогда не пропускал. На Сырдарье стояли ялики, мы ходили на них по реке, изучали матчасть, перебирали двигатели. Летом были походы. Прекрасно проводили время.
А космонавтов у нас в Ленинске, честно сказать, не очень любили.
- Почему?
- Они жить мешали.
- Расшифруйте. В каком смысле?
- В буквальном.
Когда на Землю с орбиты возвращался очередной экипаж, всю местную ребятню, включая детсадовцев, выгоняли на обочины дорог встречать героев космоса. Летом часто бывало жарко, зимой - холодно, а мы стояли под палящим солнцем или ледяным ветром с флажками в руках и ждали. Случалось по часу ожидать, по два, по три... Понятно, вины космонавтов в том не было. Может, кто-то излишне перестраховывался или какая-то техническая накладка происходила, но людям ведь не легче от этого.
Потом кто-нибудь крикнет: "Едут!" Машины со свистом проносятся мимо, ты ничего не успеваешь понять или заметить... Всё, шоу закончено, можно расходиться по домам.
Какая тут любовь к космонавтам? Откуда ей взяться? Говорю же: мешали жить.
В принципе, и сейчас кардинально мало что изменилось. Правда, теперь меньше детишек выгоняют на улицу и не заставляют ждать подолгу. У каждого ребенка есть мобильный телефон, можно известить, мол, колонна выехала, выходите...
Я дважды попадал на Байконур после завершения космических экспедиций и оба раза вспоминал свое детство с флажками на обочине. Всё, что мог сделать в такой ситуации, - помахать ребятам в ответ...
Долгий путь
- Тем не менее, моряком вы не стали, а к звездам полетели.
- После школы учился в политехникуме в Таллине, потом служил в армии в Вильнюсе, а в начале девяностых поступил в МВТУ имени Баумана. Однажды нас повезли на экскурсию в Центр управления полетами в подмосковном Королеве. Там произошла моя встреча с Владимиром Соловьевым, дважды Героем Советского Союза, летчиком-космонавтом СССР № 57. Владимир Алексеевич работал руководителем полета орбитального комплекса "Мир", был очень занят, тем не менее, нашел время для разговора со студентами. Рассказывал, показывал, объяснял.
Помню, я робко полюбопытствовал, как Владимир Алексеевич стал космонавтом. Он ответил, что решил испытать на учебно-тренировочном макете вакуумный клапан, над которым долго трудился. Мол, отпросился у начальства на время, да так и не вернулся на производство. Зато оказался на орбите...
Послушать - всё легко и просто. У нас многие студенты загорелись идеей, некоторые даже попытались пробиться в отряд космонавтов, но никто так туда и не попал.
- А вы когда начали готовиться?
- В 1999 году. Медицинскую комиссию проходил в так называемом детском садике ИМБП - Института медико-биологических проблем РАН. "Детсад" на улице Габрического до сих пор жив. Скоро там начнется любопытный эксперимент под названием SIRIUS. Будет несколько циклов - четырехмесячной изоляции, годовой, двухгодовой... Это делается для подготовки к длительным полетам на другие планеты.
Меня же проверяли на предмет соответствия требованиям отряда космонавтов. В те времена отбор шел постоянно, по сути, он никогда не прекращался. После окончания Бауманки я работал в летно-испытательной службе ракетно-космической корпорации "Энергия", занимался отработкой оборудования и методик внекорабельной деятельности, подготовкой космонавтов к выходу, поисково-спасательным обеспечением. Тогда шла активная работа над служебным модулем, который со временем станет основой российского сегмента орбитальной станции. Я участвовал во многих испытаниях.
А потом подал рапорт, мол, прошу направить в отряд космонавтов. Точнее, дать шанс попасть туда. Перечислил спортивные успехи, прочие свои сильные стороны и заслуги. Также в анкете нужно было указать, зачем решил выбрать эту профессию. Не стал выдумывать красивостей, написал, что хочу лично участвовать в перспективных и передовых разработках космической техники, испытывать ее сам. Что-то типа того.
Предварительный отбор проводил Михаил Резников, рекордсмен по сопровождению экипажей, врач отряда космонавтов "Энергии". Народ расспрашивал Михаила Матвеевича о зарплате, жилье. Меня это тоже, конечно, волновало, но таких вопросов я не задавал.
Денег платили мало, квартиру не давали, многие сами разворачивались и уходили.
Тогда за счастье считалась командировка на Байконур, где полагались суточные по пятьдесят долларов в день. Два раза в год слетаешь на запуск или посадку очередного корабля и заработаешь семье на прокорм. Когда готовили служебный модуль, по полгода на космодроме проводили. Так и выживали.
- После прохождения медкомиссии в 1999-м вас ведь не сразу приняли в отряд?
- Нет, зачислили в 2003-м. До этого участвовал в так называемых спецтренировках, сдавал экзамены по баллистике, системам жизнеобеспечения, другим дисциплинам и ждал нового набора. Долгий путь.
Школа выживания
- До того, как полететь в космос, у вас был курс выживания на земле?
- Обычная практика. Экзамен проводят в несколько этапов - в безлюдной местности, на воде. Сначала нашу группу на двое суток забросили в подмосковные леса, где мы и находились в автономном режиме, пока не пришли спасатели с поисковиками. Задача стояла простая: сохранить здоровье, используя подручные средства - спускаемый аппарат и парашют, а также неприкосновенный аварийный запас. В принципе, у нас было все необходимое - и радиостанция, и ракетница, и спички, и сухое горючее.
Испытание проходило в конце января 2006-го. Зима в том году выдалась холодная...
- Вашими партнерами были американские астронавты?
- Да, Майкл Баррет, он врач по профессии, и Сандра Магнус, она инженер.
Мы прекрасно ладили. Никаких проблем не возникло.
- Язык вы знали?
- В школе и институте учил немецкий, английский добирал потом. Чтобы объясниться, вполне хватало. Да в зимнем лесу и не до разговоров на философские темы, сказать по совести.
Кроме того, Майкл хорошо говорил по-русски, поскольку давно готовился по совместной программе полетов, да и Санди вполне могла сформулировать любую фразу.
Отношения сразу сложились хорошие, дружеские. Да у меня по-другому, собственно, и не было. Я со всеми находил контакт и понимание.
- С 2012 года вы начали ездить в Хьюстон в штаб-квартиру NASA.
- Так положено при подготовке к работе на американском сегменте орбитальной станции. Сначала поехал на три с половиной месяца как представитель ЦПК, следующая командировка длилась пять недель, потом были еще три двухнедельных... Словом, наездился в США, не жалуюсь.
Астронавты здесь изучают наш модуль на макете, а мы едем к ним. По-другому нельзя. Штатовский сегмент в три раза больше российского, поэтому много чего предстояло выучить. Штудировал вот этот гроссбух - International Space Station Expedition Crew Training Book, "Тренировочную книгу экипажа международной космической станции". Технические термины быстро запоминаются.
Не место для дискуссий
- Ваш первый полет на корабле "Союз ТМА-12М" с командиром Александром Скворцовым и бортинженером Стивеном Суонсоном начался в конце марта 2014-го.
- 26-го, если точнее. Стив летел в третий раз, правда, до этого оба полета у него были на "Шаттлах", а Александр участвовал в 23-й и 24-й экспедициях на МКС. Получается, только я - новичок, дебютант.
До станции мы летели двое суток, по длинной схеме, так что я успел слегка адаптироваться.
- Ожидания не обманули?
- Действительность оказалась проще, чем думал. Когда заранее настраиваешься на худший вариант, трудности переносить легче.
Полет прошел в удовольствие.
- На Земле в это время всякие события происходили. Сначала был Крым, потом последовали антироссийские санкции, обострение в Донбассе...
- Моменты не самые приятные, скажем прямо. Когда начались бои под Донецком и Луганском, мы их видели прямо с орбиты.
- Как такое возможно?
- Особенно заметны были выстрелы ракетного комплекса. Словно маленький вулкан после взрыва образовывался. Смотреть на картину было страшно, честно скажу.
- Из-за всех этих событий отношения с американцами, наверное, натянулись?
- У них был свой высокоскоростной Интернет-канал, по которому астронавты практически в онлайн-режиме смотрели новости, с небольшой задержкой. Сами знаете, в какой стилистике ведущие телеканалы США комментировали тогда события в Крыму и на Украине...
Но ни мы, ни астронавты о политике принципиально не говорили. Вообще не касались этих тем.
- Официальный уговор был?
- Этого и не требовалось. Все же люди взрослые и разумные. Есть внутренняя этика, некий негласный кодекс. Впрочем, и гласный тоже: космос вне политики. Иначе и быть не может.
Мы полетели работать, а не выяснять, кто из правителей прав и почему. Пусть они сами между собой разбираются.
- Значит, международная космическая станция - не место для дискуссий?
- Чтобы поссориться, ума много не надо. А нам в этой лодке плыть и плыть...
Футбол на орбите
- В очередную экспедицию на МКС вы отправились ровно через четыре года, в марте 2018-го. И снова, как на заказ: отравление Скрипалей, высылка из США сразу шестидесяти российских дипломатов, очередной пакет санкций... Потом, правда, чуть отпустило: президенты Путин и Трамп встретились в Хельсинки, а в России с успехом прошел чемпионат мира по футболу.
- Да, всё так. На этот раз я полетел с астронавтами Эндрю Фойстелом и Ричардом Арнольдом.
Новости, конечно, долго шли негативные, ни смотреть, ни слушать не хотелось. Спасибо футболу, помог немного поправить картину мира.
Обычно просматривали матчи вместе. Правда, большинство в записи, но тут уж ничего не попишешь. А вот игру России против Саудовской Аравии удалось увидеть живьем. Порадовались от души за Станислава Черчесова и его сборную. Был и еще один особо приятный для нас момент, связанный с этим поединком. Мы брали с собой на орбиту футбольный мяч, сделанный специально для чемпионата мира в России. Я привез его на МКС 23 марта, а Антон Шкаплеров, у которого 3 июня 2018-го завершался полет, вернул на Землю.
На торжественной церемонии открытия чемпионата 14 июня мяч вынесли за поле "Лужников", объявив, что он побывал в космосе, и крупно показали наши автографы - всех участников 55-й экспедиции на МКС.
- А за кого американцы болели?
- За Россию, конечно.
На станции с нами летал и немец Александр Герст. Когда его команда не смогла отобраться из группы и не попала в 1/8 финала, Алекс тоже стал "топить" за нашу сборную. После победы хорватов над нашими в четвертьфинале уже им дружно желали победы, но золотые медали взяли французы. Бывает...
И мы провели свой мини-турнир на орбите. Серега Прокопьев, который прилетел на МКС в июне, привез второй мяч, дублер того, что отправился с Антоном на Землю. Вот им мы и поиграли в футбол. Даже выделили ради этого специальное помещение.
- Типа поля?
- Именно, что типа. Сначала пинали мяч в японском модуле, но потом нас выгнали из него. Угодили мячом куда-то не туда, что-то там зацепили. Нельзя, значит, нельзя. Перебрались в российский сегмент МКС, расчистили площадку...
Этот мяч возвратился на Землю со мной 4 октября. Надо будет в музей передать, пока не знаю, в какой именно.
Командировочные и премиальные
- А много сувениров берете с собой в космос?
- Особо не разгуляешься. Личные вещи каждого ограничены одним килограммом. Мне, правда, на этот раз разрешили перевес на двести граммов из-за копии Знамени Победы. Того, что подняли над рейхстагом в 1945-м. Я разворачивал его 9 мая, и мы дружно отпраздновали День Победы всем экипажем.
Обычно что везешь? Письма, фото родных и близких, значки и эмблемы учебных заведений, где учился. Я вот брал символику Таллинского политехникума, МВТУ имени Баумана и Академии госслужбы, которую с отличием окончил в 2009 году.
Потом это всё раздариваешь. Уходит влёт, со свистом! Лучший подарок с орбиты...
- У американцев такая же норма провоза багажа?
- По полтора кило на брата. Но мы-то берем груз бесплатно, поскольку летим на своих кораблях, а NASA за всё платит.
- Сколько зарабатывают астронавты за полет?
- Командировочные - пять долларов в день. Считайте, ничего, сущие копейки. Наверное, в Хьюстоне рассуждают по принципу: где там, в космосе, деньги тратить? Зато зарплаты у американцев не зависят от полетов, им круглый год платят прилично.
У нас по-другому. Ставка - 85 тысяч рублей плюс премия. Основные деньги получаешь за полет. Четыреста долларов в день. Сейчас вот получу, что причитается по контракту, буду искать квартиру неподалеку от Звездного. На Чкаловской или в Анискино. Своего жилья у нас нет, жена с сыном и годовалой дочкой жили у моей тещи, пока я летал.
- А эта комната, в которой мы сейчас разговариваем?
- Служебка. Откровенно говоря, мне тут очень нравится. Этажом ниже находится летная столовая, утром проснулся, позавтракал и пошел на занятия...
Но семье тяжеловато. Звездный городок - закрытая территория, круг общения ограничен. Чтобы пригласить гражданина России, надо подать заявку с паспортными данными за неделю, для иностранцев срок намного больше - полтора месяца. Не нагостишься, как говорится.
Поэтому все стараются вырваться за забор, купить жилье за пределами Звездного городка, но где-то поблизости. Далеко уезжать смысла нет. Да и рискованно. Есть примеры, когда человек слишком много времени терял на дорогу, из-за чего начинал отставать в учебе и в итоге вылетал из обоймы, его списывали, отчисляли из отряда космонавтов.
Мы ведь продолжаем много заниматься, а тройка у нас считается плохой оценкой, она не котируется. Учимся не по пятибалльной, а фактически по пятисотбалльной системе. Отметки типа 4,38 или 4,28 у нас в порядке вещей.
Дырочка в левом боку
- С американцами, с которыми вместе летали, продолжаете поддерживать отношения?
- Обязательно! Не сказать, что прямо вот так дружим-дружим, но периодически переписываемся в мессенджерах, поздравляем с праздниками, днями рождения.
21 января 2019-го соберемся в Звездном вместе. Есть отработанная за десятилетия, отшлифованная до деталей церемония встречи вернувшегося с орбиты экипажа. В нашем случае пауза несколько затянулась, но ничего страшного, успеем больше соскучиться друг по другу. Сначала будет разбор полета. Это не фигура речи, в буквальном смысле разбор. Астронавты скажут, какие у них замечания к российскому модулю, что надо изменить, улучшить. Обсудим всё, а на следующий день - торжества, которые начнутся у памятника Юрию Гагарину. Придут инструкторы, медики, ученые, все, кто работал с нашим экипажем. Обязательно поблагодарим каждого.
- А что за история была с дыркой в обшивке "Союза"? Сходу появилась конспирологическая версия, будто ее прокрутили нехорошие янки.
- Что за бред? Не слушайте глупости и не повторяйте их. Конечно, никакие астронавты этого не делали.
Датчики показали, что идет разгерметизация. Так часто бывает, станция огромная, объем - тысяча кубометров. Периодически случаются утечки воздуха, но случай, о котором мы говорим, не создавал никакой угрозы нашим жизням.
Однако поскольку с Земли поступила команда найти место утечки, стали искать. Отработали по схеме и нашли. Отверстие оказалось плевое, вообще говорить не о чем. Таких дырок на МКС может быть сотни, и со станцией ничего плохого не случится. Ходи и заклеивай скотчем. Как слону дробина или укус комара. Вот и всё.
Тренировкам по пожару на станции, разгерметизации, токсичной атмосфере у нас уделяют при подготовке более половины времени, а этот эпизод - пустяк, не заслуживающий внимания.
Поэтому понятия не имею о слухах, которые рассказываете. Для меня экипаж - почти родственники, близкие люди. Порой даже соседей здесь, в России, сложнее понять, чем живущих за тысячи километров американцев. Ни разу никаких проблем не возникло.
- Так не бывает.
- Бывает! Экипаж потому и назначают за два года до полета, чтобы было время почувствовать коллег, притереться между собой. Конечно, конфликты случаются. Но важно уметь их быстро погасить на корню. Всегда стараются подбирать похожих между собой по характеру и темпераменту людей. Спокойных, уравновешенных, терпеливых, доброжелательных. Холериков или меланхоликов предпочитают не брать.
Все-таки провести несколько месяцев в замкнутом пространстве в компании из пяти-шести человек - это много. Успеваешь хорошо узнать каждого. А дальше одно из двух: либо разбегаетесь из-за того, что не можете больше терпеть друг друга, либо наоборот - сближаетесь.
Политика за бортом
- Когда теперь в США полетите?
- В конце февраля. В Хьюстоне будет такая же традиционная встреча экипажа, как и в Звездном. По схожей схеме проведем разбор полета. Теперь уже на американском сегменте МКС.
- За последние годы не почувствовали за океаном холодка по отношению к себе, Олег Германович?
- Вроде бы нет. С получением виз, правда, стало посложнее. Раньше никаких проблем не возникало, а теперь приходится ждать.
- Когда даете интервью американским журналистам, наверняка ведь спрашивают о политике. Что отвечаете?
- То же, что и вам. Не наша тема. Зачем ее обсуждать публично? Знаю, например, что Эндрю и Ричард, с которыми летал в 2018-м году, весьма критически настроены по отношению к Трампу. Я даже слегка защищал президента США во время полета на МКС. Говорил: он ведь не стал воевать с Северной Кореей, хотя грозился, войска из Сирии начал выводить...
Впрочем, это американские дела, особо в них не лезу. Тем более, вслух не рассуждаю.
Еще раз могу повторить: в космосе политикой, слава богу, и не пахнет. То, как относятся друг к другу космонавты и астронавты, пример для остальных. Так и на Земле надо взаимодействовать.
Там, наверху, нет раздражающих факторов и катализаторов, которые запускают негативные процессы, в результате чего люди начинают относиться друг другу враждебно.
Политиков в космосе нет, вот и ссориться некому.
Интриганы и скандалисты не проходят сито отбора, их сразу забраковывают на Земле.
Королев и Маск
- Вы с Путиным встречались?
- Президент награждал меня в Кремле после первого полета, но общения как такового не было. Перед церемонией обычно интересуются, кто хочет сказать ответное слово. Я не стал высовываться, отдал первенство тем, кому нужнее обратиться к главе государства. К примеру, у ученого или врача наверняка есть проблемы или вопросы, которыми он хочет поделиться. Проект продвинуть, внимание руководства страны на чем-то заострить. А мне что говорить? Делаю свою работу. Так и должно быть.
- Есть ощущение, что мы проигрываем в космосе?
- Без нас, без России, пока летать тяжело, даже невозможно. У американцев остаются трудности с их кораблями, хотя они давно уже должны были их построить. В пилотируемой космонавтике пока проблем не вижу.
- А как вам Илон Маск?
- Слушал его однажды на аэрошоу. Очень интересный человек. Жаль, у нас таких нет. Можно сказать, Маск - это американский Королев, революционер в своем деле. И возраст у него подходящий, еще много наворотить может. У него есть всё - талант, мотивация, цель. Плюс деньги и коммерческая хватка...
Было бы здорово вместе с ним поработать, но как раз здесь политика и мешает. Каждый тянет одеяло на себя.
- Санкции создают большие проблемы?
- Сложности есть, отрицать глупо. В российской ракетно-космической промышленности используются компоненты, которые мы сами не производим, закупаем где-то за рубежом. Надо развивать элементную базу, чтобы не быть завязанными на Запад, не зависеть от него. Так и происходило во времена Советского Союза.
Полет на Марс
- Вы готовились по программе "Марс-500".
- Было дело. Сначала участвовал в двух двухнедельных экспериментах, потом в 105-суточном. Очень интересный опыт. Мы отлаживали безаварийную работу корабля в длительном полете. Ведь если у нас что-то ломается, всегда можем подстраховаться, запросить помощь с Земли, восстановить вышедшие из строя запчасти.
У марсианского экипажа такой возможности не будет, ему придется рассчитывать на собственные силы. Если сейчас у космонавтов экстремальные условия, то у тех, кто полетит на "красную планету", будут экстраэкстремальные.
- А полетят?
- Однозначно. Не завтра, конечно. Лет через пятнадцать-двадцать. Всё делается с прицелом.
Но сначала будет Луна.
- Эту программу рассчитываете зацепить?
- Боюсь, не хватит пороха. Все-таки история долгоиграющая. К Марсу, скорее всего, полетят те, кому сейчас лет пятнадцать, а к Луне - молодежь из отряда космонавтов.
Я так далеко не заглядываю. Если медкомиссию пройду, с удовольствием слетаю на МКС. И не раз!
- Аппетит разыгрался?
- Зверский!
Когда спишут по здоровью, вернусь в РКК "Энергия" или другое предприятие ракетно-космической отрасли. Буду там лямку тянуть. С пользой для дела. Но пока, повторяю, хочу еще полетать.
Даже не знаю, с чем сравнить. Когда в первый раз попадаешь на МКС, ничего не понимаешь. Со временем станция становится родным домом. Начинаешь скучать по нему. Ведь там каждый миллиметр своими руками ощупал.
Всегда есть что-то, требующее доработки. Иногда даже снится: где-то не докрутил, не довертел, не закончил. Надо вернуться и доделать.
- Видел ваш ролик в YouTube. Последовательно облетаете отсеки станции, рассказываете, где у вас и что, встречаете по дороге членов экипажа и о каждом говорите: "Очень хороший человек. Замечательный". Не команда, а уникумы.
- Зря смеетесь. Именно так к ним и отношусь: как к самым лучшим людям на земле. Других у нас нет.
Других не берут в космонавты.
- И в астронавты тоже?
- Именно! Мы же одна семья, космическая...