Таинственная смерть императора-узника

Казнь неудавшегося освободителя

В ночь с 4 на 5 июля 1764 г. поручик Василий Мирович ворвался в Шлиссельбургскую крепость с преданными ему солдатами с намерением освободить императора-узника Иоанна Антоновича Ульриха. Охранявшие Иоанна Антоновича офицеры Власьев и Чекин поступили согласно инструкции - узник получил несколько уколов саблей, повлекших смерть. Мировича же после произведенного следствия и суда казнили редким даже по тем временам способом - ему отрубили голову, а тело сожгли вместе с эшафотом.

Расследование обстоятельств кончины и погребения Иоанна Антоновича Ульриха провел в начале ХХ в. тихвинский историк Исаакий Петрович Мордвинов. Они изложены в его рукописи под заглавием "Где умер и погребен Иоанн Антонович Ульрих?"¹ Попытка Мировича освободить Иоанна, по мнению Мордвинова, была заранее спланирована с высочайшего ведома, чем объясняется столь скорая расправа над поручиком-исполнителем. "Правительству Екатерины, вернее, ее камарилье, в критический момент нужна была смерть Иоанна, - заключает Мордвинов, - если эта смерть не последовала, следовало симулировать ее. Безрассудная попытка Мировича создавала эту симуляцию. В глазах русского народа и всего света Иоанн умер..."²

Где похоронен император?

По официальной версии, убитого императора предали земле в Шлиссельбургской крепости. 9 июля 1764 г. Екатерина II писала графу Н.И. Панину: "Безыменного колодника велите хоронить по христианской должности в Шлиссельбурге, без огласки"³. Однако "император Александр I, по вступлении на престол, два раза приезжал в Шлиссельбург и приказывал отыскать тело Иоанна Антоновича; поэтому перерыли все под мусором и другим хламом, но ничего не нашли..."⁴ Обстоятельства погребения важнейшего государственного арестанта остались загадкой даже для царской фамилии.

Бытовала легенда: "Тело принца... было поставлено в церкви Шлиссельбургской крепости. Со всех сторон стекался народ видеть его и пролить слезы сожаления. Посещения ко гробу так умножились, что велено было тело запереть; и после перевезли оное в Тихвинской монастырь, находящийся в 200 верстах от С[анкт]-Петербурга"⁵, где, "по сказанию старожилов, погребено в паперти Успенского собора при самом входе"⁶.

И.П. Мордвинов, хоть и приводит в своем труде версии о погребении царственного узника в Тихвине, но все же ставит их под сомнение: "Для чего понадобилось прятать в Тихвине мертвое тело, которое якобы было выставлено в Шлиссельбурге для всенародного обозрения? Если тело не было перевезено в Тихвин, то каким образом в Шлиссельбурге, вопреки народной психике, позабылось место его погребения?"⁷ Перемещение тела Иоанна в Тихвин представляется Мордвинову "явлением необъяснимым и бессмысленным"⁸: между городами почти 100 верст, неужели на этом пространстве, как и в самом Шлиссельбурге, не нашлось места для погребения несчастного?

Тайна отшельника

На этом история посмертного странствования императора-узника не окончилась, а лишь взяла 35-летнюю паузу. "В 1799 году, - пишет Мордвинов, - вокруг Тихвинского Большого монастыря строили каменную стену. Рабочие копали ров для фундамента юго-восточной башни и наткнулись на "пещеру отшельника". Был найден тут же и сам отшельник, умерший в коленопреклоненном положении, перед иконами, лицом к востоку (или, вернее, найден был его костяк)"⁹.

Монахи погребли найденные кости за алтарем Успенского собора, а над захоронением воздвигли плиту, гласящую: "1799 года июня 18 дня под сим камнем положены кости обретенного здесь, при созидании юго-восточной угловой башни, в пещере человека, христианина и подвижника, как найденные при нем святые иконы и прочие вещи показывают. Имя его неизвестно, а также и состояние"¹⁰. Тем не менее, отмечает Мордвинов, могильная плита указывала имя усопшего: "Плоским рельефом изображена Адамова голова на костях, сложенных крестообразно; по черепу выбита надпись "Иоанн". В фундаменте сделано окошечко, через которое верующие люди брали с могилы песок, имеющий якобы чудодейственную целительную силу..."¹¹ Вещи отшельника - крест, Евангелие, иконы и частицы его одежды - были спрятаны в монастырской ризнице¹² и датированы XVIII в.

Кем же был этот таинственный отшельник? Официальные историки Тихвинского монастыря XIX в. указывали лишь, что это был человек, "поработавший Богу в безмолвном уединении"¹³. Но Мордвинов со свойственной ему дотошностью писал: "Факты говорят за то, что если это и был отшельник, то невольный, насильственно ввергнутый в пещеру, раскопанную потом случайно..."¹⁴

Юго-восточная каменная башня Тихвинского монастыря была построена на месте деревянной, которая называлась Роскат и погибла от пожара в конце XVII в. До середины XVIII в. она служила в оборонительных целях: согласно архивным описям, в Роскате размещались пушки и пищали. Мордвинов подчеркивает, что башня стоит на плоском довольно низком месте, которое во время больших вешних разливов даже покрывается водою. Историк Тихвинской обители писал, что здесь можно было устроить только яму, погреб, а не пещеру, добавляя: "Странное, однако, убежище выбрал отшельник для своего безмолвного жития!"¹⁵

Версию тайного подвижничества никому не ведомого отшельника Мордвинов опровергал тем, что в течение всего XVIII столетия Тихвинский монастырь преимущественно служил экономическим задачам государства - сюда съезжались люди, возводившие Тихвинскую водную систему и Петербургский тракт. "Эта шумная, отнюдь не аскетическая жизнь продолжалась в монастыре в течение всего XVIII в. - мог ли при этих условиях спасаться в нем отшельник, никому не ведомый? Конечно, нет"¹⁶. Такой отшельник мог бы "жить и практиковать свой аскетизм только с ведома монастырских властей"¹⁷.

Многие российские монастыри со времен правления Петра I использовались правительством в качестве тюрем. Тихвинский монастырь не стал исключением: в 1698 г. сюда была отправлена в колодах сотня возмутившихся стрельцов "Чубарова полку". Позднее неугодных властям людей отправляла в монастырь печально известная Тайная канцелярия и подведомственные ей учреждения. "Здесь, - писал Мордвинов, - были также устроены и тюремные подземные камеры - ямы для особо важных колодников и узников. Пещера обретенного подвижника весьма похожа на подобную яму"¹⁸.

"Всех отшельников и монахов, даже монастырских работников, хотя бы опившихся или порезавших друг друга в драке, даже тела неизвестных людей, найденных в лесах и на больших дорогах, всегда погребали в монастыре по православному обряду, - продолжает Мордвинов. - Как же это случилось, что отшельник, по всем признакам принадлежащий XVIII веку, вдруг оказался позабытым в своей келье и непогребенным? Ясно, что это был не отшельник, а узник, заключенный в подземную тюрьму и в ней замурованный после смерти. Ясно, что это был узник не простой, а крайне важный и опасный, так как только таких и замуровывали на месте их кончины без похоронного обряда..."¹⁹

Тихвинский историк, вероятно, слышал еще с отроческих лет: "Народная молва еще до сих пор опасливо и с оглядкой (так долго помнится Тайная канцелярия!) говорит, что подвижник Иоанн был царем"²⁰.

В поисках правды

В конце XIX столетия была рассекречена история купеческого сына Алексея Смолина, ненадолго ставшего послушником Тихвинского Успенского монастыря. В 1771 г. он подкинул в Синод резкое письмо на имя императрицы Екатерины, которую обличал как "вторую Иезавель и Евдоксию"²¹. Письмо вызвало серьезную тревогу и замешательство в придворных кругах. Тайной канцелярией для негласного расследования был снаряжен сыщик Илья Зряхов. По результатам следствия Смолина сочли "юродствовавшим сочинителем", который не мог отвечать за свои поступки, а всего лишь "изложил то, что слышал кругом себя, преимущественно в Тихвинском монастыре"²². Допросив же самого Смолина, Тайная канцелярия выяснила, что "тайна соблюдена крепко", - то есть автор подметного письма, хоть и жил в Тихвинском монастыре, ничего не знал о "секретном узнике". "Нельзя ли отсюда заключить, - пишет Исаакий Мордвинов, - что покойник еще был жив в это время, и потому тревожил следователей с особою силою?"²³

В 1890-х гг. Мордвинов, начинавший тогда ученую деятельность, попросил у настоятеля Тихвинского монастыря архимандрита Евгения (Экштейна) разрешения ознакомиться с делами монастырского архива, где бы могли находиться сведения "о погребении секретного покойника или о прибытии в монастырь тайного колодника". Но архимандрит "решительно заявил: "Не пущу, боюсь""²⁴. Немногим ранее ризничим и библиотекарем в монастыре состоял некий иеромонах Андроник, который "на запрос своего ближнего знакомца (учителя приходского училища Я.А. Пронина), о том, имеются ли в архиве бумаги, касающиеся Ульриха... ответил: "Были, да сплыли", и рассказал, что приезжал какой-то ученый чиновник, нашел эти бумаги и увез..."²⁵

Тем не менее, в документах тихвинского архимандрита Владимира (Кобылина) Мордвинов обнаружил черновик его письма к барону Модесту Корфу, где, в частности, говорится: "В приезд в нашу обитель в 1858 г. нынешнего императора (Александра II) я не решился указать место погребения Иоанна Антоновича, но, полагаю, не мешало бы означить сие место каким-либо памятником, дозволив удостовериться на деле о настоящем месте его погребения"²⁶.

Почему же власти Тихвинского монастыря "позабыли" похоронить таинственного узника сразу же по его кончине, но, обнаружив в 1799 г. лишь кости, погребли их на самом почетном месте - за алтарем Успенского собора? Почему надпись на могильной плите вышла столь противоречивой: подвижник называется "неизвестным", но в то же время четко выбито имя погребенного - Иоанн? Основываясь на бессмысленности перемещения тела Иоанна Антоновича в Тихвин, Мордвинов предположил: Тихвин мог быть выбран для царственного узника лишь в том случае, если он был живым!

Но почему же именно Тихвин, а не другой город был выбран для этой цели? Оказалось, что тюремщики Иоанна Антоновича - шлиссельбургский комендант Иван Бередников и помещик Максим Вындомский - были родом из Тихвина! Мало того, Вындомский сдавал монастырю в аренду свои угодья, а Бередников в молодости был здесь послушником. Значит, заключает Мордвинов, эти лица "могли дать правительству такие указания, которые повлияли на выбор Тихвина для погребения живого покойника..."²⁷

Мордвинов сделал следующий вывод: "Иоанн в момент попытки Мировича был тяжело ранен, но не убит. Он очнулся. У тюремщиков, очевидно, не хватило бессовестности добивать его. Возникла необходимость спрятать в надежное место человека, объявленного мертвым... Иоанна перевезли в Тихвин вероятно в судне по воде (дело было в июле). Здесь его скрыли в подземной тюрьме под башнею. Так как он при своем слабоумии отличался аскетическою настроенностью, то ему были даны предметы подвижничества - церковная книга, одежда, складни, четки и вериги... Узник молился в своем затворе, получая пищу через люк или через окошечко. Прожил он лет 10 и умер, может быть, в начале или первой половине 70-х годов XVIII века, а по кончине был замурован в той же яме, где жил, так как хоронить его было нельзя..."²⁸

Изложенные в настоящей статье факты из истории Тихвинского Богородицкого Успенского монастыря, отраженные в неопубликованном труде историка И.П. Мордвинова, способны, на наш взгляд, пролить свет на обстоятельства кончины и погребения "императора под запретом" Иоанна Антоновича Ульриха.

• ^{1. РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Д. 69.}
• ^{2. Там же. Л. 24.}
• ^{3. Пыляев М. И. Забытое прошлое окрестностей Петербурга. СПб., 1889. С. 107.}
• ^{4. Там же. С. 97.}
• ^{5. История XVIII столетия, или Обстоятельное описание всех важнейших происшествий и достопамятных перемен, случившихся в осемнадцатом столетии, с приобщением подробных известий о жизни и делах всех славных и достойных примечания мужей, в течение оного живших. М., 1806. Ч. IV. С. 238.}
• ^{6. Пыляев М. И. Указ. соч. С. 107. Официальный же источник по истории монастыря сообщает о захоронении Ивана VI следующее: "Принц Иоанн Антонович Ульрих, погребенный, по сказанию старожилов, при входе от холодного Успенского собора в треугольнике, лежащею между дорогами главной аллеи и ведущею в теплую Рождества Богородицы церковь". См.: [Бередников Я. И.] Историко-статистическое описание первоклассного Тихвинского Богородицкого Большого мужского монастыря, состоящего в Новгородской епархии в г. Тихвине. Новгород, 1905. С. 163.}
• ^{7. РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Д. 69. Л. 15.}
• ^{8. Там же. Л. 16.}
• ^{9. Там же.}
• ^{10. Там же. Л. 17. Ср.: [Бередников Я. И.] Указ. соч. С. 163-164.}
• ^{11. РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Д. 69. Л. 17.}
• ^{12. В описи предметов, предложенных на выставку Археологического съезда в Новгороде с 22 июня по 5 августа 1911 г., под N 25 значилась "власяница трудника Иоанна, по происхождению неизвестного, вериги нарамок и пояс (железные), его же, извлеченные из земли" (Архив Санкт-Петербургского института истории РАН. Ф. 132. Оп. 5. Д. 13. Л. 138-138 об.).}
• ^{13. РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Д. 69. Л. 18.}
• ^{14. Там же.}
• ^{15. Там же. Л. 19.}
• ^{16. Там же. Л. 20.}
• ^{17. Там же.}
• ^{18. Там же.}
• ^{19. Там же. Л. 21.}
• ^{20. Там же.}
• ^{21. Иезавель - царица, персонаж Ветхого Завета, известная тем, что отняла виноградник у бедняка. Евдоксия - императрица Восточной Римской (Византийской) империи, по легенде отобрала у вдовы сенатора виноградник.}
• ^{22. Дело о политическом подметном письме 1771 года // Памятники новой русской истории. Сборник исторических статей и материалов, издаваемый В. Кашпиревым. СПб., 1871. Т. 1. С. 123.}
• ^{23. РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Д. 69. Л. 31.}
• ^{24. Там же. Л. 14.}
• ^{25. Там же. Л. 13-14.}
• ^{26. Там же. Л. 7.27. Там же. Л. 27.28. Там же. Л. 28-29.}