Укрыта льдом зелёная вода,
Летят на юг, перекликаясь, птицы.
А я иду по деревянным городам,
Где мостовые скрипят, как половицы.
Александр Городницкий
Нынешним молодым людям тут многое надобно объяснять. Ну, что такое БАМ - надеюсь все-таки понятно: это Байкало-Амурская магистраль, северный дублер Транссиба, который начали строить в 1974 году, чтобы обезопасить национальные транспортные потоки от китайской угрозы. В ту пору полагалось, что на нас может напасть Китай. Интересно, что на завершающей стадии строительства магистрали поселки и разъезды на восточном участке сооружали именно китайцы. И никого из тогдашних наших стратегов и ревнителей национальной безопасности это обстоятельство не смущало.
Но речь не о китайцах.
Еще задолго до 1974 года в СССР была предпринята попытка строительства северного Транссиба. То был рассвет сталинской эпохи, и кого именно товарищ Сталин считал способным на нас напасть в ту пору, я уж и не помню. Однако знаю точно, что строить магистраль было приказано заключенным ГУЛАГа, советским каторжанам. Они и строили. За баланду, за то, чтобы не расстреляли где-нибудь в перелеске, за жаркую печку в зэковском бараке. Выжить, тем не менее, удалось немногим, а магистраль так и не построили: началась война и бамовские рельсы отправили на волжскую рокаду под Сталинград.
А когда наступил рассвет брежневской эпохи и возникло осознание китайской угрозы, БАМ решили отстроить заново.
Однако, тут возникла, как говаривал Борис Николаевич Ельцин, некая загогулина. ГУЛАГ прекратил своё существование, невинно осужденных зэков стало значительно меньше, количество дармовой и бесправной рабочей силы снизилось на порядки, и найти необходимое количество строителей для этого гигантского проекта оказалось задачей почти нерешаемой.
Дряхлеющая КПСС собрала в кулак последние силы и исторгла из собственных недр постановление Политбюро, которым мобилизовала на строительство магистрали всесоюзные ударные комсомольские отряды, армейские подразделения и возможности союзных республик. Было решено, что в строительстве северного Транссиба примут активное участие Украина, Молдавия, Азербайджан, Армения, Белоруссия, Грузия, Казахстан, Латвия, Литва, Эстония, Узбекистан, Туркмения... ЦК компартий союзных республик было предложено сформировать специальные строительно-монтажные отряды и укомплектовать их лучшими профессионалами. Каждый такой отряд (или СМП - стоительно-монтажный поезд) строил на БАМе свою станцию.
СМП "Укрстрой" строил станцию Ургал-2.
Что такое Ургал? Небольшой поселочек в несколько домов, расположенный в геологической впадине. Это означало, что зимой там едва ли не самая низкая температура на всем БАМе - до минус пятидесяти. Поселочек и будущая стройка располагались на вечной мерзлоте. Все дома надо было ставить на сваи, которые забивались на несколько метров в мерзлотные грунты. Приехавшие из теплого Донбасса украинцы мужественно перезимовали в вагончиках (никто не уехал домой), а по весне обнаружили, что грунт под ногами чавкает и проваливается. И тогда они сделали вот что. Все строящиеся объекты Ургала - дома, школу, общежития, столовку, клуб, административный корпус - они соединили деревянными тротуарами, положенными на ненадёжный болотистый и чавкающий грунт.
Тротуары делались из свежеструганного дерева, чистого, ароматного, скрипучего. По ним можно было ходить босяком, что многие и делали с огромным удовольствием.
Я приехал на станцию Ургал как раз в разгар летней кампании. Редакция молодежной газеты снабдила меня заданием: я должен был написать о социалистическом соревновании между комсомольскими бригадами "Укрстроя" и местных строителей. В глубокой задумчивости я бродил по свежепахнувшим скрипящим мостовым чудесного украинского поселка, пытаясь хоть краешком глаза углядеть тут признаки социалистического соревнования украинских и дальневосточных комсомольско-молодежных бригад. Признаки не обнаруживались.
И тогда я отправился на стройплощадку местной школы. Там по слухам работало всего две бригады: Геннадия Дубины и Николая Ткача. Обе украинские. Стало быть ни о каком соревновании с местными речи быть не могло. Но меня это уже не волновало. Меня интересовало другое: до первого сентября оставался месяц, а школа все еще строилась, даже крыши еще не было. Я знал, что именно в эту школу намеревались пойти почти восемьдесят ребят - дети украинских строителей и местные ребята из поселка.
Геннадий Дубина - немногословный добродушный парень сочувственно покачал головой: "Соревнование? Вот чего нету, того нету. Но ты не горюй, приходи с нами на смену, может чего и заметишь".
И я стал ходить с ними на смену.
Очень скоро и ребята ко мне привыкли, и я к ним привык. И тогда стал я действительно кое-что замечать. Однажды в воскресенье всей бригадой отправились мы в кино. По тем самым деревянным половицам. И вот когда уже подходили к клубу услышали, что кто-то стучит молотками на стройплощадке школы. Гена прислушался: это Ткач. Назавтра вся бригада Дубины пришла на площадку на полчаса раньше: смотрели, что успел тут сделать за выходной на своем участке Коля Ткач. Дубина покачал головой, показал на свежеструганные полы: так-то вот, корреспондент, обогнал нас Ткач. Слово было сказано. Вечером того же дня я узнал, куда они, собственно, торопились.
Они обязались сдать школу под ключ 23 августа - в день освобождения Харькова от немцев.
На самом деле это и было соревнование, только не придуманное в партийных кабинетах, а нормальное, тихое, без фанфар и торжественных отчетов. Я и написал тогда об этом как сумел. И в школе той сидел за партой на открытом уроке и даже ночевал однажды в классе на раскладушке, когда места в общежитии не нашлось.
Где теперь Геннадий Дубина? Жив ли? У ребят, ходивших в ту школу, уже родились дети, которые сами стали недавними выпускниками разных школ. Где они живут, что делают? Помнят ли ту стройку, помнят ли как скрипели под ногами деревянные тротуары, помнят ли, что 23 августа - день освобождения Харькова от фашистов.