Дневник Сомова, выпущенный в 2017-2018 годах издательством "Дмитрий Сечин" (925 страниц в первой книге, 716 - во второй; издание продолжается) - настоящая летопись Русской смуты. Мы, пожалуй, впервые увидели ее зоркими глазами художника...
Эротика времен разрухи
Сомов был человеком сугубо мирным. К политике равнодушным. Монархию ни во что не ставившим. На Николая II он смотрел свысока. Когда в июне 1918 года разнесся слух об убийстве царя, на месяц предвосхитивший реальные события, художник написал в дневнике: "...Сердце екнуло у меня от радости. Возмездие и судьба - он нес все наше зло"2.
Был прекрасно образован, знал пять иностранных языков, каждый месяц прочитывал по несколько книг (в ноябре 1917го - десять, причем лишь одна на русском языке):
"Читал "Дон Кихота", которого знал в детстве в сокращенной передаче с картинками. ... Не хочу умереть, не зная самых замечательных книг. ...Читаю "Войну и мир" совсем как новый, неизвестный роман"3.
Сущее воспринимал сквозь призму истории или литературы.
"События разворачиваются с такой стремительностью и сюрпризами, что не веришь, что живешь в них, а не в какой-нибудь истории или романе"4.
Чем еще занимался петроградец Сомов в роковом 1917-м? Подготовил 24 эротических рисунка на отдельных листах и через год в лучшей столичной типографии "Товарищество Р. Голике и А. Вильборг" напечатал "Книгу маркизы" - антологию фривольных текстов французского XVIII века, содержавшую 204 страницы с иллюстрациями. Книга вышла тиражом 800 экземпляров и сразу стала заветной мечтой библиофилов5. Сомов раскрашивал собственные иллюстрации и с большим успехом сбывал уникальные экземпляры коллекционерам.
Это помогло выжить в голодающем городе.
Деньги ничего не стоили. В марте 1919 года один из коллекционеров расплатился продуктами: "Меня он снабдил домашней провизией из Харькова. Я ему подарил экземпляр Marquise'ы. Она очень бойко идет"6. В апреле 1920-го Сомов с успехом обменял "Книгу маркизы" на 3 фунта сахара (1,36 кг) - невиданную роскошь7. А когда закончилась Гражданская война, начался нэп и в обращении появились "твердые", полноценные деньги - Сомов продал антиквару два экземпляра "Книги маркизы" за 11 червонцев8. Колоссальные деньги!
Арлекины против "хвостов"
Собратья по цеху подтрунивали над его отчужденностью от сиюминутных проблем. Александр Николаевич Бенуа, знаменитый мирискусник и давний друг Константина Андреевича, хлестко вынес вердикт: "Сомов живет в неведении всего, газет не читает, в современности не разбирается"9. Современникам казалось, что художник переселился в давно прошедшее время и не торопится возвращаться в революционный Петроград. Как же они ошибались! Замечая и осуждая желание мастера отрешиться, они не смогли понять его стремление воспарить - мысленно вознестись в мечтах не только над Русской смутой и красным террором, но и над суетой будней, чтобы взглянуть на быстропроходящее настоящее из Космоса.
А что до чтения газет, мало кто читал их столь внимательно.
29 октября 1917-го Сомов отмечает в дневнике приметы новой власти: "расстрелы, аресты"10. 2 ноября сообщает трагические подробности битвы у Пулковских высот, где красногвардейцы разбили наступавшие на Петроград части генерала П.Н. Краснова. "Очевидец говорил, что около Пулкова лежат казаки убитые, с отрубленными ушами и пальцами. ...За Нарвской заставой поле усеяно трупами"11.
Кровь стыла в жилах от таких новостей, но интеллигентское словоблудие было Сомову чуждо. Он решительно не желал воспринимать настоящее исключительно сквозь призму борьбы за выживание и не стремился часами переливать из пустого в порожнее столь естественную в годы Гражданской войны боязнь за свою жизнь. Кликушество знакомых вызывало у художника нескрываемую неприязнь.
"31 октября 1917 года. Мария Порфирьевна в сильнейшей ажитации - животный страх за свою старую шкуру. ...Слухи, буржуазное настроение - т.е. только страх и ужас"12.
А в годовщину революции художник фиксирует в дневнике неожиданный творческий замысел:
"...Хорошо бы мне написать серию бытовых картин из нашей революции. От гротескных до комических. 1) Заседание домового комитета при одной свече, зловещий вид (я видел таковые через окно в доме Шуппе). 2) Расстрелянный офицер ночью при луне, за ним силуэты тел и живых. 3) Уличная торговля и какие теперь типы. 4) Нищие. 5) Хвост. И т.д., и т.д. Но едва ли соберусь"13.
Он и не собрался. Арлекины, маркизы - вот что востребовано теми, кто жаждет отрешиться от повседневности Смуты. "Искусство дает крылья и уносит далеко-далеко! Кому надоела грязь, мелкие грошовые интересы, кто возмущен, оскорблен и негодует, тот может найти покой и удовлетворение только в прекрасном", - так рассуждала чеховская героиня Маша из повести "Моя жизнь". Зачем состоятельным людям очереди ("хвосты") на картинах Сомова, когда они каждый день видят их на улицах Петрограда14?! Однажды и сам художник, чтобы получить свой академический паек, простоял три часа, принес домой больше пуда и очень устал.
"13 июня 1919 года. Начались поголовные обыски: ищут оружие, дезертиров, избыточного продовольствия, денег. Начал маленькую картину - пейзаж с радугой.
15 июня. Везде <...> каждую ночь обыски.
17 июня. Обыска не было"15.
Люди все сильнее ожесточались, документы проверяли даже в переполненных трамваях, а мастер продолжал жить по непреложному во все времена закону великих Личностей: делай, что должно, и будь что будет.
Мастер и печник
Осенью 1919 года у Сомова появился новый восторженный поклонник - 18-летний Алексей Алексеевич Коршун, инструктор псковского отдела народного образования. Энтузиаст мечтал получить "Книгу маркизы". Он привез художнику "два чудесных круглых хлеба (16 фунтов) и обещал еще или привезти, или прислать"16.
3 марта 1920 года Коршун приехал уже за картиной обожаемого мастера:
"Привез хлеба и русского масла. Картина его ему понравилась, и мы с ним рассчитались: я получил 3 тысячи рублей, 23 фунта черного хлеба, 3 фунта масла, 4 фунта мяса, 10 фунтов ржаной муки и 3/4 фунта сала (15 тысяч)"17.
Через несколько дней Сомов заплатит печнику, поставившему в его комнате новую печь, 12 тысяч рублей18. Тепло в комнате было синонимом счастья. "Мороз 12 градусов. Затопив печь, сел за работу"19.
Не будем ему мешать!
В июне 2007 года в Лондоне на аукционе "Кристис" картина Константина Сомова "Радуга" была продана за 3,716 млн фунтов (более $7,327 млн) при стартовой цене 400 тысяч фунтов (около 800 тысяч долларов). До той поры ни одна картина русского художника не оценивалась столь высоко.
1. Цит. по: Голубев П.С. Константин Сомов. Жизнь в дневниках // Сомов К.А. Дневник. 1917-1923 / вступ. статья, подгот. текста, коммент. П.С. Голубева. М.: Издательство Дмитрий Сечин, 2017. С. 36.
2. Там же. С. 191.
3. Сомов К.А. Дневник. 1917-1923. С. 376, 562.
4. Сомов - Е.С. Михайлову. Петроград, 3 сентября 1917 г. // Константин Андреевич Сомов: Письма. Дневники. Суждения современников. М.: Искусство, 1979. С. 181 (Мир художника).
5. Спустя полгода, в том же 1918 году, тиражом около 50 экземпляров Сомов выпустил так называемую "Большую книгу Маркизы", содержащую 252 страницы с иллюстрациями, два листа фронтисписов, 31 цветную и черно-белую полосную иллюстрацию на отдельных листах. Иллюстрации к "Большой книге" не просто стали еще более смелыми и шокирующими, но вышли за границы эротики и в ряде случаев приобрели отчетливый оттенок гомосексуальности. В июле 1920-го 2 фунта меда стоили 8000 рублей, а в августе экземпляр "Большой Маркизы" был куплен за 70 000 рублей. В 2008 году 122 оригинальных рисунка пером к "Большой Маркизе" были проданы за 184 300 долларов.
6. Сомов К.А. Дневник. 1917-1923. С. 261.
7. Там же. С. 414.
8. Там же. С. 793.
9. Бенуа А.Н. Дневник. 1918-1924. М.: Захаров, 2010. С. 99.
10. Сомов К.А. Дневник. 1917-1923. С. 102.
11. Там же. С. 106.
12. Там же. С. 103.
13. Там же. С. 222.
14. Там же. С. 229.
15. Там же. С. 293, 294, 295.
16. Там же. С. 337.
17. Там же. С. 391.
18. Там же. С. 397.
19. Там же. С. 598.