Но еще в декабре 1854 года великий князь Константин Николаевич ответил генерал-губернатору Восточной Сибири Николаю Муравьеву на письмо о мерах по усилению Камчатки: "В Сибири сильным пунктом, в котором может найти убежище весь тамошний флот и который мы в состоянии защищать, если соединим все усилия наши, есть не Камчатка, а Амур".
Стало понятно, что Петропавловск придется оставить. В апреле 1855 года Завойко вывел из Авачинской губы фрегат "Аврора", корвет "Оливуц", транспорты "Двина", "Иртыш" и "Байкал" и взял курс на Амур. Река в начале мая еще не вскрылась ото льда, маленький русский флот стоял в бухте Де-Кастри, когда туда подошли и остановились на входе неприятельские суда.
Они не спешили: русские в ловушке, бежать им некуда.
Иногда звучат версии: европейские флотоводцы не предполагали, что Сахалин - остров, и не знали о существовании узенького пролива Невельского. Поверить в это сложно. Так или иначе, именно через него туманной ночью - когда стало известно, что лед на Амуре прошел и русло чисто - улизнули на север русские корабли, добравшись до Николаевска.
"Русская эскадра под командованием Завойко переходом из Петропавловска в Де-Кастри и внезапным уходом оттуда нанесла два черных пятна на британский флаг. Их не смыть водами океана вовеки", - писала влиятельная английская газета Times.
А французская Journal des Dеbats еще долго задавалась вопросом: "Что сталось с русскими их судами? Если бар (отмель. - Авт.) не позволил союзным судам войти в реку, как же русские смогли провести свои? Их не отгадаешь. Может, они сожгли свои суда и удалились в какую-нибудь крепость в верховьях Амура или вовсе в Сибири?"
На самом деле Завойко распорядился, чтобы флот при вхождении в Амур сопровождала шлюпка, делающая промеры глубин. При этом несколько судов были разоружены, так как их осадка мешала войти в реку.