Только самые близкие знали, что пережил Дунаевский в ту зимнюю ночь 1935 года.
Поздно вечером ему позвонил Лебедев-Кумач. Вопреки обыкновению поэт был предельно краток: "Текст передал". Они поняли друг друга: в очередной раз из Кремля запросили слова песни, которая должна звучать в пафосном финале фильма "Цирк".
36-й вариант
На пафосе категорически настаивал постановщик Григорий Александров. Он отверг песню о веселом ветре, которая понравилась всей съемочной группе и которая идеально подходила к картине о цирке.
- Прекрасная песня, но не для нашего фильма. В финале герои будут идти по Красной площади. Нужен марш, который будет звучать как гимн!
- Но гимнов я отродясь не писал, разве что пародии на них, - пробовал возразить Дунаевский, на что получил жесткий ответ-приказ:
- Дуня, за фильм отвечаю я!
Спорить с Гришей было себе дороже. После "Веселых ребят" он был в фаворе у Сталина, получил орден, звание заслуженного деятеля искусств, а главное, стал вхож в Кремль и держал нос по ветру.
Оставалось только сообщить эту новость Васе Лебедеву-Кумачу.
Следующие полгода поэт и композитор встречались чуть ли не каждый день. Впоследствии Кумач любил подначить композитора: "Все жилы вымотали мы друг другу, особенно ты мне". Это не было упреком: все поэты-песенники знали, что нет в Союзе более строгого редактора, чем Дунаевский: от своих соавторов он добивался полного слияния текста и музыки. Но этот случай был особым: 35 вариантов создали соавторы, пока у Кумача не родилось начало: "Широка страна моя родная"...
Это было именно то, чего так добивались авторы. Теперь стало ясно: будет песня о Родине, бескрайней и могучей, где главное слово - "товарищ", где навсегда покончено с делением на "высшие" и "низшие" слои, расы и народы.
Последнее для человека, появившегося на свет 30 января 1900 года в еврейской семье заштатного городка Лохвица Полтавской губернии, было особенно важным.
Мажор сквозь "Слезы"
На что в Российской империи мог рассчитывать Ицхак-Бер бен Бецалель-Йосеф Дунаевский? Стать банковским служащим, как его отец Цале-Йосеф Симонович, завести кучу детей (у Дунаевского было четыре брата и сестра) и растить их в постоянном ожидании погрома? Или отречься от веры предков, принять православие, чтобы вырваться за пределы "черты оседлости", а там уже - как сумеешь пробиться?
Был, правда, и третий путь - стать музыкантом или артистом; с талантом мирились даже заядлые антисемиты. По нему и повел своих сыновей Цале-Йосеф, благо гены благоприятствовали: его отец был кантором, а супруга играла на фортепиано и пела. Так и вышло: Борис, Михаил и Семен стали дирижерами, а Зиновий и Исаак - еще и композиторами.
Юные отпрыски Дунаевских легко осваивали музыкальную грамоту. А успехи, которые демонстрировал Исаак, просто поражали. Уже в четыре с половиной года он лихо подбирал по слуху на рояле весь репертуар местного оркестра, игравшего по воскресеньям в городском саду. А после того, как для серьезных занятий музыкой родители пригласили скрипача-любителя Полянского, Исаак начал еще и сочинять. Первые его пьесы были печальны и грустны - "Тоска", "Слезы"... Но, может быть, всю грусть и "выплакал" в юные годы будущий автор самых мажорных сочинений советской музыки?!
Однако главную роль в мажорном восприятии Дунаевского сыграли революции 1917-го. В прошлом осталась "черта оседлости", евреи получили равные права с другими нациями, а слово "товарищ" заменило "господ" и "милсударей", став и в самом деле "дороже всех красивых слов".
Исаак пережил это время уже в Харькове, будучи старшеклассником гимназии и старшекурсником музыкального училища (занятия в этих заведениях он сочетал весьма успешно). Скрипка спасала его в голодные годы Гражданской войны; Исааку удалось устроиться в оркестр Харьковского русского драмтеатра, который возглавлял знаменитый антрепренер Синельников. В Харькове юноша приобщился к мировой музыкальной культуре, и особенно к русской.
Русская музыкальная традиция, наряду с еврейской и украинской, впитанными им с детства в Лохвице, стала основой уникального песенного дара композитора Исаака Дунаевского.
Вердикт главного зрителя
Свое творческое родство Дунаевский оригинальным образом подчеркнул в программе ленинградского мюзик-холла "Джаз на повороте", сочинив для коллектива своего товарища Леонида Утесова три рапсодии - "Русскую", "Украинскую" и "Еврейскую". Каждая из них состояла из популярных мелодий, которые сопровождались репликами или прибаутками, связанными с народным бытом. И была в этой программе еще одна рапсодия - "Советская". Пафос строительства новой жизни впервые так явно был выражен в творчестве композитора.
На этой работе они сошлись с Василием Лебедевым-Кумачом, мало кому ведомым фельетонистом и сочинителем обозрений для "Синей блузы". Через три года это содружество выплеснулось блистательными песнями к фильму "Веселые ребята", которые запела вся страна. Сейчас уже общепризнано, что оба автора стали прародителями такого явления, как массовая советская песня...
Но кому многое дано, с того много и спросится. Теперь от дуэта песенников - композитора и поэта - ждали столь же ярких сочинений. Ждал и главный зритель и слушатель страны - Секретарь ЦК ВКП (б) товарищ Сталин. Именно его вердикт позволил в конце 1934-го выйти "Веселым ребятам" на широкий экран. Теперь вождь вправе был рассчитывать на ответную благодарность, ибо "важнейшим из искусств" для советской пропаганды являлось кино.
Потому с таким трепетным волнением ждали создатели "Цирка" реакции на 36-й вариант финальной песни.
Еще не рассвело, как в трубке раздался торжествующий голос Кумача: "Одобрили!" Теперь можно было выдохнуть и прийти в себя...
Триумф и горечь
Успех ошеломил даже авторов. Еще до выхода фильма ноты "Песни о Родине" опубликовали "Известия". А в день принятия новой советской Конституции 5 декабря 1936 года в "Правде" писали: "По городу неслась ставшая народной "Песня о Родине"". И в этом не было преувеличения.
С того момента Исаак Дунаевский раз и навсегда был признан ведущим советским композитором-песенником. Количество созданных им популярных мелодий измеряется десятками. Многие из них сохранили свое обаяние до нашего времени, а "Песня о Родине" даже претендовала на то, чтобы стать новым Гимном Российской Федерации.
Внешне казалось, что признание народа совпадает с официальным. Народный артист РСФСР, лауреат двух Сталинских премий, депутат Верховного Совета РСФСР, руководитель композиторской организации Ленинграда. Плюс ко всему - любимец красивых женщин, отец двух талантливых сыновей (Евгений стал известным художником, Максим унаследовал композиторское дарование). Казалось бы, чего еще желать от жизни?
Но чем старше он становился, тем чаще в его письмах возникают горькие признания.
"Нам все время тычут в пример Толстого, Чехова, Чайковского и Глинку, Репина и Сурикова. Но забывают, что нам не дают писать так, как писали они..."
"Меня просил Большой театр написать балет "Свет". Но как писать о колхозной электростанции?"
И даже:
"... я чувствую себя глубоко несчастным человеком".
Песни о главном
Он безгранично верил Сталину, но тот не принял посвященную ему песню. Прослушав ее, сказал: "Эту песню мог написать только человек, который не очень меня любит..."
Талант в который раз оказался честнее своего обладателя. Слушая песни Дунаевского, мы понимаем, что воспевал он не власть, а свои представления о стране, в которой "кто весел - тот смеется, кто хочет - тот добьется", где "за столом никто не лишний, по заслугам каждый награжден", где "нет ни черных, ни цветных"...
ЕГО страна была действительно такой.
И осталась такой, какую он создал в своих песнях.