Папочка с белыми тесемочками
Эти документы за последние 75 лет никто из посторонних не видел. Передо мной старенькая папка со старомодными замусоленными белыми тесемочками. Сразу бросается в глаза крупная надпись на картоне, сделанная то ли фиолетовыми чернилами, то ли химическим карандашом: "Рабочее дело Зенхен". Надпись перечеркнута, рядом другая: "Рабочее дело Стенли".
Это же оперативные псевдонимы Филби!
Чтобы обезопасить сотрудников, их псевдонимы регулярно меняли. Пойди пойми, работает ли под этим именем один-единственный человек или несколько. Тесемочки послушно развязываются, папка раскрывается. И вот они - материалы рабочего дела Кима Филби. Оригиналы важнейших документов периода Второй мировой войны, которые были добыты членами легендарной "Кембриджской пятерки". Советскими агентами в Великобритании, внедрившимися в святая святых британской разведки - Центр расшифровки правительственной связи Блетчли-парк.
Старинные пожелтевшие листы нестандартного формата несколько длиннее привычных А-4. На английском и французском. И на каждом горит красная, не выцветшая за столько десятилетий надпись большими красными буквами - ТОP SECRET. Чуть ниже надпись: "Держать в сейфе, никогда не выносить из офиса".
Внизу синий штамп - "рассекречено Службой внешней разведки РФ".
Взлом для своих
МИ-6 (Секретная разведывательная служба МИД Великобритании) приобрела этот кусище земли в 80 километрах от Лондона незадолго до войны. По некоторым сведениям, в годы Второй мировой с 1939-го по 1945-й в Блетчли-парке работали около десяти тысяч способных и даже талантливых специалистов в области взламывания чужих кодов. Среди них - немало выпускников престижнейших Кембриджа и Оксфорда, обладавших аналитическими, лингвистическими и математическими способностями. Но персонала все равно не хватало, и разведке пришлось прибегнуть к необычному методу рекрутирования.
С ее подачи некоторые газеты объявляли конкурсы на разгадывание сложных кроссвордов. Победители приглашались в редакции для вручения призов. А заодно попадали под пытливые очи людей из МИ-6. С приглянувшимися беседовали, и если те подходили под не такие уж и строгие - в войну было не до строгостей - параметры разведки, то оказывались в Блетчли, предварительно дав расписку сохранять там происходящее в тайне.
Гриф секретности был частично снят с Блетчли лишь через 30 лет после капитуляции Германии.
Информация сюда поступала с радаров и ретрансляторов многих стран. Англичане вели тотальную прослушку на всех радиоволнах, где только работали или могли работать немцы. Все, что можно было, передавалось в Блетчли-парк. И денно и нощно трудившиеся в нем аналитики взламывали коды. Они для меня - прообраз сегодняшних хакеров, но лишенные современных технических средств.
Ясно, что почти все перехваченные документы касались хода войны, намерений Гитлера, вопросов усовершенствования оружия нынешнего и создания принципиально нового - атомного. Для Москвы особый интерес, конечно, представляли документы радиоперехвата, которые раскрывали планы фашистской Германии на Восточном фронте.
Впрямую британцы никому расшифровок не передавали. Иногда сообщали нам какой-то уж особенно важный элемент, пытаясь выдать его за информацию, добытую именно своей разведкой, а не расшифровкой радиоперехвата. Иногда даже указывали ложный источник. Если информацией и делились, то весьма дозированно: об этом можно, а это - пусть останется в прочных сейфах. Как жаль. Дешифровки могли бы спасти десятки тысяч жизней советских солдат.
Однако об успехах британских криптографов в Москве знали. И документы, выложенные передо мною на столике, тому доказательство.
Разгадка "Энигмы"
С греческого "Энигма" переводится как загадка. В Германии шифровальную машину под этим именем создали еще в 1918-м. Ее постоянно совершенствовали, и с помощью "Энигмы" в годы Второй мировой немцы передавали секретнейшую информацию, над расшифровкой которой бились лучшие криптоаналитики мира. Но "Энигма" держалась: каждый день немецкие шифровальщики меняли коды и количество комбинаций становилось немыслимым.
Наши тоже пытались разгадать тайны шифра. Не до конца уничтоженные машины "Энигма" попали в руки советских дешифровальщиков, когда 300-тысячная армия Паулюса оказалась в сталинградском котле. Тогда чудилось, что не хватало самого малого, чтобы разгадать секрет шифра. Удалось даже частично прочитать несколько немецких сообщений. Однако полностью проникнуть в тайну кода не получилось.
Считается, что "Энигму" взломал британский математик Ален Тьюринг. После нескольких лет упорной и бесплодной работы в Блетчли бывший аспирант Кембриджа уже собирался распрощаться с мечтой о раскрытии тайны "Энигмы". И тут простенькая девушка - всего лишь радистка - вдруг невзначай заметила, что немцы чуть не сошли с ума со своей погодой, постоянно передавая даже в шифровках какие-то бессвязные метеосводки. И Тьюринга осенило.
Случайная, невинная реплика подсказала гению путь к разгадке шифров.
Об "Энигме" снято множество документальных и художественных фильмов. Один из них - "Игра в имитацию" со знаменитым Бенедиктом Камбербэтчем в роли Тьюринга - дает свою трактовку британских игр с "Энигмой". Якобы Тьюринг с его математическим складом ума взломал не только коды, но и раскрыл советского агента - англичанина Джона Кернкросса, регулярно передававшего русским расшифрованные немецкие документы. Но из врожденного чувства справедливости не стал выдавать Джона своей контрразведке, полагая, что проливающие на Восточном фронте кровь русские должны знать о планах фашистов.
Но эта даже не версия, а художественный вымысел.
Не вымысел похищенные Кернкроссом сотни документов и трагическая судьба Тьюринга. Как и у всякого гения, были у того некоторые особенности. Он, например, часами тренировался, бегая марафоны. И концепция создания дешифровальной машины внезапно осенила Тьюринга в конце изнурительного суперпробега длиной почти в 55 километров. Коллеги по спортклубу дивились выносливости дружищи Алена и не подозревали, что рядом с ними наматывает мили один из настоящих героев тайной битвы с Гитлером. Несмотря на возраст, ведь спорт тогда был чисто любительским, его пригласили сначала в сборную Лондона, а потом и Соединенного Королевства. И Тьюринг даже участвовал в отборочных соревнованиях к лондонской Олимпиаде-1948.
А в 1952 году его неожиданно арестовали. После обвинений в непристойном, как тогда считалось в Англии (и не считается теперь), поведении гомосексуалисту оставили выбор: тюрьма или курс химической терапии, убивающий потенцию. Он выбрал курс, после чего отравился цианистым калием, предварительно введя его в яблоко. Тьюнинг их очень любил...
Рукописи Филби не горят
Ну а что сотрудник МИ-6 Ким Филби, один из "Кембриджской пятерки"? В войну он начинал с того, что переписывал перехваченные документы от руки. В томах его дела можно увидеть и 30, и 40 листочков, размером поменьше половинки стандартной страницы, исписанных мелким убористым почерком. Часто сокращал слова.
Интересно, как это все "расшифровывали" переводчики, сидевшие в советском посольстве? Ведь тут надо не только хорошо знать язык, но и глубоко проникать в содержание. Вероятно, это было поручено одному классному переводчику, привыкшему к стилю Филби и легко разбиравшему его недомолвки и идиомы. Порой Филби печатал донесения на своей машинке. Его "Ундервуд" относительно просто отличить от других. На машинке двойная лента - черная и красная. И буквочка получается своеобразная, двухцветная, с красненьким верхом.
Потом Филби научился фотографировать. Фотографом он был не блестящим, снимки получались не самого лучшего качества. Зато секретные документы передавались целиком. Вот они, потемневшие и слегка разползшиеся за столько лет пребывания в архивных папках... А позднее Филби нашел еще менее трудоемкий способ. Оформлял документы якобы "на уничтожение после использования", но не сжигал. А поздним вечером их забирал у него советский связной. В нашей резидентуре всю ночь анализировали степень актуальности полученных документов. Были оперативные шифровки, связанные с передвижением войск, действиями немецкой агентуры. Немало шифрограмм носили стратегический характер, в них раскрывались секреты больших политических игр. О таких докладывалось премьер-министру Черчиллю...
Самые важные сообщения, нас впрямую касающиеся, срочно переводились и передавались в Москву по рации. Были у Центра и другие каналы отправки информации. Получалось, что еще вчера донесение читал Черчилль, а сегодня уже Сталин. А иногда и наоборот!
Одиночество разведчика
Что двигало этими людьми? Нам-то советским, россиянам, понятно, за что бились отцы, деды. Для нас "Все для фронта, все для победы!" звучит как азбучная истина. А им, аристократам - британцам, которые работали и рисковали ради нас всю войну? Раз в неделю или в две выходить на встречу с нашими оперативными сотрудниками, вечером отдавать секретные документы, утром забирать, встречаясь с советскими связниками. Риск страшный.
Верили в нас. Даже не зная лично никого из русских друзей. Связник быстро приходил, брал у Кима документы, исчезал. Наши тоже не знали Кима. Но наши-то были вместе. А Филби - один. Он из-за этого переживал. Хотел бы подольше с русскими говорить и общаться. Обязательно общаться. Нельзя. Сухи отчеты о передачах информации. Встретились. Вручил. Пошел. Обстановка на коротких встречах творческая, очень доверительная.
Вклад Филби и его друзей в победу в Сталинградской битве, на Курской дуге еще не оценен до конца.
Как и стратегическая информация, добытая Кимом, о планах немцев в отношении их союзников по Оси. Огромную ценность представляют рассекреченные сообщения Филби о переговорах Гитлера с Муссолини. Поражает позиция японских руководителей, с пренебрежением относившихся к Красной армии. Убаюканные разглагольствованиями министра иностранных дел Риббентропа, они чуть не до конца 1944 года верили в победу Третьего рейха и были уверены, что Советский Союз никогда не начнет войну против Японии.
Обо всем этом в Москве знали благодаря Филби и его друзьям.
Один из них, Джон Кернкросс, работал непосредственно в Блетчли. Переписывал расшифрованные телеграммы, и через советскую резидентуру в Лондоне их отправляли в Москву. Всего за годы войны Кернкросс передал около 5000 (пяти тысяч!) ценнейших документов. После Сталинграда и Курска Джона наградили советским боевым орденом. Доставили награду в Лондон. Резидент Горский зачитал Кернкроссу Указ, вынул орден из маленькой коробочки, прикрепил к груди, дав Джону две минуты им полюбоваться. Затем снова положил в коробочку.
Этот орден до сих пор хранится в папке с рабочим делом Джона Кернкросса.
Свидетели из 1944-го
То, что лежащие передо мной документы сохранились, просто чудо. Англичанам было бы неприятно, если бы сразу после войны выяснилось, как они скрывали важные сведения от союзников. Поэтому по приказу премьера Черчилля все документы, касающиеся Блетчли-парка, уничтожили. Так что в самой Великобритании, скорее всего, подобных донесений не сохранилось.
В Москве некоторые расшифровки и телеграммы, добытые Кимом Филби и Джоном Кернкроссом, тоже уничтожили в самом конце Великой Отечественной. Как использованные. А вот документы из личных дел наших друзей и агентов - сохранились. Как и документы с грифом Ultra Top Secret.
Быть может, со временем откроют и их?