Три века назад на улицах Москвы зажглись первые фонари

Лучи света в темном городе

Еще при Екатерине II была создана управа благочиния (работала с 1782 по 1881 г.) - новая городская полиция, которая должна была заботиться об освещении улиц⁴. По положению 1823 г., фонари следовало зажигать между 19 и 23 часами с сентября по апрель⁵. В Москве и Петербурге постепенно увеличивалось количество фонарей, работавших на конопляном масле⁶. Масло и прочие осветительные материалы полиция получала под расписку⁷. В 1849 г. появились спиртовые фонари. С 1865 г. для освещения начали использовать керосин.

С 1839 г. по 1880-е гг. в основном в центральных частях столиц старые городские фонари частично заменили на газовые, более яркие, горевшие холодным, зеленовато-белым светом. А на окраинах по-прежнему оставались масляные и керосиновые фонари, свет от которых был более теплым, красновато-желтым⁸.

С 1879 г. после первых опытов электротехника П.Н. Яблочкова с освещением Дворцового моста в Петербурге и Благородного собрания и Театральной площади в Москве в города постепенно пришло электричество⁹. Правда, разные части города освещались неравномерно, многие районы оставались погруженными во тьму.

Писатель С.Ф. Светлов в 1892 г. писал об освещении Петербурга: "На бульварах по вечерам темно, слабо доходит свет фонарей, расположенных около тротуаров"¹⁰. В парках тоже было темно, а темнота ассоциировалась с опасностью. Светлов говорил о том, что в темное время случаются грабежи, а "гуляя по бульвару и парку, можно натолкнуться на сцены не совсем приличные"¹¹. В Москве улицы электрифицировались еще медленнее. В 1904 г. даже Тверская местами была погружена во мрак¹².

Свет до последнего посетителя

Со временем ситуация стала меняться. Особенно в парках и садах, где устраивались гуляния и представления для увеселения публики. Они создавали разительный контраст темным улицам города, полным реальных и мнимых опасностей. Еще до распространения электричества, антрепренеры, начиная с "пионеров" садовой антрепризы, много заботились об освещении садов. В середине XIX в. Московский сад "Эрмитаж" Мореля на Божедомке и "Эльдорадо" Педотти в Сущевской части "конкурировали в устройстве грандиозных гуляний с фейерверками и иллюминацией"¹³.

С распространением газового, а затем и электрического освещения время работы садов заметно увеличилось - некоторые сады закрывались на рассвете, когда уезжал последний посетитель. В 1880 г. электрическое освещение появилось в московском Зоологическом саду¹⁴. В 1889 г. "в изобилии осветился электрическим светом" Сокольнический круг¹⁵. В Петербурге в 1886 г. А. Лейферт в Крестовском саду "ввел то, чего не хватает во многих загородных увеселительных садах - освещение. Ночью светло, словно днем"¹⁶. Судя по выдаваемым разрешениям на электрическое освещение, большинство садов в обеих столицах электрифицировали в конце 1890-х гг.¹⁷

Про петербургский "Аквариум" писали, что "иллюминация сада и фейерверки удались как нельзя лучше"¹⁸ и что сад, "фантастически освещенный массою разноцветных электрических лампочек, доставляет немалое удовольствие погулять и подышать свежим воздухом под звуки оригинального румынского оркестра г-на Саввы Падуриано"¹⁹. Московский "Эрмитаж" "блестяще иллюминирован", в саду "почти феерическое освещение от своей электростанции"²⁰. Авторы, воспевавшие свет и преувеличивавшие количество огней, порой вызывали иронию коллег. "Театр и искусство" писал о бенефисе директоров петербургской "Зоологии" Баумвальда и Гольца: "поставлена феерия, сожжен бриллиантовый фейерверк, гармонизирующий с полной иллюминацией сада в 5000 огней. Непонятно, почему распорядители ограничились цифрой в 5000; с одинаковым правом можно было назвать и 500 000, афиша все бы вынесла"²¹.

Иллюминация увеселительных садов была сама по себе источником развлечений и ярких впечатлений. Один из главных устроителей "разумных развлечений" Петербурга А.Я. Алексеев-Яковлев увлекался фигурной иллюминацией. Он активно украшал световыми гирляндами "подопечные" ему сады, например, сад Народного дома Николая II, привлекая этим публику²². Освещение "Эрмитажа" Лентовского произвело яркое впечатление на К.С. Станиславского, написавшего об этом в воспоминаниях: "Весь сад залит десятками, а может быть, и сотнями тысяч огней, рефлекторов, щитов и иллюминационных шкаликов"²³. Известный шансонье А.З. Серполетти вспоминал про сад "Альгамбра", работавший в 1883-1886 гг. в Петровском парке: "Площадь освещалась фонарем системы Яблочкова, дававшим максимум 1000 свечей, что для Белокаменной было зрелищем удивительным"²⁴.

Фейерверки под строгим присмотром

Наряду с иллюминацией популярным "световым" развлечением были "фейерверки". Обычно их запускали по воскресеньям и праздникам, и во время бенефисов в качестве "апофеоза" - заключительного аккорда садовых гуляний²⁵. Художник А.Н. Бенуа описывал, как в детстве, в конце 1870-х гг., ждал фейерверка в саду "Тиволи" при пивоваренном заводе "Новая Бавария": "Мы с противоположного берега пруда целых два часа ждали, как взорвется то сколоченное и выпиленное из досок чудище, что стояло на воде и должно было изображать турецкое военное судно, но, в конце концов, было объявлено, что фейерверк отсырел и отложен"²⁶.

Фейерверки были частой причиной возгораний, поэтому перед предполагаемым фейерверком антрепренеры должны были известить брандмайора, пожарная команда в случае чего была наготове²⁷. Чины полиции наблюдали за тем, чтобы во время фейерверков "в саду не сжигали фугасов, бураков, ракет, брандскугелей, марсова огня и всего того, что может причинить шум и беспокойство обывателям"²⁸. Если в садах было слишком много деревянных строений или деревянные строения были на соседних участках, местная администрация могла запретить фейерверки²⁹.

"Света больше, света!"

Люди быстро привыкали к хорошему. Нехватка света в увеселительном саду нередко порождала чувство дискомфорта и нарекания у посетителей и служащих сада. А.З. Серполетти вспоминал про сад "Эсперанс" на Сокольническом кругу: "Тускло освещенный высокими столбами, на которых возгорали керосиновые лампы, издававшие вонь и наделявшие посетителей копотью - сад производил, скорее, впечатление мрачное, чем веселое"³⁰. В 1882 г. корреспондент "Петербургского листка" сетовал, что на платные гуляньях в Летнем саду со входом 20 коп. нет освещения. Это омрачало поход в сад: "Удовольствие гулять по совершенно неосвещенным аллеям. Освещен только ресторан Балашова. Спрашивается, что означают широковещательные разноцветные афиши по всему городу?"³¹. "Эрмитаж" Лентовского "довольно просторен, но хорошо освещена одна средняя площадка, поэтому все бегут на огонек, теснятся и пылят на одном месте, забывая о прохладных и уютных боковых аллеях и площадках. Необходимо их побольше осветить, и тогда в саду окажется попросторнее: темные аллеи не для всех удобны, поэтому мало кто туда заглядывает. Света больше, света!"³² - писал журнал "Будильник" в 1889 г.

Корреспондент "Петербургского листка" в 1893 г. с неудовольствием отмечал, что в "Аквариуме" темновато³³. В 1895 г. в саду "Монплезир" на Каменноостровском проспекте темно, и официанты опасались, что публика может воспользоваться темнотой и улизнуть не заплатив. Недостающие суммы вычли бы из жалования официантов³⁴.

В ходе осмотров представители городского управления из соображений безопасности проверяли надежность электричества и возможность зажигать все лампы одновременно. На случай перебоев с электричеством в садах должны были иметься запасные источники света - фонари "со свечами и лампами с тяжелым минеральным маслом или красным пиронафтом". После установки оборудования специалисты из управы проводили в саду "осмотр под напряжением рабочего тока"³⁵.

С появлением освещения на улицах и в досуговых заведениях люди из низших социальных групп периодически - в праздники и выходные дни - могли приобщиться к образу жизни состоятельного "праздного" класса, "веселящихся" Петербурга и Москвы.

Чем дальше технический прогресс шел вперед, тем больше темного времени суток "колонизировали" увеселительные сады, до полуночи, продлевая время досуга посетителей. Внезапные контрасты света и темноты, знакомого и незнакомого, радости и опасности, свет фонарей вместо дневного были источником удовольствия. Сверкающие лампочки и огни, фейерверки и контрастные им темные аллеи - все это представляло собой разнообразные "световые" развлечения неискушенных горожан.

До повсеместного появления "лампочки Ильича" оставалось еще два-три десятилетия.

• _{1. Delattre S. Les Douze heures noires. La nuit à Paris au XIXe siècle. Paris, 2000. P. 23. Цит. по Мартин А. Просвещенный метрополис. Созидание имперской Москвы, 1762-1855. М., 2015. С. 74.}
• _{2. Koslofsky C. Evening s Empire: A History of the Night in Early Modern Europe. Cambridge, 2011; Melbin M. Night as Frontier // American Sociological Review. 1978. Vol. 43. P. 3.}
• _{3. Малышева С.Ю. Досуговое пространство российского провинциального города: Казань во второй половине XIX - начале ХХ в. // Диалог со временем. М., 2010. Вып. 30. С. 306.}
• _{4. С 1788 по 1808 г. заботу об освещении передали в частные руки, потом она снова перешла под контроль полиции.}
• _{5. Бычков Н.М. Исторический очерк освещения города Москвы // Известия московской Городской думы. 1895. Вып. 1. Отд. 2. С. 6.}
• _{6. Мартин А. Просвещенный метрополис. С. 83.}
• _{7. Семенович Г.Л. Уличное освещение города С.-Петербурга: Очерк развития освещения столицы с ее основания по 1914 г. Пг., 1914. С. 12.}
• _{8. Лапин В.В. Петербург: Запахи и звуки. СПб., 2007. С. 38; Бычков Н.М. Исторический очерк освещения города Москвы. С. 15, 30, 34-35; Семенович Г.Л. Уличное освещение города С.-Петербурга: Очерк развития освещения столицы с ее основания по 1914 г. Пг., 1914.}
• _{9. Семенович Г.Л. Уличное освещение города С.-Петербурга. С. 25; Центральный государственный архив Москва (ЦГАМ). Отдел хранения документов (ОХД) до 1917 года. Ф. 16. Оп. 26. Д. 79126, 79197.}
• _{10. Светлов С.Ф. Петербургская жизнь в конце XIX столетия. СПб., 1998. С. 45, 46.}
• _{11. Там же.}
• _{12. Новости дня. 1904. 18 июля. С. 3.}
• _{13. Вальц К.Ф. Шестьдесят пять лет в театре. Материалы обраб. Ю.А. Бахрушиным. Предисл. И.И. Соллертинского. Л., 1928. С. 32.}
• _{14. ЦГАМ. ОХД до 1917 года. Ф. 16. Оп. 26. Д. 79329.}
• _{15. Театральный мирок. 1889. N 59. С. 2-3.}
• _{16. Петербургский листок. 1886. N 191. С. 3.}
• _{17. См., например, ЦГАМ. ОХД до 1917 г. Ф. 54. Оп. 152. Д. 142, 154; Оп. 155. Д. 159; Оп. 164. Д. 64.}
• _{18. Петербургский листок. 1886. N 208. С. 3.}
• _{19. Там же. 1897. N 197. С. 3.}
• _{20. Государственный центральный театральный музей им. А.А. Бахрушина (ГЦТМ). Ф. 543. Д. 1. Л. 7.}
• _{21. Театр и искусство. 1908. N 29. С. 495.}
• _{22. Русские народные гулянья по рассказам А.Я. Алексеева-Яковлева в записи и обработке Евг. Кузнецова. Л., 1948. С. 131.}
• _{23. Станиславский К.С. Моя жизнь в искусстве. Собрания сочинений: В 9 т. М., 1988. Т. 1. С. 127.}
• _{24. ГЦТМ. Ф. 533. Д. 33. Л. 19.}
• _{25. Будильник. 1889. N 20. С. 5; ГЦТМ. Ф. 543. Д. 1. Л. 8.}
• _{26. Бенуа А.Н. Мои воспоминания. М., 1990. С. 551.}
• _{27. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб.). Ф. 569. Оп. 14. Д. 25А. Л. 11.}
• _{28. ЦГАМ. ОХД до 1917 года. Ф. 46. Оп. 14. Д. 1469. Л. 11.}
• _{29. ГЦТМ. Ф. 533. Д. 33. Л. 5.}
• _{30. Там же. Л. 10.}
• _{31. Петербургский листок. 1882. N 148. С. 2.}
• _{32. Будильник. 1889. N 18. С. 5.}
• _{33. Петербургский листок. 1893. N 119. С. 3.}
• _{34. Там же. 1895. N 117. С. 3.}
• _{35. ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 15. Д. 665. Л. 57.}