23 мая 1876 г. в Болгарии было подавлено крупное восстание, вошедшее в историю страны как Апрельское и считавшееся кульминацией болгарского национально-освободительного движения против османского ига. Турки жестоко расправились с повстанцами. По разным источникам, за месяц в ходе восстания на территории современной Болгарии погибло от 25 до 50 тысяч славян.
Несмотря на поражение, Апрельское восстание всерьез поколебало турецкое феодальное господство в Болгарии и заставило мировое сообщество задуматься о трагическом положении ее православных жителей. И если рядовой европейский обыватель слабо представлял проблемы болгар, то в России национально-освободительная борьба балканских народов нашла отклик в сердцах сотен тысяч русских людей.
Крым поддержал балканских славян
Особенно напряженной в 1876 г. была обстановка в Крыму. Кровавое восстание здесь обсуждали повсеместно: на рынках, в торговых лавках, кофейнях и отелях. Подобно столичной прессе, на первых полосах крымские газеты помещали новости с Балкан. Почти во всех крупных городах Таврической губернии проходили благотворительные мероприятия по сбору средств для братьев-христиан. К примеру, в мае 1876 г. в Симферополе во время детского домашнего спектакля было собрано и отправлено детям славянских семей Балканского полуострова 29 рублей. А заключенные Симферопольского исправительного отделения "уделили из своего трудового заработка 18 рублей 50 копеек"1.
В конце апреля по Крыму пронесся слух о планировавшемся турецком десанте на приморское побережье, высадку которого разрабатывал адмирал Гобарт-паша. За основу стамбульские военные стратеги брали опыт взятия Ялты и Алушты в ходе турецкого десанта летом 1774 г., когда немногочисленные русские отряды из-за отсутствия промежуточных постов на Южном берегу Крыма были отрезаны неприятелем. Ситуацию усложняли и отдельные вооруженные выступления местного крымско-татарского населения.
В фонде Таврического гражданского губернатора в Государственном архиве Республики Крым сохранилась секретная переписка губернских властей с военными о строительстве фортификаций на прибрежных территориях и планы эвакуации казенного имущества. Сохранилась и информация полицейского департамента о турецких шпионах, которые всё чаще перебирались на территорию полуострова под видом рыбаков и массовой скупки оружия в местных магазинах. Благодаря нескольким архивным делам сегодня можно подробно воссоздать картину обстановки и изучить меры безопасности, предпринимавшиеся губернскими властями.
Усиление бдительности
Весть о готовящемся турецком десанте в первую очередь подорвала будущий курортный сезон, первый после введения в эксплуатацию в 1875 г. Лозово-Севастопольской железной дороги. Строительство новой магистрали способствовало большим инвестициям в инфраструктуру Южнобережья. В Ялте был построен новый водопровод, новые пансионы, доходные дома и гостиницы. Благодаря их появлению за 6 лет (1869-1875 гг.) удалось увеличить количество мест для отдыхающих в 10 раз (с 200 до 2000). Однако в результате паники владельцы новых курортных объектов уже в начале сезона сильно пострадали. "В памяти ещё была свежа Крымская война. Приезжая публика, нанимая за большие деньги экипажи, спешно уезжала в Симферополь и Севастополь"2.
Тревожное состояние в крымском обществе было вызвано не только угрозой десантной операции османов на побережье, но и возможных бомбардировок приморских городов со стороны броненосцев противника. Поэтому летом русское командование начало подготовку противодесантной обороны Черноморского побережья и введения режима безопасности. 26 июля 1876 г. по распоряжению военного министра Дмитрия Милютина были приняты решительные меры о запрете турецким рыбакам ловить рыбу вблизи крымского побережья, а рыболовецким судам запрещалось подходить к берегу. Высадка разрешалась только в городах Керчи, Ялте, Феодосии и Евпатории, где были таможенные и полицейские учреждения.
Пограничная и таможенная стражи вели круглосуточное наблюдение по всему побережью от Феодосии до Херсонеса, а в подкрепление ей по распоряжению Временного военного генерал-губернатора были задействованы рота севастопольского гарнизона и солдаты 52-го пехотного Виленского полка Русской императорской армии, дислоцировавшегося в Феодосии.
Оборонительные планы
К лету 1876 г. были полностью закончены работы на оборонительных сооружениях в Керченской крепости (бывший форт "Тотлебен"). Ее береговое вооружение включало: 11-дюймовых пушек - 15; 9-дюймовых пушек - 12; 8-дюймовых пушек - 33; 24-фунтовых пушек - 19; 6-дюймовых нарезных мортир, заряжаемых с дула, - 20. Все береговые орудия были новыми, изготовления 1867-1876 гг., лучшей в мире прусской системы (образца 1867 г.), за исключением 6-дюймовых мортир, заряжаемых с дула. Кроме них в каждой крепости было еще несколько десятков 12-фунтовых (122-мм) крепостных пушек, 9- и 4-фунтовых полевых пушек, гладкоствольных мортир и т.п.3 В случае войны в Керченском проливе планировалось выставить минное заграждение для турецких броненосцев и максимально укрепить южную часть косы Тузла, которая находилась вне досягаемости крепостных орудий.
В начале октября 1876 г. строительство оборонительных сооружений началось во всех приморских городах Крыма, и в первую очередь в Севастополе. В конце месяца здесь на Северной стороне стояли четыре 9-дюймовые пушки, четыре 24-фунтовые пушки и шесть 6-дюймовых мортир. На Южной стороне: восемь 9-дюймовых пушек, шесть 24-фунтовых пушек и четырнадцать 6-дюймовых мортир4.
Среди мер по подготовке к войне также значилось строительство временных военных построек в приморских городах полуострова, быстрый созыв всех отпускников воинских чинов, строительство маяков и наблюдательных пунк-тов. При этом командующий войсками Одесского военного округа просил у Таврического губернатора о безвозмездном отпуске самых дешевых стройматериалов. Но получил отказ. Власти губернии с опасением смотрели на будущие военные действия на полуострове, поскольку в 1875-1876 гг. в степных районах из-за неурожая наблюдался голод. В "значительной мере прекратились торгово-промышленные и земледельческие операции, что повлекло за собой лишение рабочего, ремесленного и земледельческого классов всяческих заработков, а сами города Евпатории и Феодосии представляли собой печальную картину опустения"5.
Турецкий разведотряд
В конце лета 1876 г. на случай военных действий был разработан план эвакуации казенного имущества Феодосийского и Евпаторийского уездов в район Перекопа. При его разработке учитывался печальный опыт Крымской войны и мгновенное занятие войсками противника гг. Евпатории, Керчи, Саки и т. д.
Среди экстренных мер - контроль всех горно-лесных дорог на Южном берегу Крыма. Поводом для этого послужил инцидент в деревне Кучук-Узень 19 июня 1876 г.. Тогда местные жители заметили вооруженных ружьями и пистолетами 12 турок, которые собирали отряд из числа местных крымских татар. В деревню выехал Ялтинский уездный исправник с полицейскими. Однако турки уже успели отплыть на лодке от берега. По словам местных жителей, они вербовали в специальный отряд для отправки на Балканы. Группу турок в Кучук-Узени вовремя заметил местный житель, который и сообщил в полицию. После этого случая вышло новое распоряжение, по которому для "всех мусульман, приезжающих в Крым и вызывающих подозрение, был установлен особый контроль. В случае наличия подозрительных лиц - необходимо их задержать на сутки на таможне и сразу же подать информацию в МВД для дальнейших указаний, однако действовать при этом с полной осторожностью"6.
Миссия тайного советника Решетилова
Еще одна тенденция, характерная для тревожного лета 1876 г., - участившиеся покупки оружия в торговых лавках Симферополя крымско-татарским населением. Так, 24 сентября Симферопольский полицмейстер секретно докладывал таврическому губернатору: "в июле-августе крымские татары начали активно скупать револьверы с пулями и патронами с неизвестной целью". Такие случаи наблюдались в трех крупных торговых лавках города, где продавалось оружие. По словам продавцов, повышенного спроса ранее никогда не было, а массовая покупка оружия (в среднем по 30-50 револьверов в месяц и до 1,5 тысячи патронов к ним) наблюдалась с мая 1876 г..
Из Петербурга для расследования дела был вызван агент III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, тайный советник А. Решетилов. При беседе с покупателями оружия оказалось, что действительно все они были из числа крымских татар. На вопрос, для какой цели приобреталось оружие, одни молчали, другие говорили, что покупали "в целях безопасности в связи с беспокойной обстановкой на Балканах", а третьи утверждали, что "оружие приобреталось для стрельбы по воробьям в огороде, которые постоянно клюют виноград"7.
Еще одной задачей миссии агента А. Решетилова было "определение обстановки, царящей в губернии". Тайный советник владел крымско-татарским языком и для определения обстановки он обошел несколько кофейных заведений, где собирались преимущественно крымские татары, и тщательно прислушивался к их разговорам. Однако, как писал гость из столицы в своем подробном отчете, ничего подозрительного он не услышал. "Все разговоры касались торговли, с/х производства. Состояние крымских татар было на редкость спокойное".8
Император с народом!
В начале августа в Крыму было расквартировано около 300 казаков, прибывших из Одессы, а также солдаты 13-й пехотной дивизии. За все мероприятия по подготовке к войне отвечал Одесский временный военный генерал-губернатор, который вел постоянную секретную переписку со столичным военным ведомством и таврическим губернатором. Именно по его приказу были расквартированы в прибрежных городах и поселках солдаты дислоцированного в Крыму Виленского полка, а также севастопольская рота солдат.
Присутствие солдат постоянно вызывало тревогу у местного населения. Однако после приезда на отдых в Ливадию императорской семьи градус волнения в крымском обществе стал снижаться. Именно в южнобережную Ливадию летом 1876 г. переместился центр политической жизни страны. В имении императора формировалась балканская политика России, отсюда Александр II руководил переговорами в Константинополе российского посла в Турции генерал-адъютанта Н.П. Игнатьева и проводил важнейшие совещания с канцлером князем А.М. Горчаковым. Сюда на встречу с императором приезжали английский и румынский послы, представители славянских комитетов.
Осенью 1876 г. уже стало очевидно: война с турками неизбежна. 12 октября в Ливадии император принимает решение о подготовке к мобилизации дивизий нескольких военных округов, а спустя неделю из Крыма уже прозвучало грозное предупреждение Порте: "если последняя не прекратит военные действия против Сербии, то дипломатические отношения России с Турцией будут прерваны"9.
Царское имение тщательно готовилось к военному положению, объявленному по Южнобережью. Все здания охранялись усиленными нарядами солдат 51-го пехотного Литовского полка, служащих, владевших огнестрельным оружием, снабдили винтовками; было организовано круглосуточное наблюдение за движением судов по Черному морю10.
***
Однако ситуация 1774 г. не повторилась, десант противника на этот раз обошел крымское побережье. Созданная русскими моряками противодесантная оборона полуострова, а также система защиты баз и портов на побережье между устьем Дуная и Керчью была настолько эффективной, что турецкий флот даже не попытался их атаковать. Уже после начала войны, 29 апреля 1877 г., десант был высажен на восточном побережье Черного моря - возле селения Гудаута. Тем не менее фортификационные укрепления на крымском побережье были настолько грамотно спроектированы, что пригодились и во время морских боев с немцами в годы Первой мировой войны, и в период Великой Отечественной войны.
Д. Милютин: "Вооруженные турки начинают уже открыто нападать на жителей"
Из дневника генерала-фельдмаршала, жившего в тот период в Крыму:
22 июля 1876 года. Четверг. ...Однако ж поневоле, увлекшись приятельским разговором, не мог сам не сетовать на полное расстройство нашей административной машины, на непростительную апатию и бездействие правительства, в общей его совокупности. Приведу маленький образчик: на южном берегу Крыма давно уже жалуются на то, что под предлогом ловли рыбы и специально дельфинов турецкие промышленники нахально пристают к берегу, выходят на взморье и распоряжаются как у себя дома. В прошлом году и в нынешнем бывали даже примеры насилий и грабежей. Ровно год тому назад, возвратившись из Крыма, я докладывал самому Государю о тамошнем бессилии русских властей... Теперь же вдруг встрепенулись... вооруженные турки начинают уже открыто нападать на жителей. ...Все разом обращаются к военному министру и заявляют о необходимости военных мер к охранению берега.
7 октября 1876 года. Четверг. Вчера провел весь день в Симеисе, сделал большую прогулку в Алупку; вечером посетил нас сосед, князь С.М. Воронцов (светлейший князь, генерал-лейтенант, генерал-адъютант; командир 10-го армейского корпуса; сын генерал-фельдмаршала князя М.С. Воронцова. - Ред.). Много толковали о том, что делать обитателям южного берега в случае войны: кто советовал теперь же убираться поживу-поздорову, кто - замуровать окна и двери дома и т.д. Жена моя решительно объявила, что останется на месте, и для ограждения дома от хищничества просила только оружия для своей прислуги и рабочих.
24 октября 1876 года. Воскресенье. Семья моя, не разделяя общей паники, решилась остаться в Крыму на все время мобилизации войск, несмотря на то что в продолжение этого времени пассажирское движение по железной дороге будет прервано. Не полагаясь на полицейскую охрану, послал я в Симеис на всякий случай несколько ружей и револьверов...
1. Улунян А.А. Апрельское восстание 1876 года в Болгарии и Россия. М., 1978. С. 168.
2. Никаноркин А. Жить не старея. Симферополь, 1959. С. 34.
3. Широкорад А.Б. Русско-турецкие войны 1676-1918 гг. Минск, 2000. С. 568.
4. Там же.
5. Государственный архив Республики Крым. Ф. 26. Оп. 2. Д. 957. Л. 1-2.
6. Там же. Д. 899. Л. 18-19.
7. Там же. Л. 23.
8. Там же.
9. Калинин Н., Земляниченко М. Романовы и Крым. Симферополь, 2011. С. 80.
10. Там же. С. 81.