Через месяц после начала Великой Отечественной войны немецкая авиация попыталась разбомбить Москву, но получила жесткий отпор. Это не помешало министру пропаганды нацистской Германии Йозефу Геббельсу объявить, что советская авиация уничтожена, а главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг хвастливо добавил: "Ни одна бомба никогда не упадет на столицу рейха!"
В это время и нарком ВМФ СССР адмирал Николай Кузнецов и командующий морской авиацией генерал-лейтенант Семен Жаворонков уже прорабатывали детали налета на Берлин. Идея отомстить немцам появилась у Кузнецова сразу после атаки на Москву, Сталин ее одобрил.
Возможность добраться до логова Гитлера была лишь одна - взлетев с аэродрома на эстонском острове Эзель, остававшемся под контролем советских войск. Подготовка к операции началась 27 июля, когда командир 1-го минно-торпедного авиаполка Балтфлота Евгений Преображенский получил личный приказ Сталина нанести бомбовый дар по Берлину и его промышленным объектам.
2 августа из Кронштадта на Эзель под сильной охраной вышел караван барж с техникой и материалами для удлинения взлетно-посадочной полосы, бомбами и авиатопливом, а также койками и камбузом для летчиков и авиатехников. 4 августа на аэродром перелетела особая ударная группа из 15 бомбардировщиков ДБ-3. Пока готовили ВПП, пять самолетов без бомбовой нагрузки слетали к Берлину на разведку. Вернувшись, экипажи доложили, что ПВО немецкой столицы организована в форме кольца радиусом 100 километров, имеет много прожекторов, действующих на высоте до 6000 метров.
7 августа в 21.00 все 15 бомбардировщиков с трудом поднялись в воздух. Они несли максимальный запас топлива и 750 килограммов бомб. Для облегчения с машин сняли все ненужное оборудование, на земле остался и хвостовой стрелок. Целями для балтийцев были берлинский танкостроительный завод, авиазаводы Focke-Wulf и Heinkel, предприятие по выпуску авиадвигателей Daimler-Benz, завод радиотехники Siemens и две железнодорожные станции. Вел группу командир полка полковник Преображенский.
Полет проходил на высоте семи километров, в режиме радиомолчания и тяжелейших условиях. Температура за бортом была -40, стекла кабин и очки обмерзли, дышать летчикам пришлось через кислородные маски. Несколько раз бомбардировщики обнаруживала немецкая ПВО, но принимала за своих и огня не открывала. Напротив, сигналами прожекторов приглашала сесть на ближайший аэродром - немцы думали, бомбардировщики заблудились.
В 1.30 8 августа на хорошо освещенный Берлин посыпались советские бомбы. Немцы были настолько ошеломлены, что включили светомаскировку уже после того, как советские самолеты улетели восвояси. Зенитная артиллерия открыла ураганный огонь и флагманский радист Василий Кротенко на всякий случай нарушил радиомолчание, передав в эфир: "Мое место - Берлин! Задачу выполнили, возвращаемся на базу". Все 15 бомбардировщиков благополучно приземлились на Эзеле.
В тот же день немецкое радио сообщило о 150 британских бомбардировщиках, пытавшихся прорваться к Берлину и 9 сбитых при этом самолетах. "Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7-8 августа английская авиация над Берлином не летала", - ответило Би-Би-Си. Правда открылась лишь после сообщения Совинформбюро.