Книгу представил сын героя Великой Отечественной войны, известный петербургский ученый, сотрудник Пушкинского Дома (Института русской литературы РАН), доктор филологических наук Константин Абрекович Баршт.
- Мой отец не любил говорить о войне, - признается Константин Баршт, - На вопросы хмурился или отшучивался. Но 9 мая всегда ставил на праздничный стол фотографию своей эскадрильи. Однажды, глядя на снимок, сказал: "До Победы из нас дожили только двое".
Как рассказал Константин Абрекович, его отец принял решение написать воспоминания в последние годы жизни, будто чувствовал, что нужно торопиться.
- А за четыре месяца до смерти, когда понял, что болезнь неизлечима, писал, не разгибаясь. Как будто делал письменный отчет по итогам своего бытия. Испытывая неприязнь к разговорам о войне, он тем не менее взялся за воспоминания, причем с совершенно неожиданным для меня энтузиазмом, и оставил в итоге восемь тетрадей, исписанных трудночитаемым почерком…Мне не хотелось бы добавлять слишком много слов к его простому и искреннему повествованию. Он заслужил право быть услышанным не только близкими и родными, но всеми, кому дорога память о людях, которые, не жалея жизни, сражались за свою Родину на фронте и преданно служили своей стране в мирное время, - отметил К. Баршт.
Из весьма объемной рукописи для книги были выбраны небольшие фрагменты и расположены в хронологической последовательности, а для удобства восприятия обозначены заголовками - детство, командировки родителей, учеба во Владивостоке, школа парашютистов, Батайское летное училище, четыре года фронтовых будней, академия ВВС, послевоенные годы службы, переезд в Ленинград, ленинградский аэроклуб…
"Все, что здесь написано - события и случаи, которые я переживал сам, которых был очевидцем. Некоторые из них видел только я, свидетелями других были и мои товарищи, но и те и другие происходили в реальности, составляя содержание моей жизни и жизни моей страны", - так заканчиваются воспоминания Абрека Баршта, летчика, с одинаковой силой любившего небо и свою родную страну.
Абрек Аркадьевич Баршт (1919 - 2006), участник Великой Отечественной войны, командир эскадрильи 118-го отдельного разведывательно-корректировочного авиационного полка (2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт), полковник, военный летчик 1-го класса.
В 1940 году окончил Батайскую военную авиационную школу летчиков в звании младшего лейтенанта и служил в ней в качестве летчика-инструктора в одном инструкторском звене с Алексеем Маресьевым.
К концу войны совершил 369 успешных боевых вылетов, из них 28 - на корректировку артиллерийского огня. Уничтожил до 50 вражеских танков, 15 артиллерийских батарей, до батальона живой силы противника. Сбил 4 самолета противника. В воздушных боях был дважды ранен.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда".
Награжден также двумя орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й и 2-й степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями.
В 1954-1965 - командир полка морской Авиации на Дальнем Востоке (Советская Гавань, о. Сахалин)
С 1965 года - в запасе. Являлся вице-президентом Северо-Западного регионального управления Федерации любителей авиации России, с 1995 г. - председателем Северо-Западного отделения Всероссийского фонда "Победа-1945".
Похоронен в Санкт-Петербурге на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.
Из книги "Воспоминания летчика":
- …На эту лесную посадочную площадку к нам прибыла группа артистов, в составе которой была певица Орленева. Оказывается, что, выступая до нас в другой части, эта группа попала под налет бомбардировщиков противника как раз в то время, когда она выступала. Артистка Орленева продолжала петь, и зрители не разбежались, а слушали исполнение до конца. Поэтому на своем платье она носила гвардейский знак, который ей тут же вручил командир части. Некоторые могут подумать - это же глупо не укрыться при бомбежке. Но женщина, которая поет, несмотря на реальную смертельную опасность, демонстрирует такое глубочайшее презрение и ненависть к врагу, которые не могли не восхитить солдат. Она давала такой великий пример стойкости, который навсегда запечатлеет их сердца…
- …Второй заход оказался роковым для нас. Одна из бомб разорвалась почти среди наших летчиков. Все шестеро были убиты, а мы со Славой ранены. Ермилов лежал на спине, беззвучно пытаясь что-то сказать. Чтобы услышать, я обнял его приблизив ухо к его губам, так как после грохота взрыва я и сам-то почти ничего не слышал. Но губы уже не шевелились, я пытался приподнять его, но руки вошли в тело Ермилова - спины не было. Самойлов, закрыв глаза полулежал, прислонившись к стенке рва и заталкивал в живот вырванные окровавленные кишки. Кто-то лежал лицом вниз, неловко подвернув руки. Это был Львов. От остальных остались лишь кровавые клочья, Когда я оглянулся, все уже были неподвижны, но их открытые глаза, полные невыносимой муки, смотрят на моя всю жизнь…
- …Из самолета неловко спустился по стремянке какой-то плохо одетый невзрачный старичок, а рядом семенит почтительно полковник, явно старающийся угодить этому замухрышке. Ну и что? "Какая-нибудь шишка, наверное", - думаем мы. Но вот этот седой гражданин в потрепанной одежде подходит к нам поближе, и мы видим, он смотрит на нас своими пронзительными ясными глазами на загорелом морщинистом лице и…плачет! Плачет, улыбаясь, смущенно и радостно, а его счастливые глаза полны слез… И только потом… мы узнали, что это был командир белорусского партизанского отряда, который с июня 1941 г. сражается, не имея связи аж до мая 1942 г., несмотря на то, что немцы бросали листовки, где смонтировали немецких улыбающихся офицеров на Красной площади Москвы и орали по громкоговорителям, что война окончена, Красная Армия разбита, сдавайтесь! А партизаны продолжали мужественно сражаться… Зная подлость и коварство врага, они не верили…Только лишь узнав, кто был этот замечательный старик, мы смогли понять и оценить его святые слезы радости… Нам было очень трудно, опасно в боевых вылетах, но им - в тысячи раз труднее и опаснее…