Такое впечатление, что известная повесть петровской эпохи - "Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли" - писалась (между октябрем 1723 и июнем 1726 года1) по госзаказу. Настолько идеальный образ молодого человека "России молодой" там выведен.
Вспомним, о чем эта повесть, прежде чем перейти к жизнеописанию реального моряка Конона Зотова.
"Матроз лица побелели..."
Куда просится сын обедневшего дворянина Ивана Кориотского Василий? Не просто в государеву службу, а в самую что ни на есть непривычную и трудную для тогдашнего русского человека - морскую!
Где и в качку, и в шторм надо работать на огромной высоте, на раскачивающихся мачтах - брать, например, на парусах рифы (уменьшая площадь паруса).
То есть, стоя (без страховочных поясов!) на зыбких, протянутых под реями тросах (пертах) и раскачиваясь на них вместе с реями, тянуть, срывая ногти и кровавя ладони, продетые через парусину пеньковые концы (риф-сезни) - подтягивая мокрый, весом в десятки пудов, парус к рею. Скатывать его верхнюю часть в рулон и подвязывать этот рулон риф-сезнями к рею...
А если ветер усиливается, то скатывать и вязать - вторым рядом риф-сезней - и еще один рулон. А то и третий - брать три рифа...
И в том числе и зимой - в пронизывающие сырость и холод:
Паруса обледенели,
Матроз лица побелели;
Братцы, побелели.
При все свирепеющем ветре:
Трещат стеньги, мачты гнутся.
Снасти рвутся, все с натуги;
Да, братцы, с натуги.
В общем, не приведи Господь:
Сам Создатель про то знает,
Как матроз в море страдает;
Да, братцы, страдает2.
Так пели "матрозы" Николая I, но первоначальный вариант этой песни сложили еще при Петре I.
Страх Господень! "Волны ходят как сильные и высокие горы; промежду валов у корабля чуть клотики (т.е. самые верхушки мачт. - Авт.) видно"...
Портится в жару в бочках пресная вода. "Вот служба! - пришла настоящая нужда: кашица соленая, воду давали тухлую, да и то меркою - 2 раза в день; духота в корабле [...] Во рту свинец (пулю. - Авт.) носишь, чтобы не сохло, лижешь с сеток* от тумана воду"3...
Это воспоминания матроса 1780-х, но от Петра I до Екатерины II ничего во флотской службе не изменилось.
А вот Василия Кориотского все эти страсти не останавливают. "Взяв от отца своего благословление, прииде в Санктпетербурх и записался в морской флот в матросы".
И служил как надо! "И слава об нем велика прошла за его науку и услугу, понеже он знал в науках матросских вельми остро: по морям, где острова и пучины морские, и мели, и быстрины, и ветры, и небесные планеты, и воздухи. И за ту науку на кораблях старшим (матросом. - Авт.) пребывал и от всех старших матросов в великой славе прославлялся"4.
(Хочешь, "читатель разумный", "великой славы"? Айда к нам на флот!)
Вообще-то матросы про все вышесказанное ничего не знали и знать обязаны не были: то науки офицерские и штурманские. Но Василий - образцовый петровский подданный! Как же ему без наук?
"Во едино же время указали маршировать и отбирать младших матросов за моря в Галандию, для наук арихметических и разных языков; токмо оного Василия в старших не командировали с младшими матросами, и оставлен был в Кранштате (Кронштадте. - Авт.). Но токмо он по желанию своему просился, чтоб его с командированными матросами послать за моря в Галандию для лучшего познания наук"5!
(А не чтоб по кабакам пьянствовать да англичанам глаза вышибать - как иные недоросли, отправленные Петром на учебу в "Европии"...)
С поездки в Голландию и начинаются необыкновенные приключения Василия. Заканчивающиеся тем, что "оный российский матрос Василий" женится на прекрасной королевне Ираклии и после смерти ее отца становится королем "Флоренской земли".
Хочешь, "читатель разумный", стать королем? Учись наукам!
Именно так поступил первый русский моряк-доброволец Конон Зотов.
"Щастие" 17-летнего Конона
Конон Зотов - младший сын учителя Петра I и одного из самых приближенных к Петру людей, дьяка Никиты Моисеевича Зотова - повесть про матроса Василия не читал: он родился задолго до ее написания, в 1690 году.
Однако науки тоже полюбил рано: учиться в Европу в 1704-м поехал по собственному желанию6. Правда, учиться не навигации и не морской практике, а французскому и латинскому языкам7. Но в один прекрасный день заявил то же, что и Василий Кориотский, - что хочет в моряки!
В отправленном 14 августа 1707 года из Лондона письме "родителю Н[иките] Моисеевичу" он попросил разрешить ему служить в Англии "на кораблях для практики".
И прибавил: "Если вы сие мне не изволите позволить, я не чаю, чтоб было хуже сей помешки к доступлению государевой ко мне милости..."
Ну, это понятно: влюбленный во флот Петр ценил моряков. Но отказ, продолжал Конон, станет помехой "...и к нахождению моего щастия..."8
Тут удивился даже Петр - которому Никита Зотов дал прочесть письмо сына. Оно нашло их на дорогах Северной войны, в польском Тыкоцине, 9 сентября - а уже 10-го царь лично написал 17-летнему ученику! Ведь мы, признался в письме Петр, "ни от единого человека из Россиян такова надобного прошения не слыхали, в котором вы первый объ[яв]ились, понеже зело ретько (редко. - Авт.) случаетца, дабы кто из младых, оставя в компаниях забавы, своею волею шуму морского слушать хотел"9.
И вот нашлась и среди своих родственная душа!
Помимо похвалы, писал сыну 11 сентября 1707 года Никита Зотов, государь объявил тебя "первым охотником (т.е. добровольцем. - Авт.) на те ево государские любимыя дела" и "изволил" "про твое недостойное такие превысокие монаршеские милости здоровьишко пить кубок венгерского..."10
Первым российским солдатом Петр назвал Сергея Бухвостова - первым записавшегося в 1683 году в "потешного строя люди". Из которых потом выросли Преображенский и Семеновский полки, ставшие образцом для новой русской армии.
А первый российский моряк-доброволец - Конон Зотов.
Подвижник петровских реформ
Английский флот был тогда самым плавающим и самым боевым флотом мира. И закалялся в горниле шедшей с 1701 года войны за испанское наследство.
Четыре года практики в нем дали Конону Зотову столько, что к февралю 1712-го курировавший русских учеников-навигаторов в Англии князь Иван Борисович Львов считал его уже капитаном (т.е. моряком, способным командовать крупными судами - фрегатами и линейными кораблями). И притом таким, "который свое дело знает"11.
Хотя даже в капитаны 3 ранга Зотова произвели лишь в январе 1719-го. А в 1712-м он был лишь поручиком (вскоре этот чин в русском флоте стал называться "лейтенант")...
Вообще, Конон оказался просто находкой для царя-реформатора! "Ярчайшим порождением эпохи реформ, новым русским человеком"12, чьи дремавшие способности и энергию пробудило обновление России Петром.
Это был не только выдающийся морской офицер - участвовавший в разработке первого русского Морского устава, написавший книги по искусству управления судном и морской тактике.
Не только знаток французского, английского и голландского языков, переведший для Петра массу иностранных законоположений о флоте, искавший и закупавший в 1715-1719 годах во Франции книги, приборы, механизмы, чертежи зданий, завербовавший для работы в России десятки специалистов (и в том числе знаменитого архитектора Жана Батиста Александра Леблона).
Это был человек пытливого ума и, как сейчас говорят, креативный. Стремившийся активно познавать новое и применять его (говоря словами Николая Лескова) "для русской полезности". (Вот тут он уже отличался от Василия Кориотского, добивавшегося своей сметливостью только личных выгод.)
Чего только ни предлагал Зотов!
И защитить гавань на острове Котлин от брандеров (судов, набитых горючими материалами), обмазав ее стенки виденной им во Франции негорючей смолой.
И женить царевича Алексея Петровича на французской принцессе - для "русской полезности".
И проводить такую-то и такую-то торговую политику в отношении стран Запада.
И даже... снова ограничить власть царя земским собором.
Это в марте-то 1720-го, уже после законодательного оформления в России абсолютной монархии! Но Зотов предложил то, что предложил, - и предложил самому монарху...
Благо был еще и человеком неравнодушным, с обостренным чувством ответственности за государственные интересы.
Снова то, что надо Петру, считавшему, что государство превыше всего, а человек есть прежде всего слуга государства... (Потому, видимо, самодержец и простил капитану 2 ранга ересь про земские соборы13.)
Зотов остро переживал все, за что отвечал! Что не может, например, помочь подчиненным ему гардемаринам, присланным на стажировку во французский флот. Какой-то головотяп ("желал бы сам быти палачом и четвертовать" его!) послал их за границу, не положив жалованья. Французы-то стажерам жалованье платили чисто символическое (спасибо и за то, что взялись бесплатно учить). Капитан-поручик Зотов раздал землякам свои деньги, рубахи, башмаки, кафтан, парик - но проблемы это не решало...
"Так мне прискорбно, - с болью писал он 4 марта 1717 года кабинет-секретарю царя Алексею Макарову, - что легче мне было бы видеть смерть пред моими глазами, нежели такую срамоту нашему отечеству. [...] Мне теперь в сотеро (во сто раз. - Авт.) пуще, нежели я с пятью кораблями неприятельскими в огне горел..."
Вот уж правду "старые люди говорят" - "что больше ремесла, то больше злых дней"14... Зотов мечтал плавать по морям, сражаться с неприятелем - но в жизни военному моряку приходится заниматься и разной надоедливой рутиной.
Но наступил наконец и тот час, ради которого Конон пошел на флот.
Звездный час капитана 3 ранга
Весной 1719 года ему вверили линейный корабль "Девоншир", и 15 мая капитан 3 ранга Зотов вышел на нем из Ревеля (ныне Таллин) в составе отряда капитана 2 ранга Наума Синявина на поиск шведского отряда в центральной части "Варяжского моря" - Балтики.
В ночь на 24 мая 52-пушечные "Портсмут", "Девоншир", "Рафаил", "Варахаил", "Уриил", "Ягудиил" и 18-пушечная шнява "Наталья" были уже в открытом море.
На ост - Эстония, остров Эзель (это по-немецки, а по-эстонски - Сааремаа).
На вест - Швеция, остров Готска-Сандё.
Между ними и обрисовались белой ночью силуэты трех судов.
В пятом часу утра Синявин на "Портсмуте" и Зотов на "Девоншире" настигли их, легли на параллельный курс и потребовали (выстрелом) показать свой флаг.
Над головным судном (это был 52-пушечный линейный корабль "Вахтмейстер") взвились военно-морской флаг Швеции и брейд-вымпел** капитан-командора Антона Юхана Врангеля.
Тотчас же на фор-брам-стеньге "Портсмута" подняли красный флаг с Андреевским крестом в белом крыже, на грот-брам-стеньге - брейд-вымпел Синявина, а на крюйс-брам-стеньге - желтый, с черным двуглавым орлом, штандарт русского царя. И открыли огонь.
Шведы отвечали, целясь в паруса и такелаж (снасти), и в восьмом часу на "Портсмуте" рухнули на палубу фор- и грот-марсели, а на "Девоншире" - фок.
Тогда Синявин повернул прямо на "Вахтмейстер" - чтобы взять его на абордаж и не дать уйти.
Его маневр повторил Зотов - повернув на дравшийся с его кораблем 34-пушечный фрегат "Карлскруна-Вапен".
"Вахтмейстер" все же ушел, но шедшей за ним 12-пушечной бригантине "Бернгардус" "Портсмут" путь перерезал. А "Карлскруна-Вапен" сдался "Девонширу", не доводя дело до абордажа.
Матросы Зотова подняли на нем красный с Андреевским крестом в белом крыже флаг...
За фрегатом сдался и "Бернгардус". А "Рафаил" (капитан 3 ранга Яков Шапизо) и "Ягудиил" (капитан-поручик Джон Деляп) догнали и захватили "Вахтмейстер"...
Так решительно и напористо, как Синявин, Зотов, Шапизо и Деляп в сражении у острова Эзель, русские капитаны не действовали ни до, ни после!
Рапорт Синявина о "виктории", одержанной в "акции на Варяжском море", Петр получил 30 мая 1719 года - в свой день рождения, на память Св. Исаакия Далматского. И дал спущенному в тот день в "Санкт-Питер-Бурхе" на воду 66-пушечному линейному кораблю имя "Исаак-Виктория".
(Точно так же, как другому 66-пушечнику, в 1721-м, - "Пантелеймон-Виктория", в честь побед при Гангуте и Гренгаме, одержанных в 1714-м и 1720-м в один и тот же день, 27 июля, на память Св. Пантелеймона. В кампанию 1726 года "Пантелеймон-Викторией" командовал капитан 1 ранга Зотов...)
А 8 июня Петр назвал Эзельское сражение "добрым почином Российского флота"15. (Он имел в виду флот корабельный, т.е. парусный. Ведь Гангут был победой флота галерного, гребного).
** Его поднимали офицеры, командовавшие отрядом судов, но не имевшие адмиральского чина.
P.S. Думал ли когда-нибудь Никита Зотов - смиренный московский дьяк той эпохи, когда, неторопливо поглаживая бороды, изрекали: "Богомерзостен пред Богом всяк, любяй [любящий. - Авт.] геометрию"16, - что его сын добровольно пойдет плавать по морям и с боем захватит в открытом море неприятельское судно?
Звездный час моряка-добровольца остался именно там, в "Варяжском море", в мае 1719 года. После 1726-го Конона Зотова использовали хоть и на ответственных (принесших ему в 1740-м равный контр-адмиральскому чин генерал-экипажмейстера), но на береговых должностях.
"Щастия" "служить на кораблях" ему больше испытать не пришлось.
1. Согласно традиционной версии (См., напр.: Русские повести первой трети XVIII века. Исследование и подготовка текстов Г.Н. Моисеевой. М.; Л., 1965. С. 56) - между 1703 и 1726-м. Но упомянутое в повести название "Кронштадт" появилось не в 1703-м, а только 7 октября 1723 г.
2. Русские морские песни, собранные А. Соколовым // Морской сборник. 1854. N 6. Ч. учено-литературная. С. 133-134.
3. "Род мой и происхождение". Краткие автобиографические записки офицера Черноморского флота Ивана Андреева Полномочного (1764-1833) // Записки Императорского Одесского общества истории и древностей. Т. 15. Одесса, 1889. С. 687, 688.
4. Западов В.А. Русская литература XVIII века, 1700-1775. Хрестоматия. М., 1979. С. 12.
5. Там же.
6. Общий морской список. Ч. I. От основания флота до кончины Петра Великого. СПб., 1885. С. 156.
7. Кротов П.А. Российский флот на Балтике при Петре Великом. СПб., 2017. С. 611. Мнение о том, что Конон поехал изучать морское дело (Анисимов Е.В. "Дерзость от чистого усердия": Конон Зотов и Петр Великий // Труды Санкт-Петербургского института истории РАН. Вып. 5 (21). Сборник статей к 70-летию со дня рождения Юрия Николаевича Беспятых. СПб., 2019. С. 121-122), ошибочно.
8. Письма и бумаги Императора Петра Великого. Т. 6 (июль - декабрь 1707). СПб., 1912. С. 339.
9. Там же. С. 85-86.
10. Там же. С. 339.
11. Материалы для истории русского флота. Ч. III. СПб., 1865. С. 41.
12. Анисимов Е.В. "Дерзость от чистого усердия": Конон Зотов и Петр Великий // Труды Санкт-Петербургского института истории РАН. Вып. 5 (21). Сборник статей к 70-летию со дня рождения Юрия Николаевича Беспятых. СПб., 2019. С. 138.
13. Там же.
14. Материалы для истории русского флота. Ч. III. С. 143-144.
15. Письма и указы Его Императорского Величества Государя Императора Петра Великого, писанные к Науму Алексеевичу Синявину... СПб., 1786. С. 59.
16. Цит. по: Уланов В.Я. Западное влияние в Московском государстве // Три века. Россия от Смуты до нашего времени. Исторический сборник. Т. II. XVII век. Вторая половина. М., 1912. С. 40.