Откопай меня скорей, умоляю снова.
Я Моршанников Сергей, родом из-под Пскова.
Адресок мой передай в родную сторонку:
Восемнадцатый квадрат, черная воронка...
Игорь Растеряев
Этот лес в треугольнике между Лидой, Слонимом и Волковыском не придуман писателем-фронтовиком Владимиром Богомоловым:
"Разложившиеся трупы немцев в обмундировании разных родов войск, ящики с боеприпасами и солдатские ранцы, пожелтевшие обрывки газет, напечатанных готическим шрифтом, и пустые коробки от сигарет, фляги и котелки, бутылки из-под рома, заржавевшие винтовки и автоматы без затворов, сожженный мотоцикл с коляской, миномет без прицела и даже немецкая дивизионная пушка, невесть как затащенная в глубину леса, - что только ни встречалось на пути Андрею..."
Последний прорыв
Таким Шиловический лес был в августе 1944 года, когда в Белоруссии еще звучали последние выстрелы операции "Багратион". А в июле 1941-го в его листве лежали тела советских солдат. И тропы, поляны, просеки были усыпаны советскими патронами, винтовками, гранатами...
В первые недели войны через Шиловический лес прорывались, выходя из окружения, танки, автоколонны, конники и бесчисленные пехотинцы 10-й армии.
Здесь разыгралась одна из самых жестоких трагедий минувшей войны: десятки тысяч красноармейцев попытались прорвать немецкий заслон, который преградил им выход из котла под Слонимом. В Берлине были уверены: измученные стокилометровым переходом бойцы, потерявшие полковых и дивизионных командиров, без связи, с танками на пределах топлива и боезапаса, голодные, израненные не смогут вырваться из плотного кольца. А они вырвались! Да так, что из Берлина приезжала в Слоним комиссия выяснять, почему вермахт понес жестокие потери.
Объяснение дали берлинские военврачи, установившие: некоторые немецкие солдаты погибли от того, что их горла были перегрызены...
Последний бой
Мы входим в этот лес втроем: лесник Иван Жак, поисковик Дмитрий Козлович и автор этих строк. Идем вдоль заросшей колеи - старой "варшавки", дороги, которая с допотопных времен вела из Варшавы в Минск. Потом ее заменила новая дорога с твердым покрытием - именно по ней вынуждена была выходить из окружения 10-я армия. Именно с нее сворачивали на лесную "варшавку" автоколонны с войсками и беженцами, надеясь укрыться под сенью леса от бесконечных налетов "юнкерсов". Но сверху, из корзин аэростатов-корректировщиков, хорошо было видно, куда сворачивали вереницы машин.
Самолеты беспрепятственно накрывали их убийственным бомбовым ковром. Уцелевшие воины уходили пешком на Ружанское шоссе, в обход захваченного Слонима. А большинство остались здесь, в траве, подзоле, папоротниках, в заплывших воронках...
1 июля 1941 года немецкий офицер записал в дневнике:
"Здесь наши танки опять поработали. Перед опустошениями на этой дороге бледнеет картина "Мертвый лес". Трупный запах еле можно выдерживать..."
Авиация и артиллерия долго обрабатывали лес, заполненный людьми в военной форме. До войны, вспоминают старожилы, лес был густой и могучий, небо закрывал. Снаряды и бомбы выкосили сосновые боры; в некоторых местах было столько воронок, что осенью и по весне, когда их заливало водой, расплывалось озеро...
Последний поклон
Шагаем по лесу напролом, снимая с головы паутину и клещей, стряхивая муравьев и давя комаров. Лес как лес - с грибами-лисичками, земляникой, зайцами, бобрами, косулями. Но только шагни за обочину колеи, только вглядись в траву, в заросли папоротников и увидишь то ржавое железо неразорвавшегося снаряда, то рваную маску противогаза, то диск танкового пулемета...
Металлоискатель Козловича пищит почти непрерывно. Лес звенит от осколков, пуль, гильз. Один из нас порезал палец об острый зазубренный осколок снаряда. Вот тебе и ранение...
Через месяц водитель-дальнобойщик из Волковыска Дмитрий Козлович, пришлет мне фотографии из Ружанской Пущи:
- Перед тем, как идти на поиски, пришел в храм, помолился за всех безвестно пропавших. А потом отправился в лес. И будто кто-то привел меня к этому месту: в самых дебрях Пущи обнаружил останки семерых пропавших без вести красноармейцев сорок первого года. Теперь жду поисковый отряд. Очень надеюсь, что удастся найти "медальоны-смертники"...
Именно Дмитрий Козлович совершил в Шиловическом лесу удивительную находку. Помните, капитан Алехин, старший лейтенант Таманцев и лейтенант Блинов искали здесь рацию диверсантов? А в реальной жизни остатки немецкой рации нашел Дмитрий! Железный колышек для заземления, сухие батареи...
Удивительное подтверждение жизнью правоты писательского вымысла!
После войны саперы прочесали Шиловический лес на скорую руку, а потом никогда сюда больше не возвращались. Идти сюда можно только со знающим проводником. С таким, как Иван Жак, уроженец здешних мест, бывший солдат белорусской армии. А еще вместе с нашей поисковой группой пробирается по лесу отважная женщина Валерия Шибарская. Она приехала сюда из Омска, чтобы найти своего прадеда, капитана Валерия Шибарского, командира саперного батальона.
Западная окраина Слонима. Один из поисковых раскопов, похожий на свежеотрытый окоп. Вот над косточками бойца склонилась лаборантка с кисточкой - будто сестра милосердия над больным, будто раненому помогает. Кости здесь не выдергивают, а по всем правилам археологии мягко освобождают от земли...
Я ждал, что чьи-то бережные руки,
Отроют мой засыпанный окоп...
Последний салют
Они въехали в этот лес, ища спасения от немецких самолетов. А нашли свою смерть. Командиры, солдаты, семьи офицеров, гражданские беженцы. И все дожди теперь - их дожди, все листопады и снеговеи - их, как дар Божий. Их плоть вошла в лесную почву вместе с дождями и паводками. Мать-Природа натянула над ними, словно полог, паутину на ветках, задернула, словно занавеской, ряску на озерцах. И стал этот лес порталом Времени, в которое можно войти только по заброшенной, заросшей дороге, местами истончившейся до тропы.
Здесь, между Волковыском, Лидой и Слонимом, три войны наложились одна на другую - против Наполеона, и две германских - против кайзера и фюрера. Металлоискатели натыкаются то на мушкетную пулю, то на кайзеровскую шрапнель, то на авиационную бомбу. И подумать только - это земля моего детства. Здесь гонял на "велике", здесь и родня живет, и на городских кладбищах родные люди лежат...
Теперь понимаю: оно, детство мое, прошло на солдатских костях.
Кто бы тогда мог представить себе, сколько их лежит по нашей округе?! Да и сейчас такого человека нет. Разве что поисковики понимают, сколько им еще копать и копать...
Приехал черный микроавтобус, груженный до потолка черными пакетами с косточками солдат. Некоторые мешки прозрачны, сквозь пленку на нас смотрят глазницы черепов. Бойцы едут в 52-й поисковый батальон. Теперь это их последняя дислокация.
А мы ждем саперов - взрывать бомбы. Они грохочут над Шиловическим лесом, как погребальный салют. И это есть момент истины.
Слоним-Лида-Зельва, Гродненская область, Беларусь