Учиться, учиться и учиться!
Огромным подспорьем здесь оказывается обстоятельство, подчеркнутое еще полвека назад С.Н. Семановым: "Макаров оставил после себя гигантское эпистолярное наследство"1. И, в частности, дневник, который вел еще подростком в Николаевске-на-Амуре, в Морском училище Приморской области Восточной Сибири (в обиходе именовавшемся Николаевским Морским). Дневник пишется для себя, лукавить и красоваться тут не перед кем - и потому многое объясняет нам сам подросток Степан.
Мыслями о чем заполнен дневник 15- 16-летнего кадета Макарова? О пресловутых кадетских шалостях, об отношениях с однокашниками, о развлечениях, о кормежке?
Нет, на первом плане в дневнике - учеба.
В 1859 году "офицеры ставили благородный спектакль и, чтобы играть некоторые роли, пригласили участвовать меня и нашего фельдфебеля Семенова. [...] Разумеется, я не очень-то должен быть доволен спектаклем, так как часто приходилось пропускать классы географии и всеобщей истории [...]" (1 октября 1864 года*)2.
"Я хочу попросить заниматься со мною Ф.К. Орехова, потому что Д[ектинский]** чересчур ленив, он будет только спрашивать : "Ну что, докуда прошли?" - "Дотуда-то", отвечаешь ему. "Ну, так дальше". - "Вот я этого никак не могу понять". - "Ну, так об этом я вам составлю записку". На следующий класс [...] вместо записки получаешь другое о ней обещание [...]" (17 октября 1864 года)3.
"На святки я задал себе сделать многое, так что, пожалуй, едва ли успею; я обещался окончить читать все данные мне из библиотеки книги, тетрадку словесности, окончить перевод и повторить пройденное из различных предметов [...]
В святки в маскарад идти не намерен, а думаю каждый вечер сидеть и заниматься" (21 декабря 1864 года)4.
Кадет Макаров обожает свой корвет "Богатырь" - но тревожится, что, находясь на практике в заграничном плавании, не сумеет подготовиться к экзамену в Морской кадетский корпус: "Пробуду я на корвете год, все, что знал, позабуду; а нового выучу мало, да и то неосновательно [...]" (11 января 1864 года)5.
Корит себя за недостаток самодисциплины: как только меня перестают спрашивать, "я начинаю считать уроки пустяками и занимаюсь ими очень несерьезно [...]".
Впрочем, тут же поправляется: "[...] Неглижируя разными предметами, я не забываю, что предмет этот мне нужен, и хотя учитель не придет, я пойду вперед, но только буду учить слабо", но теперь и эта проблема снята: "с сегодняшнего числа мне начали по моей просьбе задавать уроки по астрономии и всеобщей истории [...]" (8 января 1865 года)6...
Училище успешно окончено - но Макаров опять недоволен:
"[...] В другом месте, выдержав экзамен, я мог бы предаться увеселениям, но тут еще нет, я далеко не кончил того, что нужно знать, выходя в офицеры, а именно, я еще не кончил алгебры, физики и географии, и вместе с тем плохо знаю механику, артиллерию и корабельную архитектуру, так что занятия мои далеко еще не кончились [...]" (25 апреля 1865 года)7.
А девушки - потом
Дело в том, что Степан хочет стать не офицером корпуса флотских штурманов - коих готовило Николаевское Морское училище, - а офицером флота. То есть не узким специалистом, отвечающим лишь за прокладку курса и определение места судна, а судоводителем. А для этого нужно сдать экзамен за курс Морского кадетского корпуса; вот на это и нацелен Макаров...
(Что в конце концов ему и удается. После плаваний в Тихом океане на корветах "Варяг" и "Аскольд" отзывы начальников о знании кадетом Макаровым морского дела таковы, что в июле 1867 года - по достижении положенных 18 лет от роду - его, не в пример прочим, производят не в кондукторы корпуса флотских штурманов, а в гардемарины флота. И те и другие были кандидатами в офицеры, и в мае 1869-го гардемарин Макаров становится, по экзамену, мичманом. То есть офицером флота!)
Макаров хотел им быть потому, что всей душой любил морское дело.
"Все, что есть во мне, все связано с этим делом [...]" (из письма мичмана Макарова своей знакомой Анне Поливановой от 12 ноября 1870 года)8.
Лет до тридцати Макаров приближался в этом к своему предтече адмиралу Нахимову - жившему только флотской службой.
Тяготился пребыванием не то что в светском обществе, а даже в помещичьем имении средней руки: там тоже надо тратить массу времени на пустые с точки зрения ДЕЛА занятия. Ну да ничего! "Отпуска остается немногим больше недели, а потом опять пошла писать по морям, превесело, право, хоть куда. Нет, в море я у себя дома, а на берегу в гостях" (17 августа 1867 года)9.
"В море я отдохну уже потому, что там я буду у себя дома; там я знаю, что не сделаю ни одного неверного шага, [а] здесь бродишь иногда, ничего не понимая" (из письма Поливановой от 11 февраля 1870 года)10.
"Самое скучное для меня время - это воскресенье, но тогда я забираюсь в библиотеку на весь день и, таким образом, забываю пустоту" (из письма Поливановой от 13 мая 1869 года)11.
"Я рисую себе такой идеал: человек делает все, что он должен делать, - и работать, и не тратить ни одной секунды даром. Он разговаривает с другими, насколько это полезно, отдыхает переменою труда. [...] Для отдыха вообще у него есть театр, суд***, библиотека..." (из письма Поливановой от 21 мая 1870 года)12.
Свадьбу надо отложить: в ноябре мне предстоит в Петербурге много работы, а если я перед тем женюсь, то со мной "никто о деле говорить не станет. Будут только приятно улыбаться и думать в душе, что "весьма натурально, у него на уме молодая жена, а не миноносные лодки" (из письма капитана 2 ранга Макарова своей будущей жене Капитолине Якимовской от 18 августа 1878 года)13.
Макаров и Нахимов
Сравнения с Нахимовым продолжают напрашиваться: при той же всепоглощающей любви к морскому делу Макаров обладал куда более широким кругозором и более широким кругом интересов.
И "морское дело" понимал гораздо шире. Если Нахимов был всецело сосредоточен на искусстве управления судном, на организации службы на нем и на обучении и воспитании личного состава, то Макарова интересовали еще и военное кораблестроение, и техника военного флота, и его тактика, и военно-морская стратегия, и портовая логистика, и океанология, и исследования высоких широт...
Прежде всего, он был интеллектуальнее Нахимова (который открыто считал ту же тактику "вздором"). Макаров - истинный представитель русской интеллигенции, которая, по меткому определению академика Павла Сергеевича Александрова (1896 - 1982), состояла из людей, "привыкших думать широко и о многом"14. И в плавании, и на берегу, и кадетом, и гардемарином, и мичманом Макаров постоянно читал - и "Физическую географию моря" Матье-Фонтэна Мори, и только что вышедших "Отцов и детей" и "Войну и мир", и "Хижину дяди Тома", и "Потерянный рай" Джона Мильтона, и "Прогулку по Эрмитажу" Дмитрия Григоровича, и "Фрегат "Надежда" и "Лейтенант Белозор" Александра Бестужева-Марлинского, и "Жизнь Франклина" Франсуа Огюста Минье, и "Неизвестные места и новые люди Америки" Уильяма Диксона...
И не просто читал. Делал выписки, обсуждал прочитанное (к примеру, "исписался" граф Толстой в 3-м томе "Войны и мира" или нет?).
Это значит, что моряк Макаров постоянно нуждался в пище для ума!
А значит, и в приложении для него. И познание нового, решение все новых и новых проблем флота и океанологии оказывались естественным выходом!
"В 5 ухожу домой, обыкновенно сижу один или читаю, или занимаюсь, а не то очень часто хожу из угла залы в угол спальни и все думаю, думаю и думаю. Ради бога, не подумайте, что я философствую, ничуть не бывало. Я думаю о вещах самых простых, на которые покамест наш флот не хочет обращать внимания" (из письма мичмана Макарова Анне Поливановой от 15 ноября 1869 года)15.
Во-вторых, это был прирожденный ученый, человек с научным складом ума. Все вопросы, которые он брался разрешать, он стремился ставить на твердую почву науки - на почву опытов, установленных на основе опытов фактов и осуществленного на основе законов логики истолкования фактов - приводящего к выводу закономерностей.
И, наконец, Макаров явно отличался повышенной энергетикой. (Явно большей, нежели Нахимов). Его стремление к познанию неведомого, к научному разрешению встававших перед флотом вопросов не давало покоя ни ему самому, ни другим!
"[...] Я готов возбудить сотни вопросов, требующих самого серьезного обсуждения"16, - эти слова из письма лейтенанта Макарова такому же новатору, "беспокойному адмиралу" Андрею Александровичу Попову (1821 - 1898) от 24 октября 1875 года как нельзя лучше характеризуют Степана Осиповича.
Ученый, новатор, рационализатор
Вот эти интеллектуализм, научный склад ума и повышенная энергетика и позволили офицеру флота Макарову стать новатором, а то и первооткрывателем в целом ряде областей науки и техники.
Основоположником теории непотопляемости корабля (и первым разработчиком технических устройств, обеспечивающих непотопляемость).
Ученым-гидрографом, осуществившим классические исследования течений в проливе Босфор в 1881-1882 годах и гидрографии Мирового океана в кругосветном плавании на корвете "Витязь" в 1886-1889-м.
Разработчиком тактики парового броненосного флота.
Тактиком-новатором, превратившим минное оружие из оборонительного в наступательное. Представленное не одними лишь минами заграждения, а еще и буксируемыми минами, и самодвижущимися минами (торпедами) - всем тем, чем терроризировали в 1877-1878 годах турецкий флот в его базах минные катера, спускаемые с макаровского парохода "Великий князь Константин"...
Пионером исследования Арктики при помощи мощных, линейных ледоколов (первым из которых стал построенный в 1898 - 1899 годах по разработанным Макаровым техническим условиям легендарный "Ермак").
И неустанным рационализатором техники военного флота - на основе своего огромного опыта непрерывно предлагавшим улучшения и в артиллерии, и в противоминной защите, и в судовой энергетике, и в средствах управления и связи...
Но при всем том Макаров оставался прежде всего офицером военного флота.
Правда морского боя
Да, он разбрасывался, да, его "увлекающаяся натура" "постоянно уводила его "в сторону" от флотских вопросов"17 (взять ту же идею арктических экспедиций).
Но интеллект его был таков, что не позволял забывать, увлекаясь частностями, о главном (А ведь это было повальной бедой русского образованного общества второй половины XIX - начала ХХ века - чрезмерно увлекаться частностями; "за деревьями не видеть леса".
"В одном и том же округе система обучения менялась с каждым новым командующим. [...] Назначали сапера - и начиналось увлечение "гробокопательством": сооружение полевых укреплений, самоокапывание без конца при полном пренебрежении ко всему остальному на свете. Сапера сменял "малиновый кант" [т.е. выходец из стрелковых частей. - Авт.] - "фортификация" немедленно же упразднялась, и все обучение сводилось к выбиванию "сверхотличного" процента попаданий на стрельбищах"18 - и т.д. и т.п.).
Макаров всегда помнил, что военный флот создается для войны.
"Помни войну!" - это в те времена твердил только он...
И потому стал вторым (после лейтенанта Леонида Павловича Семечкина19) и последним в России до Русско-японской войны, кто разрабатывал вопросы тактики флота - то есть науки о морском бое (в то время он считался основной формой боевого применения ВМФ).
И потому, командуя в кампаниях 1896 и 1898 годов Практической эскадрой Балтийского моря, проводил учения в обстановке, приближенной к боевой.
Обращая внимание на главное, а не на частности!
Лейтенант Юрасовский на миноносце № 110 врезался, выполняя учебную торпедную атаку, в броненосец береговой обороны "Адмирал Ушаков"? Не беда - главное, действовал как на войне... Офицер несет службу дни и ночи напролет? Плохо: "какой мне толк, что иной от усердия три ночи не спит: ну, он тогда никуда и не годится"; на войне "тот хорош, кто при самой большой спешке умеет выспаться"20...
Все пять недель (24 февраля - 31 марта 1904 года) своего командования в Русско-японской войне флотом Тихого океана вице-адмирал Макаров готовил его к бою с японским флотом. То есть к решению главной задачи русского флота в той войне - завоеванию господства на море.
Завоюй он его - и японские войска на Азиатском материке перестанут получать с Японских островов пополнения и боеприпасы. И попросту закончатся...
Макаров уже добился того, что его главные силы выходили из гавани Порт-Артура в море за один прилив (ранее для этого требовалось два прилива - то есть целые сутки) и слаженно маневрировали.
"[...] Интенсивная подготовка флота, активность и энергия командующего внушали уверенность в успехе"21...
Но 31 марта 1904 года Макаров допустил роковую ошибку.
Всего на сутки фатально изменил принципу "Помни войну!", которому следовал всю жизнь...
Как и всякий живой человек, он ошибался и ранее. Считая, например, что судовым орудиям не нужны броневые щиты, что идеальными для морского боя являются не 12-15 000-тонные броненосцы, а суда водоизмещением 3000 тонн без бортовой брони (хотя и с мощной артиллерией).
А в тот день не приказал протралить внешний рейд Порт-Артура после того, как ночью на нем были замечены неизвестные суда. Это наверняка свои, возвращающиеся из разведки, миноносцы...
И в 09.39 флагманский эскадренный броненосец "Петропавловск" подорвался на внешнем рейде на мине (или связке мин). От взрыва детонировали пороховые и минные погреба, и судно в две минуты ушло под воду.
Неизвестные суда оказались осуществлявшими минную постановку японскими...
С "Петропавловском" погиб и Макаров.
* Все даты приводятся по старому стилю.
** Офицеры корпуса флотских штурманов поручик Ф.К. Орехов и подпоручик М.К. Дектинский преподавали в училище математику.
*** После судебной реформы 1864 года судебный процесс - ставший гласным и состязательным, превратившийся в противоборство обвинения и защиты - вполне мог заменять городской публике театр.
- 1. Семанов С.Н. Макаров. М., 1972. С. 14.
- 2. С.О. Макаров. Документы. Т. I. М., 1953. С. 23.
- 3. Там же. С. 25.
- 4. Там же. С. 27.
- 5. Там же. С. 19.
- 6. Там же. С. 29-30.
- 7. Там же. С. 33.
- 8. Там же. С. 82.
- 9. Там же. С. 51.
- 10. Там же. С. 68.
- 11. Там же. С. 62.
- 12. Там же. С. 72.
- 13. Там же. С. 248-249.
- 14. Александров П.[С.] Мир ученого // Наука и жизнь. 1974. N 8. С. 8.
- 15. С.О. Макаров. Документы. Т. I. М., 1953. С. 65.
- 16. Там же. С. 106.
- 17. Грибовский В.Ю. Личный состав российского флота в русско-японской войне 1904-1905 гг. // Синдром Цусимы. (Сборник статей). СПб., 1997. С. 58.
- 18. Керсновский А.А. История русской армии. Т. 3. 1881-1915 гг. М., 1994. С. 28.
- 19. Доценко В.Д. Тайны Российского флота. М.; СПб., 2005. С. 250-251.
- 20. Орлов Н.[А.] С.О. Макаров как адмирал // Летопись войны с Японией. Т. 1. СПб., 1904. С. 59.
- 21. Грибовский В.Ю. Российский флот Тихого океана. 1898-1905. История создания и гибели. М., 2004. С. 96.