Тяпин был зачислен в нее навечно при жизни - первый и единственный случай в отечественной истории.
От Бородино до Анютино
За всю историю Государства Российского в списки артиллерии, гренадерских, пехотных и стрелковых полков Русской императорской армии был зачислен навечно всего-навсего 21 воин, причем 18 человек - за спасение Знамени части (6 воинов совершили подвиг в период Наполеоновских войн, 12 - в войне с Японией)1.
Старинная традиция была возрождена 8 сентября 1943 года, когда приказом N 269 Наркома обороны Маршала Советского Союза Сталина 254-му гвардейскому стрелковому полку было присвоено имя Александра Матросова, а сам воин, закрывший своим телом амбразуру вражеского дзота, был зачислен навечно в списки 1-й роты 254-го гвардейского полка имени Александра Матросова. А к 1 июня 1989 года в списках личного состава частей, кораблей, военно-учебных заведений Вооруженных Сил СССР значилось в общей сложности 412 павших смертью храбрых защитников Родины. В их числе 188 рядовых, сержантов и старшин, 218 офицеров, 6 генералов2.
Их имена высечены золотом на мраморной стене зала Победы Центрального музея Вооруженных Сил в Москве.
Дмитрий Николаевич Тяпин стал первым и единственным исключением из общего правила. Он был еще при жизни зачислен навечно в списки 1-й стрелковой роты 7 стрелкового Прикарпатского полка 24-й стрелковой дивизии - и оставался в списках вплоть до распада СССР.
... В октябре 1943 года, едва село Анютино Чериковского района Могилевской области освободили от фашистов, к начальнику политотдела 38-го стрелкового корпуса полковнику Михаилу Ивановичу Петрову явился пожилой колхозник местного колхоза "Пионер". 64-летний мужчина, годившийся полковнику в отцы, вспомнив старую солдатскую выучку, встал во фрунт и доложил:
"Товарищ полковник! Солдат старой русской армии 8 роты 301 Бобруйского пехотного полка Дмитрий Тяпин во время немецкой оккупации сохранил знамя войсковой части"3.
Неожиданный визитер оказался участником Русско-японской и Первой мировой войн. Дважды раненный в 1914-1916 годах. Награжденный медалью "За храбрость"...
Злоключения наградного листа
Из наградного листа, подписанного начальником политотдела 10-й армии полковником Игнатием Ивановичем Михальчуком:
"6-го августа 1941 года тов. Тяпин Д.Н. явился свидетелем расправы немецких танкистов с тремя офицерами Красной армии. После того как три советских офицера погибли, т. Тяпин похоронил их тела в лесу. Обнаруженное в сумке одного из погибших героев дивизионное знамя и орден "Красное Знамя" сохранил и с приходом частей Красной Армии в октябре 1943 года передал знамя Командованию Армии. Знамя передано в Штаб Западного фронта"4.
По номеру орденского знака удалось установить, что сохраненный Тяпиным орден принадлежал старшему политруку Александру Васильевичу Барбашеву (1909-1941), инструктору по агитации и пропаганде политотдела 24-й стрелковой дивизии. В 1940 году Барбашев был удостоен этой награды за участие в войне с Финляндией. Именно старшему политруку Барбашеву командование поручило охрану Знамени - и он до конца исполнил свой долг. Так было выяснено имя одного из трех погибших знаменосцев и уточнены обстоятельства, при которых соединение утратило Знамя.
Вывод начальника политотдела армии полковника Михальчука:
"За проявленные преданность и патриотизм к своей Родине тов. Тяпин достоин награждения орденом Красной Звезды".
На следующий день наградной лист поступил на подпись к командующему 10-й армией генерал-лейтенанту Василию Степановичу Попову. Командарм был прапорщиком военного времени и участником Первой мировой войны, воевавшим в составе Донского казачьего полка на Юго-Западном фронте. Ему не нужно было объяснять, какими мотивами руководствовался старый солдат Русской императорской армии, с риском для жизни сохранивший Боевое Знамя дивизии.
Генерал Попов посчитал, что достоинство награды следует резко повысить, и представил Тяпина к ордену Красного Знамени.
Наградной лист переслали в штаб Западного фронта, где с мнением командарма не согласились. Решили, что Тяпина целесообразно наградить орденом Отечественной войны I степени, - то есть понизить достоинство награды. Однако от награждения собственной властью воздержались. После чего направили наградной лист на Тяпина в Москву - в наградную комиссию Наркомата обороны.
Пусть решают там. Дело слишком серьезное. Политическое дело.
Ведь речь идет о Знамени легендарной 24-й дивизии, названной Железной за исключительную стойкость в годы Гражданской войны. А спас знамя простой колхозник, никак не связанный с партизанами и 28 месяцев находившийся на оккупированной врагом территории.
Но и Москва с награждением Тяпина не торопилась.
Он задал юристам очень непростую задачку.
Один шаг до трибунала
На момент боев у села Анютино действовала правовая норма: войсковая часть, утратившая Боевое Знамя, подлежала расформированию; но ни командир части, ни его подчиненные не подвергались репрессиям. Потому в конце 1941 года 24-ю стрелковую Самаро-Ульяновскую дважды Краснознаменную Железную дивизию расформировали. Новое соединение - 24-я стрелковая дивизия (II формирования) - уже не имела прежних почетных наименований. Никому не приходило в голову искать виновных.
Но в конце 1942 года ситуация изменилась.
24 декабря 1942 года заместитель Народного комиссара обороны СССР генерал-полковник Ефим Афанасьевич Щаденко подписал приказ N 405, отменявший прежнее и вводивший новое "Положение о Красном Знамени воинских частей Красной Армии". Документ ужесточал персональную ответственность за утрату святыни:
"5. При утрате Красного Знамени вследствие малодушия войсковой части ее командир и весь командный состав, виновные в таком позоре, - подлежат суду военного трибунала, а войсковая часть - расформированию"5.
5 февраля 1944 года Указ Президиума Верховного Совета СССР узаконил это ведомственное "Положение".
Закон не имел обратной силы.
А теперь вернемся к подвигу колхозника Тяпина.
Когда в Москве решался вопрос о его награждении, в сопроводительной справке майора административной службы к наградному листу зацепились за фамилию бывшего комдива, при котором дивизия утратила Знамя.
Маятник Судьбы на мгновенье застопорился - и мог легко качнуться в противоположную сторону.
Комдива звали Кузьма Никитович Галицкий.
Аргументы генерала Галицкого
В годы Большого террора он, бывший унтер-офицер Русской армии, а тогда молодой комбриг, попал под каток массовых репрессий: был арестован в июле 1938-го, находился в заключении до мая 1939-го, но новое назначение получил лишь в декабре, когда в разгар войны с Финляндией возглавил 24-ю Самаро-Ульяновскую Железную дивизию. Отличился с ней при штурме линии Маннергейма, в марте 1940 года был награжден орденом Красного Знамени, а через несколько месяцев стал генерал-майором.
Этим же орденом по итогам "незнаменитой" Зимней войны наградили и 24-ю дивизию.
В июле 1941-го генерал-майор Галицкий сумел вывести из окружения под Минском часть войск своего соединения. Был выдвинут на пост командира 67-го стрелкового корпуса, с которым отличился в ходе Смоленского сражения. После тяжелого ранения был эвакуирован в тыл. С 18 сентября 1942 года, после приема у Сталина (провел в кабинете вождя 10 минут), успешно командовал войсками 3-й ударной армии Калининского фронта: освободил Великие Луки и участвовал в освобождении Невеля.
К моменту, когда в Москве рассматривали наградной лист на Тяпина, Галицкий, ставший уже генерал-лейтенантом, был отмечен двумя орденами Красного Знамени и полководческими орденами Суворова I степени и Кутузова I степени. 17 ноября 1943 года на приеме у Сталина генерал армии Иван Христофорович Баграмян, бывший прапорщик Русской армии, только что назначенный командующим 1-м Прибалтийским фронтом, воспользовался благодушным настроением Верховного и попросил назначить Галицкого командующим 11-гвардейской армии, которую до этого момента возглавлял сам Баграмян.
Состоялся примечательный диалог.
"А вы давно его знаете? - ...спросил Сталин.
- Нет, - ответил я, - видел всего несколько раз, присутствуя на его докладах..., но он произвел на меня очень хорошее впечатление своей собранностью, твердостью, умением быстро вникать в боевую ситуацию, точно сориентироваться в ходе боевых событий"6.
Назначение состоялось. С этого момента любые интриги и инсинуации против генерала Галицкого были обречены на провал. В 1944 году он стал генерал-полковником, в апреле 1945-го - Героем Советского Союза, а марте 1955-го - генералом армии.
- Как будто жизнь начнется снова,
- как будто будут свет и слава,
- удачный день и вдоволь хлеба,
- как будто жизнь качнется вправо,
- качнувшись влево7.
"Реабилитация" генерала перевернула и судьбу колхозника Тяпина.
Приказ маршала Василевского
После того, как Знамя, пролежавшее 28 месяцев в сырой земле, было отреставрировано, начальник Генерального штаба Красной армии и одновременно заместитель Наркома обороны Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский подписал приказ N 035 от 20 февраля 1944 года. Именно он, бывший штабс-капитан и командир батальона 409-го пехотного Новохопёрского полка Русской императорской армии, вывел непростую ситуацию из мертвой точки и породил единственный в своем роде казус Тяпина:
"Приказ заместителя Народного комиссара обороны о возвращении 24-й Бердичевской стрелковой дивизии боевого Красного Знамени
В августе месяце 1941 г. в районе деревни Анютино, Чериковского района, Могилевской области в неравном бою с немецкими захватчиками погибли три неизвестных офицера Красной Армии, несшие с собою боевое Красное Знамя 24-й стрелковой дважды Краснознаменной Самаро-Ульяновской железной дивизии.
Это знамя было сохранено и передано в 1943 г. Красной Армии бывшим солдатом 301-го Бобруйского пехотного полка старой русской армии колхозником Дмитрием Тяпиным.
Для сохранения славных боевых традиций старейшей дивизии Красной Армии вернуть 24-й стрелковой Бердичевской дивизии боевое Знамя и впредь ее именовать: "24-я стрелковая Бердичевская Самаро-Ульяновская дважды Краснознаменная железная дивизия".
За сохранение боевого знамени старейшей дивизии Красной Армии патриота Советской Родины - гражданина Дмитрия Тяпина навечно зачислить в списки одного из полков 24-й стрелковой Бердичевской Самаро-Ульяновской дважды Краснознаменной железной дивизии и представить к награждению орденом Красного Знамени.
Заместитель Народного комиссара обороны Маршал Советского Союза Василевский"8.
Прошло девять дней - и приказ был получен в дивизии.
Это произошло 29 февраля 1944 года.
Сообщение капитана Зубакина
Журнал боевых действий соединения вел капитан Семен Тимофеевич Зубакин (1914-1988), по-толстовски эпически обрисовавший противоречивые события этого дня, резко изменившего судьбу дивизии.
"Дивизия в ночь на 29.02 ...произвела перегруппировку своих сил. В течение суток части прочно обороняли занимаемый рубеж, вели разведку и наблюдение, ружпульперестрелку и арт-миногонь по выявленным целям противника, частью сил производили усовершенствование инженерных сооружений и осваивали новые участки обороны.
Разведгруппа дивизионной разведроты ...захватила один пулемет, два одеяла, пять котелков, сапоги и документы... гранатами разбит один пулемет и 4 винтовки. Противник, обнаружив разведчиков на подходе к окопам, спешно покинул окоп и отошел в деревню.
...Из-за халатного отношения в обращении с противотанковой гранатой во взводе ПТР произошел взрыв, в результате которого 2 человека убито и 10 человек ранено.
Погода - пасмурно, туман, ветер умеренный, оттепель, состояние основных дорог удовлетворительное"9.
Зафиксировав в журнале точное время получения приказа маршала Василевского - 13 часов 30 минут - и слово в слово переписав текст приказа в журнал, капитан подготовил выписку, перепечатал ее для вышестоящего штаба, после чего с гордостью заверил исторический документ, указав свой новый статус:
"Помначоперотделения 24 стрелковой Бердичевской Самаро-Ульяновской дважды Краснознаменной Железной дивизии капитан Зубакин".
И, взяв красный карандаш из набора "Тактика", размашисто расписался.
За плечами капитана были бои на Халхин-Голе и оборона Сталинграда, но то, что случилось в этот памятный для всей дивизии день, стало самым ярким моментом его жизни.
В 13.30 жизнь началась с чистого листа.
Представление комдива Прохорова
С 1 апреля 1944 года Дмитрий Николаевич Тяпин, по приказу маршала Василевского зачисленный навечно в списки одного из полков 24-й дивизии, стал стрелком 1-й стрелковой роты 7-го стрелкового Прикарпатского полка. Дивизия, с достоинством и честью несшая новое имя, вышла к Государственной границе и достигла предгорий Карпат.
А Москва по-прежнему не торопилась с награждением Тяпина, благодаря которому соединение стало одним из самых титулованных в Красной армии.
Неспешный ход наградных документов командир дивизии воспринял как личное оскорбление и приказал подготовить новый наградной лист. Генерал-майор Федор Александрович Прохоров (1896-1962), в прошлом унтер-офицер Русской императорской армии, был старым солдатом и ветераном четырех войн: воевал на Первой мировой, Гражданской, Финской, Великой Отечественной - и прекрасно знал цену боевым наградам. Это был незаурядный военачальник, честным ратным трудом заслуживший многочисленные боевые награды, среди которых были орден Ленина, четыре ордена Красного Знамени, два ордена Суворова II степени и орден Кутузова II степени.
И командир корпуса, и командарм высоко ценили комдива, поэтому незамедлительно поддержали его представление. Да и сложно было не поддержать! Наградной лист на Дмитрия Николаевича Тяпина, составленный по приказу генерала Прохорова, мог служить образцом высокого военного красноречия:
"В августе 1941 года части Красной Армии с боями отходили на восток. По белорусской земле двигалась с запада гитлеровская армия грабителей и убийц и ворвалась в д. Анютино Чериковского р-на Могилевской области.
Колхозник-старик Тяпин Д.Н. увидел трагическую сцену: три советских воина пробирались за деревней по болоту к своей части, ушедшей за реку Сож. Немецкие танкисты заметили советских воинов и пулеметной очередью убили их.
Советский патриот Д.Н. Тяпин с отцовской заботой подобрал трупы с болотистой трясины. В руках командира был вещевой мешок, раскрыв который, Тяпин увидел Красное Знамя 24 стрелковой Самаро-Ульяновской Железной дивизии.
Старый солдат - 64-летний старик Тяпин доставил тела погибших воинов на местное кладбище и похоронил их, положив рядом Красное Знамя.
Патриот Тяпин был убежден, что наступит время, и Красная Армия освободит Белорусскую землю от гитлеровских захватчиков.
На 28 месяце войны дер. Анютино освобождается от гитлеровских захватчиков частями Красной Армии. <...>
За спасение и сохранение боевого Красного Знамени воинской части Дмитрий Николаевич Тяпин достоин Правительственной награды орденом Красного Знамени"10.
23 мая 1944 года генерал Прохоров красным карандашом "Тактика" подписал наградной лист.
27 мая 1944 года его решение одобрил и поддержал командир 11-го стрелкового корпуса генерал-майор Иван Терентьевич Замерцев, а 6 июня - командующий 18-й армией генерал-лейтенант Евгений Петрович Журавлев, в прошлом прапорщик Русской императорской армии.
Наградной лист направили в штаб 1-го Украинского фронта. Но началась знаменитая летняя кампания 1944 года - и в штабе фронта в течение нескольких месяцев было не до наградных листов. Фронт стремительно двигался на запад...
В этот момент Москва и приняла наконец положительное решение по первому наградному листу. 3 июня 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Дмитрий Николаевич Тяпин был удостоен ордена Красного Знамени11.
А 28 сентября 1944 года командующий войсками 1-го Украинского фронта Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев, в прошлом унтер-офицер Русской императорской армии, подписал приказ о награждении Тяпина орденом Красного Знамени. Думаю, можно лишний раз не напоминать, что и этот документ был подписан красным карандашом из набора "Тактика"12.
Так Дмитрий Николаевич Тяпин стал кавалером двух орденов Красного Знамени.
Выдумки потомков-"исследователей"
После войны Дмитрий Николаевич всегда был желанным гостем в дивизии, в списки которой был зачислен навечно. Беллетристы с восторгом описывали визиты ветерана, непростительно путаясь в его боевых наградах. И, в рамках эстетики социалистического реализма, всячески "улучшали" биографию солдата Русской императорской армии. Одной медали "За храбрость" биографам покажется мало. И не только в детской книжке, которую я хорошо помню, но даже в официальном справочнике Тяпина нарекут георгиевским кавалером13:
"Старый солдат, участник Русско-японской и Первой мировой войн, георгиевский кавалер, он хорошо знал, что значит боевое Знамя.>...<
Дмитрий Тяпин часто бывал у воинов Самаро-Ульяновской дивизии, встречался с молодыми солдатами, переписывался с ними. Почетный солдат не раз стоял в строю своей роты во время вечерней поверки, и на его груди поблескивали Георгиевский крест, орден Красного Знамени и медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг."14.
Орденов Красного Знамени у Тяпина было два, медалей, судя по фотографиям, много, а вот Георгиевского креста не было вовсе.
Но и этого "исследователям" покажется мало. Продолжая "героизацию" жизни ветерана, они станут утверждать, что у Тяпина был не один, а три Георгиевских креста - 2-й, 3-й и 4-й степени. Проверка, которую я провел, изучив 14 томов капитального справочника С.Б. Патрикеева "Сводные списки кавалеров Георгиевского креста. 1914-1922 гг.", показала: Дмитрий Тяпин не имел ни одного Георгиевского креста. Георгиевским кавалером был его однофамилец - Яков Тяпин, солдат лейб-гвардии Волынского полка.
Герою, спасшему имя и честь Железной дивизии, не нужны чужие подвиги...
PS. Дмитрий Николаевич Тяпин скончался в марте 1975 года в возрасте 96 лет. Воины Железной дивизии соорудили над местом его погребения в селе Анютино скромный памятник.
А майор административной службы, составлявший сопроводительную справку к его первому наградному листу и ставший после войны полковником, в 1950 году попал под каток репрессий и получил 25 лет лагерей строгого режима. Дата его смерти и место погребения - неизвестны.
Жестокая рифма Судьбы.
- 1. Подсчитано нами по: Гренадерские и пехотные полки. Издание 2-е. Исправлено и дополнено под редакцией В.К. Шенк. По 1 апреля 1909 года. Справочная книжка императорской Главной квартиры. СПб.: Тип. В.Д. Смирнова, 1909. С. 21; Стрелковые части. Издание 2-е. Исправлено и дополнено под редакцией В.К. Шенк. По 10 февраля 1910 года. Справочная книжка императорской Главной квартиры. СПб.: Тип. В.Д. Смирнова, 1910. С. 12, 27; Хохлов И.В. Российские воины, следуя традициям, жертвовали собой ради победы и любви к своим знаменам. О порядке зачисления героев навечно в списки части и подразделения // Военно-исторический журнал. 2007. N 3. С. 45-47.
- 2. Зайцев А.Д., Рощин И.И., Соловьев В.Н. Зачислен навечно. Биографический справочник. В 2-х книгах. М.: Политиздат, 1990.
- 3. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690155. Д. 4594. Л. 8.
- 4. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 686043. Д. 48. Л. 128.
- 5. Русский архив: Великая Отечественная: Т. 13 (2-2). Приказы народного комиссара обороны СССР. 22 июня 1941 г. - 1942 г. М.: ТЕРРА, 1997. С. 383, 384.
- 6. Там же. С. 264.
- 7. Бродский И. Рождественский романс // Сочинения Иосифа Бродского. В 4 т. Т. 1. СПб.: Пушкинский фонд; Третья волна, 1992. С. 151.
- 8. Русский архив: Великая Отечественная. Т. 13(2-3). Приказы народного комиссара обороны СССР. 1943-1945 гг. / Ин-т воен. истории М-ва обороны РФ, Рос. гос. воен. архив; Отв. сост. А.И. Барсуков. М.: ТЕРРА, 1997. С. 261-262.
- 9. Выписка из журнала боевых действий 24 сд // ЦАМО. Ф. 939. Оп. 1. Д. 71. Л. 102.
- 10. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690155. Д. 4594. Л. 8 - 8об.
- 11. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 686043. Д. 42. Л. 17об.
- 12. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690155. Д. 4594. Л. 6, Л. 7об.
- 13. Яковлев Ю.Я. Совет знаменосцев. М.: Детгиз, 1961. С. 43 (Библиотека пионера "Знай и умей").
- 14. Зайцев А.Д., Рощин И.И., Соловьев В.Н. Зачислен навечно. Биографический справочник. В 2-х книгах. Кн. 2. М.: Политиздат, 1990. С. 319.