Некоторые из воспоминаний старожилов Симбирска-Ульяновска были своевременно записаны и стали частью городской истории. Интересен фрагмент из мемуаров Александра Васильевича Ястребова, преподавателя Ульяновского пединститута и краеведа, молодость которого пришлась на начало прошлого столетия.
Воспоминания были записаны в 1967 году. Кое-что в изложенном рассказе добавлено из публикаций современного ульяновского историка-краеведа, научного сотрудника музея-заповедника "Родина В.И. Ленина" Ивана Сивопляса.
Хромой барин
Дворянин Александр Карпов имел дом в губернском городе на Московской улице, который сохранился до нашего времени. К сожалению, портрет помещика исследователям раздобыть пока не удается. Но есть словесное описание. По воспоминаниям Александра Ястребова, ходил Карпов, слегка прихрамывая, одет был в европейский костюм. Но в летнее время мог появиться на улице в картузе, русской рубашке, поддевке и лаковых сапогах.
По словам Ивана Сивопляса, велика вероятность того, что именно Александра Карпова неоднократно бывавший в Симбирске писатель Алексей Толстой вывел в своей повести "Хромой барин" под именем князя Алексея Краснопольского.
Карпов известен был, в числе прочего, связью с оперной певицей Габриэль Дарнэ1, родившейся в Санкт-Петербурге француженкой. Ее выступления в городском театре с партией Татьяны из "Евгения Онегина" неизменно пользовались успехом. А вот сердечный друг певицы прославился совсем другими "гастролями". Ниже - об одной из них.
"Карету мне, карету!"
Во Владимирском саду находился летний театр, в котором ставили оперетты, а по соседству - ресторан. Как-то в воскресенье около четырех часов дня здесь после окончания дневного спектакля кутил Карпов в компании актеров и прочих приятелей. В какой-то момент после изрядных возлияний Карпов связался по телефону с похоронным бюро и потребовал немедленно доставить к Владимирскому саду самый дорогой катафалк и гроб.
Владелец конторы Мызников, разумеется, понимал, что речь идет не о настоящих похоронах, и его втягивают в какое-то явно кощунственное действо. Но он знал также, что Карпов богат и платит не торгуясь. И требуемый похоронный экипаж вскоре был подан.
Карпов с компанией друзей подошел к катафалку, улегся в гроб с бутылкой шампанского и приказал везти себя по центральной улице города - Гончаровской. Кучер приказание исполнил. Ястребов добавляет: все же основная часть компании сохранила здравый рассудок и не стала участвовать в этом фарсе. Однако некоторые участники попойки сели на извозчиков и, пристроившись за катафалком, составили похоронный кортеж.
Следуя по Гончаровской "покойник" и его друзья горланили непотребные песни. Однако, полицейские делали вид, что ничего особенного не замечают. Ястребов поясняет: полиция хорошо знала Карпова и была осведомлена о его связях с самым главным полицейским начальством.
Иван Сивопляс уточняет: связи эти были самые что ни на есть родственные. Карпов приходился зятем губернскому полицмейстеру Василию Асафовичу Пифиеву. Понятно, почему ни один квартальный или будочник даже не попытался препятствовать его кощунственной выходке.
На пути процессии оказалась стоянка извозчиков, Карпов распорядился, чтобы извозчики тоже пристроились к кортежу, и те послушались. На следующих стоянках повторилось то же самое.
"Усопший" периодически вскакивал, пил шампанское из бутылки и продолжал горланить всякие непристойности. Через час процессия состояла не менее чем из десятка колясок, следовавших за катафалком.
Прохожие смотрели на эти дикие похороны с недоумением, пожилые при виде катафалка крестились, думая, что и впрямь везут покойника на кладбище. Сам автор воспоминаний видел эту процессию только издали и тоже принял ее сначала за обычные похороны.
В итоге Карпов приказал кучеру катафалка повернуть к Троицкой гостинице, где находился ресторан. Гроб сняли с катафалка, внесли в ресторан и поставили на бильярдный стол. Здесь Карпов "воскрес", и попойка продолжилась.
Кнут и пряник
Весть о событии быстро дошла до полицейского начальства. Полицмейстер Пифиев немедленно явился в гостиницу, но Карпов уже был полностью невменяем, какие-либо объяснения с ним были абсолютно невозможны. Ястребов поясняет, что в конечном счете это дело прошло без неприятных последствий для Карпова.
Полицейские знали крутой нрав "хромого барина" и ни за что не решились бы ему перечить. Однажды Карпов решил выпороть всех жандармов в Симбирске. Увидев полицейского, командовал своему кучеру: "Отпори вон того, мордастого, плеткой по морде". Кучер подъезжал к жандарму и хлестал его плеткой по лицу. Тот, разумеется, свистел и вынимал револьвер. А Карпов тут же совал жандарму купюру в 25 рублей и говорил: "Ты извини, пожалуйста, он у меня дурак!".
- 1. Александр Ястребов в мемуарах пишет о том, что Карпов был женат на Габриэль Дарнэ. Однако это противоречит другому известному факту: Карпов был зятем губернского полицмейстера. По словам Ивана Сивопляса, по отношению к певице речь идет о том, что в наше время называют "гражданским браком".