Эмиль Теодорович был старшим из трех сыновей в семье Гиршфельд-Ренард. Родился он в Москве, в юности жил на Сретенке, а его отец был коммивояжером. Рассказывают, что псевдоним Кио (впервые появился на афишах в 1922 году) артист выбрал от древнееврейского слова "ткиа" - "трубление" (в духовой инструмент шофар).
Есть еще одна версия, которую озвучил Юрий Никулин. Якобы однажды Эмиль проходил мимо кинотеатра, на вывеске которого не горела буква "Н". Читалось как КИО. Артист решил использовать это как сценический псевдоним. В другом варианте этой легенды не горевшую букву увидела, а затем предложила фамилию Кио супруга знаменитого клоуна Бома, с которым Эмиль Теодорович работал в одном цирке.
Дебют в роли печени
В детстве Эмиль любил ходить в театр миниатюр "Одеон": для того, чтобы его пропустили, надевал пальто отца, в котором казался старше. Он смотрел постановки комедийных пьес, слушал куплеты и фельетоны. Театровед Юрий Дмитриев в своем очерке "Кио" описал историю, которая привела будущего иллюзиониста на сцену.
Однажды в "Одеоне" поставили лубок, который пользовался большим успехом. Во время представления опускалась декорация с человеческим сердцем, желудком, легкими и прочими органами. В них было отверстие, в которое артист просовывал голову и исполнял свой куплет.
Перед спектаклем выяснилось, что тот, кто играл "печень", заболел. Эмиль, знавший репертуар наизусть, вызвался выступить вместо него. После этого директор театра предложил молодому человеку выступать на вторых-третьих ролях - так он стал актером.
После Октябрьской революции гастролировавшую труппу "Одеона" распустили. Эмиль устроился контролером в цирк Александра Чинизелли в Варшаве. Чуть позже он стал администратором, параллельно работал помощником дрессировщика лошадей, ухаживал за слонами.
Цирк Чинизелли считался одним из лучших в Европе, в нем выступали знаменитые клоуны Бим-Бом (Иван Радунский и Мечислав Станевский). Эмиль сам хотел стать цирковым артистом. Во время командировки в Берлин, где молодой человек должен был набирать артистов, клоун Бом посоветовал ему обратиться в магазин фирмы Конради-Хорстера, в котором можно было купить все необходимое для показа фокусов. Эмиль приобрел аппарат для трюка "Омоложение", отучился в "Адской академии", которая работала при магазине. И вернулся в Варшаву начинающим фокусником.
Летающие девушки и пустая голова "культурного деятеля"
Суть его иллюзии была следующей. На арене устанавливали большой ящик, в который входила старуха в черном платье. Затем его закрывали и со всех сторон пронизывали саблями, а сверху вниз еще и пикой. После этого из ящика выходила молодая красавицы в белом, с собачкой и зонтиком. Обе роли в трюке Эмиля играла ловкая и гибкая дочь Чинизелли Тили.
Именно тогда артист взял себе псевдоним Кио и решил, что выйдет на арену в чалме и восточном халате. Фамилию он официально прописал в своих документах, а позже дал ее своим сыновьям.
В 1921 году артист вернулся в Россию, устроился в эстрадный театр сада "Аквариум", а затем в эстрадный театр сада "Эрмитаж". Он много гастролировал, совершенствовал свои трюки, придумал новые - "Распиливание" (ассистентку, лежащую в ящике, распиливали двуручной пилой и разделяли на две части) и "Дама в воздухе" (девушка "под гипнозом" висела в воздухе без опоры).
Кио добавил комичности: в номере "Ваза фараона", в которую наливали несколько ведер воды, неожиданно из емкости вылезал клоун. Представления, в которых участвовал фокусник (он занимал целое отделение), проходили с неизменными аншлагами.
Образ иллюзиониста дополняли яркие восточные халаты, которые он мог менять за одно выступление до 15 раз! Кио имел огромное количество помощников, в том числе, лилипутов. Но со временем избавился от "лишнего", чтобы зрители сосредотачивались только на фокусах - выходил на арену во фраке, с минимальным количеством ассистентов.
По воспоминаниям современников, Эмиль Теодорович был очень обаятельным, красивым, с приятным голосом с хрипотцой. Он очаровывал публику, умел иронизировать над собственным мастерством. У Кио было две супруги - обе выступали в качестве его ассистенток. Также на арену выходили и сыновья Эмиль и Игорь. Выступления иллюзиониста были ярким действом, к созданию которого он подключал лучших режиссеров и художников (например, Вадима Рындина, главного художника Большого театра).
Кио включал в свою программу сатирические номера. Один из них - "Голова одного культурного деятеля", которую устанавливали на столе, "вкладывали" в нее различные картинки, а потом закрывали. Голова становилась пустой.
Многие его номера вошли в историю циркового искусства: "Троллейкар" (из которого на ходу исчезала женщина), "Сжигание" (ассистентку сжигали в клетке, покрытой бумагой), "Беседка" (мгновенное перемещение ассистентки по зале, с росписью на руке), фокус с телефонными будками (ассистент исчезает из одной будки и появляется в другой), "Маяк" (масса людей выходит из казалось бы пустого дома).
Во время войны Кио выступал в Московском цирке, но после наступления фашистских войск артистов эвакуировали в Свердловск. Эмиль Теодорович создавал номера "на злобу дня" - например, иллюзионный плакат "Фриц едет на войну".
Сам Кио вспоминал: "Никогда не забыть, каким неподдельным восторгом светились глаза наших зрителей, когда пустой ящик оказывался наполнен лентами, цветочными гирляндами. Раненые выражали свое восхищение аплодисментами. Эти аплодисменты были для нас лучшей наградой".
В 1958 году Эмиль Теодорович получил звание Народного артиста Российской Федерации, спустя три года - золотую медаль Международной артистической ложи. Иллюзионист побывал с гастролями в Англии, Японии, Дании, Польше, Румынии и многих других странах. В Копенгагене за кулисы цирка Шумана Кио прислали принесли записку от автора известных всему миру шаржей: "Уважаемый господин Кио! Вы самый популярный артист, который когда-либо был в Дании. Пожалуйста, помогите достать билетик. Херлуф Бидструп".
Рассказывают, что после завершения выступления у фокусника порой выжимали от пота даже фрак - настолько он отдавал все силы сцене. Многие помощники проработали с ним не одно десятилетие, они знали его трюки досконально и оберегали от ошибок.
Шпион с фальшивыми усами
Из книги Юрия Никулина "Почти серьезно…" (впервые опубликовано в журнале "Молодая гвардия", 1977 год)
"…Работая с Кио, я подружился с его братом Гарри Федоровичем (они были сводными братьями) - интеллигентным, добрым человеком. По образованию Гарри Федорович инженер. Долгое время он работал на авиационном заводе… Как-то днем, гуляя с дочерью по Цветному бульвару, Гарри Федорович решил зайти в цирк. Братья при встрече расцеловались и присели поговорить. И вдруг Арнольд воскликнул:
- Идиёт я! Как раньше не догадался: ведь Гарри можно использовать в аттракционе. Он же вылитый Кия!
Возникла идея - сделать из брата Кио двойника и на этом построить несколько трюков. Месяц уговаривали Гарри Федоровича работать с братом. Когда он наконец согласился попробовать, с киностудии "Мосфильм" пригласили лучшего гримера, и тот, посмотрев на братьев, коротко сказал:
- Второго Кио сделаю.
Так Гарри начал работать в цирке.
Как правило, в город, где начинались гастроли, он приезжал в день премьеры и поселялся в самой дальней гостинице. Кио рисовал ему на бумаге план улиц, на которых Гарри не имел права появляться. Эмиль Теодорович вообще хотел, чтобы Гарри безвылазно сидел в номере, читал бы книги и слушал радио.
- Тебе в городе делать нечего, - говорил Кио брату, - Не дай бог, кто-нибудь увидит нас вдвоем, столкнемся где-нибудь, тогда все пропало. Никакого секрета не будет.
Вечером, перед началом спектакля, машина с задернутыми шторками привозила Гарри в цирк, въезжая прямо во двор. Гарри в надвинутой на глаза шляпе и с поднятым воротником быстрым шагом шел в специально отведенную ему комнату, где приглашенный из местного театра гример проделывал с ним все, что придумал художник.
Подмена братьев в аттракционе делалась дважды. Самая эффектная в финале, когда Гарри под видом Кио садился в машину и уезжал с манежа, а настоящий Кио мгновенно появлялся из противоположного прохода. Публика от удивления немела.
…И вот однажды рано утром, подъезжая к городу, где начинались гастроли, полусонный Гарри, закрывшись в туалете вагона, наспех приклеил себе усы. Второпях приклеил их криво. После этого вышел с чемоданом на перрон, надвинул на глаза шляпу, поднял воротник плаща и пошел на стоянку такси. Дождался очереди, сел в машину и попросил отвезти его в гостиницу, название которой ему заранее сообщили телеграммой. Именно в этом городе Гарри в годы войны работал на эвакуированном из Москвы авиационном заводе.
Сидя рядом с шофером, он не удержался и начал расспрашивать об авиазаводе: работает ли директором такой-то, действует ли цех моторов за озером… Таксист, насторожившись, поглядывал на пассажира и на его вопросы отвечал уклончиво. Неожиданно он резко затормозил возле здания с часовыми у входа и, выскочив из машины, заорал:
- В машине шпион! Хватайте его!
Бедного Гарри вытащили из машины и препроводили в помещение, где первым делом потребовали предъявить документы.
Когда Гарри вынимал паспорт, у него отклеился один ус. Конечно, всем присутствующим стало ясно, что перед ними шпион. Чтобы не разглашать тайны (существовала строжайшая договоренность: что бы ни случилось, никакой информации не давать, а требовать вызвать директора цирка), Гарри мужественно сохранял молчание, требуя связаться с цирком. Через три часа приехал испуганный директор местного цирка. Все разъяснилось, и Гарри разрешили уехать в гостиницу. Кио после этого случая долго ругался. А Гарри с тех пор наотрез отказался клеить усы…"
Эмиль Теодорович Кио скончался 19 декабря 1965 года на гастролях в Киеве. Его похоронили в Москве на Новодевичьем кладбище.