К службе в разведке на ключевой должности Павел Фитин был, как представляется, совершенно не готов. Ни по образованию, ни по призванию, ни по опыту. Даже, наверное, по возрасту. В ряды НКВД он, 31-летний, вступил - "по призыву партии" - в марте 1938 года, когда ведомством руководил Николай Ежов. Уже следующей весной занял должность начальника разведотдела Главного управления госбезопасности НКВД. Как креатура Лаврентия Берии. Естественно, с одобрения Сталина.
В конце 30-х при Ежове в жернова репрессий попали тысячи сотрудников НКВД. Чистки затронули и резидентуры. Некоторые, в той же Германии, оказались обескровлены, парализованы. Острейший кадровый голод подтолкнул к массовому набору людей "с улицы" - классово близких, активных, достаточно образованных. На освоение азов профессии Павлу предоставили считанные месяцы.
Что у него имелось за плечами? Тюменский историк, доктор наук Александр Вычугжанин потратил немало времени для того, чтобы узнать детали детства и юности уроженца большого села Ожогино Шатровской волости (ныне Шатровского района Курганской области).
В 1920-м Павел подростком трудился вместе с отцом Михаилом, коммунаром, в местной сельхозартели. По свидетельствам некоторых сельчан, Фитины вкалывали за семерых. С 1922-го года юноша учился в общеобразовательной школе Ялуторовска (в 80 километрах от Тюмени). Уже в 20 лет - член ВКП(б) и зам ответственного секретаря райкома ВЛКСМ. По партийной линии - старт очень ранний, идеальный для продвижения.
- Павел - не какой-нибудь недалекий деревенский парень-выскочка. В юные годы много читал "толстой" периодики, стремился к приобретению знаний, хорошо осваивал их. Даровитый, энергичный, всюду поспевал. Ему сполна хватило трехмесячных курсов подготовки в вуз при Тюменском окружном отделе народного образования, чтобы с направлением от Тюменского горкома комсомола без помех поступить на конструкторско-исследовательский факультет Тимирязевской сельхозакадемии, - рассказывает Вычугжанин.
Выпускник академии инженером в профильном московском институте поработал немного. Сманила редакторская работа в отраслевом издательстве.
В "Сельхозгизе" он заведовал редакцией индустриальной литературы, через четыре года занял должность заместителя главреда. Текстовая дисциплинированность сказалась в требовании шефа внешней разведки к сотрудникам, резидентам сперва в донесении лаконично излагать главное, итоговое суждение и только затем подкреплять информационными данными, аргументами.
Ну а техническое образование, инженерное мышление поспособствовали тому, что Фитин уделял, начиная с осени 1941-го, пристальное внимание сведениям, прямо, либо косвенно, свидетельствующим о подготовке создания в Европе и Северной Америке разрушительного уранового оружия. Он же инициировал создание научно-технической резидентуры в США. Благодаря усилиям внешней разведки, СССР довольно быстро обрел атомную бомбу.
Рассекреченный документ по агентурно-оперативной разработке "Энормоз"Кроме того, буквально за несколько дней до трагического утра 22 июня 1941 года с предупреждением из Берлина, направленным "Алексу", то есть начальнику советской разведки (вспомним "Семнадцать мгновений весны" и донесения Штирлица "Алексу"), Фитин и нарком госбезопасности Меркулов познакомили Сталина.
"Все военные приготовления Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удара можно ожидать в любое время", говорилось в шифрограмме служащего генштаба вермахта. Но тогда председатель Совнаркома отреагировал крайне резко: мол, простофили, нашли кому доверять.
Кандидат исторических наук, полковник ФСБ в отставке (в прошлом замначальника регионального управления по Тюменской области) Александр Петрушин напоминает, что Павел Фитин не раз предлагал исследования по ядерной тематике сконцентрировать в глубинке. Так, весной 1945-го в письмах наркому Меркулову и наркому Берии обосновывал необходимость перенести соответствующие учреждения "в какой-либо изолированный район".
В итоге на Урале, в Челябинской и Свердловской областях, стали формировать режимные научно-промышленные центры. В народе известные как "города-запретки".
Их куратором стал Фитин, в апреле 1947-го занявший должность замначальника управления МГБ по Свердловской области. Его перевод осенью 1951 года по предложению Берии в Алма-Ату с назначением министром госбезопасности Казахской ССР также случился в рамках атомного проекта. Здесь объектом №1 был Семипалатинский испытательный полигон.
Между тем, после войны руководителей органов госбезопасности, МВД, разведки и контрразведки продолжали снимать с постов, подчас с самыми печальными для них последствиями. Всеволод Меркулов, министр госбезопасности, в 1946-м был лишен должности, в 1953-м - расстрелян. Виктор Абакумов, его преемник, в 1951-м арестован, в 1954-м - расстрелян. Всемогущий Лаврентий Берия расстрелян в 1953-м. Десятки их ближайших подчиненных оказались приговорены к высшей мере наказания или надолго отправились за решетку.
Павел Фитин вполне мог оказаться в их числе, но с ним обошлись мягко: всего лишь уволили из органов "по служебному несоответствию".
- С такой формулировкой нередко отправляли под арест. Павел Михайлович избежал его, будучи только допрошенным в качестве свидетеля по уголовным делам в отношении Меркулова, приближенных к Берии должностных лиц МГБ-МВД. По всей видимости, за Фитина замолвил словечко Вячеслав Молотов, после смерти Сталина вернувшийся на пост главы МИДа, - выстраивает логическую связь Александр Петрушин.
- Напомню: жену Молотова Полину Жемчужину - при его покорном безмолвии - в 1949 году осудили и выслали в Кустанайскую область Казахстана. А Фитину поручили наладить оперативное наблюдение за ней. Как только Сталин скончался, Полину освободили и реабилитировали. Молотов, имевший, к слову, непосредственное отношение к атомному проекту, был признателен Павлу Михайловичу за то, что он в определенном смысле оберегал его любимую супругу. И вообще, так выражусь: Фитин отличался добросердечием, обычно не присущим людям его статуса и рода деятельности.
Петрушин обращает особое внимание на женщину, сыгравшую в жизни разведчика огромную роль. Это уроженка Тюмени, одна из самых именитых конькобежек планеты Римма Жукова, установившая восемь мировых рекордов. Павел познакомился с ней в Свердловске как региональный куратор общества "Динамо". Фактически, она стала его женой.
Когда мужа командировали в Алма-Ату, переехала с ним, тренировалась на катке "Медео", свидетельствует в своих мемуарах близко знавший Фитина его сослуживец генерал-лейтенант Константин Григорьев. Сразу после своего увольнения Павел сознательно прекратил контакты с Риммой, прекрасно осознавая: если он попадет под каток репрессий, на ней они скажутся самым пагубным образом.
Орденоносца, генерал-лейтенанта Фитина похоронили на исходе 1971 года - тихо, как рядового москвича, без воинских почестей. И не поминали о нем публично. И как будто вовсе забыли. А ведь человек возглавлял, и небезуспешно, службу внешней разведки в самый напряженный для нее период - годы Второй мировой войны.
- Мы о нашем земляке узнали только в начале нулевых из заметки в тюменской газете. Несказанно удивились: вот так открытие! Даже в спецслужбах мало кто помнил о существовании Павла Михайловича. Принялись искать потомков, с невероятным трудом нашли. Теперь они ежегодно навещают родину прославленного предка, - говорит глава Шатровского муниципального округа Леонид Рассохин, приглашенный в Тюмень на открытие памятника вместе с группой ветеранов СВР и ФСБ. Они, полковники в отставке, подтверждают его слова: да, и мы до поры до времени не знали.
Первый памятник разведчику установлен в Москве, на Остоженке, осенью 2017-го. Спустя три года в его честь названа улица в столичном районе Ясенево. Первая мемориальная доска смонтирована в 2008-м в селе Ожогино. Последующие две - на здании школы в Ялуторовске и здании УФСБ в Екатеринбурге.
Бюст в Тюмени торжественно открыт в середине августа близ исторического особняка - Александровского реального училища (в последующем сельхозтехникума), где учился легендарный разведчик Николай Кузнецов, где всю Великую Отечественную хранилось тело Ленина. Автор скульптуры - член Российской академии художеств Андрей Тыртышников.