Любопытное исследование представили д.и.н., профессор Владимир Запарий и соискатель Уральского федерального университета Павел Шаравьев. Публикация вышла в журнале "Ученые записки Новгородского государственного университета".
Статья посвящена проявлениям антисоветских настроений на территории Среднего Урала в послевоенные годы, с 1945-го по 1953-й. Свое исследование ученые базируют на основе рассекреченных материалов архивов органов госбезопасности, в том числе по контролю общественно-политической жизни населения.
Похороны Сталина 6-9 марта 1953 годаАвторы пришли к выводу, что "существовавшие у отдельных групп населения надежды на либерализацию политической жизни пресекались". Большинство населения ожидало от властей улучшения материально-бытового положения, однако органы госбезопасности причины выступлений связывали, как правило, с антисоветскими настроениями.
На этом фоне любопытно выглядит реакция населения на смерть Сталина в 1953 году. Примеры из перлюстрированных писем с этой новостью поражают своей лиричностью, пишут авторы, трудно отделаться от впечатления искусственности, ритуальности описываемых переживаний, выставляемых напоказ.
"…Сегодня утром узнали мы, что нашего Сталина не стало, - цитируют ученые одно из писем того времени. - Как и всякое несчастье, сразу не осознали, не поверили, не почувствовали. На улицах шумят только трамваи и машины. Люди идут молча, словно пришибленные, придавленные горем, а если говорят, то говорят шепотом и односложно.
…так тяжело, что странным кажется почему светит солнце. Впрочем, оно осиротело, как и люди. У всех вопрос, кто заменит его? В кого народ будет верить? Только сейчас осознаешь, что за ним жили как за пазухой. По любому вопросу можно было обратиться к нему и быть уверенным, что получишь ответ четкий и правильный. А теперь? Страшно становится…".
После правительственного сообщения о болезни Сталина 4 марта в городах отмечались стихийные скопления людей у репродукторов, витрин с газетами, в магазинах и других общественных местах. Попутно проводились организованные митинги, на которых звучали призывы к усилению бдительности.
"С 5 по 9 марта 1953 года, однако, характер митингов изменился, - отмечают исследователи. - По указаниям из Москвы местные партийные органы стремились внушать оптимизм и уверенность в незыблемости проводимой политики КПСС.
Празднование 8 Марта не было отменено в связи с трауром. Театры и кинотеатры во время траура исключили из репертуара комедии, но продолжали работать. Торговлю спиртным не ограничивали. Вопреки традициям, не было организованных выездов делегаций в Москву на похороны".
Кроме того, гражданам разрешили в индивидуальном порядке отправлять в столицу деньги - на венки. Однако никаких кампаний по их сбору так и не последовало. В то же время надзор за населением и меры по обеспечению милицией общественного порядка были усилены.
"В связи с распространением слухов о скором проведении "сталинского призыва" в партию (по аналогии с "ленинскими призывами") партийным органам было указано принимать заявления от всех желающих, - пишут авторы работы.
Однако самого мероприятия не планировали. В целом, в послевоенный период органы госбезопасности Среднего Урала демонстрировали дифференцированное отношение к антисоветским проявлениям".