Обзор этого ранее неизвестного документа опубликован в свежем выпуске журнала "Отечественные архивы". Имя Павла Черкасова (1834-1900) не входит в плеяду великих живописцев второй половины XIX века и мало известно широкому кругу любителей искусства. Однако его воспоминания являются свидетельством событий и периода, изучение которых очень интересует специалистов.
"Содержание воспоминаний можно разделить на три сюжета. Первый касается обучения Черкасова в Рисовальной школе для вольноприходящих учеников, - поясняет к.и.н. Мария Смирнова, старший научный сотрудник Российской национальной библиотеки.
Юноша получил среднее образование в Андреевском городском училище, что было традиционным для детей из небогатых городских слоев - Павел был сыном купца".
С 1849 года будущий художник по вечерам посещал "школу рисования в здании таможни". Относилась она к ведомству Министерства финансов, а ее миссией было обучение детей из небогатых семей практическим навыкам рисования, черчения, лепки, гравирования на дереве и гальванопластики для ремесленных специальностей.
В воспоминаниях Черкасов описывает учебный процесс и дает характеристики, в том числе нелестные, учителям и директору Рейссигу.
"Он ничего не понимал в искусстве, и хотя и был аккуратный и, может быть, очень хороший администратор, строго преследовавший всякий наружный беспорядок в школе, - в отношении художественной цели школы он только применял к ней приемы, существовавшие в подобных заведениях в Германии", - писал художник.
Второй сюжет воспоминаний связан с посещением Черкасовым хорового класса при Академии художеств. Он хорошо пел и интересовался музыкой. В хоровой класс он записался, узнав о наборе от одноклассника.
"Большое внимание мемуарист уделил характеристикам своих наставников, с особым вкусом рассказал о том, как юные хористы баловались и какие наказания за это несли, - отмечает Мария Смирнова.
Участие Черкасова в музыкальном процессе в стенах Академии не прекратилось с окончанием его обучения. В начале 1850-х гг. хоровой класс преобразовали в церковный академический хор, и Черкасов пел там до начала 1860-х гг.".
Третья часть воспоминаний посвящена учебе в Академии художеств. Здесь Черкасов дает характеристики ректорам Мельникову и Шебуеву, профессорам и инспекторам. Например, живописца Алексея Маркова Черкасов шутливо называет "профессор в долг".
История происхождения этого прозвища, кстати, описана в "Записках моряка-художника" Боголюбова, который тоже учился в Академии: "Был также профессором Алексей Тарасович Марков. Это - адамова голова со стоящей в разнотык щетиной. К.П. Брюллов окрестил его в Колизей Фортуныча, нищего профессора в долг.
Это потому, что он только и сотворил в жизни картину "Фортуна и нищий" и написал за все 8 лет римского жития эскиз "Колизей, или Первые мученики христианства", пообещав написать картину. 25 лет белый холст стоял в его мастерской, и картину никто не увидел".
Черкасов знаменитым не стал, но обучался он в одно время со многими известными живописцами, некоторые из них тоже оставили после себя мемуары. Его повествования общей тональностью близки к мемуарам коллег.
Несмотря на лаконичность, воспоминания Черкасова чрезвычайно важны для изучения художественного образования в Петербурге в 1840-1850-х годах, отмечают исследователи.