Бил фашистов, покорял зрителей. 100 лет - советскому актеру Владимиру Гуляеву

Попал в "Советский Сокол"

Владимир Гуляев родился 30 октября 1924 года в Свердловске. Его отец, кандидат исторических наук, был военным - дослужился до подполковника РККА, работал заместителем начальника политотдела Молотовской военной авиационной школы. Мама работала педагогом. Как и многие мальчишки 30-х, Володя мечтал быть летчиком. В 15 лет он записался в аэроклуб.

Когда началась война, Владимиру было 16 лет. Юношу приняли на работу слесарем в авиационную мастерскую в Перми. А в апреле 1942 года он стал курсантом Молотовской авиационной школы, которая выпускала летчиков-бомбардировщиков. Рассказывают, что сыну, рвавшемуся в небо, помог отец, работавший в этом учебном заведении - благодаря ему, Гуляева приняли, хотя ему не исполнилось 18.

За полгода Владимир освоил программу, начал летать самостоятельно на скоростном бомбардировщике, после перепрофилировался на летчика-штурмовика. Авиашколу он окончил с отличием осенью 1943 года. 6 ноября его отправили на фронт. 18-летний Гуляев попал в 639-й полк 211-й штурмовой авиадивизии (позже военное подразделение вошло в 335-ю штурмовую авиадивизию).

Молодой человек был смелым и точным: совершал на штурмовике Ил-2 по несколько боевых вылетов в день, уничтожал технику и объекты врага, возвращался на базу невредимым. Армейская газета "Советский Сокол" опубликовала статью о бесстрашном летчике. В ней было описано, как, несмотря на залпы четырех зенитных батарей, Гуляев трижды нырял в море огня и уничтожил вражеский эшелон, стоящий на станции Оболь в Витебской области. Вырезку он долго хранил, носил с собой в планшете.

На Оболь, которая была занята немцами с 1941 по 1944 год, Гуляев летал еще несколько раз. Во время операции "Багратион" в 1944 году Владимир со своим воздушным стрелком Василием Виниченко отправился на задание в составе шестерки штурмовиков. Вылет возглавил экипаж командира 1-й эскадрильи капитана Попова.

Целью штурмовиков была немецкая колонна на дороге Ловша - Полоцк. Но с воздуха пилоты увидели стоящие на Оболи целых пять эшелонов врага. Станцию защищал зенитный огонь, к ней удалось прорваться лишь самолетам Гуляева и Попова. Командира эскадрильи сбили, он погиб. А Владимир смог сбросить бомбы на эшелоны и вернуться назад. Оказалось, он попал в самую цель.

"Километров за 25 в районе станции Оболь я увидел громадный столб черного дыма, поднимавшийся высоко в небо. А пролетая в шести километрах от нее, я наблюдал взрывы огромной силы и сплошное море бушующего огня", - писал актер в своей книге "На полевых аэродромах".

Гуляев уничтожил все пять эшелонов. Но награды ему за это не дали - живых свидетелей подвига экипажа не было. Командование, видимо, посчитало, что молодой летчик не мог совершить такой точный удар - это был всего лишь его восьмой боевой вылет. Вдобавок, в тот день дивизия, где служил Владимир, впервые понесла серьезные потери - семь самолетов и четыре экипажа, было не до поощрений.

Уже позже, в своих мемуарах Гуляев рассказывал: "Двое из моих попутчиков летали на истребителях, а третий - на пикирующем бомбардировщике Пе-2. Когда выяснилось, что я летаю на "илах", один из "истребителей", качнув головой, с чувством произнес: "О-о!" Все участливо смотрели на меня". Во время войны Ил-2 сбивали в разы чаще, чем другие самолеты. Штурмовикам приходилось зависать над вражескими позициями на высоте несколько сот метров. От этого не спасала даже броня. Порогом для летчиков считались 25-30 вылетов.

Дошел до Красной площади

4 июля 1944 года Гуляев, вместе со своей эскадрильей, уничтожил на окраине Полоцка вражескую колонну, в которой было 525 автомобилей. В этот день погибли семь летных экипажей. Самолет Владимира тоже подбили - у него заглох двигатель, но летчик смог посадить машину прямо на густой лес. Крылья "Ила" взяли удар на себя, благодаря чему Гуляев выжил. В тяжелом состоянии его доставили в московский госпиталь. На лице молодого человека на всю жизнь остались шрамы. За Полоцкую операцию Владимира наградили орденом Красного Знамени.

После ранения Гуляев вернулся в свою часть. Врачи запретили ему летать, но он добился, чтобы его снова отправили в небо. Ему разрешили пилотировать "кукурузник" По-2, который летал по заданиям штаба. Владимир не успокоился: он писал рапорты, уговаривал врачей. В итоге прошел медкомиссию и с марта 1945 года летал на Ил-2. Командование запретило ему совершать больше одного вылета в день, но спустя неделю Гуляев поднимался в воздух, как и его товарищи, по 3-4 раза.

Ранее "Родина" публиковала характеристику на Владимира Гуляева: "На боевые задания летает смело и уверенно. Над полем боя работает тактически грамотно, умело используя мощь своего грозного штурмовика. Своими бомбардировочными и штурмовыми ударами тов. Гуляев уничтожил и повредил до 15 автомашин, 4 полевых орудия, создал три очага пожара, подавил огонь 5 огневых точек, расстрелял до 30 вражеских солдат и офицеров. … 24.04.1945 года летал на штурмовку артиллерийско-минометных позиций и скопление техники противника в районе Пиллау. Двумя заходами на цель тов. Гуляев прямым попаданием бомб уничтожил одно полевое орудие, подавил огонь одной огневой точки и пушечно-пулеметным огнем расстрелял до 8 гитлеровцев. В совершенстве овладев самолетом Ил-2, обладая отличной техникой пилотирования, Гуляев всегда отлично выполняет боевые задания. Умело и грамотно маневрируя в разрывах снарядов, быстро находит цель и метко поражает ее".

Всего же до конца войны Гуляев совершил 60 боевых вылетов и дослужился до лейтенанта. Войну он закончил в Восточной Пруссии. Был удостоен двух орденов Красного Знамени, ордена Отечественной войны I и II степени, медалей "За победу над Германией", "За взятие Кенигсберга".

А еще он стал участником Парада Победы, который прошел 24 июня 1945 года. Прошел по Красной площади в составе сводной роты летчиков 3-й воздушной армии (в нее вошли сто героев), под боевым знаменем 335-й Витебской ордена Ленина Краснознаменной, ордена Суворова штурмовой авиадивизии.

"Вам привет от Михал Иваныча"

Из армии Гуляева уволили 30 ноября 1945 года, после прохождения медкомиссии - сказались фронтовые ранения. Он поступил во ВГИК, на курс Михаила Ромма и Сергея Юткевича. С 1951 по 1988 годы служил в Театра-студии киноактера.

Симпатичный, статный, высокий, с ироничным взглядом и обаятельной улыбкой, Владимир сразу же стал популярным у кинорежиссеров. В 1951 году он снялся в своей первой картине "Сельский врач", затем были "Случай в тайге", "Испытание верности", "Чужая родня" и легендарная "Весна на Заречной улице", где Гуляев во второй раз сыграл с кинозвездой того времени Николаем Рыбниковым. Актера снимали в основном в эпизодах, причем, он исполнял роли либо друзей главных героев, простых ребят, либо их оппонентов (как в "Весне…").

Владимир был занят и в других картинах, вошедших в историю советского кинематографа - "Алешкина любовь", "Операция Ы и другие приключения Шурика", "Бриллиантовой руке". В последнем он сыграл милиционера Володю. По воспоминаниям коллег, режиссеру Леониду Гайдаю пришлось сделать паузу в съемках на несколько дней. 9 мая актер встречался в Центральном доме авиации и космонавтики со своими однополчанами - он отправился туда прямо в форменной фуражке. Многие фразы героя Гуляева-милиционера разошлись "в народ": например, "Вам привет от Михал Иваныча!"; "Семен Семеныч!..".

Актер любил встречаться со зрителями, ездил по разным городам Союза, проводил творческие встречи. Много шутил, рассказывал интересные подробности - например, о том, что пошлые частушки, которые в "Весне на Заречной улице" исполнял его герой Журченко, в картину вошли случайно. Такие куплеты Гуляев услышал до войны, в своем родном дворе. А спел он их, чтобы снять напряжение на съемочной площадке, когда актеры очень устали. Аккомпанировал ему будущий режиссер Петр Тодоровский, который тогда был оператором.

В 1985 году Владимир Гуляев написал документальную повесть "В воздухе - "ИЛы", где рассказал о подвигах и боевых вылетах фронтовых друзей. Свою последнюю роль он исполнил в 1992 году в социальной драме "Исполнитель приговора".

Скончался актер через три дня после своего 73-летия - 3 ноября 1997 года. Похоронили его в колумбарии московского Кунцевского кладбища.