Первый из них, автор путевых записок - историк и художник, представитель виднейшего боярского рода России, выпускник историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета. К своим 30 годам он стал предводителем дворянства Звенигородского уезда Московской губернии, с 1900 года имел звание камер-юнкера, позволившее бывать при дворе.
Шереметев увлекался изучением древностей, коллекционированием, состоял в генеалогическом, археологическом и других исторических обществах. Профессионально занимался рисованием. После революции 1917 года остался в России, создал и возглавил музей "Остафьево". В 1927 году лишен, как дворянин, гражданских прав, отстранен от работы и в 1929 году выселен с семьей из музея1.
Через год после зимней поездки 1900 года по Русскому Северу вышла книга Павла Шереметева о путешествии, снабженная его фотографиями и рисунками2. Подзаголовки для удобства читателей расставлены редакцией "Родины".
На святках направились мы вдвоем с графом А.А. Бобринским к пределам Белаго озера. Цель поездки была охотничья. Попутно намеревались мы чередовать охоту с разведыванием поместной старины. Неудачная охота содействовала второй цели нашей.
21 декабря 1900 года. Отправление
Поезд отошел в полночь. Позади остался вокзал Ярославской железной дороги. Осталась позади и Москва с недавней сутолокой. Мы удобно поместились в большом отделении и проспали до утра, проснувшись перед самым Ярославлем.
22 декабря. Вологда
В Вологде садились на извозчика и мчались в гостиницу "Золотой Якорь", по заверению извозчика, лучшую в городе. Комнаты не оказалось, а должна была освободиться только после десяти часов вечера. Пока внесли вещи вниз, в грязный номер. Кое-как отмывшись, пошли обедать.
Поехали в книжный магазин Тарутина. Там нашли несколько брошюр о Вологодском крае. Книгопродавец рассказал, что вологодское общество больше читает научные книги и в ходу популярные издания Павленкова и Поповой, а поместных изданий мало и их почти никто не читает.
Извозчик на ходу называл, кому какой дом принадлежит и принадлежал. Мы узнали, что в прежнее время на Дворянской улице жили исключительно помещики, а теперь их почти не осталось, все купцы. Из уцелевших он назвал несколько старых имен. Вернувшись в гостиницу, через несколько времени перешли наверх в более чистое помещение, где благополучно и проспали до семи часов утра.
23 декабря. Устье
Лошади были уже рано поданы и нас дожидались. Надо было спешить, чтобы приехать на место пораньше, а путь 120 верст...
В просторном, чистом деревянном доме Устья нас ожидал горячий обед и уже повар суетился в своем белом одеянии3. Весело светили лампы под широкими абажурами, и обдавал запах поданного обеда. Пскович Семен встретил известием, что есть три круга лосей и все недалеко один от другого. Вечером пришел хозяин дома, как потом оказалось, большой поклонник просвещения и книжник. Их мы скоро отпустили. После долгого пути лучшее было хорошо выспаться. <...>
25 декабря. Кирилло-Белозерский монастырь
Собрались к обедне. Сперва думали ехать в ближайший Ферапонтов монастырь, от которого Устье в 7 верстах, но, подъехав, услыхали, что только начинают благовестить. Тогда решили ехать в Кирилло-Белозерский4. Переехали через Бородавское озеро и, миновав целый ряд стоящих на берегу ветряных мельниц, быстро сделали остававшийся пятнадцативерстный путь и скоро увидали вдали, в открытых со всех сторон полях, величественные, белые крепостные стены знаменитого в русских летописях монастыря с его внушительными башнями и главами монастырских церквей. <...>
Монастырь лежит у самого берега Сиверскаго озера, теперь снежной равнины, при впадении реки Свияги. Наш расчёт оказался ошибочным. В Кириллове служили рано и обедня давно отошла. Мы попросили разрешения осмотреть подробно монастырь. Пришел отец казначей, еще нестарый иеромонах, который приветливо пошел нас водить. Прежде всего мы зашли в церковь, бывшую трапезную. Здесь интересного, кроме самых стен, ничего не было, все было новое. Потом пошли в ризницу. Тут, несмотря на холод и небольшой свет, мы накинулись на открывшиеся перед нами сокровища и при беглом осмотре не могли не обратить внимания на несколько великолепных чаш, - из них одна дар Грознаго, - кадил, панагий, крестов, малых складней.
Мы так стремительно накинулись на эти все небольшой величины предметы, что отец казначей, кажется, не на шутку испугался, того гляди и выхватят незаметно какую-нибудь драгоценность: посетители с "археологическими" стремлениями народ опасный. К сожалению, приходилось в душе сознаться, что явный страх сопровождавшего нас отца казначея мог иметь основания... Разве мало исчезло таким образом сокровищ у нас и перешло в частные руки?! <...>
Холодный собор с величественным иконостасом и живописью по стенам произвел тягостное впечатление. Вся стенная живопись возобновлена, как это видно из надписи на стене, в 1838 году. Теперь, вместо старого письма, вновь худо прописанное ярко лоснится от масляной краски. Только при боковом входе уцелел кусочек древней фресковой живописи, да входные двери аркой, с колонками.
Иконостас также весь позолочен; а на знаменитой иконе Божией матери Одигитрии на левой царских врат сделана огромная уродливая деревянная золоченная рама, часть которой скрывает великолепные, старые, серебряные, кованые царские врата - дар царя Михаила Фёдоровича 1643 года. Прежний вход в собор был посередине, а не с левой стороны, как теперь; но паперть сняли и воздвигли целую каменную четырёхугольную пристройку. При этой перестройке были уничтожены многие могилы лиц, погребенных под ее сводами. Так исчезли могилы Шереметевых...
Время не пощадило памятников прошлого: паперть в конце XVIII столетия, по усердию архимандрита Иакинфа, была переделана и обновлена. Нельзя не повторить вместе с А.П. Барсуковым, что у нас на Руси слова эти имеют роковое значение5...
К вечеру только вернулись обратно к себе в Устье.
29 декабря. Охота
Поехали в другие места по большой дороге. Были обложены три лося, но они вышли из круга, и мы долго понапрасну дожидались известия. Девки и парни облавы от скуки подняли, поощряемые нами, возню. Боролись, тянулись на веревке, устроили качели на бревне, роняли в снег вышедшего на охоту пожилого дьячка Семена Иваныча, обнаружившего большое стремление возиться с девками, которые называли его церковной задвижкой, словом, дурачились и, наконец, уехали сердитые домой.
30 декабря. Ферапонтов монастырь
Стреляли в цель из штуцеров, пробуя их, готовясь на медведя, а после завтрака поехали в Ферапонтов6. Шесть куполов монастыря еще издали показались, мелькая среди кучки сосен, влево от дороги. Он основан преподобным Ферапонтом, уроженцем города Волоколамска, из рода детей боярских Поскочиных. Много имен связано с Ферапонтовою обителью...
Приехав, мы прямо обратились к священнику. Он, прежде всего, повел нас по лестнице вверх в Богоявленскую церковь над монастырскими входными вратами, которая была предназначена для патриарха Никона, и находящуюся рядом с ней церковь преподобного Ферапонта. Два алтаря поставлены рядом. Здесь ничего не сохранилось древнего, кроме сводов и окон.
Оттуда мы прошли в небольшую церковь во имя преподобного Мартиниана, где покоятся его мощи и погребен его ученик Иоасаф, в миру князь Оболенский. Здесь остановила наше внимание икона страстей Божией Матери - складень, но вся церковь невзрачна. Масляная живопись на стенах внутри и при входе безобразная. Другое впечатление оставил собор. Здесь повеяло древностью, но вместе с нею холодом. Все стены были покрыты инеем. Прекрасные входные двери, изразцы, замечательная стенная живопись, великолепно сохранившаяся, прекрасного письма иконы, особенно преподобный Нил Сорский нижний ярус, паникадило, дар царя Михаила Федоровича, деревянные шкафчики с резьбой, словом все отражало одно прошлое без примеси оскорбительной новизны.
Наконец, зашли в церковь в бывшей трапезной. Она сильно испорчена. Свод заделан плоским потолком. По стене длинные деревянные скамейки со спинками и красивыми крупными ручками.
Мы любопытствовали узнать, где келья патриарха Никона?
Но, нам сказали, что она не сохранилась и, где была, неизвестно.
31 декабря. Каргопольский тракт
Встали в пять часов утра, чтоб ехать на медведя. Выезд из Устья был еще в темноту. Едва виднелись предметы сквозь серо-голубую мглу, и белело серебро покрытых снегом деревьев, да чернели ели. Светло-розовой лентой заря блеснула вправе. Широко легла дорога, местами горы на гору, это Каргопольский тракт. По краям стеной встали ели и сосны. Рассветало...
На остановках, при перемене лошадей, мы входили в избы. Они навеяли много мыслей. Как далеко ушли современные постройки наших изб московских в сторону пошлости уродства! Правда, в них горит керосиновая лампа, правда, они содержатся чище, но где прежние размеры, где художественная форма столов, лавок, полок, шкафчиков? Где, наконец, толщина леса?
Соединение удобства культуры с древним изяществом - вопрос нашего времени. Почему наше истинное художество не спускается к предметам обихода? Какая благодарная почва для художественного вкуса. То, что делается в самое последнее время, не совсем удовлетворяет. Попытки иногда отдают игрушкой, очень красивой, но фантастичной. От изб невольно переходишь к другим отраслям русского искусства. Отчего нет у нас или мало систематических изданий и исследований по иконописи, тканям, изразцам, утвари, резьбе по дереву и многому другому? С такими думами наконец приехали на место. <...>
4 января 1901 года. Возвращение
Кончая эти краткие заметки, не могу не высказать, как велико наслаждение от подобной поездки в этот светлый, северный край. Переносишься в другое время, к другим обычаям, к другой жизни. Еще крепче сознаешь, что, только имея под ногами почву родной земли, можно твердо идти вперед по неуклонному пути развития и совершенствования. Вдыхаешь свежий воздух древности и тех зиждительных сил, которые создали наше государство.
Там, посреди дремучих лесов, невольно скорбишь об утраченном на Руси единстве сил церковных, государственных и земских, и думаешь о том, как слить эти начала во имя общего блага нашей Великой страны.
- 1. Краско А.В. "Он жил жизнью, отдаленной от повседневности, погруженный в занятия историей...". П.С. Шереметев // Знаменитые универсанты: Очерки о питомцах Санкт-Петербургского университета. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 2002. Т. 1. С. 252-255; Сорокин А. А. П.С. Шереметев и его общественно-политическая деятельность // Наследие Шереметевых в истории России. Сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. под общ. ред. А.А. Сорокина. 2019. С. 93-102; Егерева Т.А. Сохраняя память: деятельность Графов Сергея Дмитриевича и Павла Сергеевича Шереметевых по музеефикации усадьбы Остафьево // Роль музеев в формировании национальной, исторической и культурной идентичности. Сборник материалов всероссийской научно-практической конференции. М., 2020. С. 166-178.
- 2. Шереметев П.С. Зимняя поездка в Белозерский край. М. : Синод. тип., 1902. - 180 с.
- 3. Устье - деревня в Кирилловском районе Вологодской области. Входит в состав Ферапонтовского сельского поселения
- 4. Кирилло-Белозерский монастырь (Кириллов монастырь) - мужской монастырь Вологодской епархии, расположенный на берегу Сиверского озера в городе Кириллове Вологодской области, который вырос из слободы при монастыре. В 1397 г. монах Кирилл Белозерский вырыл на берегу Сиверского озера пещеру, с которой началась история будущей обители. В XV-XVII веках один из крупнейших и богатейших монастырей, центр духовной жизни Русского Севера, с 1924 г. - историко-архитектурный и художественный музей-заповедник, с 1998 г. стала возрождаться духовная жизнь. (О нем см.: Геронтий (Кургановский). Историко-статистическое описание Кирилло-Белозерского (Успенского) мужского первоклассного монастыря Новгородской епархии. М.: печ. Снегиревой, 1897. [2], II, 161 с. ; Кочетков И.А., Подъяпольский С.С., Лелекова О.В. Кирилло-Белозерский монастырь. Л. : Художник РСФСР, 1979. 172 с. : ил.)
- 5. Барсуков Александр Платонович (1939-1914) - русский историк, геральдист и генеалог.
- 6. Ферапонтов Белозерский Богородице-Рождественский монастырь - мужской монастырь Вологодской епархии, расположенный в селе Ферапонтово Кирилловского района Вологодской области; один из древнейших монастырей Русского Севера, основанный в 1398 г. святым Ферапонтом. До нашего времени монастырь дошел в строениях XIV-XVII веков и росписях прославленного иконописца Дионисия. (О нем см.: Бриллиантов И.И. Ферапонтов Белозерский ныне упраздненный монастырь, место заточения патриарха Никона : К 500-летию со времени его основания 1398-1898. СПб.: тип. А.П. Лопухина, 1899. [2], 247 с.; Сарабьянов В.Д. История архитектурных и художественных памятников Ферапонтова монастыря. М.: Индрик, 2014. 151 с.