Монография вышла в издательстве ИНИОН РАН. Издание предназначено историкам, политологам и языковедам, но будет интересно и прочим читателям.
В нем исследуется происхождение и семантика обозначений национально-государственных фобий и национальной мегаломании в политическом языке. Исследователь изучил материалы английской, французской и немецкой прессы XIX века, а также русской печати XIX-XX веков.
Он пришел к выводу о том, что русофобия и "русская угроза" для нынешнего Запада совсем не новинка. Современные политики-русофобы всего лишь повторяют то, что много десятков лет назад делали их предшественники.
Так, анализ англоязычной печати XIX века показал, что термин "русофобия" был первым обозначением подобного рода, получившем широкое распространение.
В современном Оксфордском словаре английского языка "русофобия" (Russophobia) определяется как "сильная неприязнь или враждебность (strong aversion or hostility) к России (или бывшему Советскому Союзу), ее народу, культуре и т.д.".
Соответственно, "русофоб" (russophobe) - "тот, кто испытывает сильную неприязнь или враждебность к России, ее народу, культуре и т.д.". Однако Константин Душенко обнаружил более раннее словарное определение: в 1883 году в словаре вместо "неприязни" на первом месте стоял "страх" - страх перед Россией или ее политикой.
Как пишет исследователь, тема "русской угрозы" появилась в первые десятилетия XIX века. Понятие "русофобия" вошло в обиход в Англии в 1836 году. Следующие пять лет были временем оживленной полемики по поводу явления, обозначаемого этим словом, а также по поводу самого слова. Полемика затрагивала преимущественно вопросы внешней политики.
"Тема русской угрозы занимала видное место во французской пропаганде 1806-1807 и 1812-1813 гг., - пишет Константин Душенко. - В эпоху Просвещения Россия представлялась страной, хотя еще и не цивилизованной, но цивилизующейся; теперь же, напротив, акцентировалась тема "русского варварства".
По его словам, в 1812 году в Париже был обнародован первый набросок апокрифического плана установления мирового господства России, позднее названного "Завещанием Петра Великого".
Непосредственным поводом дебатов о "русофобии" послужила речь Дадли Стюарта в Палате общин 19 февраля 1836 года. Лорд Стюарт выступил с пространным обличением России и ее внешней политики.
"Россия хочет стать во главе "великого союза всех славянских народов мира", и она тем опаснее, что ее население охвачено "одним пламенным чувством - желанием добиться превосходства своей страны и ее владычества над остальным миром", - прозвучало тогда.
На другой день в английском еженедельнике Spectator появился отзыв о речи Стюарта: "Русофобия крепко овладела этим любезным вельможей".
Автор монографии не исключает, что слово "русофобия" встречалось и раньше, но исследование доказывает, что известность оно получило лишь с этого времени.
Так, в апрельском номере журнала London and Westminster Review Джон Стюарт Милль, один из лидеров радикалов, осуждая "увеличение военно-морского флота под надуманными предлогами", замечал: "Настоящая причина, согласно общему мнению, заключается в том, что министры поражены эпидемической болезнью русофобии".