И прежде всего это относится к музыке.
Нотная грамотность
Музыка заполняет исторические пробелы, не описанные документами. Ее глубинное содержание самодостаточно. Но извлечь его невозможно без адекватного владения ее языком. Это видно по тому ничтожному количеству шедевров прошлого, которые мы почитаем как классику. И по той легкости, с которой сегодня совершаются великие музыкальные открытия.
Музыкант, даже случайно заглянувший в нотный архив, всегда унесет с собой корзинку с лакомыми плодами.
Среди таких открытий, совершенных в начале 1990-х годов, - первые российские печатные ноты.
Скрипка в России - царский инструмент
С древности ноты в России распространялись исключительно в рукописях, пока в 1738 году по указу императрицы Анны Иоанновны не был издан Российской Академией Наук сборник скрипичных сонат Луиджи Мадониса. Его украшением стала гравюра, символизировавшая военные победы Анны Иоанновны в Крыму. Но почему выбор для первого печатного нотного издания пал именно на скрипичные сонаты? Ведь не менее популярны были тогда и клавесин, и лютня.
Скрипка - русский национальный инструмент, на что указывает даже ее "скрипучее" имя. В начале XVIII века скрипачами были почтеннейшие митрополиты Феофан Прокопович, Феофилакт Лопатинский, Феофил Кролик. То, что первые печатные ноты изданы для скрипки, - весомый аргумент в пользу теории, что скрипачом был царь Алексей Михайлович, дед императрицы Анны Иоанновны. Впоследствии прекрасно владели смычком Петр III и Александр I...
Ну а сам выбор сонат для сборника определялся исключительно личным вкусом императрицы. Причем ей пришлось выбирать между тремя придворными скрипачами - Джованни Верокаи, Луиджи Мадонисом и Доменико Далольо.
Кандидатура Верокаи отпала первой. Он занимал высокое положение в музыкальной иерархии, но уступал менее именитым конкурентам в блеске таланта. А вот выбор между последними был действительно сложен.
Далольо - ученик великого Тартини, падуанского монаха, скрипача и фехтовальщика. Все медленные части в сонатах Далольо заставляли трепетать любое сердце, а быстрые не настолько трудны, чтобы их не смог сыграть любитель. Это важное преимущество в эпоху, когда домашнее музицирование было основной формой музыкального досуга.
Ну а Мадонис - запредельно труден и неповторим.
Но именно его сложность музыкальных чувств и исключительную скрипичную технику императрица предпочла музыке Далольо, которая, казалось, была создана для массового восприятия. Такое решение не может быть результатом дружеского совета.
Выбор сонат Мадониса - свидетельство высочайшего культурного уровня царицы.
Забытая Анна
Вспомним, как Анна Иоанновна пыталась привезти в Россию Иоганна Себастьяна Баха. Да, он отказался, сославшись на отсутствие в России знаменитых органов. Но именно посол Анны Иоанновны в Дрездене, граф Кайзерлинг, заказал Баху Гольдберг-вариации, одно из самых знаменитых произведений композитора.
И это Анна Иоанновна просила Кайзерлинга договориться с другом Баха, лучшим лютнистом своего времени Сильвиусом Лопольдом Вайсом, чтобы тот взял русских учеников. Именно благодаря императрице в России XVIII века появился выдающийся лютнист Белоградский, которому за совершенство его игры был пожалован дворянский титул.
Вспомним и то, что отец царицы Анны, царь Иоанн V Алексеевич, был меломаном. Его придворный хор исполнял самую современную по тем временам партесную музыку. А ее мать Прасковья Федоровна принимала активное участие в театре Натальи Алексеевны, младшей сестры Петра I, в музицировании с Шарлоттой Кристиной, супругой царевича Алексея.
Потому неудивительно, что Анна Иоанновна основала Корпус кадет шляхетских, где помимо необходимых в военном деле артиллерии, фортификации, верховой езды, фехтования, математики, географии и истории учили языкам, риторике, театру, музыке, танцу, рисованию, геральдике. Выпускник за 15 лет обучения должен был не только стать воином, готовым идти на смерть, но и развить в себе галантность и вкус - сила не должна быть грубой.
То, что на протяжении двух веков армия и культура были синонимами, - заслуга Анны.
Именно в Корпусе кадет шляхетских начал преподавать балет в России данцмастер Жан-Баттист Ланде, приглашенный, конечно же, Анной.
Кто из нас предполагал, что истоки русского балета - в главной военной школе страны? Кто из нас помнит, что уже в восемнадцатом веке российский балет пользовался в мире никак не меньшим авторитетом, чем в двадцатом? И многие ли знают, что это царица Анна создала в России балетную школу, которую весь мир сегодня знает как Академию Русского балета имени Агриппины Вагановой?
А ведь была еще и опера!
Русская опера по-итальянски
Пригласив в Россию неаполитанского композитора Франческо Арайю, императрица поставила перед ним задачу - сделать Санкт-Петербург мировой оперной столицей. Не больше не меньше! Притом что опера была в России и до его приезда. Еще в 1731 году на торжествах по случаю коронации Анны Иоанновны в Москве ставилась комическая опера Джованни Альберто Ристори "Каландро". Да и спектакли при дворе Алексея Михайловича, например, постановки пьес Симеона Полоцкого, сильно напоминали французские оперы. Но Арайя, задержавшийся в России на четверть века, познакомил империю со знаменитой итальянской оперой-сериа.
Причем совершенно не похожей на итальянскую!
Сегодня, когда в Европе или Китае изучают мировую историю искусств, Россия упоминается лишь в связи с русским авангардом. И ни единого слова - о реформе оперы, которую провел в Санкт-Петербурге Франческо Арайя. Ведь даже в России нет ни одной консерватории, где изучают его оперы. Нет ни одного театра, который бы открыл свою сцену для его шедевров. Мы восхищаемся Моцартом, и есть за что. Вот только Моцарт до последнего дня своей жизни стремился получить место в Санкт-Петербурге, где вершилось великое искусство.
Кто-то скажет: но Арайя - это ведь итальянец, это не русский композитор. И ошибется. Люлли тоже итальянец, но он родоначальник французской оперы. Англия гордится своими оперными композиторами: итальянцем Николой Порпорой и немцем Георгом Фридрихом Генделем. Таково было международное разделение труда в первой половине восемнадцатого века: итальянцы писали оперы, французы создавали балеты, датчане были флотоводцами. Но при каждом дворе были свои заказчики, свои вкусы.
А заказчик, как известно, - полноправный соавтор.
Интересно наблюдать, как менялся стиль у итальянских музыкантов, приезжавших в Россию. Что на них воздействовало? Конечно, не климат. Гравитацию такой силы может создать только мощная культура.
Увы, та русская культура, форм которой мы не сохранили в памяти.
Вот и Арайя, родоначальник отечественной оперы-драмы, - гений уровня Ломоносова и Растрелли, отдавший всю жизнь России, тоже забыт.
Язык забытой музыки
Приезжий композитор сразу понял, что от него ждут и от чего зависит его судьба. Чудо, что этот молодой неаполитанец успел подписать контракт раньше великого Николы Порпоры, одного из лучших оперных композиторов того времени. Переговоры, которые вёл русский посол в Лондоне, поэт Антиох Кантемир, зашли так далеко, что и декоратор театра Порпоры, Якопо Амигони, написал два больших холста, стремясь тоже попасть в Петербург. Один из них - портрет императрицы Анны. Второй - портрет Петра Великого под руку с Минервой, который сегодня украшает Малый тронный зал Государственного Эрмитажа.
В конкуренции с Порпорой судьбу Арайи решила его способность соответствовать замыслу Анны - в форме итальянской оперы-сериа представить русские смыслы. Нет, речь шла не о тонкостях сюжета или работе либреттиста. А прежде всего - об особенностях музыкального языка, в котором Анна Иоанновна, как мы помним, являлась искушённым экспертом. Следующая опера Арайи "Притворный Нин или Узнанная Семирамида" была написана им в 1736 году и поставлена в начале 1737-го.
И она уже сильно отличалась от общеевропейского мейнстрима. Это была русская опера!
Зона огня Анны
Но вернемся к Анне. "Это царствование - одна из мрачных страниц нашей истории, и наиболее темное пятно на ней - сама императрица. При Анне немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка...". Это Ключевский.
"Черствая и безвкусная, со злым и малообразованным умом" - тот же автор.
Бедная Анна!
Каким-то особенным сказочным духом был наполнен двор "черствой и безвкусной". Ее увлечения оперой, балетом, театром, карлики с шутами, расточительная пышность и многое, что сегодня непонятно для нас, никак не мешали ни трезвомыслию, ни великим деяниям. Достаточно сказать, что наследникам она оставила полную казну. Анна была настоящей барочной Государыней. Во время на Троне, она повелевала не только людьми и пространством, но и стихиями.
Стихии расположились у подножия дворца Анны: вода в самом широком месте Невы, как главная площадь города, над ней - воздух, наполненный светом-эфиром. Твердь земную олицетворяет стена Петропавловской крепости, которая тогда возвышалась прямо из воды. Это памятник отцу, поэтому и назван Иоанновским Равелином. Памятник матери - зона огня перед дворцом Прасковьи Феодоровны на стрелке Васильевского острова с театром фейерверков. И сегодня здесь зона огня - по праздникам зажигают факелы на Ростральных колоннах.
Огонь творчества - это мать. Крепость и надежность - отец. Вот лучший портрет царя Иоанна V и царицы Прасковьи.
Такова Анна.
P.S. Музыка скорее предпочтет быть забытой, чем неправильно понятой. Это в полной мере относится ко многим славным сыновьям и дочерям России, растворившимся в мифах или наветах. Но они обязательно вернутся к нам, как возвращается вместе с забытой музыкой императрица Анна Иоанновна.
Ведущий рубрики - известный музыкант Андрей Решетин
В прошлом скрипач звездного состава ансамбля "Аквариум". Ныне - руководитель ансамбля барочной музыки "Солисты Екатерины Великой".
В 2022 году ушел добровольцем на фронт. За полгода в составе Первой Фронтовой Творческой Бригады дал 160 концертов на передовой.
Участник журнальной экспедиции "Родины" по возвращенным территориям России осенью 2024 года.