Режиссер Владимир Бортко: "Хочу снять фильм про Сталина, понимаю, что опасная тема"

Лишь через сорок три года, в 1968-м, содержавший многочисленные ошибки и искажения вариант рукописи окольными путями окажется на Западе, где его почти одновременно опубликуют в Англии и Германии. В СССР рискнут выпустить в свет "Собачье сердце" еще почти на два десятка лет позже: в июне 1987-го это сделает редакция журнала "Знамя".

А вскоре ленинградский режиссер Владимир Бортко приступит к экранизации повести. И сегодня, спустя тридцать шесть лет после премьеры, этот двухсерийный телефильм, по мнению зрителей, входит в десятку лучших советских художественных кинокартин.

На мою просьбу вспомнить детали работы над "Собачьим сердцем" Владимир Владимирович не без ворчливых ноток в голосе заметит: всё, мол, многократно уже поведано вашим коллегам, а что не рассказано, забыто. И тоже - давным-давно.

Впрочем, потом классик отечественного кинематографа все-таки согласится покопаться в памяти и пригласит на чашку чая к себе домой на Петроградскую сторону...

О Бантике и Тигране

- Почему-то не сомневался, что встречу у вас собаку.

- Да, у нас долго жила овчарка по кличке Бантик.

- Не слишком солидно для служебной породы. Почему так назвали?

- Из-за того, что был слишком большим аристократом: фон какой-то... Не выговорить без ста граммов.

- Истинный ариец?

- Чистокровный немец! К нам приходил тренер, занимался щенком, вот он и стал для простоты звать его Бантиком. Кличка приклеилась. И характер был таким же. Совершенно незлобивый пес, никого не кусал, не обижал. Очень хороший Бантик! Вел себя благородно, не брал ничего со стола. Боже упаси! Считал это ниже своего достоинства.

- Сколько прожил?

- Одиннадцать лет. Умер, если не ошибаюсь, в 2014 году. Мы с женой хоронили, смерть Бантика стала для Натальи страшным ударом. Она очень его любила. А он - ее...

До Бантика у нас была другая собака. Но очень давно.

Звали Тигран.

- Неужели армянин? Или на тигра похож?

- Беспородная дворняга, классический двортерьер, в облике которого не было ничего грозно-звериного. Зато характер очень независимый и свободолюбивый. Глупо именовать такого Тигром. Тигран как-то ближе.

Если Бантик на улице всегда шел рядом, стараясь не отстать и не потеряться, этот шалопай постоянно смотрел на сторону, норовил куда-нибудь сбежать. Я купил ему яркий красный ошейник, чтобы был заметнее. Но однажды он все равно смотался. И пропал. Не возвращался три дня. Я уже думал: всё, с концами. Решил, что забрала будка, которая отлавливала на улицах бездомных собак. Ходил, искал... Без толку!

Вдруг за дверью - гав, гав, гав. А мы тогда жили на девятом этаже. Открываю - стоит Тигран. Почему-то без ошейника. Когда и как его потерял, непонятно. Где шлялся, тоже тайна, покрытая мраком питерской ночи.

Потом двое суток отсыпался. Видимо, хорошо порезвился.

Он, как и Бантик, прожил не очень долго, около десяти лет, может, чуть больше.

- После выхода "Собачьего сердца" вам щенков случайно не дарили?

- Нет. Ни случайно, ни специально.

Мне вообще никто и ничего в жизни не дарил. Семьдесят восемь лет существую без подарков. И не жалуюсь. Всё, что имею, сам заработал.

Вот и собак мы заводили без посторонней помощи. Наташа, повторяю, их очень любила. И сейчас взяли бы, но ей тяжело подолгу ходить, опираясь на палочку. Я тоже, как вы видите, не очень мальчик, а прогулки не слишком жаловал и в более ранние годы. Наташа выгуливала собак, я мог составить компанию, но редко.

Впрочем, вас наверняка интересуют не наши псы, а история создания фильма "Собачье сердце"?

- Разумеется.

- Знаете, рассказывал об этом примерно двести пятьдесят четыре раза. Готов повторить на бис, но сразу предупреждаю: ничего нового не услышите.

О коммуналке и знакомстве

- Начнем тем не менее...

- Тогда предлагаю плясать от печки.

Как ко мне попала повесть Булгакова? 1987 год, иду по коридору студии "Ленфильм", а навстречу мне - Сергей Микаэлян, замечательный, добрейший человек. Он заведовал объединением телевизионных фильмов, я же в тот момент искал сценарий для съемок. Сергей Герасимович говорит: вот от такого не откажешься никогда. И показал номер журнала "Знамя". Спрашиваю: "Что там?" Отвечает: "Повесть "Собачье сердце" Булгакова". Я честно признался: "Пока не читал".

- Микаэлян обращался к вам на "ты"?

- Он был значительно старше меня, разница в возрасте составляла не менее двух десятилетий. В тот момент Сергей Герасимович уже глубоко перешагнул порог шестидесяти, а мне едва сорок исполнилось. Кем был я на фоне этого серьезного, заслуженного человека?

Словом, Микаэлян вручил номер журнала. Я пришел домой, открыл, начал читать, добрался до монолога профессора Преображенского и понял: буду это снимать. Даже сразу решил, как именно. Должно быть черно-белое кино.

Подал заявку, ее безо всяких проблем утвердили. Собственно, вот и вся история. Интервью окончено...

- Не-не-не, нужны подробности.

- Ну, я отдал журнал Наталье Николаевне, боевой подруге и соавтору, сказал, чтобы выкинула лишнее, оставив ключевые диалоги. Потом мы вместе начали писать сценарий. Я добавил к "Собачьему сердцу" другие булгаковские произведения. Пошел в библиотеку "Ленфильма" (она у нас хорошая), и выяснил, что, оказывается, есть рассказы, которые тогда еще широко не печатались.

- Какие?

- Господи, да что бы я знал! Столько лет прошло! Вы не учитываете мой почтенный возраст и глубокий... как его?.. Альцгеймер.

- Не клевещите на себя.

- Да, содержание рассказов прекрасно помню, а вот названия, действительно, забыл. Разговор с умным дворником, про цирк и спиритический сеанс, где дух Наполеона предсказывает, что большевики продержатся у власти не более трех месяцев. Вот детали, которые мы с Натальей добавили в сценарий, а потом в фильм. По-моему, они не испортили, так сказать, общую картину.

- А когда случилась ваша первая встреча с Булгаковым?

- Должен сообщить, что Михаил Афанасьевич умер до того, как я появился на свет, поэтому встретиться нам было весьма затруднительно. Возможно, это произойдет в будущем.

Мое же знакомство с творчеством писателя Булгакова произошло в городе Киеве, где я провел детство и юность, а Михаил Афанасьевич, как известно, родился.

- Росли вы в семье известного в то время человека - драматурга Александра Корнейчука, классика советской литературы, лауреата пяти сталинских и одной ленинской премий.

- Рос я, извините, в коммуналке на девять семей. Делил комнату с бабушкой, а вот моя мама вторым браком вышла замуж за Александра Евдокимовича и, действительно, жила с ним в отдельной квартире на улице Карла Либкнехта. Сейчас она называется Шовковичная, если нынешние правители не переименовали. С них станется!

Я приходил туда в гости. Только и всего.

- ПМЖ вам не предлагали или же вы принципиально отказывались?

- Честно сказать, не особо-то и пытался войти в тот дом. Мама говорила, что Корнейчук хотел меня усыновить. Я ответил: спасибо, не надо, родной отец есть.

При этом с Александром Евдокимовичем я поддерживал отличные отношения, он был по-настоящему крутым, невероятным человеком, очень уважаемым на Украине.

- А вы где жили?

- На улице Чапаева, бывшей Святославской. Сейчас носит имя очередного местного болвана. Я провел там много времени. Господи, сколько же лет? Мне было два года, когда переехали с мамой в Киев. Значит, с 1948-го. А уехал я в Питер почти в тридцать. Правда, к тому моменту перебрался с улицы Чапаева на левый берег Днепра в район Березняки. Там у меня уже была не комната, а квартира на улице Раисы Окипной. Если ничего не путаю, она служила примой в Киевском оперном театре, участвовала в подполье в годы войны.

О звании и разжаловании

- Вы не ответили на вопрос про знакомство с Булгаковым.

- Так я и объясняю: склероз глубочайший, а вы пришли, расспрашиваете. Скоро не вспомню, как меня зовут...

Соседка по коммуналке принесла журнал "Москва", где стали публиковать роман "Мастер и Маргарита".

- Помогу освежить память: 1966 год, вам двадцать лет, вы отучились в геологоразведочном техникуме, отслужили в армии, устроились техником-электриком в институт "Военпроект".

- Так, может, сами и расскажете, раз всё так хорошо знаете?..

Да, журнал мне отдала соседка, что само по себе странно, никогда не видел ее с книгой, по-моему, она и читала-то плохо. И вдруг приносит: "Тебе". Я проглотил за ночь, буквально за несколько часов.

Должен сказать, мое самообразование закончилось практически сразу после армии. К двадцати годам я успел прочесть очень много книг. По три в день. И так - ежедневно. Сейчас тоже читаю быстро, а уж тогда...

Не специально это делаю, само получается. С шести лет, с момента, как грамоте выучился.

В коммуналке рядом со мной жил прекрасный сосед. Евгений Адельгейм работал главным редактором журнала "Украина", пока в конце сороковых не начались гонения на евреев. Как это называлось?

- Борьба с космополитизмом.

- Совершенно точно. Он подвергся преследованиям как безродный космополит. Женился на маме моего друга, жил тихо-тихо, более всего боялся управдома Гороховского, постоянно от него где-то прятался. Смешно и грустно.

Евгений Георгиевич давал мне правильные книги. Томаса Манна, других писателей. Всё мое образование - это он. Сильно удивлялся: как, уже прочел? Заставлял пересказывать. И Булгакова мы с ним обсуждали.

- Не думали в ту пору, что когда-нибудь будете экранизировать "Мастера и Маргариту"?

- Нет, конечно. Вообще не хотел заниматься кино. Я же вырос за кулисами театра, в студии дубляжа на радио. Мама брала с собой, девать-то было некуда.

Она служила в театре имени Ивана Франко, и работа лицедея казалась мне странной, несерьезной. Да и мама была не народная артистка, прямо скажем. Забавно вышло с присвоением мне этого звания. Для нее народный артист - особенно Украины! - нечто совершенно невероятное. И когда президент Кучма дал его, мама не поверила: не может быть, ты всех обманул!

А дело было как? В 2003-м Леонид Данилович приехал на празднование 300-летия Петербурга и созвал известных украинцев, живших в Питере. И я попал в ту компанию, поскольку долго оставался киевлянином. Кучма издал указ, и все, имевшие звание народного артиста России, автоматически стали и народными Украины.

По торжественному случаю закатили шикарный банкет. Я зачем-то приехал на своей машине. Все вокруг выпивают, а я не могу - за рулем. Кучма заметил: "Президент пьет, он нет. А ну-ка, налей себе". Отказывать главе государства, пусть и чужого, не слишком красиво. Все-таки я дома, он в гостях. Пришлось выпить. Дальше было весело. Машина осталась на стоянке до утра...

Вот так соседи наградили меня. А недавно лишили звания. Самое поразительное - даже не за мои высказывания в адрес родной Украины, а за кино. За фильм "Тарас Бульба".

- В котором в главной роли вы сняли Богдана Ступку.

- Да, народного артиста СССР и бывшего министра культуры Украины. Правда, Ступку не тронули, рука не поднялась, а меня разжаловали как врага и предателя. Фантастика! Им сильно не понравилось, о чем говорят в фильме. Да еще по-русски. Хотя как Гоголь написал, так я и сделал. Хоть ты тресни!

О пыжике и совести

- Вернемся к "Собачьему сердцу".

- Могу признаться: я - не художник, а политик. Да, много лет снимал фильмы, иногда вроде не слишком неудачно получалось, но, в принципе, всё, что создал в кинематографе, это мои политические высказывания. Вы пришли не к тому собеседнику, к которому хотели попасть.

- Ладно, тогда объясните, что собирались сказать конкретно в этой экранизации?

- Отвечу. Но сначала поведаю случай, услышанный от Вовы Светозарова, моего большого друга, народного художника России. Вместе мы сделали почти все картины, кроме одной. Вова умер, к сожалению...

Вот его рассказ. Приезжает делегация из обкома КПСС куда-то в глушь. Зима. Черные машины, строгие пальто. Важные чиновники идут гурьбой, что-то показывают главному начальнику... В углу стоят мусорные баки, из-за них высовываются два бомжа - он и она. Мужик смотрит на больших руководителей и громко произносит: "Вот это шапки, ё-моё!" У всех на головах - пыжик, свидетельство того, что жизнь удалась.

Понятен контраст? Я не против советского строя как такового, но меня категорически не устраивало жлобье, которое при нем процветало. Ясно выразился?

- Но швондеры и сегодня никуда не делись.

- Правильно! Об этом и говорю. Может, успех фильма, его продолжающаяся популярность объясняются и тем, что "Собачье сердце" направлено против всех вместе взятых швондеров и их приспешников, которые зашли в наши дома и наследили там. Галоши на ботинки надевать нужно, чтобы не загадить парадные!

- А вы не позволяли мне разуться на пороге квартиры, чтобы паркет не топтать.

- Вы ведь на такси приехали, а не, извините, грязь в подворотне месили.

Да и снимать обувь принято лишь в России, во многих странах, где на улицах чисто, этого не делают.

И вопрос не только в галошах. Очень хорошо знаю этот тип людей, который, вы правы, никуда не исчез.

Помню, как принимали кинофильмы в советское время. Я приходил в обком, садился на одиноко стоящий стул, вокруг оставалось пустое пространство, а в партере сидело начальство и смотрело твое кино, чтобы потом вынести приговор. Мизансцена не самая приятная, хотя не скажу, будто страдал от цензуры. Меня не трогали. Как и большинство других режиссеров.

С Германом-старшим велась какая-то глупая борьба. До сих пор не знаю, почему.

Больше никого особо не душили. Но хамская, унизительная форма общения меня очень раздражала.

- Из "Собачьего сердца" ничего не потребовали вырезать?

- Ни слова. Это же 1988 год, другое время, конец советской власти. На телевидении пришли либералы, и фильм приняли на ура. Ни одного замечания, только поторапливали: давай, давай.

Более того, мне сразу предложили снимать "Мастера и Маргариту". Тут же!

Но я сохранил остатки совести. В то время Элем Климов хотел экранизировать роман. Значит, пришлось бы перебегать дорогу старшему товарищу. В нашем цеху это не принято. Хотя сейчас для молодежи, может, подобное и не проблема. Они с легкостью переснимают фильмы классиков и не морщатся. А для меня это была команда "стоп". Кроме того: ну как сделать кота Бегемота? Технически неразрешимая задача для 1988 года. Но главным и, по сути, единственным аргументом стало то, что не собирался мешать Климову. Я без колебаний отказался от предложения.

После смерти Элема появился олигарх Гусинский. От него поступил звонок: не хотите ли снять "Мастера и Маргариту"? Конечно, хочу. Мы встретились, замечательно поговорили. А через три дня его посадили. И всё закончилось, не начавшись.

- На время.

- Да, в 2005-м уже включился телеканал "Россия", и больше никаких проблем не возникало.

О сове и глобусе

- Булгаков говорил, что рукописи не горят, но это же неправда.

- А разве что-то пропало?

- Много чего. Начиная со второго тома "Мертвых душ".

- Гоголь сам так решил, сунул листки в печку на Никитском бульваре. Никто его не заставил.

- Теоретически и "Собачье сердце" могло не сохраниться. Рукопись арестовывали...

- Но потом ведь вернули. И что теперь рассуждать? На мой взгляд, Булгаков жил в Москве весьма неплохо по сравнению с прочими товарищами-писателями. Имел отдельную трехкомнатную квартиру на Садовом кольце в то время, как остальные ютились бог знает где.

- Как сказать. Михаила Афанасьевича с конца двадцатых годов травили, пьесы в театрах не ставили, спектакли снимали из репертуара, книги не печатали.

- Поэтому перед смертью он и написал дурную пьесу про Сталина. Вы читали "Батум"?

- Нет.

- Это ужас! Продраться невозможно. За что и пострадал.

Мандельштама, к слову, тоже не трогали, пока не сочинил оду во здравие вождя народов. Начал писать и тут же сел. С ходу!

Сталин не любил двурушничества. Булгаков вымучил пьесу, тот прочитал, а она плохая. Отвратительная! Уже собирались ставить во МХАТе, репетиции шли. Знаменитый автор, любимец Иосифа Виссарионовича... Спектакль отменили, Булгаков вскоре заболел, слег и больше не встал.

"Бойтесь своих желаний" - тоже цитата из "Мастера и Маргариты".

- А как относитесь к версии литературоведов, якобы Михаил Афанасьевич закамуфлировал в героях "Собачьего сердца" реальных исторических персонажей? Шариков - Сталин, профессор Преображенский - Ленин.

- Полная ерунда, стопроцентные бред и глупость! Неудачная попытка натянуть сову на глобус. Не надо ничего выдумывать, читайте текст, то, что в нем есть.

Кстати, написана повесть очень небрежно. Вы это знаете? Крайне неряшливо! На соседних страницах у одного и того же человека меняется фамилия. Булгаков забывал, про что и кого писал. Видимо, торопился.

- Проблема в ином. Рукопись, которую в 1968-м переправили на Запад, не была окончательной авторской версией.

Как и текст, вышедший в "Знамени". В нем более тысячи ошибок и неточностей.

- Да что вы говорите! Есть другой?

- Разумеется.

- И где же он?

- Впервые вошел в двухтомник избранных произведений Булгакова, выпущенный в 1989 году, уже после выхода вашего фильма.

- И чем эта редакция отличается?

- Аккуратностью, соответствием замыслу автора. Как минимум.

Елена Сергеевна, вдова писателя, успела внести правку...

- Она была ведьмой.

- В смысле?

- Он ведь писал Маргариту с жены!

Знаете, с уважением отношусь к творчеству замечательного Михаила Афанасьевича, но мне довелось делать фильмы и по Гоголю. А это, извините, несоизмеримые величины.

Точно могу сказать. Не-со-из-ме-ри-мы-е!

Николая Васильевича ставлю много выше. Все мы вышли из его "Шинели". Гений, создатель литературы. А Булгаков - хороший писатель. Точка.

О дьяволе и деталях

- Почему же тогда ваше "Собачье сердце" так зашло зрителю, что смотрят до сих пор?

- Люди любят мистику, всякую чертовщину... Вот зачем, ответьте, во всех театрах наперегонки ставят "Мастера и Маргариту", кино снимают? Всё просто: народ ходит. Смотрит, часто не понимая, что видит.

Возьмите последний случай с фильмом Локшина. Ребята заработали много денег - счастлив и рад за них. Я-то получил лишь гонорар за сценарий и режиссуру. За телепоказ сериала никто ничего мне не платил. Написал, снял - и всё, до свидания. А тут кино, где всё работает по-другому. Молодцы ребята!

Но про что их фильм? Он имеет такое же отношение к книге Булгакова, как я к балету Большого театра. Нам показали какую-то венскую оперетту. На экране всё мило и замечательно. И девушкам нравится. А почему? Бал, бал, бал! "Стою я голая, зато красивая".

Не беда, что вокруг всякие мерзавцы ходят. Весело же. И попугаи кричат.

Зрители не задаются вопросом, зачем Маргариту поставили туда и дважды облили кровью, почему она падала. Когда корону надели, опять кровь пошла. Воланд объясняет: мы испытывали вас. На этом балу ничего хорошего нет. И радостного тоже. Там ведь собрались одни негодяи и сволочи. Героиню проверяли!

Читать надо уметь. Смотреть и видеть. У всех впечатление, будто события в "Мастере" происходят в двадцатых годах, хотя у писателя четко написано: Маргарита едет в троллейбусе. А его в Москве пустили лишь в ноябре 1933-го.

- А что это меняет?

- Очень многое. И принципиально.

Другой факт. Мастер встречается с любимой женщиной, но живет один. Нет и предложения съехаться. Маргарита даже обижается, происходит размолвка. Ответ на поверхности: Мастер чувствует, что в его дверь скоро постучат. Так и случилось. Если бы возлюбленные жили вместе, судьба Маргариты была бы точно такой же.

Вот почему важно, в каком году всё происходит. Мастер обитает в подвале, оттуда смотрит на мир. Думаете, и это случайно? А когда вернется, на его пальто будут оборваны пуговицы. Где он потерял их? Видимо, в тюрьме. Неужели на это до меня не обращали внимания? Может, я далеко не самый лучший режиссер на свете, но читатель хороший. И понимаю, как и для чего надо связать всё воедино.

То, что рассказываю вам, очень серьезно. Хотя вы спрашивали про "Собачье сердце", а я опять про "Мастера". Мне эта книга интереснее, извините. И я точно не пытался веселить почтеннейшую публику, хотел рассказать то, о чем писал Булгаков.

- Почему "Мастера" экранизировали много раз, а "Собачье сердце" лишь дважды?

- Да, до меня снимали итальянцы.

- Смотрели тот фильм?

- Конечно. Еще бы!

- Там сыграла Чиччолина, будущая порнозвезда и депутат Европарламента.

- Да-да, а профессора - Макс фон Сюдов. Но дело не в этом.

Иностранцам трудно понять, о чем рассказывал Михаил Булгаков. Вот и мало попыток поставить. Картину назвали странно - "Почему лает господин Бобиков?" Будто главное - превращение собаки. Всё выглядело забавно, не более того. Нужно прочувствовать нерв повести, ее комедию и трагедию, а для этого необходимо внимательно читать, потом брать лопату и копать. Глубоко.

Есть два способа экранизации. Как-то я давал интервью своему тезке Познеру, и тот смешно пытался уесть меня сначала на литературе, потом понял, что не получится, и переключился на политику. Там у него легче пошло.

Словом, я объяснил ему. Первый способ, когда режиссер читает литературное произведение, вытаскивая волнующее лично его, хотя, может, это не самое главное в книге. Андрей Тарковский - лучшая иллюстрация к сказанному. После выхода "Соляриса" Станислав Лем хотел судиться, посчитав, что Андрей Арсеньевич испортил его роман. Действительно, это было совсем не то, что написал автор, но фильм ведь получился.

Такой способ работы. Он не запрещен, хотя и очень болезнен для писателя.

Я исповедую иной путь, стараясь донести смысл и слова автора, объяснив, как всё понял. Поэтому мне нужен полный текст. Тогда могу предложить свою версию прочтения произведений Гоголя, Булгакова или Достоевского.

Очень хорошо отношусь к режиссеру Пырьеву и, наверное, не стал бы снимать "Идиота", если бы Иван Александрович в своей экранизации не прошел мимо главного: там нет истории о Боге, а она лежит в основе всего. Поэтому, думаю, Пырьев и не взялся за продолжение, остановился после первой части. Дальше без этой темы уже было нельзя. А как о ней говорить при советской-то власти? Даже при пырьевской мощи.

Получится упрощенная версия. И это будет уже не Достоевский. Понимаете?

Я создал свой вариант, куда включил всё, что посчитал нужным.

Поэтому и актеров не пришлось долго уговаривать. Инна Чурикова сначала взбрыкнула: "Вот что ты мне предлагаешь - какую-то генеральскую жену играть?" Она же не читала сценарий. Говорю, мол, Инна, ты хоть посмотри. Получился замечательный образ. Она очень его любила. Мне было приятно работать с ней.

О разрухе и халтуре

- А Машков с Мироновым, они же - Рогожин с князем Мышкиным, пытались перетягивать одеяло на себя?

- Как это возможно? Режиссерское дело простое: читаю книжку и думаю, как всё будет выглядеть на экране. Потом рассказываю артисту. Если его устраивает, снимается. Если нет, сыграет другой.

Оба понимали, что от них требуется. И получилось замечательно. Женя Миронов - артист гениальный. На него было приятно смотреть, порой он делал больше, чем я просил. Вова Машков - очень умный парень, быстро смекал. К тому же сам режиссер.

Помню, снимали сцену, где Настасья Филипповна лежит убитая. И они вдвоем в кадре. Говорю: ребята, соберитесь, текста много. Вдруг Вова заявляет: мол, я не готов к съемкам, своих реплик не знаю. Командую: значит, сейчас напишем тебе, что делать, будешь выполнять. Сначала Машков отказывался, а на следующий день сняли, и всё в итоге вышло отлично.

Кстати, у Евгения Евстигнеева в "Собачьем сердце" был в чем-то схожий эпизод. Монолог профессора Преображенского записали на телесуфлеры, стоявшие в четырех разных местах. Актер не заучивал текст на память, а читал, переводя взгляд с одного экрана на другой. Для этого тоже нужен высокий профессионализм.

У нас не было времени подолгу репетировать, делать помногу дублей. Мы же снимали за копейки. У меня всю дорогу так - никогда не находилось нормальных денег.

Уже после "Собачьего сердца" поехал в Голливуд, хотел заказать кота для "Мастера и Маргариты". Чтобы сделали модель, в точности повторяющую животное. Это было время, когда мы ладили с Америкой - мир, дружба, жвачка.

Прихожу на студию. Фирма знаменитая, авторы известные, в комнате три "Оскара" стоят. И не копии, а настоящие статуэтки.

Поговорили. Глава компании объявляет: ладно, поскольку вы люди бедные, сделаем за четыре миллиона долларов. Будет вам кот.

Я поблагодарил, встал и пошел к дверям. У меня весь бюджет картины составлял пять миллионов. Тема закрылась автоматически.

- И "Собачье сердце" поэтому снимали в Питере, а не в Москве - экономили?

- Нет, по другой причине. В Ленинграде помойка тогда начиналась в двух сотнях метров от Невского проспекта. Ничего искать не требовалось. Москва всегда выглядела получше. Петербург сегодня поменялся, но не слишком. Сходите на Апрашку, в Апраксин двор, посмотрите. До сих пор разруха.

- Не в головах.

- И в них, но не только.

- Знаю, вы дружили с Николаем Караченцовым. Не обиделся, что не взяли на роль Шарикова?

- Глупости! Смешно даже обсуждать. В кино не приглашают по дружбе. Это работа. Тем более Коля много снимался, был очень востребован в амплуа героя-любовника. Зачем ему какой-то Шариков, вчерашняя дворняжка и сегодняшний люмпен-алкоголик?

Даже мои товарищи и коллеги по съемочной группе "Собачьего сердца" думали, что получится халтура. Ну а как? Один павильон, всё предельно камерно, ни массовых сцен, ни перекрытий улиц конной милицией... И критика сразу не приняла фильм, разнеся его в пух и прах. Чуть ли не руки и ноги предлагали мне отрубить. Особенно остро переживал Владимир Толоконников. Он ведь приехал из Алма-Аты и понимал: это, может, его единственный шанс быть замеченным.

А через два года нам дали Государственную премию России - Вове, Евстигнееву и мне. Все страшно удивились. Да я и сам до сих пор удивляюсь...

О плане и премии

- Толоконников никого лучше Шарикова так и не сыграл.

- А сколько на свете актеров, у которых нет ни одной запоминающейся роли? Для Вовы та работа - счастье и радость. Вся его жизнь.

Однажды на съемках подошел к нему после смены, а он сидит грустный-прегрустный. Спрашиваю: что случилось? Отвечает: может, я и родился, чтобы перевоплотиться на экране в Шарикова? Так и случилось. И что? Не самый плохой вариант.

- Профессора Преображенского вы выбирали из нескольких кандидатов?

- Из четверых. К сожалению, все уже умерли, но артисты были отличные - Юрий Яковлев, Владислав Стржельчик, получивший в итоге роль Евгений Евстигнеев и группенфюрер Мюллер. Как фамилия актера? Вылетела из головы...

- Броневой.

- Точно! Леонид. Вот он жутко обиделся на меня. Почему-то решил, будто не беру его из-за того, что он еврей. Словно мне было какое-то дело до национальности. Разумеется, нет. Я хотел показать на экране иной типаж.

Ведь и Евстигнеев поначалу пытался играть не Преображенского, а другого профессора - Плейшнера. А меня это не устраивало. В итоге, конечно, нашли то, что нужно.

С Евгением Александровичем было интересно работать. На съемки он приезжал по выходным, чтобы не оставлять надолго в Москве молодую жену. Зато снимали по двенадцать часов подряд. Пока с ног не падали. За полгода фильм закончили. Феноменальная скорость.

- Трудовую дисциплину никто не нарушал?

- Евстигнеев однажды выпил.

На площадке для меня не имело значения, кто напротив - народный ли артист, каковы его заслуги перед Отечеством. Мы занялись делом и были обязаны исполнить всё хорошо. В тот день у нас оставалось немного времени, и я понял, что успею снять еще один крупный план. Говорю, мол, позовите Евгения Александровича.

Даю текст. Он начинает произносить его и делает это несколько замедленно, заторможенно. Я прилично устал к вечеру, сижу заведенный, на нервах. Командую: "Так! Стоп! Все быстро вышли!" Народ удалился.

Спрашиваю: "Как же вам не стыдно? Мы первыми снимаем то, что вчера даже печатать было запрещено. Вы понимаете, с каким материалом работаем? И вдруг вот это!" Евстигнеев вспыхнул: "Да я! Да вы! Больше сюда не приеду!"

Через неделю явился - тихий, спокойный, мирный. Всякий раз спрашивал потом: "Сегодня без крупного плана?" Очень хорошо работали, замечательно. Может, и выпивал где-то в дальнем кабинете, я не проверял. У нас же декорации стояли в восьми комнатах.

Больше ничего подозрительного я не замечал. Кроме эпизода, о котором рассказал. И Евстигнеев понял: дело серьезное. Он ведь тоже поначалу не думал, что фильм получится. Не ожидал. Но как профессионал быстро во всем разобрался.

Помню, как-то я приехал в Москву, и Евгений Александрович предложил встретиться, хотя мы не были друзьями. А потом покупал мне билет на поезд в Питер: в кассах их не осталось, но для любимого народом артиста места нашлись...

Тогда я понял: мы сделали что-то стоящее. Не халтуру.

Когда вручали Госпремию, я был в Италии, снимал фильм с Микеле Плачидо в главной роли. Меня позже отдельно награждали в Москве.

На одолженной у Сергея Соловьева "Волге" подъехал к Белому дому. Захожу. Сидят три милиционера. Вы куда? Говорю: к Ельцину. Отвечают: вам на 5-й подъезд. Поднимитесь на лифте.

Неплохо, правда? Демократия!

Недолго пришлось подождать в приемной. Потом пригласили в кабинет. По центру стоял длинный стол, а на нем - бутерброды с колбасой. Не в мою честь, явно что-то готовилось.

Борис Николаевич говорит: "Фильма не видел, но мне сказали, что вещь хорошая. Просьбы есть?" А я даже не знаю, что просить. Ельцин вручил диплом и медальку. А материальную часть выдали в другом месте, этажом ниже. Государственной премии мне хватило на приличный банкет. На пять человек. Всё. На том деньги закончились. Такое время было. 1990-й год. Ужас!

О цитатах и водке

- И тогда швондеры лезли из всех щелей, и сейчас не перевелись. Похоже, их, как тараканов, никогда не вытравить.

- Сами плодятся. И существуют в любой стране. Называются лишь по-разному. И швондеры, и шариковы. В принципе, два сапога - пара. Никакая эпоха их не берет.

- Сталкиваетесь сегодня?

- Я теперь из дома почти не выхожу, а до этого десять лет сидел в Госдуме. Там их хватало. Но давайте лучше не трогать политику, чтобы не наговорить лишнего. Про кино менее опасно.

- Пересматриваете свои работы?

- Нет. Если только случайно натыкаюсь.

- "Собачье сердце" - ваш лучший фильм?

- Абсолютно точно нет. Хотя и сегодня снимал бы его так же.

- Что же тогда на первом месте в личном рейтинге?

- Если говорить по значимости, пожалуй, "Идиот". По сложности - "Тарас Бульба". Ну и "Мастер", конечно. Хотя больше всего люблю "Единожды солгав". Это кино про меня, моих друзей и нашу жизнь.

- А с каким животным вы себя ассоциируете?

- Неожиданно! Врасплох застали, в голову ничего не приходит. Черт его знает...

"В шубе он показался весьма похожим на средней величины медведя".

- Цитата?

- Николай Васильевич Гоголь, "Мертвые души".

- Из "Собачьего сердца" что-нибудь произведете на память?

- Господи, какие вопросы вы приберегли на конец разговора!

- Не все же по проторенной дорожке ходить.

- Сейчас подумаю... Подскажите.

- "В очередь, сукины дети! В очередь!" Хорошая фраза?

- Отличная. Но ко мне не имеет никакого отношения. Я раньше в очередях не стоял, теперь и подавно. Понятия не имею, что делается там, за окнами. Я выкинут из жизни. Меня нет, не существую.

- Это вы зря.

- В письменном столе лежат пять сценариев, по которым мог бы снимать. Не дают. Пробовал в театре. Тоже говорят: не надо.

С другой стороны, 7 мая мне исполнится 79 лет. Возраст почтенный...

- О чем сценарии?

- Например, про Сталина. Восемь серий. Пятнадцать лет не могу подступиться. Понимаю, опасная тема.

Есть другая. Сериал "Александр и Наполеон". Они же были связаны, два императора. Француз дважды сватался к сестрам русского самодержца и оба раза получил отказ. А вход наших войск в Париж?

Нет, и это нэ трэба...

Вспомнил, кстати, подходящую цитату из "Собачьего сердца".

"На преступление не идите никогда, против кого бы оно ни было направлено. Доживите до старости с чистыми руками". Это профессор Филипп Преображенский учит своего ученика Ивана Борменталя.

Сохраните. Хорошие слова, правильные. Лично я всегда старался жить так. Точка!

Рассказал вам больше, чем собирался.

- И это правильно. "Желаю, чтобы все!"

- К слову, интересная история. У Булгакова написано, как вы сказали. Но мне показалось, что концовку надо усилить, и я слегка переделал знаменитый тост Шарикова на "Желаю, чтобы всё". Даже хотел выпускать водку под таким названием. Полагаю, мог бы иметь успех. Не решил, правда, кому доверить производство...

Но это скорее шутка. Если же говорить всерьез, несмотря на возраст, взялся бы за директорство на "Ленфильме". Больно смотреть, как загибается родная студия. Понимаете, да? Она могла бы ожить. Это мое прямое дело. Но нет, Вова, можешь не мечтать, так никогда не будет. Я там не нужен. Со мной трудно договариваться. Народный артист, с Госпремией, три ордена, три медали. Долго перечислять...

Да, я несговорчив. И на "Ленфильм" в последний раз заходил несколько лет назад, хотя тут менее километра по прямой. Даже не знаю, остался ли там мой кабинет. Раньше был.

Сейчас сижу в этом, домашнем, и смотрю на фотографии своих давно померших собачек...

Санкт-Петербург - Москва.