Во второй половине XVIII - начале XIX века карикатура получила продолжение в гравюрах на меди, в альбомных зарисовках, стала оригинальной по замыслу и исполнению. Настоящий бум она пережила в годы Отечественной войны 1812 года, явив массу сатирической графики на тему французов, битых русскими партизанами и казаками. Автор карикатур - И. И. Теребенев - считается родоначальником отечественной художественной карикатуры. В огромном количестве карикатуры на Наполеона появились и во многих странах Европы.
Изобретение литографии позволило соединить прессу с карикатурой и выпускать периодические листки. Первым журналом, всецело посвящённым карикатуре, стал "La Caricatur", выходивший во Франции с 1830 года под редакцией Филиппона, два года спустя появилась ежедневная сатирическая газета "Charivari". Чуть позже всемирную известность приобрели сатирический журнал "Punch", выходивший в Англии с 1841 года, и издававшиеся в Германии с 1862 года "Die Fliegende Blatter" (Мюнхен) и "Ulk" (Берлин).
В России из-за жёстких действий цензуры политическая карикатура не получила значительного развития. Первая попытка создать "Журнал карикатур" в начале 1808 года была пресечена по повелению Александра I: изготовленные А. Г. Венециановым и уже отпечатанные листы, а также офортные доски были конфискованы. Первый русский юмористический сборник "Ералаш" издавался под редакцией М. Л. Неваховича в 1846-1849 годах. В нём сотрудничал Н. А. Степанов, впоследствии основатель сатирических журналов "Искра" и "Будильник". В конце 1850-х годов в России с разной периодичностью выходило несколько журналов с карикатурами: "Карикатурный листок", "Гудок", "Рассказы карандаша" (1857-1858 годы). Затем появилась "Стрекоза", из недр которой в 1908 году вышел "Сатирикон". Всего в начале XX века в России насчитывалось более 250 сатирических журналов разной политической направленности.
Основными признаками карикатуры как художественного явления специалисты считают преувеличение и выдвижение на первый план характерного; сглаженность или отсутствие второстепенного, несущественного; теснейшую связь со своим временем, актуальность; способность говорить на понятном для всех языке - языке улицы; пренебрежение запретными темами, игнорирование рангов, чинов, званий и прочих социальных градаций.
С середины XIX века карикатура становится явлением массовым. Широкое распространение газет и журналов способствовало появлению талантливых карикатуристов. И хотя каждый из них обладал присущей именно ему манерой и техникой, все мастера одной страны имели что-то общее в передаче натуры и понимании сюжета.
Вместе с тем под карандашом художника, независимо от его национальности, каждая держава обретала свои характерные атрибуты-символы. Так, Германию изображали в виде крупной мужской фигуры в кирасе, каске с шишаком и с саблей на боку (иногда женской фигуры в каске), Австрию - высоким офицером, Италию - господином во фраке или в широкополой шляпе с пышным пером, часто - с лицом премьер-министра Франческо Криспи. Англию обычно символизировал Джон Буль - коренастый сэр в костюме для верховой езды или высокий сухощавый джентльмен в клетчатом пальто с пелериной и тростью или - во фраке и с моноклем. Образ Франции, как правило, воплощался в лице Марианны во фригийском колпаке, или с петушиным гребнем, или и с гребнем, и с петушиным хвостом; в виде петуха; наконец, барышни в пышной юбке с надписью "Франция".
Россию символизировали медведь, казак в тулупе, опоясанный саблей, мужичок в сапогах и меховой шапке или девушка в кокошнике и с длинной косой. Искажённый образ России давно и стойко существовал в европейском сознании. На одном из обедов во время визита русской эскадры в Тулон в 1893 году известный французский писатель Мелькиор де Вогюэ напомнил, что на Западе долгое время представляли Россию в образе казака, сидящего на глыбе льда, с понятием "Россия" ассоциировалось что-то "очень далёкое, очень холодное и очень тёмное". Такой карикатурный образ России прослеживается в рисунках многих европейских художников того периода.
Европейская пресса конца XIX - начала XX века значительное внимание уделяла внешнеполитическим проблемам своих стран и международным отношениям в целом, многие сюжеты находили отражение и в сатирической графике. Проследим перечисленные выше специфические черты и особенности карикатуры на конкретных сюжетах: противостояние Тройственного союза Германии, Австро-Венгрии и Италии и Двойственного союза России и Франции; позиция Англии в расстановке сил на международной арене; первая конференция мира в Гааге 1899 года; Англо-бурская война.
Карикатура всегда злободневна, но это не хроника международной жизни, а отображение событий в восприятии художника, ёмко выражающего их смысл. При этом того эффекта, которого публицист добивался броской фразой, художник достигал иногда двумя-тремя штрихами, создавая определённый образ, часто становящийся знаковым. Так, князя Бисмарка все карикатуристы изображали стремя волосками на темени, и даже если портретного сходства не наблюдалось, было ясно, что речь идёт о создателе Тройственного союза.
Суть этого союза удачно выражена в виде трёх фигур его участников (с совершенно явным портретным сходством), скованных кольцами на лодыжках, запястьях и даже в ноздрях; в виде мышеловки с тремя входами и особенно образно в карикатуре "Друзья мира" французского художника Тире-Боне. В изображении троицы приятелей, мирно покуривающих вокруг бочки с надписью "порох", явно читается отношение к этому создающему угрозу миру союзу. Противовесом ему стал русско-французский союз.
Хотя о заключении в 1891 году дипломатического соглашения между Россией и Францией широкой публике в то время не было известно, иностранная и русская пресса отметила качественную перемену в международных отношениях. "Новое время" писало: теперь франко-русское сближение "всеми признаётся за политический факт, столь же серьёзный, как возобновление Тройственного союза". Этот тезис получил яркое воплощение в карикатуре "Романс без слов" (в журнале "Стрекоза") художника, скрывшегося под псевдонимом Овод.
Интересные результаты даёт сравнение национальных вариантов одного и того же сюжета. На французской карикатуре Шарвика (из "La Silhouette") "Помолвка" и на германской "После праздников" из "Deutsche Wespen" (художник А. Крюгер) представлена встреча Франции и России в Тулоне. Судя по датам публикации, последняя - римейк первой, но выражает совершенно иные чувства. На французской - трепетная радость свидания: командующий русской Средиземноморской эскадрой адмирал Авелан привёз Марианне обручальное колечко. На немецкой - неприкрытая грубость: получив подарки и лихо закручивая ус, Авелан отворачивается от Марианны со словами: "А теперь, малышка Франция, ты снова можешь называть меня на Вы". Современникам событий был хорошо понятен язык улицы, на котором говорила карикатура. Сегодня далеко не все смогут узнать в Марианне известную французскую журналистку Жюльет Адан, поборницу сближения России и Франции, которая с энтузиазмом готовила подарки для жён русских моряков.
Другой пример. Всенародное ликование в Тулоне и Париже в связи с визитом русских моряков в 1893 году французская газета "Soleil" характеризовала как национальное празднество: "Можно сказать, что Россия овладела Францией". Этот тезис иллюстрировала пикантная карикатура Ад. Вилле "Марианна и северный медведь". Марианна вопрошает косолапого: "Скажи-ка, дорогуша, я отдам тебе сердце, но получу ли я твою шубку зимой?" Корреспондент германской "Vossische Zeitung", естественно менее лояльно настроенный, съязвил по поводу французских восторгов: "Париж лежит у ног России". Это ярко воплощено в злобной карикатуре из берлинского журнала "Ulk" "Русский гарем в Париже". Подпись гласила: "Ему достаточно махнуть платком". Три ипостаси республики - "Egalite", "Liberte","Fraternite", склонившиеся перед автократом, должны были уязвить и Россию, и Францию. Используя такой способ, немецкие карикатуристы вели своеобразную войну на два фронта.
Новая ситуация на международной арене, созданная русско-французским сближением, по-разному видится из Парижа, Цюриха, Нью-Йорка и Лондона. На французской карикатуре "Итальянская музыка" ясно обозначено противопоставление двух союзов - вооружённого до зубов и миролюбивого. Другое отношение читается в американской "Мир в Европе обеспечен": перепуганный Ангел мира не знает, чего ждать от этого противостояния.
Во французской карикатуре "Европейское равновесие" из "Le Grelo" (художник Пепэн) старушка-Европа представлена в виде балансира: в одной руке - клетка с надписью "Triplice", в другой - корзинка цветов с надписью "Antente franco-russe". Старушка крайне удивлена: трёхместная клетка полностью уравновешивается двухместной корзинкой. Подпись гласит: "Достаточный противовес Тройственному союзу". Ту же идею швейцарская "Nebelspalter" в карикатуре "Мир в Европе" трактует совсем иначе: три фигуры на одном плече детских качелей оказываются весомее двух на другом. При этом каждая из групп старается перетянуть на свою сторону Джона Буля.
Столь же различны французская и германская трактовка результатов визита президента республики Феликса Фора в Россию в 1897 году и провозглашения факта существования франко-русского союза. На французской карикатуре "Триумфальное возвращение" ("Le Grelo") шутливо изображён малыш Фор при полном параде - чёрный фрак, лента Почётного легиона и цилиндр, увенчанный лавровым венком; президент несёт воздушный шарик с надписью "Alliance", приговаривая: "Клянусь, там что-то есть!"
"Прощание" из берлинского "Lustige Blatter" гораздо ехиднее. В окне спального вагона скорого поезда Петербург-Париж видны фигуры французского министра иностранных дел Габриэля Аното и Феликса Фора, причём последний изображён в виде разряженной старухи в огромной шляпе с цветами. Император Николай II, в походной форме и с саблей на боку, догоняя отходящий состав, протягивает Фору фунтик с надписью "Alliance", приговаривая: "Держи, вот безделушка для твоих ребятишек, чтобы они не кричали, что ты им ничего не привёз".
Значение того факта, что Президент Французской Республики был принят в России в 1897 году с почестями, подобающими венценосцам, прекрасно передаёт карикатура знаменитого Каран д'Аша (псевдоним Эмманюеля Пуаре) "Петух и бюст". Кортеж движется по галерее бюстов в Петергофе, оркестр наяривает "Марсельезу", а у Людовика XIV от удивления глаза лезут на лоб.
Вообще позиция Англии и её роль в расстановке сил на международной арене постоянно находятся в поле зрения художников. Но французские и русские авторы, в отличие от швейцарских и английских, ставят иные акценты. В русской карикатуре "Романс без слов" англичанин снимает шляпу перед франко-русской парой; во французских - остаётся наблюдателем за происходящим. "Не вижу для себя ничего хорошего в этом небольшом визите" (художник Бобб в "La Siluette"), - заявляет Джон Буль, который в гордом одиночестве пристально следит со своего острова в подзорную трубу за встречей царя и президента. А вот англичанин рядом с участниками Тройственного союза, но не вместе с ними: "Большой европейский концерт" (художник А. Лемоль в "Le Реlеrіn") или "Тройственный союз под дождём" (художник Фертом в "Le Pelori"). Здесь мы видим лишь констатацию факта, без его оценки.
Наконец, на английском рисунке "Блестящая изоляция Дж. Буля" та же ситуация, что и на швейцарской, получает развитие и оценку. Мы видим уже не 1893-й, а 1897 год, фигуры легко узнаваемы: слева кайзер Вильгельм II, император Франц Иосиф II и король Умберто; справа - император Николай II и президент Фор. Качели уравновешены, поскольку посередине стоит лорд Солсбери. На его лице самодовольная ухмылка, тогда как на лицах всех остальных напряжённое ожидание. Подпись соответствует настроению: "С момента ратификации русско-французского союза баланс сил определяется Англией".
Однако уже современникам было ясно, что равновесие сил в Европе непрочно, поскольку обе группировки вооружены и продолжают вооружаться несмотря на все заверения о мире. Яркий образ вооружённого мира воплощён в карикатуре из "Figaro" "После больших манёвров": Ангел мира с перекошенной от боли физиономией лежит на штыках. То, как дорого обходится державам гонка вооружений, прекрасно показано на карикатуре из испанского "Don Quichotte" "Изнуряющий питомец": мамаша-Италия истощена до крайней степени, а младенец - военный бюджет, - очень удобно расположившись на стволе пушки, цветёт и пухнет.
Но несмотря на то, что все страны были вынуждены тратить огромные средства на развитие армии и флота, почин России созвать международную конференцию для изыскания способов приостановить гонку вооружений был встречен в мире неоднозначно: народы отнеслись к предложению восторженно, правительства - недоверчиво. Это отношение образно, но очень зло выражает карикатура "Чудо дрессировки", опубликованная в мюнхенском журнале "Simplicissimus": инициатива России изображена как медвежья услуга. Но в то же время удачно показано множество оттенков её восприятия державами: злоба Германии и Австро-Венгрии, удивление Франции, сомнения Италии, настороженность и недоверие Англии.
Хотя в августовском циркуляре 1898 года не было слова "разоружение", восторг и недоверие объяснялись отчасти тем, что в общественном восприятии сложилось представление, будто Россия предложила разоружение. Именно так называлась карикатура Каран д'Аша, напечатанная в "Figaro" в октябре 1898 года. На ней изображались "ответы держав" на русскую ноту. Французский художник изящно подчеркнул чрезмерную, а потому неискреннюю готовность Германии к миру. На острие холодного оружия у представителей всех держав надеты предохранители, а у немца они не только на острие оружия, но и на острие шишака на каске и даже... на кончиках усов Вильгельма II, который "бронированным кулаком" намеревался добывать для империи "место под солнцем"!
Вариант ответа, который даёт Англия на предложение России, в трактовке русского художника С. Ф. Соколовского (псевдоним Core) совпадает с французской версией. Рисунок был опубликован в "Новом времени " вскоре после карикатуры Каран д'Аша. "Ол райт. Теперь и о всеобщем разоружении можно поговорить", - заявляет Джон Буль, за спиной которого видна армада британского флота, самого сильного в мире.
Взаимное недоверие держав прекрасно иллюстрирует и карикатура из американского "Puck" "Момент истины": ни одна из держав не решается первой расстаться с жерновом военного бюджета. Карикатура была перепечатана нидерландским "Dagblad" в июле 1899 года, когда конференция мира в Гааге завершалась. В том же номере перепечатана и карикатура из берлинского "Нumoristische Blatter" "На дороге к миру". Здесь создан образ многотрудного пути по узкой каменистой тропе над пропастью "войны". И в рисунке, и в подписи отчётливо звучит сомнение автора: "Не рухнет ли лошадь под тяжестью постоянно увеличивающегося бремени?"
Как известно, державы не пришли к согласию ни относительно приостановки гонки вооружений, ни относительно применения только мирных средств для разрешения конфликтов. Вскоре после закрытия конференции началась Англо-бурская война, затем боксёрское движение в Китае, в который все державы ввели свои войска, наконец, разразилась Русско-японская война.
В политической карикатуре тех лет нашёл отражение и образ Николая II - инициатора Гаагской конференции. В западноевропейской сатирической графике этот образ не только лишён привлекательности, но со временем становится отталкивающим. Современникам было хорошо известно стремление Николая II походить на своего отца - Александра III. Карикатура из лондонского "Punch" "Вот сабля моего отца" недвусмысленно указывает на этот факт. Она является откликом на речь Николая II в январе 1895 года, в которой новый император подчеркнул свою приверженность принципам самодержавия.
Попытка сына следовать заветам отца - царя-миротворца - отражена в английской карикатуре из "Puch" "Комплименты по случаю". Мы видим здесь Ангела мира, предлагающего только что коронованному императору-сыну свою дружбу, поскольку прежде он дружил с отцом. Это 1896 год, хотя ещё нет речи о мирных инициативах, Николай II показан преисполненным добрых намерений (за спиной - миртовые ветви). Но это последний раз, когда царь представлен столь благообразно.
На нидерландской карикатуре из "Uilenspiegel" "Апофеоз мира в невыгодном положении" Николай II показан в тягостных раздумьях: это ноябрь 1903-го, за спиной царя карта Китая, а он стоит перед выбором между "арбитражем" и мечом. Кажется, нимб миротворца не позволяет ему решиться прибегнуть к силе оружия. Но вот роковой выбор сделан. На карикатуре из итальянского "Pasquino" "Два ангела Николая" император представлен в объятиях костлявой с косой, а Ангел мира с пальмовой ветвью покидает неудавшегося царя-миростроителя. Отточенный рисунок, строгое чёрно-белое решение, явно японские черты лица царя создают гротескный образ. Столь же остросатирически звучит "Пляска азиатских смертей" из швейцарского "Nebelsplater". Николай II в поте лица играет на скрипке военный марш (или танец с саблями), в котором кружатся себе на погибель Россия и Япония.
На примере работ художника Соколовского об Англо-бурской войне, опубликованных в газете "Новое время", обратим внимание на проблему вёрстки карикатуры на газетной полосе и, следовательно, её восприятие. Оно во многом зависит от того, где и как рисунок размещён. В наше время карикатура в газете обычно завёрстывается в текст, составляя с ним единое целое. В конце XIX - начале XX века это уже практиковалось в зарубежной прессе, в отечественной же к этому ещё не пришли.
"Новое время" - большая ежедневная политическая газета - дважды в неделю помещала вкладку с фотографиями, рисунками и карикатурами на бумаге лучшего качества и меньшего формата. С 1900 года помимо вкладки карикатуры начинают публиковаться непосредственно на газетной полосе. Почти сразу, но интуитивно, было найдено оптимальное место её расположения - верхний левый угол в начале диагонали, то есть так, как традиционно просматривает текст европейский читатель: сверху вниз, слева направо. Но сама карикатура и текст, рядом с которым она завёрстана, ещё не сопрягаются.
Первая из карикатур, посвящённых Англо-бурской войне, - "Если бы Трансвааль был морской державой" - это, скорее, отражение той полемики, которая шла на страницах газеты по проблеме строительства флота. В этот период он становится орудием мировой политики, во время международных кризисов в качестве меры воздействия довольно часто применяется морская демонстрация.
Серия карикатур посвящена поездке по Европе президента Трансвааля Крюгера, надеявшегося получить поддержку в попытках мирного урегулирования конфликта. На рисунке "Не открывают. Вероятно, никого нет дома" Крюгер стоит перед закрытой дверью с надписью "Европа"; на другом рисунке он склонился перед старухой-Европой, весьма смахивающей на английскую королеву, которая, заткнув уши, ворчит: "Ничего не слышу, мсье президент"; и лучшая в серии - "Опустите шторы" - говорит сама за себя.
Европа осталась глуха к призывам о мирном урегулировании. В номере, предшествовавшем последней из серии карикатур, помещена передовая статья о безуспешных попытках Крюгера достучаться до "цивилизованных" европейцев. Газета констатировала: "Всё зависело от великих держав, управляющих судьбами Старого Света, но, очевидно, одряхлела Европа; в соображения личной пользы замкнулась она, и до сих пор не могут пробудить её стоны умирающих на юге африканского материка героев".
Делегация буров затем отправилась в Америку, рассчитывая в заокеанской республике встретить другой приём. Но первоначально обещавший поддержку президент Мак-Кинли из предвыборных соображений отказался принять делегацию. Карикатура "Дядя Сэм глухой" прекрасно иллюстрирует эту ситуацию, а за два номера до того, в котором она помещена, опубликована передовая статья на эту тему. Таким образом, карикатура пока не сопрягается непосредственно с текстом статьи, но передаёт её суть.
На рисунке "Подождите меня, почтеннейшие милорды" мы видим Джона Буля, пытающегося выбраться из трансваальских дел, поскольку в Китае началось боксёрское движение и державы начинают направлять туда свои войска, о чём сообщает передовая о положении дел в Китае. В этом же номере, на первой полосе, помещены "Правительственное сообщение" о прибытии в Таку первого эшелона русских вооружённых сил и телеграмма из Лондона о мерах британского правительства по формированию отрядов для отправки в Китай.
После ряда поражений английские войска одержали победу: на карикатуре "Юпитер из Орфея в аду" мы видим возле залатанного боевого барабана помятого в боях генерала Робертса, который докладывает Джону Булю: "Мой гром уже починен". В этом же номере помещена официальная телеграмма из Лондона: "Претория занята англичанами".
Наконец, карикатура "Маркиз Солсбери делает опыты внушения" завёрстана в верхнем левом углу третьей полосы, а на второй полосе помещена передовая на эту тему. Подпись под карикатурой гласит: "Милорды и дамы, смотрите, какой изящный вид у этого джентльмена". Здесь прямое соотношение текста и рисунка, а позиция газеты выражена предельно чётко: "Очевидно, этими словами маркиз Солсбери хотел убедить своих слушателей, что образ действий Англии признаётся на континенте справедливым, что война, которую она ведёт с бурами, считается обыкновенным вооружённым столкновением двух государств, вмешиваться в которое посторонние не имеют права". Вся серия карикатур однозначно формирует у отечественного читателя негативный образ Англии и её политики.
Итак, политическая карикатура является своеобразным зеркалом, отражающим реалии своего времени. Национальная принадлежность художника при этом, безусловно, накладывала свой отпечаток на его творения. Поэтому каждое национальное "зеркало" в конкретном случае давало некоторый коэффициент искривления, корректировавшийся другими "зеркалами".
Для историка, изучающего международные отношения, карикатура интересна тем, что, являясь "жаргоном улицы" и злобой дня, она самым ярким образом отображает массовое сознание, представления и знания людей об общественно-политических реалиях своего времени. Этот исторический источник содержит достаточно полную и в целом достоверную информацию, зафиксированную в своеобразной форме.
Наша справка
Слово "карикатура", как известно, происходит от итальянского глагола cancare, что означает "отягощать", "усиливать", "сгущать". Объясняется это тем, что в изображении предмета, животного, лица или фигуры человека какая-либо деталь акцентировалась за счёт нарушения пропорций, и рисунок получался как бы "отягощённым", шаржированным. Такое нарушение соотношений не было следствием ошибки художника - его плохого глазомера или неумелой руки. Напротив, все преувеличения вносились вполне сознательно: художник фиксировал и переносил в рисунок те несообразности, которые являлись характерными признаками отображаемого, а в результате оно производило комическое впечатление.
Люди во все времена потешались над забавным, вышучивали свои и особенно чужие недостатки, насмехались над врагами, иронизировали по поводу несоответствия видимого и сущего, пародировали даже самые священные оригиналы, обличали пороки частной и общественной жизни человека. Шкала смеха, таким образом, оказывалась весьма протяжённой - от тонкой усмешки до безумного хохота.
Способность вызывать смех, который, по словам Рабле, есть "отличительное свойство человека", и является знаковой чертой карикатуры. Определения, которые ей даются, прежде всего подчёркивают именно эту сторону: карикатура - "рисунок или скульптура, имеющая целью осмеять кого-нибудь или какое-нибудь деяние, общественное событие, общественный строй".
Дополняет определение карикатуры констатация того факта, что "юмористическое звучание рисунка может конкретизироваться и поддерживаться сопровождающим его более или менее кратким текстом". Этот последний, как правило, имеет форму простого или распространённого предложения, монолога или диалога. Опыт показывает, что чем удачнее рисунок, тем короче сопровождающий его текст.
История карикатуры уходит корнями в далёкое прошлое. Следы её существования специалисты находят в Древнем Египте; отмечают видное место, которое отводилось ей в Древней Греции и своеобразие приёмов и форм в Средние века; подчёркивают аллегоричность карикатуры эпохи Возрождения и то обстоятельство, что в это время она перестаёт быть анонимной. В ходе Реформации сатира стала одним из действенных средств борьбы её лидеров против папской власти. Особенно широкое распространение сатира получила в Германии: тысячными тиражами разносились по стране листки со стихами или прозой и с непременной гравюрой карикатуры, наглядно пояснявшей смысл текста. Римская церковь в ответ на критику также заговорила на языке сатиры, изображая в карикатурном виде Лютера и Кальвина.
Ожесточённая борьба в ходе религиозных войн сделала карикатуру ходовым товаром, который приносил большие барыши. Многие французские типографии печатали исключительно эту продукцию, причём одновременно работали как на католиков, так и на гугенотов. В Англии широкое распространение получили карикатуры на пуритан. Во Франции при Людовике XIV и Людовике XV пышно расцвела сатира на общественные нравы, моды, причёски и тому подобное, поскольку королевская власть почти уничтожила политическую карикатуру.