Пещера Шульган-Таш в Бурзянском районе - одна из крупнейших пещер Башкортостана. Она образована в зоне тектонических разломов, разбивающих девонские известняки на крупные блоки. По этим разломам за более миллиона лет река Шульган проточила огромные полости, образующие три яруса пещеры. Суммарная длина разведанных ходов вместе с нижним ярусом, заполненным водой, составляет около 3 км2. Важнейшей деталью пещеры является глубокое озеро-родник под огромной входной аркой - место выхода на поверхность реки Шульган, исчезающей в глубокой воронке в нескольких километрах выше по суходолу.
В. Е. Щелинский считает, что всё это было причиной особого отношения к пещере, которая не могла не восприниматься с древности как идеальное воплощение потустороннего мира3. Об этом свидетельствуют многочисленные предания и эпосы башкир. Не случайно своё название пещера, гора, подземная река и озеро получили от имени хозяина подземного мира и бездонного озера башкирских эпосов - хана Шульгана. Каповой пещера была названа русским населением в XIX веке.
Первые сведения о ней были оставлены ещё в XVIII веке, когда её посетили и описали участники академических экспедиций П. И. Рычков (1760) и И. Лепёхин (1770)4. Фактически это было одно из первых научных описаний крупной пещерной полости на территории России.
Фотографом А. К. Солодейниковым была применена оригинальная методика фиксации и компьютерной обработки фотографий, которая позволила увидеть на фотографии слабо различимые и размытые изображения. Всего им было зафиксировано около 200 изображений, нанесённых охристым и чёрным пигментом. В результате пещера Шульган-таш предстала как одно из крупнейших собраний палеолитической живописи в мире.
Пещера Шульган-ТашРисунки размещены в 200-300 м от входа на среднем и верхнем ярусах пещеры. На среднем этаже изображения зафиксированы в залах Купольном, Знаков и Хаоса. На верхнем этаже есть лишь один декорированный участок - это зал Рисунков. Существуют различия в характере изображений. Большая часть рисунков среднего яруса - геометрические знаки, в основном это четырёхугольники и трапеции, у которых верхняя линия выходит слегка за пределы фигуры и загнута вниз. Фигуры различаются и количеством вертикальных или наклонных линий от одной до семи. На верхнем ярусе большая часть рисунков - это животные и лишь один знак в виде трапеции с "ушками", аналогичный знакам среднего этажа.
Большая часть рисунков сделана в сходной манере: они контурные, толщина линий около 3-4 см, имеют одинаковые размеры, нанесены сходным по цвету красным пигментом на одной высоте от пола, имеют похожую стилистику - в профиль с четырьмя ногами. Наличие композиций и размещения части изображений в труднодоступных местах, на большой высоте в нишах и трещинах свидетельствует о явно символическом характере размещения большей части изображений.
Отсюда следует вывод, что в целом всё собрание рисунков было сделано в рамках одной традиции и с учётом единого замысла. То есть пещера являлась святилищем, и каждая её часть, например, зал с рисунками или отдельная композиция, выступала как элемент модели мироздания древних охотников или "священного пути" посвящаемых. Наличие композиций является особенностью пещерных собраний рисунков именно Южного Урала.
Выделяются следующие композиционные скопления палеолитических изображений: на верхнем этаже в зале Рисунков - Восточная и Западная стена, на среднем - в зале Знаков рисунки бизона и геометрические знаки, в зале Хаоса - панно с лошадками, изображение лошади и антропоморфа. Они показывают структуру древнего святилища, поэтому заслуживают отдельного описания. Первая композиция находится в зале Хаоса. Это конечный зал на среднем ярусе, который представляет собой огромное нагромождение глыб с гигантской воронкой посередине, - отсюда он и получил своё название.
Панно с изображениями лошадей было расчищено в 70-х годах XX столетия экспедицией О.Н. Бадера. Оно представляет собой рисунки двух лошадей и трапециевидного знака с "ушками" между ними. Слева от этой группы расчищена ещё одна трапеция меньших размеров. Обращает на себя внимание, что при достаточно реалистичной передаче пропорций "уральских" коротконогих лошадок-тарпанов, имеется явное искажение в изображении морд животных: они неестественно приплюснуты и похожи на утиные головы. У верхней лошади на спине изображена трапеция с горизонтальными линиями, напоминающая крыло. Нижняя лошадь имеет на теле две вертикальные линии, сделанные тёмным пигментом, возможно углём.
Учитывая очевидную важность данного скопления в структуре святилища, она могла символизировать троичность мироздания, где верхняя - крылатая лошадь обозначала верхний, небесный мир, а нижняя - мир подземный (изображение животного в "скелетном" стиле). Сложнорасчерченная трапеция должна обозначать что-то из мира человека или быть его символом. Размещение на стенах пещеры простых трапеций, то есть с единичными линиями внутри, показывает, что по мере приближения к наиболее священным участкам происходит усложнение этих знаков. Кроме того, трапециевидные знаки изображены рядом и, главное, под рисунками животных: под бизоном (зал Знаков), под лошадью (панно "Лошади и Знаки" в зале Хаоса), под носорогом (зал Рисунков).
Трапеции под животными самые крупные и сложные, и они явно образуют некое композиционное единство, что подчёркивается в случае с носорогом сходной штриховкой из вертикальных линий. Это может быть объяснено тем, что эти знаки были не просто символом человека, а являлись обозначением его социального статуса. Очевидно, по мере усложнения обрядов повышался социальный статус посвящаемых, и это находило отражение в наносимых в ходе ритуалов символических знаках. Отсюда группы "животное и знак" могут обозначать не просто связь некоего символа и некоего животного, а неразрывное единство своего социального статуса, или иными словами, личного благополучия, от тотемного животного-покровителя. Это предположение дополнительно иллюстрируется следующей композицией.
Она находится в 20 м к востоку от первой и нанесена на гребень свода на высоте 3 м над скоплением камней и огромной воронкой. Для того чтобы её нарисовать художник должен был соорудить лестницу или помост. Одно это показывает исключительную важность группы. Здесь была изображена крупная лошадь и фигура человекоподобного существа, которое нарисовано в полусогнутом состоянии. Голова крупная, очевидно с "клювом". Руки и ноги заканчиваются клешнями или птичьими лапами. Эту композицию следует воспринимать как мифологическую сцену рождения или перерождения от лошади человека или мифического героя. Здесь так же как и в композициях "животное и знак" присутствует принцип вертикального размещения элементов, что является проявлением идеи вертикальной двоичности мифологической картины палеолитических охотников. Эта сцена явно имеет связь с мифологией и обрядностью, имеющей посвятительное содержание.
Яркой иллюстрацией испытательного характера посвятительных обрядов, которые проводились в пещере, является подъём на верхний этаж, представляющий собой несколько вертикальных уступов общей высотой около 30 м, среди них последний имеет высоту 14 м и нависающие стены. Рисунки расположены в 100 м от колодца в первом, самом крупном зале на этом этаже. Зал Рисунков имеет диаметр около 50 м и высоту более 30 м и, очевидно, отвечал каким-то представлениям древних о сакральном пространстве.
На Восточной стене этого зала последними исследованиями с применением компьютерной обработки фотографий А. К. Солодейниковым были зафиксированы плохо различимые невооружённым глазом изображения. Теперь на этой стене имеется 7 мамонтов, 2 лошади, 1 трапециевидный знак, 1 антропоморфное изображение. В результате красочное панно предстало как сложная композиция, состоящая из 3 частей, границы которых приурочены к рельефу поверхности. Стилистика изображений всех трёх групп показывает их единство, а значит, какую-то последовательность событий.
В правой части панно, в узком треугольнике, образованном справа краем скальной поверхности, а слева - широкой трещиной, были нарисованы последовательно, друг над другом, лошадь с мохнатой гривой и характерной утиной мордочкой, под ней такого же размера мамонт и напротив него человек, под которым ещё один маленький мамонт. Первая группа представляет сцену какой-то борьбы или противостояния человека и мамонта, при которой присутствует огромная лошадь. Принимая во внимание тот факт, что лошадь выступает, судя по композициям первого этажа, божественным символом верхней (небесной) части мироздания и божественным покровителем человека, то же самое следует видеть и здесь - лошадь покровительствует поединку человека (героя) с большим и малым мамонтами.
Следующая группа животных движется вслед за огромной лошадью по направлению к трещине. Очевидно, здесь изображён тот же животный персонаж, что и в первой сцене, о чём говорит детальное сходство между ними. То же самое можно сказать и о мамонтах - здесь также изображены большой и малый мамонты. Смысловым содержанием этой группы является шествие животных во главе с вожаком-лошадью по направлению к какой-то границе, которую символизировала трещина на стене. Эта граница была связана с образом коня, что было обозначено обработанным сколами кальцитовым натёком в виде передней части лошади.
Третья группа обозначала, по нашему мнению, выход животных за пределы некоего сокрытого пространства, в котором они находились. При этом один мамонт из трёх, находящийся ближе всех к символической границе, повернул назад, в то же время другой мамонт демонстративно изображён поднявшимся выше других животных.
На Западном панно изображения нанесены по диагонали от правого верхнего угла к левому нижнему. Все животные изображены головой влево, в профиль с четырьмя ногами. Справа в верхнем углу нарисован мамонт, его тело полностью закрашено охрой - это единственное силуэтное изображение в пещере. В центре размещены малый и большой мамонты, которые нарисованы в контурной манере. Позади и выше находится антропоморф. Он изображён с растопыренными руками и ногами, с наклонённым в сторону мамонта туловищем и головой в виде круглого пятна. Стиль изображения антропоморфа полностью совпадает с изображением человека на Восточном панно. Над маленьким мамонтом имеется короткая черта из охры. Несомненно, данная группа является единой сценой. И опять здесь присутствуют те же персонажи, которых мы видели на Восточной стене - большой и малый мамонты. Слева на значительном удалении (около 1,5 м) нарисован в контурной манере бык, стоящий в профиль.
Очевидно, в центре внимания этой композиции древними художниками была представлена заключительная сцена какого-то мифологического действия, где человек уже преследует большого и малого мамонтов. То, что человек нарисован над ним, согласно древнему мировоззрению, которое нашло отражение и в характере других изображений в данном святилище, означает его всевластие и полное превосходство героя над своим врагом.
Из всего сказанного выше можно сделать вывод, что лошадь и мамонт являются двумя основными животными-символами в мировоззрении древних людей, оставивших рисунки на стенах. Лошадь, без всякого сомнения, была центральным персонажем, выступая посредником во взаимодействии человека и животных в рамках древней тотемической мифологии. Кроме того, лошадь, судя по изображениям в зале Хаоса, считалась благожелательным существом, перерождающим человека, то есть покровителем и родоначальником, а значит в мифологической картине мира конь символизировал собой светлую, верхнюю половину мироздания. Не случайно в символической композиции в зале Хаоса верхняя лошадь изображена с крылом на спине. Мамонт же - это противник человека, а значит и лошади. Поэтому мамонт по закону двоичной мифологии должен символизировать нижний, подземный, тёмный мир.
Эта сложная и уже устоявшаяся мифологическая система находит параллели в мифологических пластах богатого башкирского фольклора. Здесь особо следует отметить, что ни с одной пещерой Евразии не связано столько преданий, легенд, эпосов, поверий, как с пещерой Шульган-Таш и озером Шульган. Фактически озеро и пещера являются центром мифологической картины древнего населения Южного Урала - предков башкир. В башкирской традиции бытуют до настоящего времени предания о противоборстве героя с хозяином подводного мира и выходе табунов лошадей и стад крупного рогатого скота со дна озера Шульган. Все они восходят к сюжетам многочисленных вариантов башкирских эпосов о Заятуляке и о чудесных конях и быках (эпосы "Кара Юрга", "Акхак Кола", "Конгур Буга", "Заятуляк и Хыухылу"), которые, в свою очередь, восходят к сюжету мифологического эпоса "Акбузат".
Животных для героя в этом эпосе выводит крылатый конь Акбузат, и выход его сопровождается природным катаклизмом. Обязательно юный батыр нарушает запрет оглядываться, и часть животных, которые не успели ещё выйти из воды на берег, тут же ныряют обратно в родную стихию. Покровительство небесного коня полностью преображает героя, в результате он получает возможность победить чудовищ нижнего мира в эпосах "Акбузат" и "Урал-батыр".
Важно, что в эпосе "Акбузат" герой заставляет дивов во главе с падишахом Шульганом вырубить рядом с озером огромную пещеру - стойло для коня Акбузата, речь идёт о пещере Шульган-Таш. Всё это может свидетельствовать о том, что эти эпосы были созданы на основе древнего мифа, который нашёл отражение в содержании красочных композиций эпохи оледенения в пещере Шульган-Таш. В этом уникальность южно-уральской пещеры. Причём элементы этой мифологии широко присутствуют в миропредставлении, фольклоре и обрядности башкир.
Например, до настоящего времени сохраняется почитание пещеры и озера Шульган как места обитания Хозяина подводного/подземного мира и чудесного крылатого коня Акбузата. Здесь же обитают души предков и дивы-аждахи. Считается, что все башкирские кони, а также источник плодоносящей энергии, а значит и богатства, происходит от этих крылатых лошадей "шульгановой" породы. Зафиксированы по всей территории расселения башкир поверья о том, что в озёрах, родниках, колодцах обитают аждахи-драконы или крылатые кони. С ними связываются происхождение элементов ландшафта. В фольклоре и обрядах сохраняются отголоски традиции человеческих жертвоприношений хозяину водного источника, и до настоящего времени существует почитание родовых гор и культ пещер5.
Всё это говорит о том, что древняя хтоническая мифология, отражённая в архаических эпосах, сформировала мифологическое мировоззрение предков башкирского народа, в центре которого находилась пещера Шульган-Таш. Учитывая древность этой мифологии, которая подтверждается сопоставлением с мифологическим контекстом палеолитических изображений Шульган-Таша, можно говорить о непрерывной преемственности южно-уральского населения от конца верхнего палеолита до современности.
Шульган-Таш не является уникальной в этом отношении. На Урале известны ряд культовых памятников, функционировавших на протяжении тысяч лет со времени верхнего палеолита (Большие Аллаки II, пещерное святилище в Игнатиевской пещере, стоянка Навес на острове Веры Тургояк и др.). Среди них наиболее показательна пещера Дыроватый Камень, в которой совершался сходный обряд, в неё стреляли из лука на протяжении 14 тысяч лет вплоть до XIV века6. Это заставляет по-новому подойти к рассмотрению этногенеза башкир и этногенеза урало-алтайских народов в целом.
В свете всего этого пещера Шульган-Таш предстаёт как уникальный по сложности исторический объект, требующий комплексного изучения и бережного сохранения как памятник национальной и мировой культуры.
Работа выполнена по программе фундаментальных исследований Президиума РАН "Историко-культурное наследие и духовные ценности России" по проекту "Заселение территории Южного Урала в конце верхнего палеолита".
- 1. Рюмин А. В. Пещерная живопись позднего палеолита на Южном Урале// Аrcheologiecke rozhlady. 1961. Раб. XIII. SeS. 5. S. 712-733.
- 2. Ляхницкий Ю. С. Многолетние исследования пещеры Шульган-Таш (Каповой) группой ВСЕГЕИ и РГО как основа спасения её палеолитической живописи//Изучение заповедной природы Южного Урала. Сб. науч. трудов. Уфа. 2006. С. 338.
- 3. Щелинский В. Е. Палеогеографическая среда и археологический комплекс верхнепалеолитического святилища пещеры Шульган-Таш (Каповой)//Пещерный палеолит Урала: Материалы международной конференции 9-15 сентября 1997 г. Уфа. 1997. С. 29.
- 4. Рычков П. И. Описание пещеры, находящейся в Оренбургской губернии при реке Белой, которая из всех пещер, в Башкирии находящейся, за славную и наибольшую почитается//Сочинение к пользе и увеселению служащие. СПб. 1760; Лепёхин И. И. Дневные записки путешествия доктора Академии наук адьюнкта Ивана Лепёхина по разным провинциям Российского государства. Ч. 2. СПб. 1772. Исследованию пещеры также посвящены следующие работы: Бадер O. Н. Каповая пещера. Палеолитическая живопись. М. 1965; Щелинский В. Е. Палеогеографическая среда и археологический комплекс верхнепалеолитического святилища пещеры Шульган-Таш (Каповой)//Пещерный палеолит Урала: Материалы международной конференции 9-15 сентября 1997 г. Уфа. 1997. С. 29-38; Щелинский В. Е. Настенное искусство верхнепалеолитического святилища в пещере Шульган-Таш (Каповой) на Южном Урале: композиция "Лошади и Знаки" в зале Хаоса//Проблемы первобытной культуры. Уфа. 2001. С. 33-53; Sdelinsij V. Е., Sirokov V. N. Hohlenmalerei im Ural. Kapova und Ignatievka. Die altsteinzeitlichen Bilderhohlen im siidlichen Ural. Jan Thorbecke Verlag. 1999; Ляхницкий Ю. С., Солодейников А. К. Результаты исследования рисунков пещеры Шульган-Таш (Каповой) группой ВСЕГЕИ в 2001-2004 гг.//Уфимский археологически вестник. Вып. 5. 2004.
- 5. Котов В. Г. Башкирский эпос "Урал-батыр". Историко-мифологические основы. Уфа. 2006. С. 263-271.
- 6. Сериков Ю. Б. Становление ритуально-культовой практики у палеолитического населения Урала//Мировоззрение населения Южной Сибири и Центральной Азии в исторической перспективе. Вып. 1. Барнаул. 2007.