Он родился 24 марта 1875 года в семье кадрового военного - подполковника русской армии. Образование получил в Полоцком кадетском корпусе (1893), в 1896-м окончил Константиновское артиллерийское училище и был направлен в 13-ю артбригаду.
12 августа 1895 года ему присвоено первое офицерское звание подпоручика, а 8 августа 1898-го - поручика. В 1901 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду, стал штабс-капитаном и был командирован в Виленский военный округ. С 29 декабря 1901 года по 7 ноября 1902-го - старший адъютант при штабе 3-го армейского корпуса, затем обер-офицер для особых поручений при штабе 3-го армейского корпуса. С 7 июля 1903 года по 6 июля 1904 года - помощник столоначальника Главного штаба. Участвовал в Русско-японской войне в качестве обер-офицера для поручений при управлении генерал-квартирмейстера 2-й Маньчжурской армии1.
Осенью 1905 года направлен в Главное управление Генерального штаба (ГУГШ) и назначен вместе с капитаном О. К. Энкелем помощником делопроизводителя Управления генерал-квартирмейстера Генерального штаба в час- ти 2-го обер-квартирмейстера ГУГШ. В этот период должность делопроизводителя и непосредственного начальника Рябикова занимал полковник М. А. Адабаш. Основной обязанностью Адабаша и его помощников было общее управление военной разведкой и контрразведкой.
22 апреля 1906 года вышел приказ начальника Генштаба русской императорской армии, согласно которому функции военной разведки передавались в ведение 5-го (разведывательного) делопроизводства части I-го обер-квартирмейстера ГУГШ. Отдел возглавил полковник Адабаш, его помощниками были вновь назначены капитаны Рябиков и Энкель2.
1 августа 1910 года началась карьера Рябикова как военного учёного и преподавателя. Этим днём датируется его прикомандирование к Владимирскому военному училищу. 8 августа 1911 года он получил чин полковника и был назначен штаб-офицером, заведующим обучающимися в Императорской Николаевской военной академии слушателями.
Рябиков принял самое активное участие в Первой мировой войне в качестве руководителя подразделений военной разведки и контрразведки. С ноября 1914 по сентябрь 1915 года состоял в должности старшего адъютанта разведывательного отделения штаба 2-й армии. Затем служил начальником разведывательного отделения управления генерал-квартирмейстера штаба Северного фронта. С 16 февраля 1916 по январь 1917 года командовал 199-м Кронштадтским пехотным полком. За проявленную отвагу был награждён орденом св. Георгия 4-й степени3.
Сразу после Февральской революции Рябиков отзывается с фронта в Петроград и назначается помощником 2-го обер-квартирмейстера (по разведке) отдела генерал-квартирмейстера ГУГШ. За особые заслуги в организации военной разведки и образцовую службу 31 марта 1917 года он был произведён в чин генерал-майора.
Уже после Октябрьского переворота - с декабря 1917 года по апрель 1918-го - Рябиков исполнял должность 2-го генерал-квартирмейстера ГУГШ4. Заступив в должность, он отправил шифртелеграммы всем военным атташе с призывом продолжить работу. Но большинство из них не желало сотрудничать с советской властью. Рябиков скрыл отрицательные ответы от комиссара и продолжал руководить разведкой. По-прежнему обрабатывались сводки и шифровки с фронтов, а также от сохранивших верность своей родине части военных атташе, поддерживались отношения с союзниками…
По мере того как становилось понятно, что новая власть утвердилась всерьёз и надолго, среди сотрудников разведки началось политическое расслоение. Так, правая рука Рябикова полковник А. В. Станиславский фактически перешёл на службу во французскую разведку (2-е бюро Генштаба Франции), за что позднее получил орден Почётного легиона. В то же время среди рядовых сотрудников нашёлся некий чиновник, который выкрал телеграммы военных атташе из шифровальной части и передал их большевикам. В результате этого инцидента новое правительство приняло решение об отзыве военных атташе из Швеции, Дании, Англии, Италии и Японии. Большевики хотели назначить на эти посты своих людей, но генерал Н. М. Потапов отговорил их, предложив кандидатуры из числа "опытных" представителей ГУГШ. Разумеется, большая часть протеже Потапова пошла по пути своих предшественников и вскоре изменила советской власти5.
В апреле 1918-го ГУГШ вместе с правительством переехало из Петрограда в Москву. В начале мая отдел 2-го генерал-квартирмейстера был преобразован в военно-статистический отдел (ВСО) Оперативного управления Всероссийского главного штаба (ВГШ). Но это уже происходило без Рябикова. К тому времени, разочаровавшись позорными итогами Брестского мира, он вернулся на штатную преподавательскую работу в Академии Генерального штаба (АГШ).
Когда Николай II отрёкся от престола, Военная академия Генштаба потеряла в своём названии слово "Императорская". Ровно через год после этого вуз был эвакуирован большевиками в Екатеринбург, а 23-24 июля 1918 года - в Казань, где в ночь с 6 на 7 августа с помощью белочехов АГШ перешла в руки эсэровского Комуча. Тогда же по предложению председателя Совета народных комиссаров Ленина АГШ нарекли Военной академией РККА. Правда, уже 4 августа она была расформирована по приказу командующего войсками Восточного фронта И. Вацетиса. Основанием для такого решения стал отказ основной массы слушателей и педагогов академии участвовать в Гражданской войне. После оставления большевиками Екатеринбурга и Казани Рябиков окончательно решил присоединиться к их противникам6.
Уже 28 сентября 1918 года конференция академии, которая к этому времени перебралась в Томск7, утвердила представленную Рябиковым тему диссертации "Разведывательная служба в военное время (Задачи Генерального штаба).
По опыту великой всемирной войны и отчасти русско-японской войны 1904-1905 гг.". 28 апреля 1919 года в Томском университете в присутствии старших чинов гарнизона, иностранных представителей и нескольких профессоров состоялась успешная защита диссертации. 7 мая приказом Верховного правителя генерал Рябиков был назначен экстраординарным профессором Военной академии Генштаба8.
В 1919 году он издаёт монографию "Разведывательная служба в мирное и военное время"9, в которой подробно раскрываются вопросы организации разведки, её взаимосвязь с контрразведкой, работа с агентурой. Свою книгу, предназначавшуюся для колчаковских офицеров-генштабистов, занимавшихся организацией разведки, генерал разослал всем старшим начальникам и штабам фронта, а первый экземпляр представил лично Верховному правителю адмиралу А. В. Колчаку10.
По всей видимости, труд учёного произвёл должное впечатление на белогвардейское командование, а может быть даже и на самого Верховного правителя, поскольку уже в конце мая генерал-майор Рябиков назначается на должность 2-го генерал-квартирмейстера Ставки Верховного главнокомандующего (ВГК). Назначение совпало с очередной реорганизацией органов военного управления. Вопросы разведки, контрразведки и военного контроля в действующей армии и тыловых военных округах, а также цензуры, печати, осведомления и пропаганды взяло управление 2-го генерал-квартирмейстера при ВГК, которое было окончательно сформировано к 9 июля 1919 года.
Павел Фёдорович в своих неопубликованных воспоминаниях пишет, что Верховный правитель интересовался результатами работы контрразведки, особенно её наблюдениями за эсеровскими организациями и отдельными лидерами: "Получая различные "контрразведывательные" данные от самых разных начальников, а также гражданских министров, адмирал, очевидно, сбиваемый с толку и нервируемый и фактами, и слухами, для которых так много пищи в области контрразведки, приказал мне еженедельно являться к нему с личным докладом по контрразведке. Доклады были для меня весьма трудными и неприятными, особенно учитывая нервность адмирала и его весьма лёгкую раздражаемость… и то, что адмирал, видимо, не вполне понимал сущность контрразведки, смешивая её функции с розыскными"11.
Надо отметить, что колчаковские органы безопасности работали довольно-таки результативно. Им удалось разгромить нелегальные организации и тем самым сорвать планы большевиков на всеобщее восстание в Сибири. Тем не менее большое количество контрразведывательных органов, постоянная между ними нездоровая конкуренция, сопровождавшаяся иногда подсиживанием друг друга и взаимными интригами, отнимали много времени у руководства для наведения порядка. Верить донесениям, а иногда и анонимным доносам разных сотрудников контрразведки с обвинениями друг друга без должной проверки было невозможно. Поэтому генерал-майору Рябикову приходилось командировать на места своих доверенных людей, чтобы установить ценность тех или иных контрразведок и разобраться в их взаимоотношениях. В то же время он отмечал: "Справедливость требует сказать, что лично мне, как генерал-квартирмейстеру, ни разу не пришлось обнаружить в работе старших чинов контрразведки… ни каких-либо личных интересов, ни каких-либо провокаторских деяний по опорочиванию… военных и гражданских чинов… руководители контрразведки вели своё дело в преданности Верховному правителю и в постоянном стремлении охранения существующего строя и порядка как от действий противоправительственных организаций и групп, так и от шпионажа, пропаганды и вредительства большевиков. Поручиться за безупречность работы низших агентов контрразведки невозможно, и отдельные случаи нечестной работы, вероятно, место имели"12.
Александр КолчакО деятельности Рябикова на посту руководителя колчаковских спецслужб говорить весьма непросто, поскольку в этой ипостаси он прослужил почти четыре месяца - срок явно недостаточный, чтобы освоить её в полном объёме, тем более в сложных условиях Гражданской войны.
2 октября 1919 года генерал был назначен начальником штаба Восточного фронта. Он продолжал руководить разведкой, которая подчинялась ему по штату, а контрразведка была передана в компетенцию главного начальника военно-административного управления. В этой роли Рябиков стал участником знаменитого Сибирского Ледяного похода.
В марте 1920 года он был командирован в Китай, а затем в Японию в качестве представителя главнокомандующего вооружёнными силами Российской Восточной окраины атамана Г. М. Семёнова.
Чтобы понять, чем занимался в Токио военный эмиссар Семёнова, обратимся к одному историческому эпизоду. Ещё в сентябре 1919 года в Чите атаман захватил эшелон с 42 миллионами рублей колчаковского золота, направлявшегося в США. Из них 29 миллионов Семёнов потратил на нужды своей армии и правительства, расчёты с поставщиками и местным населением, в том числе на выплату заработной платы железнодорожникам и другим служащим госучреждений. Американские представители требовали от Семёнова отправить золото в США, но опиравшийся на японцев Семенов отказал им. В марте 1920 года (т. е. в то же самое время, когда Рябиков был направлен в Японию) в порту Дальний атаман Семёнов передал японской стороне 33 ящика с золотыми монетами.
По информации посольства Японии в России, деньги были помещены на депозит в банк Тёсэн Гинко. 1 млн 400 тысяч иен с вышеуказанного депозита в качестве оплаты за продукцию военного назначения были перечислены на счёт в банке Ёкохама Сёкин Гинко генералу М. П. Подтягину, который являлся военным атташе Дальневосточной армии при посольстве России в Токио. В 1922-1929 годах в японских судах рассматривался спор между Семёновым и Подтягиным о том, кому из них должны быть возвращены примерно 1 млн 60 тысяч иен, которые остались после произведённых выплат. В конечном итоге Верховный суд Японии решил дело в пользу Подтягина, и его представитель получил средства с указанного депозита13.
В ноябре 1920 года, к моменту разгрома семёновской Дальневосточной армии, начальник её снабжения генерал-майор П. П. Петров передал под расписку на временное хранение начальнику Японской военной миссии полковнику Исомэ 20 ящиков с золотой монетой и 2 ящика со слитками на сумму 1,2 млн рублей. Впоследствии японцы так и не возвратили это золото Петрову, хотя он много раз пытался его вернуть.
Всё это время атаман, рассчитывая на имеющуюся в его распоряжении (как он считал) "золотую гарантию", стремился сохранить военную и материальную поддержку своему "правительству" со стороны Японии. Хотя с каждым разом делать это становилось всё труднее и труднее. Дело в том, что помимо Семёнова к японским властям за помощью и поддержкой обращались другие "областные правители" Сибири и Дальнего Востока. При этом все они пытались действовать через посредство бывшего, но авторитетного русского посла в Токио Д. И. Абрикосова, которому кроме посольства подчинялось ещё десять консульств на территории Японской империи (собственно в Японии, в Корее и в Дайрене, где японцы поселили атамана Семёнова со всем его штабом).
Тем не менее можно предположить, что Рябиков лично не участвовал во всех этих финансовых разборках. Скорее всего, перед генералом были поставлены иные цели. Как опытный генштабист
начальник семёновской разведки первым делом должен был решить "стратегический вопрос": наладить тесное сотрудничество семёновцев с японской военной разведкой, направленное против советского режима на Дальнем Востоке, в Сибири и России в целом. Судя по тому, какое важное место было отведено контролируемому Семёновым Союзу казаков Сибири и Дальнего Востока в рамках замыслов разведывательного и военного аппарата Японии, генерал Рябиков успешно выполнил поставленную перед ним задачу…
В 1922-м Рябиков переехал во Францию. Разумеется, на военного специалиста такого высокого уровня не могли не обратить самое пристальное внимание зарубежные спецслужбы. По некоторым сведениям, генерал категорически отказался от сотрудничества с рядом заграничных спецслужб, в том числе - тайно сотрудничавшей с СССР Германии.
В Париже Рябиков встретился с генералом Н. Н. Головиным, своим хорошим знакомым ещё по Николаевской академии и Восточному фронту. Оба они к этому времени были признанными героями минувшей войны, Георгиевскими кавалерами.
В 1911 году, когда Рябиков был откомандирован в АГШ как преподаватель, Головин уже три года там профессорствовал, специализируясь по теме "Служба Генштаба". Эта работа уже в то время сблизила его с французскими коллегами, ибо Головину приходилось часто посещать Францию для изучения службы её Генштаба. Вернувшись во Францию в конце 1920 года уже в качестве военного эмигранта, Головин быстро нашёл поддержку со стороны Сюрте женераль ("Всеобщая безопасность" - французская полицейская служба, занимающаяся в том числе и внутренней разведкой (контрразведкой. - Авт.), французских военных и центрального союзного командования.
Гражданская война в России 1917-1922 годовС 1923 года он руководил многочисленными кружками и курсами военного самообразования, возникавшими в кругу белых эмигрантов (прежде всего - во Франции), преподавал историю Первой мировой войны во французской Военной Академии, был профессором Русского историко-филологического факультета при Парижском университете, членом Русской академической группы.
А 22 марта 1927 года создал и возглавил Высшие военно-научные курсы РОВС в Париже. Среди ведущих преподавателей этих курсов изначально фигурировало и имя генерала Рябикова. Не исключено, что именно Головин оказал Рябикову протекцию среди французских и чехословацких генштабистов в устройстве последнего на контрактную работу при Генеральном штабе чехословацкой армии и его переезде из Парижа в Прагу в 1927-м.
В Праге генерал направил свои главные усилия на строительство службы военной разведки республики. Следует подчеркнуть, что в основе его практических разработок лежала не Россия, а страны Центральной и Восточной Европы, граничавшие с Чехословакией. Более подробно об этом до сих пор не известном факте его биографии говориться в секретном документе Имперского полицайпрезидиума Германии, датированном 5 июня 1928 года14.
Генерал также руководил кружком по истории Первой мировой войны в Русском народном университете в Праге. В связи со своими историческими штудиями Павел Фёдорович был также тесно связан с Русским заграничным историческим архивом (РЗИА) в Праге и помогал комплектовать его новыми документами. Так, 4 апреля 1927 года он выдал бывшему адъютанту адмирала Колчака подполковнику А. Н. Апушкину свидетельство о подлинности почерка адмирала на рукописи, которая была им вручена Апушкину незадолго до своего ареста и гибели. Видимо, при этом была достигнута договорённость, в результате которой уже 8 апреля Апушкин передал в РЗИА черновики писем адмирала с имеющимися у него копиями и обязательством не использовать их полностью или частично15. О большой значимости этих документов для истории "белого дела" ещё раньше, в 1926 году, писали начальник полевого штаба Колчака М. И. Занкевич, герцог Г. Н. Лейхтенбергский и другие16.
В 1931 году Рябиков значился как член учебного комитета Высших военно-учебных курсов в Париже.
Признанный крупным специалистом в области теоретических разработок по организации агентурной разведки Рябиков и в заключительный - пражский - период своей жизни продолжал вызывать живой интерес у заграничных спецслужб. Например, в секретном документе Имперского полицайпрезидиума Германии № 817 от 5 июня 1928 года "Относительно чехословацкой разведки" сообщалось, что чехословацкую разведку помог организовать бывший профессор Академии Генерального штаба русской армии, генерал-майор Рябиков совместно с французской военной миссией 17 . К сожалению, мы не располагаем достоверными данными о том, пыталась ли установить с ним контакт советская разведка. Однако можно почти не сомневаться в том, что через 6-й отдел РОВС, членом которого Рябиков состоял, он неоднократно общался с активным агентом ИНО ОГПУ Ирмановым-Лозинским, внедрённым в руководство этого разведывательно-диверсионного органа РОВС18.
Павел Фёдорович Рябиков скоропостижно скончался 27 августа 1932 года и был с приличествующими почестями похоронен в Праге на Ольшанском кладбище.
- 1. Волков Е. В., Егоров Н. Д., Купцов И. В. Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны: Биографический справочник. М. 2003. С. 177.
- 2. Колпакиди А., Прохоров Д. Империя ГРУ: Очерки истории российской военной разведки. Кн. 1. М. 2000. С. 30-31.
- 3. Голоскоков И. В. Под псевдонимом "Павлов"//Оперативник (сыщик). 2005. № 3(4). С. 23.
- 4. Волков Е. В., Егоров Н. Д., Купцов И. В. Указ. соч. С. 178.
- 5. Колпакиди А., Прохоров Д. Указ. соч. С. 52-53.
- 6. См.: Плотников И. Ф. Екатеринбургский этап деятельности Академии Генерального штаба (Николаевской) и его филиал// Национальная культура и защита Отечества. Кострома. 1998.
- 7. На основании приказа начальника штаба Верховного главнокомандующего № 1228 от 7 октября 1919 года академия эвакуировалась из Томска во Владивосток и была подчинена начальнику штаба Верховного главнокомандующего (приказ начальника штаба Верховного главнокомандующего и главнокомандующего армиями Восточного фронта № 1299 от 14 октября 1919 года). В начале 1920 года академия была перевезена в Приморье, с марта размещалась на Русском острове.
- 8. ГАРФ. Ф. р-5793. Оп. 1. Д. 1 г. Л. 130, 195; Д. 71. Л. 1.
- 9. См. новую публикацию этой книги в издании Общества изучения истории отечественных спецслужб: Антология истории спецслужб. Россия. 1905-1924.
- М. 2007. С. 291-410.
- 10. ГАРФ. Ф. р-5793. Оп. 1. Д. 1 г. Л. 195.
- 11. Там же. Л. 139.
- 12. Там же. Л. 138 об.
- 13. Золотой запас Российской империи//Словари и энциклопедии на Академике. http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/259634
- 14. РГВА. Ф. 772к. Оп. 4. Д. 46. Л. 160-161.
- 15. ГАРФ. Ф. Р-5844. Оп. 1. Д. 5. Л. 9-10.
- 16. Там же. Л. 1. Ф. Р-5853. Оп. 1. Д. 26. Л. 157.
- 17. РГВА. Ф. 772к. Оп. 4. Д. 46. Л. 160-161.
- 18. Данные сведения предоставлены авторам ветераном СВР В. С. Мотовым. См. также: Очерки истории российской внешней разведки: В 6 т. Т. 2: 1917-1933 годы. М. 1997.