Начало Великой Отечественной войны, 22 июня 1941 года. У каждого, кто тогда жил, оно было свое. Кто-то проснулся от взрывов авиабомб, кто-то с оружием в руках встретил врага на границе, кто-то узнал о войне из заявления Молотова по радио.
И важен каждый документ, который показывает еще одну грань народного подвига. Кажется, что опубликовано и расшифровано все, относящиеся к той героической эпохе. Но иногда происходит чудо, и на свет появляются неизвестные ранее материалы. Происходит это, как правило, буднично и без помпы. Так у меня в руках появились записи летчика-истребителя Павла Леонтьева.
Когда мне дали телефон Зои Петровны Емельяновой и сказали, что у нее есть дневники военного летчика, которые она готова отдать, я испытывал определенные сомнения: столько времени прошло с военных лет, откуда могут взяться новые документы? Но все же позвонил, и мы договорились встретиться в поселке Бурмакино под Ярославлем.
Встреча была назначена у мемориала солдатам Великой Отечественной войны. Я увидел пожилую женщину небольшого роста. Зоя Петровна показала, как проехать к дому, где она сейчас живет. Там она предложила мне чаю и достала амбарную книгу старинного вида. Судя по наклейке на обложке с надписью "PROTOKOLLIRAAMAT - КНИГА ПРОТОКОЛОВ", выпущена она была уже после войны в Прибалтике.
- Я сначала думала, что это Костины записи. Костя - это мой муж. Потом смотрю - нет, почерк не его, и совсем другие материалы. В этом журнале впечатления от прочитанных книг, выписки, размышления о вооруженных силах. Заполнен не весь журнал. Есть несколько страничек воспоминаний. И есть небольшая записная книжка, в которой летчик записывал свои вылеты, боевую обстановку, время, проведенное в полетах, куда летали и зачем - на сопровождение бомбардировщиков, на патрулирование. Я не знала, что эти бумаги Костя хранил, - рассказала Зоя Петровна.
Оказалось, что гроссбух, записная книжка и шесть двойных листов из школьной тетради в клетку принадлежали летчику-истребителю Павлу Леонтьеву.
- Павел Леонтьев - тесть моего мужа, отчим первой жены Кости. Перед отставкой он командовал авиационным полком. Жил не в Ярославской области, а на юге. Войну начинал в Бессарабии. Я посмотрела - записи военные, выбрасывать грешно, все-таки это история. Может, кому-то пригодятся. Вот эти листочки - это воспоминания о том, как он учился, служил, как начинал воевать, - продолжала рассказывать Зоя Петровна.
Бумаги бывшего тестя Константин Емельянов хранил у себя долгие годы. Зоя Петровна нашла их после смерти мужа, который умер в 2023 году в возрасте 97 лет. Константин Васильевич и сам прошел Великую Отечественную войну. Он родился в большой семье (шесть детей) в деревне Орлецы неподалеку от Бурмакино. В 1942 году был призван в армию.
- Рассказывал, что три раза ездили с отцом в Нерехту, Бурмакино тогда относилось к Костромской области. Первые два раза отправляли обратно, на третий раз взяли и повезли поездом. Отец все спрашивал у старшины, куда повезут. Тот в конце концов ответил: "Не переживай, отец, не на передовую". Службу Костя начинал под Рыбинском. Он был зенитчиком, охранял Рыбинскую ГЭС. В Ярославле возле музея Боевой славы показывал пушку, на которой начинал служить, рассказывал, где было его место - "номер", - вспоминает Зоя Петровна.
После службы в 438-ом отдельном зенитном дивизионе, который оборонял такие важные стратегические объекты, как железнодорожный мост через Волгу в Ярославле, плотину Рыбинского водохранилища, Рыбинский железнодорожный узел, любознательного и внимательного к технике красноармейца Емельянова направили в Москву на курсы младших офицеров при Северном фронте ПВО. Войну он заканчивал уже в офицерском звании.
- Потом их переучивали на ракетчиков, был в Прибалтике, потом служил в Грузии. Многие оставались в армии тогда, кто мирную профессию из-за войны получить не успел, - говорит Зоя Петровна.
К сожалению, про Павла Леонтьева моя хозяйка больше ничего рассказать не могла. Но - слава интернету - в открытых источниках я нашел некоторую информацию об авторе записей.
Родился Павел Данилович Леонтьев 1 июля или 1 июня (данные разнятся) 1914 года в городе Кременчуг Полтавской области Украинской ССР. На военную службу поступил в августе 1936 года. Учился в летной школе.
Войну начал в 67-м истребительном авиационном полку, ставшем затем гвардейским. Летал на самолетах И-16 и "Харрикейн". Сбил два самолета противника лично и два - в паре. С 1943 года служил инспектором в 318-й истребительной авиационной дивизии.
Был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды, медалями "За оборону Москвы", "За боевые заслуги", "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.". Ушел в отставку в октябре 1954 года. Это подтверждает сайт "Память народа".
Умер Павел Данилович в 1961 году. Он похоронен на Воинском кладбище на Старозенитной улице Симферополя. Кладбище состоит из шести секторов с захоронениями советских воинов и военнопленных. Могила гвардии подполковника Павла Леонтьева находится в четвертом секторе Симферопольского воинского кладбища (http://svk.crimea.com/s-04.htm).
Мемуарные записи, которые Павел Леонтьев делал накануне ухода в отставку, позволяют полнее узнать его боевой путь. В 1938 году мужчина окончил Чугуевское военное авиационное училище. В 67-м истребительном авиационном полку прошел путь от летчика до командира эскадрильи. Переучивал молодое пополнение на разные типы самолетов.
Затем был инспектором-летчиком 318-й истребительной авиационной дивизии. В 1946 году дивизия была расформирована. Проходил службу на Дальнем Востоке, в Эстонской ССР, Липецке, Евпатории. В отставку ушел гвардии подполковником, командиром 241-го гвардейского истребительного авиационного полка. В 1954 году уволен с летной работы и из армии по состоянию здоровья на пенсию.
За время службы в армии с 1937 по 1954 год освоил свыше 30 различных самолетов. Начинал на У-2, а закончил на МИГ-17. Летал на британских "Харрикейнах" и "Спитфайрах", американском Р-39 "Аэрокобра", отечественных И-16, Ла-5, Як-7 и многих других.
В годы Великой Отечественной войны Павел Данилович совершил 175 боевых вылетов, провел 33 воздушных боя, участвовал в штурмовках и разведках, сопровождал бомбардировщики и патрулировал территорию над объектами и войсками.
В первые месяцы войны он записывал для памяти свои боевые вылеты - дату, место, задачу, продолжительность полета, важнейшие события. С трепетом разбирал я карандашные записи в пожелтевших от времени листах карманного блокнота. Война для летчика-истребителя Павла Леонтьева началась в первый же день - 22 июня:
1) Патрулирование в районе Рени, 50`.
2) Разведка в районе Кагул - Рени, 45`.
3) Водил эскадрилью в Кагул на встречу с противником. Налет отбит, 40`.
4) Отражение налета бомбардировщиков на аэродром Болгарийка. Налет отражен, 45`.
5) Патрулирование в районе аэродрома Болгарийка, 35`.
6) Вылет в Кагул на встречу с бомбардировщиками противника. Противник повернул назад. Налет отбили, 42`.
Итого в первый день Великой Отечественной войны летчик провел в воздухе четыре часа 17 минут.
"В ночь с субботы на воскресенье 22 июня 1941 года в 3 часа ночи полку была объявлена боевая тревога. Было еще темно. Весь состав полка собрался быстро. Была дана команда со штаба: рассредоточить самолеты вокруг аэродрома, что и было быстро проделано. В 3 часа 20 минут на эмке к нам в эскадрилью приехал командир полка и НШ [начальник штаба - "РГ"], и, вызвав меня с личным составом звена, поставили задачу: взлететь, набрать высоту 5 тыс. метров и патрулировать над городом Рени с задачей не пропустить самолеты-бомбардировщики с запада на нашу территорию. Какие самолеты должны были лететь с Запада и что с ними делать: сбивать или вынуждать к посадке - нам не было ясно, и нам не могли этого сказать, так как обстановка еще не была ясна и командованию полка", - писал в своих воспоминаниях Павел Леонтьев.
Аэродром полка, где встретил войну Павел Данилович, располагался в селе Болгарийка неподалеку от границы СССР (сейчас - село Зализничное в Одесской области). До этого была учеба в Рогани и Чугуеве, служба в Ржеве, подготовка к участию в Финской войне, передислоцирование в Одессу весной 1940 года, и уже оттуда - ближе к западной границе.
"На И-16 полностью отрабатывали пилотаж, в[оздушный]/бой, в[оздушные]/ стрельбы по конусу, по щиту. Затем прилетел ТБ-3, нас погрузили и повезли посмотреть новый аэродром, на который нам предстояло перебазироваться.
Прилетели в Бессарабию, севернее города Болград, на окраине дер. Богарийка произвели посадку. Вылезли с ТБ-3, обошли аэродром, сняли кроки. Аэродром оказался небольшой полевой площадкой на краю деревни. В тот же день на ТБ-3 вернулись в Одессу и начали собираться к перебазированию.
На другой день нам объявили, что погоним самолеты по воздуху, а техсостав и наши семьи поедут ж/д эшелоном. Перелетали по эскадрильям с интервалом 15 мин. Посадку произвели хорошо. Так как было в полку 65 самолетов, а летного состава было меньше самолетов, то за нами снова прилетел ТБ-3, и я с другими летчиками снова гнал самолеты на новый аэродром", - вспоминал Павел Леонтьев.
Весной 1941 года Павел Данилович был откомандирован в Одессу для прохождения курсов командиров звеньев. После успешного обучения вернулся в свою часть. Обстановка была тревожная.
"Часто вылетали звеном по тревоге, так как самолеты румын, нарушая границу, проходившую по реке Прут, перелетали на нашу территорию, совершая полеты вдоль границы. Но так как мы базировались от границы на удалении 25 км, а самолеты-нарушители углублялись на нашу территорию всего на 5-10 км, то мы, поднявшись в воздух, не могли их своевременно перехватить и посадить, так как они до нашего прилета успевали перелететь на свою территорию, а мы границу нарушать не имели права. И так повторялось изо дня в день.
Один раз нашему звену удалось обстрелять самолет-нарушитель, но и то с большой дистанции и вреда ему не причинили. Зато после этого они не появлялись несколько дней.
Всё чаще начали нам зачитывать разведсводки о концентрации немцев в Румынии. Эти сводки вызывали горячее обсуждение, всем было ясно, что что-то назревает, но что будет что-то серьезное, никто не предполагал. Ожидались военные маневры одесского военного округа", - пишет Павел Леонтьев.
Наступило 22 июня. После патрулирования в районе Рени Павел Леонтьев с товарищами вернулся на свой аэродром и далеко не сразу поверил, что началась война.
"Барражировали мы над городом Рени 50 минут, и по истечении этого времени взяли курс на свой аэродром, идя со снижением. К этому времени уже почти полностью рассвело. Подлетая к аэродрому, я увидел вокруг аэродрома в нескольких местах поднимавшиеся с земли столбы черного и серого дыма. Ну, наверное, начались маневры, подумал я, и это жгут дымовые шашки.
Зарулив на место стоянки, я выключил мотор. В это время к моему самолету подошел командир полка.
- Немцы объявили нам войну, - сказал командир полка. - И пока вы были в воздухе, произвели налет на наш аэродром. Вон, смотрите - дым, это догорают немецкие бомбардировщики, сбитые летчиками нашего полка. Они прилетели с запада на высоте 600-800 метров девяткой и шли прямо на аэродром, как на парад. Но наши летчики взлетели, и на подступах к аэродрому завязался воздушный бой, в котором было сбито пять самолетов противника, а остальные поодиночке повернули назад.
Я стоял, слушал и не верил тому, что говорит командир полка. Думая сам про себя - ведь это начались маневры нашего округа, и командир полка, говоря так, создает обстановку для большей реальности.
Когда командир полка уехал, я подошел к группе здесь же собравшихся летчиков и техников и услышал, как некоторые летчики с азартом рассказывали друг другу, как они атаковали самолеты немцев, и как эти самолеты падали, горящие, на землю и взрывались", - описывает свои впечатления Павел Данилович.
Вскоре еще один налет немецких бомбардировщиков на аэродром окончательно убедил его в начале войны. Началась боевая работа истребителей - отражение налетов, патрулирование, разведка. И в первый же день войны Павел Леонтьев получил первые травмы.
"При взлете во время бомбежки аэродрома на разбеге самолет попал колесами в воронку от бомбы и скапотировал, меня техсостав вытащил из-под обломков", - так сдержанно летчик пишет о происшествии в своем дневнике.
Через несколько лет в воспоминаниях он дал более развернутую картину аварии. Команда на взлет была дана, когда немцы уже начали сбрасывать бомбы. Самолеты звена Леонтьева стояли ближе других, поэтому первыми вырулили и начали взлет.
"Во второй половине разбега, когда вот-вот самолет должен был оторваться от земли, я увидел, что земля вдруг встала передо мной вертикально, затем я куда-то провалился вместе с самолетом. Раздался треск и затем гробовая тишина…
Я расстегнул привязные ремни и, пошарив рукой с левой стороны, нашел откидной борт кабины и начал давить на него. Он подался в сторону, и я левым глазом увидал дневной свет, а правым - красное пятно перед собой. Неужели выбит правый глаз? - подумал я. А может, самолет горит, и я не смогу вылезти из него?
Я напряг силы и просунул левую руку в образовавшуюся щель между бортом кабины и землей. Рука пролезла до локтя, а дальше из моих попыток ничего не выходило, так как я головой уперся в землю. Я сидел в кабине, но вниз головой, и был прижат к земле. Повернуться я не мог, так как кабина была вся исковеркана и сжата…
Вокруг самолета бегали люди, что-то крича. Затем послышался скрип и треск приподнимаемого самолета. Я почувствовал себя свободнее и просунул руку до плеча, а затем высунул и голову между левым бортом и землей.
Несколько рук схватили меня и вытащили из-под обломков самолета. Я сидел на земле на парашюте и смотрел вокруг. Подняв руку к правому глазу, я провел рукой по лбу. В руках у меня оказалась оправа от очков, вся смятая. Отстегнув и отбросив ее в сторону, я провел рукой по правому глазу и сразу же увидел окружающее обоими глазами, но ладонь руки была вся в крови. Глаз цел! Хорошо!" - вспоминал Павел Леонтьев.
Самолет превратился в кучу обломков: мотор с рамой лежали отдельно, крылья отбиты, фюзеляж разломан на три части, баки (масляный и бензиновый) смяты. Сменив машину, несмотря на сильные ушибы, Павел Данилович вновь вылетел для выполнения боевой задачи.
Вечером 22 июня истребитель успел проститься с женой, которая вместе с годовалой дочерью в числе других семей летчиков эвакуировалась в тыл. Как он узнал позже, несмотря на ряд происшествий, все благополучно доехали.
К сожалению, мемуарные записи Павла Леонтьева, попавшие ко мне руки, обрываются на описании вечера 22 июня. Может, летчик не закончил воспоминания, а, может, листочки, исписанные мелким почерком, еще лежат где-то и ждут, пока их обнаружат.
Судя по дневнику, на второй день войны, 23 июня, Павел Данилович сбил первый самолет врага. Об этом свидетельствует скупая запись: "Отражение налета на аэродром. Сбил один истребитель противника "Ме-109"". Речь идет о "Мессершмитте Bf 109" - самом массовом немецком истребителе.
Второй немецкий истребитель - Henschel Hs 124 - Павел Леонтьев записал на свой счет 2 июля. После погони немец был сбит и упал в реку Прут. Очевидно, невозможность объективно подтвердить победу в этом поединке не дала включить ее в список сбитых самолетов на сайте "Советские летчики-истребители".
А вот следующая победа, 6 июля, там уже отражена. Звено Павла Леонтьева работало по наземным войскам противника в районе станции Фалчиу. Пришлось вступить в воздушный бой с истребителями противника. Павел Данилович подбил "ПЗЛ-24" (польский истребитель, состоявший на вооружении немцев).
В 20-х числах июля летчики были переведены на аэродром Сухой Ташлык. Там 23 июля в составе группы Павел Леонтьев, отражая атаку вражеских самолетов, сбил "Ю-88" - немецкий многоцелевой скоростной бомбардировщик Junkers Ju 88.
Всю остальную часть 1941 года летчики отходили на восток, перелетая с аэродрома на аэродром, и продолжая выполнять задачи командования. В 1942 году Павел Леонтьев был переведен на Западный фронт. Там он прикрывал наземные войска, наступающие в районе Можайска, Медыни, Мосальска, а также сопровождал бомбардировщики за линию фронта в районе Вязьмы.
6 марта 1942 года во время прикрытия войск в районе Юхнова завязался воздушный бой. Павел Леонтьев сбил немецкий истребитель "Фокке-Вульф", но и сам был сбит и ранен. Это последняя запись в его походной записной книжке.
До июля Павел Данилович проходил лечение в госпитале в Чкалове, потом вернулся в полк к боевой работе и обучению молодых летчиков. В июле 1943 года его перевели на должность инспектора в 318-ю истребительную авиационную дивизию, где он и закончил войну.
Все дальше в прошлое уходят военные годы. Но мы не вправе забывать. Нужно продолжать изучение каждого дня Великой Отечественной войны, каждого ее эпизода, каждого документа. Только так мы сможем понять все величие народного подвига.
Надеюсь, что после этой публикации записями летчика-истребителя Павла Леонтьева заинтересуются ученые-историки. Из дневника можно взять какие-то детали о первых месяцах войны. А из воспоминаний - почерпнуть любопытные сведения о быте летчиков, о вооружении самолетов.
Например, Павел Данилович пишет про пулеметы системы "ШКАС", которые делали по 1800 выстрелов в минуту: "На самолетах было два пулемета крыльевых и два синхронных, стреляющих через плоскость винта, но при стрельбе получалось много задержек в воздухе, и пулеметы иногда отказывали по 2-3 в самую критическую минуту".