Все началось с экскурсии. В Адмиралтейской церкви на набережной гид показала мраморную доску с именами матросов-воронежцев с героического крейсера и упомянула, что потомки одного из них хранят царские часы - их вручали выжившим членам экипажа.
Когда экскурсия закончилась, я узнал у гида адрес. И три месяца ходил туда, как на работу (собственно, так оно и было). Давил на кнопку домофона и слушал гудки. Параллельно искал через краеведов, советы ветеранов, даже полицию подключил - все без толку. Наконец меня осенило: надо прозвонить соседей - вдруг нужный мне человек переехал. Может, они знают новый адрес или контакты родственников. Напоследок еще раз нажал кнопку с заветной цифрой "6" - и после четвертого гудка вдруг услышал голос. Выслушав мои объяснения, мужчина помолчал и сказал: "Заходите". Щелкнул замок на двери подъезда.
Комендор с "Варяга"
30-летний Максим Третьяков служил на "Варяге" комендором, наводчиком орудия. В сражении у Чемпульпо был ранен в ноги, спасли его французские моряки. Лечился на берегу - в японском госпитале Красного Креста, - потом через нейтральные порты вместе с выжившими сослуживцами приплыл в Одессу.
В России экипаж "Варяга" встречали как героев. На площади перед Зимним дворцом моряков приветствовал Николай II. Офицеров пригласили на обед с императором. Блюда подавались на особом сервизе с Георгиевской лентой - его потом подарили участникам трапезы. Нижним чинам вручили карманные часы.
Кроме того, офицеры были награждены Георгиевскими крестами, а матросы - медалями того же ордена. В 1954 году, в юбилей сражения морякам "Варяга" вручили медали "За отвагу". Получил ее и Максим Андреевич.
В Воронеж он не вернулся. Уехал в Самарканд, женился, обзавелся детьми и прожил там всю жизнь. В 1970 году, незадолго до смерти передал царские часы на память брату Ефиму, приехавшему проведать его из Воронежа.
Любимый дед
Ефим Андреевич воевал на суше и судьба его сложилась совсем по-иному. На Первой Мировой он заработал Георгиевский крест, потом стал большевиком. Заседал в Петросовете, штурмовал Зимний дворец, в 1918 году вернулся в родное село парторгом. Чудом уцелел во время нападения банды "зеленых" - был вызван в уезд, а жена его двое суток пряталась от бандитов в подвале и сошла там с ума.
Третьяков получил должность в Воронеже - в руководстве птицетреста. Проработал там до пенсии, после войны получил жилье в центре города, в новом доме с просторными квартирами и тихим уютным двором. В городе его прозвали "домом старых большевиков".
- Ефим Андреевич был моим любимым дедом! Здоровенные липы во дворе видели? Это мы с ним сажали. Я пацаном был, не хватало денег на велосипед. Дед сказал: помоги с посадкой деревьев - добавлю, - рассказал Олег Воронов. Теперь в "большевистской" квартире живут они с женой.
Хронометр Максима Третьякова тоже достался Воронову. В 70-е годы собственные часы для школьника были такой же роскошью, как сейчас - iPhone последней модели.
- Одноклассники спрашивали: "Олег, сколько на твоих золотых?" Я отвечал, сколько осталось до звонка. Часы долго еще шли! 70 лет прошло, а они шли четко! Потом остановились, - Олег Константинович вертит в огромных пальцах увесистый металлический кругляш с выбитым на верхней крышке щитом в обрамлении лавровых ветвей.
Если крышку поддеть ногтем и поднять, откроется необычный циферблат в форме полумесяца. Над ним торчит массивная заводная головка с кольцом для цепочки. В выемке под циферблатом видны маятник и механизм.
Морякам с "Варяга" подарили швейцарские часы Hebdomas. Название переводится как "Страстная неделя" и намекает, что механизм с восьмидневным заводом. Делавшая их фирма бойко торговала в царской России, но едва не закрылась после революции.
Одно к одному
Реликвии притягивают друг друга - коллекционерам это хорошо известно. После часов с "Варяга" зять принес Воронову луковицу с профилем Жукова - деду на 9 мая подарили. Потом пришла соседка - от покойного мужа остался затейливый хронометр с иностранными надписями и медалями на задней крышке.
Дядя Воронова работал начальником отдела кадров Юго-Восточной железной дороги и к юбилею получил наручные часы на браслете с гравировкой от МПС. Сам Олег Константинович тоже завел себе луковицу - но уже современную, на батарейке. Он всю жизнь возится с автомобилями, работал автомехаником, завгаром, начальником парка.
- Когда с железками дело имеешь, наручные часы пачкаются и бьются. А карманные - в чистоте и сохранности.
Сейчас Воронов и сам на пенсии. Составил генеалогическое древо своей семьи, хранит портреты дедов: лихого Ефима в солдатской гимнастерке, с Георгием на груди, и сумрачного Максима в пиджаке с двумя медалями. По выходным Олег Константинович возит жену на дачу на пожилом "Пежо". Машина у старого автомеханика, понятно, работает как часы.
Под лупой
Часовой мастер Феоктист Ухов не спеша обследовал реликвию семьи Вороновых и сообщил результат:
- Не ходят, потому что лопнула пружина. Можно подобрать подходящую по ширине от будильника. На неделю завода не хватит, но дня три будут идти. Корпус серебряный, 875-й пробы. Вот русское клеймо, а вот швейцарское, с зайчиком. Часы недорогие, механизм простой, на восьми камнях. Ширпотреб, короче. Говорите, император такие морякам с "Варяга" дарил? Оно и видно.
В профессиональных кругах Феоктист Феоктистович известен тем, что починил механизм башенных часов из дворца принцессы Ольденбургской, простоявших до того ровно сто лет. Карманные часы для него мелковаты.
Крейсер "Варяг"