"Героика" в буднях
В общественном мнении ХIХ века Запорожской Сечи приписывали многочисленные положительные свойства. Самой популярной была теория о демократической республике, якобы существовавшей несколько веков. Эта точка зрения очень импонировала прогрессивной интеллигенции, ибо казачий круг и народное вече доказывали наличие у русского народа древних демократических традиций. Очень популярной была и теория о том, что запорожское казачество являлось защитником границ славянских, христианских государств от крымских татар и турок. И вообще защищало в Речи Посполитой православную веру.
Впрочем, знаменитый историк Николай Ульянов, известный своим скептицизмом к малороссийскому казачеству, считал, что у запорожцев была демократия сродни укладу уголовных банд.
При этом нужно учитывать, что сам термин "ликвидация сечи" в "Манифесте Государыни Императрицы" не подразумевает массовых репрессий и тем более геноцида (в так называемой украинской "историографии"). На самом деле, речь шла всего лишь о роспуске одиозной структуры и тюремном наказании нескольким ее руководителям.
В предлагаемой публикации даются характерные выдержки из документов, воспоминаний и дневников о последнем периоде Запорожской Сечи: "Манифеста Екатерины II", протоколов допросов пленных, докладных записок, "народных песен". Публикуются на правах цитирования с приближением к современной орфографии.
Манифест Государыни Императрицы Екатерины II: Об истреблении Запорожской Сечи1.
Мы восхотели чрез сие объявить по всей Нашей Империи к общему известию Нашим всем верноподданным, что Сечь Запорожская в конец уже разрешена, со истреблением на будущее время и самого названия Запорожских Козаков, не меньше как за оскорбление Нашего Императорского Величества чрез поступки и дерзновение, оказанные от сих Козаков в неповиновении Нашим Высочайшим повелениям. ...
Преступления же их, вынудившие от Нас меры строгости оглавляются следующим:
1) Оставляя под покровом забвения прежние свои важные и пагубные преступления и измены противу верности и подданства, начали они, лет за десять тому назад, да и в самое новейшее время гораздо далеко простирать свою дерзость, присвояя и требуя наконец себе, как будто достояния их собственности, не только всех тех земель, которые Нами чрез последнюю войну от Порты Оттоманской приобретены, но даже и занятых селениями Новороссийской губернии, предъявляя будто им и те и другие издревле принадлежали, когда напротив всему свету известно, что первые из сих земель никогда во владении Речи Посполитой Польской не находились, следовательно же от оной никому и даны быть не могли; а последние, хотя и составляют часть Малороссии, но тем не меньше особенною принадлежностью Козаков Запорожских никогда не были, да и быть не могли...
Центральный музей российского казачества и его экспонаты2) В следствие такого себе присвоения Новороссийской Губернии земель, дерзнули они не только препятствовать указанному от Нас обмежеванию оных, воспрещая посланным для оного офицерам явною смертию, но заводить и строить на них самовластно собственные свои зимовники, а сверх того уводить еще из тамошних жителей и из поселенных полков гусарского и пикинерного, мужеска и женска пола людей, коих всего и уведено в Запорожье до восьми тысяч душ, включая тут и тех, кои от притеснения Козаков в собственных своих жилищах принуждены были переходить к ним и подчиняться их самовластию.
3) Пограбили и разорили они, Запорожцы, у оных обывателей Новороссийской Губернии в двадцать лет, а именно с 1755 года, ценою на несколько сот тысяч рублей.
4) Не устрашились еще самовластно захватить зимовниками своими приобретенные мирным трактатом новые земли между реками Днепром и Бугом, присвоить и подчинить себе новопоселяемых там жителей Молдавского Гусарского полку, так же приходя отчасу в вящее неистовство и собираться вооруженною рукою для насильственного себе возвращения мнимых своих земель Новороссийской Губернии. ...
6) Наконец, те же Запорожцы стали распространять своевольные свои присвоения и до земель, издревле принадлежащих Нашему войску Донскому непоколебимому...
Впрочем, следуя человеколюбию Нашему, которое всегда и от праведной преступнику казни отвращается, сообразовались Мы оному не меньше и в определении будущего жребия всем частным членам бывших Запорожских Козаков, всемилостивейше повелев не желающих остаться на постоянном жительстве в своих местах распустить на их родину, а желающим тут селиться, дать землю для вечного им жилища; всем же Старшинам, кои служили порядочно и имеют одобрения от Наших военных начальников, объявить Нашу Императорскую милость, и что они сразмерные службе и званию их получат степени.
Характеристика запорожцев французским путешественником
Французский историк и медик, личный врач гетмана Кирилла Разумовского Николя-Габриэль Ле Клерк (1726-1798)2:
"Казаки - высокие, крепкие, гордые люди, всё еще ревностно оберегающие свою свободу; но при этом непостоянны, пьяницы".
Донесение Екатерине II 6 /17 июня 1775 года3.
Генерал-аншеф Петр Абрамович Текели (Текелий-Попович) (1720-1793), серб, за "запорожское стояние" награжден орденом св. Александра Невского:
"Я с главною частью корпуса, пошел прямо в Сечь; и следуя теми землями, на коих Запорожцы обиталища свои имеют, чтоб смотря на марширующее войско, имея при том слухи и в концах округов проживания их по границам, о движениях войска... На завтрашний день собраны были, из укрепления в поле, Войсковые Старшины, Куренные Атаманы и Казаки, и при объявлении Всевысочайшаго Вашего Императорскаго Величества об их народу соизволения, положили ружья".
Первая реакция
Генерал-майор, военный инженер, историк Александр Иванович Ригельман (1720-1789)4, сопровождал донские части, действовавшие параллельно с регулярными полками Петра Текелия. Запись фиксирует первые часы после провозглашения манифеста: шок и открытое горе старшины, осознавшего окончательность утраты автономии.
"После оглашения манифеста войско запорожское стояло "как остолбенелое", а из старшин многие плакали. ...Сечь, бывшая доныне вольной, воистину пала: велено переписать людей и имущество для распределения".
После ликвидации
Из экспедиционного дневника немецкого путешественника Петра Симона Палласа (1741-1811)5:
"На верхнем Ингуле и Ингульце6 теперь живут несколько семей бывших запорожских казаков, устроивших здесь маленькие усадьбы - хутора. Каждый такой хутор содержит обыкновенно пять-шесть мазанок, окружённых садиками. Жители кормятся хлебопашеством, скотоводством и пчеловодством; но главным их богатством остаются табуны лошадей, свободно пасущиеся по степи. ... Хотя эти поселяне отказались от прежнего дикого быта, в одежде и привычках они ещё выдают казачий род. Среди них есть старики, открыто сожалеющие о разрушении Сечи; молодежь же охотно принимает новый порядок".
Рождение легенды
Маргинальный этнограф и лингвист-любитель Платон Акимович Лукашевич (1809-1887)7, записавший "Народную песню":
- "Несчастливый Козаченько - без доли вродився,
- Взяли его в неволю, а вон зажурился.
- А взявши в неволю, забили в кайданы,
- Забивши в кайданы, ведут перед паны.
- Ой вы, запорожцы, ой вы, молодые!
- Повдавались один в одного, наче братья родные.
- - Где ж ваши, запорожцы, вороние кони?
- - Наши кони у царя на припони, а мы ж в неволе!
- - Где же ваши пистоли золотые, смельчаки?
- - Пистоли - у царя на престоле, а мы - в неволе!8"
Резюме
Историк казачества и Малороссии, член-корреспондент Академии наук Аполлон Александрович Скальковский (1808-1898):
"Какие причины заставили правительство уничтожить войско, еще недавно покрывшее себя славою на поле битвы, где легли сотни его братий и поддержаны дела отечества, по силам войска, с непоколебимою верностью, - еще трудно и не время определить с точностью. ...
Сечь сдалась без сопротивления. - Войско, по выслушании Высочайшего манифеста Великой Монархии, немедленно положило оружие, и хотя вид главной старшины: кошевого, судьи и писаря, - в качестве преступников отправленных в Москву для суда, - был для всех страшным ударом, но оно не только делом, но даже и словом не оказало никакого волнения.
Другая причина нами предполагаемая могла быть основана на требованиях самой простой политики. Какая была цель учреждения и существования войска? Защита Славянских государств - сперва Польши, а после России от Турок или ближе от Крымцев, Ногайцев и даже Молдован. Но в 1775 годц Турки были побиты, что едва чрез десять лет собирались не много с силами; о Молдованах уже забыли в Европе, а Крымцы и Ногайцы были решительно обезоружены ...Таким образом... южные границы довольно прочно были ограждены; от того Запорожское, особенно в своем орденском, неугомонном и непокорном устройстве, было почти не нужно, а могло быть весьма вредно. ... Императрица повелела: одним ударом рассечь гордеев узел споров и тяжб Запорожья с соседними областями, чтобы упрочить мир на Юге России".
- 1. [Об уничтожении Запорожской сечи, и о причислении оной к Новороссийской губернии]. М.: Сенатская типография, августа 3 дня 1775 года. 4 с. Полное собрание законов Российской империи. T. XX. N 14 209.
- 2. Le Clerc, Nicolas Gabriel. Histoire Physique, Morale, Civile Et Politique De La Russie Ancienne. Paris, 1785. V. 2. Р. 435-436.
- 3. Текелий П.А. Всеподданнейшее донесение императрице Екатерине II об уничтожении Запорожской Сечи // Записки Одесского общества истории и древностей. 1853. Т. III. С. 57-60.
- 4. Ригельман А.И. Записки командира донских казаков о походе на Сечь // Крушение Запорожской Сечи. Киев, 2005. С. 219-224.
- 5. Pallas, Peter Simon. Reise durch verschiedene Provinzen des Russischen Reichs : in einem ausfhrlichen Auszuge. Frankfurt und Leipzig, 1778.
- 6. Верхний Ингул - это верховья реки Ингул, правого притока Южного Буга.
- 7. Лукашевич П.А. Малороссийские и червонорусские народные думы и песни. СПб., 1836. С. 58-60.
- 8. Скальковский А.А. История Новой Сечи, или последнего Коша Запорожского. Одесса , 1841.