Август 14-го, июнь 41-го... Историк Сергей Кудряшов - об идеологии войн с немцами - Первой мировой и Великой Отечественной

Война с нацистской Германией именуется Великой Отечественной. Хотя название было придумано Сталиным (по аналогии, скорее с Первой мировой*, чем с Отечественной войной 1812 года), большинство людей не вкладывают в это никакого пропагандистского смысла. Праздник 9 мая ежегодно широко отмечается. По всей стране установлены тысячи памятников, многих героев знают и почитают. Совсем другое дело Первая мировая война. Ее русские герои известны разве что специалистам да любителям истории. Для остальных граждан эта война превратилась в давно забытое прошлое, которое заслонила собой Октябрьская революция и последующая Гражданская война. Даже после бурных политических перемен 90-х годов участие страны в войне остается объектом главным образом лишь академического интереса.

Впрочем, аберрации современного исторического сознания не в состоянии повлиять или изменить значение самих исторических событий.

В западной и отечественной литературе история России периода Первой мировой войны традиционно преподносится во взаимосвязи с событиями 1917 года. Подобный подход легко объясним и вполне справедлив. Правда, при поиске "объективных причин" случившегося возникает соблазн уравнять все факторы между собой, оставив войне роль некоего фона. Но если согласиться с мнением историков, склоняющихся к мысли, что именно война помогла большевикам победить в революции¹, то вопрос "Почему?" все еще не имеет адекватного ответа. Особенно в свете опыта Второй мировой войны, приведшей к невиданной консолидации режима, и мирной перестройки, закончившейся развалом страны, сопоставимым по своим последствиям с революциями 1917 года.

В начале войны

Действительно, всякая война - это экстремальная ситуация, в которой наглядно проверяются способности власти показать ее силу. Она может сплотить нацию перед лицом врага, а может и разрушить. Первая мировая началась для России в значительно более выгодных условиях, чем советско-германская война.

Было время для проведения мобилизации и выдвижения войск. Танки и самолеты себя еще не проявили. Война сразу же приняла затяжной маневренный характер, что также сказывалось в пользу многочисленной царской армии, на 80 процентов состоявшей из крестьян. Патриотический подъем в стране, по крайней мере в начале войны, был достаточно высок, что, безусловно, влияло на моральный дух войск. Важную роль играло и то обстоятельство, что восточный фронт при всей принципиальности отдельных сражений не был главным, - судьба войны решалась на Западе. Тем не менее ход военных действий складывался для России неудачно.

Проявились характерные недостатки, свойственные армии и в других кампаниях: неповоротливость, медленное принятие и исполнение решений, боязнь инициативы, плохая организация снабжения армии, преклонение перед рукопашным боем и, как следствие, большие потери убитыми, ранеными и пленными. Еще в более угрожающих масштабах ситуация повторилась в начальный период Великой Отечественной войны, когда немцы в короткий срок захватили значительные территории, на которых проживала почти треть населения страны. Почему же Сталину в отличие от Николая II удалось выжить и переломить неблагоприятный ход войны, и можно ли это поставить в заслугу его режиму?

Первое, что бросается в глаза при сравнении, - это слабое идеологическое обоснование войны в 1914 году. Несмотря на общее понимание, что воюют против немцев "за Веру, Царя и Отечество", солдаты (в массе своей неграмотные или малограмотные) очень плохо разбирались в причинах войны. Генерал А. А. Брусилов с горечью писал в своих мемуарах, что в армии ничего не знали ни про братьев-славян, ни про Сербию, из-за которой немцы почему-то вздумали воевать. Следовал неутешительный вывод, что "людей вели на убой неизвестно из-за чего, т. е. по капризу царя"² . Поэтому неудивительно, что война для большинства воевавших оказалась во многом непонятной и чужой. И чем дольше она продолжалась, тем равнодушнее становились солдаты, тем привлекательней была идея прекратить войну³.

В летние месяцы 1941 года лишь короткое время среди части войск жила иллюзия, что "германские рабочие" не будут воевать против "братьев по классу". Отрезвление наступило быстро. Идеология войны, ее причины и цели были ясны каждому солдату Красной армии. По крайней мере, мне ни разу не приходилось сталкиваться с документами, из которых бы вытекало, что красноармейцы не знали, против кого и за что воюют.

Несомненную роль в достижении подобного положения играли политические комиссары (позднее политработники) - главный инструмент партийного влияния в армии. Не случайно к их уничтожению в рейхе готовились заранее.

Используя опыт Первой мировой, советское руководство также приняло превентивные меры, уволив из армии всех немцев или лиц, носивших немецкие фамилии. Лишь немногие были допущены к службе, да и те находились под постоянным надзором.

Царское правительство, наоборот, не придавало значения этому вопросу. В результате общество и армия были буквально пронизаны постоянными разговорами о предательстве и вредительстве, а неудачи на фронте легко списывались на козни немецких агентов. Постепенно подобные настроения перерастали в оппозиционные ко всему режиму. После Февральской революции солдаты открыто расправлялись с "изменниками" - офицерами с "немецкими" фамилиями. Некоторые генералы были вынуждены публично объяснять свое православное и не "немецкое" происхождение.

Принципиальное значение имела также борьба с антивоенной агитацией, пораженческими настроениями и паническими слухами. Сейчас уже определенно можно сказать, что эту борьбу царская администрация проиграла на удивление быстро, возможно даже не успев ее организовать.

Был придуман наихудший способ - "провинившихся" рекрутировали в действующую армию, тем самым разлагая ее еще больше. Этим обстоятельством не без успеха воспользовались социал-демократы. Поражает быстрота дискредитации династии Романовых в военное время. Про царскую чету распространялись сальные шутки, где непременным персонажем выступал Распутин. Императрице приписывались заговоры и порочное поведение. Николая II презирало даже собственное окружение.

Впечатление, что власть оказалась недееспособной, было всеобщим и исходило от людей самых разных политических взглядов. Сталинское руководство проявило в данном вопросе редкую изощренность. Зная, чем кончилось дело в 1914-1917 годах, оно с первых дней войны преследовало любые антиправительственные акции, стремясь в зародыше подавить всякую форму оппозиционности. На это был задействован большой аппарат и специальные войска.

Причем жестко наказывались не только прямые действия, но и невинные поступки, будь то критика местного начальства или просто политический анекдот. Ни в армии, ни в тылу не наблюдалось ничего и похожего на организованную антигосударственную деятельность. Сотрудники НКВД и партийный аппарат тщательно наблюдали за настроениями людей, тем более за любыми проявлениями открытого недовольства.

Бесчисленные докладные записки о подобных случаях можно найти в бывшем архиве ЦК КПСС. Однако главное, что объединяет эти материалы, - это отсутствие в зафиксированных протестах каких-либо целенаправленных действий против центральной власти и лично Сталина, авторитет которого был очень высок.

Проявилась поразительная черта, свойственная российскому обществу на протяжении всего ХХ века, а может быть, и тысячелетия. В сознании народа "великий государь" (до революционных событий) и советские вожди (после 1917 года) причудливо выступают в роли противников творимых беззаконий. Они либо "не знают", что происходит на местах, или же их "неправильно информируют". Они как бы все время в стороне, и их жизнь покрыта тайной. Поэтому многие граждане искренне верили, что достаточно рассказать обо всем на "самом верху", и все переменится к лучшему. Сталин сознательно использовал эту черту в своей политике. На удочку попадались даже многоопытные западные дипломаты, большинство которых полагало, что личная встреча с генсеком разрешит любую проблему. Во время войны вождь специально создавал впечатление, что его власть сильно ограничена Верховным Советом.

Отношение к противнику

Интересно проследить эволюцию отношения к противнику в обеих войнах. В Первую мировую на фронте солдаты не раз отказывались стрелять друг в друга, происходили массовые братания. Чувство неприязни и ненависти к немцам и австрийцам не было всеобщим. Несмотря на отдельные эксцессы, восприятие врага было терпимым, а отношение к пленным - уважительным. Совершенно иная картина наблюдалась четверть века спустя. Создание образа врага, разжигание чувства ненависти и мести являлись сутью политической работы и пропаганды в Красной армии. Формально проводилось различие между "немцами" и "фашистами", подчеркивалось, что не все немцы фашисты. Однако в повседневной фронтовой жизни солдаты вряд ли задумывались над этим. Особую роль сыграл нацистский террор.

Циничное и планомерное истребление мирных жителей, в том числе и по расовым признакам, варварское отношение к военнопленным, грабеж, бессмысленное уничтожение культурных объектов - все это настраивало против немцев лучше агитационных листовок. Известный лозунг "Убей немца!" нашел отклик в армии и воплощался в реальной жизни. Это сильно ударило по самим немцам, когда Красная армия вторглась на территорию Германии и Советскому командованию пришлось принимать специальные меры, чтобы обуздать акты насилия и мести против военнопленных и гражданского населения. Тем не менее неприязнь к немцам на долгие годы оставалась у части фронтовиков. Автор этих строк встречался с некоторыми ветеранами, которые даже в 1970-1980-е годы воздерживались от контактов с немцами, в том числе и из дружественной ГДР.

Отношения рядовых и командиров

Взаимоотношения между рядовым и командным составом - другой важный аспект, чрезвычайно сильно влиявший на состояние армии. В литературе приводятся примеры, когда офицеры во время Первой мировой войны очень хорошо относились к солдатам, проявляли заботу об их быте, могли просто поговорить по душам. Однако, скорее всего, подобные факты были так редки, что именно они легко и прочно запоминались. Куда больше свидетельств о том, что рядовых и офицеров разделяла пропасть непонимания и отчуждения. На это влияли не только такие "мелочи", как быт, жалованье и продвижение по службе, но и прочные сословные традиции, переступить которые решались немногие офицеры. На солдат обычно смотрели как на "серую скотину", молчаливо-угрюмую, безликую "массу". Разумеется, "масса" отвечала тем же. После Февральской революции взаимное недоверие переросло в кровавые акты жутких расправ над офицерами.

Корпоративность офицерского корпуса имела место и в годы Великой Отечественной войны, тем не менее такого большого разрыва между рядовым, низшим и средним командным звеном не наблюдалось. Заметное влияние, конечно, оказывала партийно-государственная политика, направленная на социальное уравнение и интернационализм. Однако нельзя отрицать и парадоксальной роли сталинских репрессий. Будучи направлены непосредственно против командиров, они сильно подрывали боеспособность армии и одновременно, превращая вчерашних красноармейцев в командиров, резко сменяли кадровый состав, нивелируя тем самым различия между рядовыми и офицерами. Накануне войны Красной армии катастрофически не хватало офицеров, те, что находились в армии, в значительной степени были выбиты в начальный период войны. Поэтому по мере формирования нового офицерского корпуса повсеместно возникали ситуации, когда солдаты "учили" и "заботились" о командирах, особенно молодых.

Отдельного внимания заслуживает национальный вопрос. В 1914 и в 1941 годах Россия была страной многонациональной. В обеих войнах противник стремился использовать этот фактор. С 1914 года австрийцы и немцы финансировали Союз Вызволения Украины, чья деятельность была направлена на отделение Украины от царской империи. В 1916 году в Германии с некоторым опозданием немцы создали так называемую Лигу народов России, призывавшую к поражению империи Романовых. Реального политического влияния эти организации не имели, хотя и доставили русской контрразведке немало неприятных минут. Национальные противоречия "успешнее" стимулировало само царское правительство, по вине которого в Туркестане (ныне Средняя Азия и Казахстан) произошло крупное восстание. Стремясь получить как можно больше русских солдат для фронта, власти решили призвать в армию на тыловые работы инородческое население, ранее освобожденное от призыва. Плохая предварительная подготовка, отсутствие убедительной пропаганды, введение легальной возможности откупиться (что означало рекрутирование главным образом бедняков), презрительное отношение местных чиновников к туземцам - все это в короткий срок взорвало Туркестан. Хотя восстание было жестоко подавлено, империя получила сильнейший удар, а в некоторых местах очаги восстания сохранялись и после отречения царя от престола.

В той же самой местности 25 лет спустя советское руководство осуществляло мобилизацию в еще больших масштабах, что не вызвало никаких резких протестов. Почему? По-видимому, новая администрация учла предшествующий опыт. Во-первых, поменялся статус ранее "туземных" народов. Они были уравнены в правах, жили в своих республиках, имели свою администрацию. Принесла плоды политика ликвидации неграмотности, способствовавшая повышению культурного уровня коренного населения. Во-вторых, призыв в армию был всеобщим и проходил по единой системе через местные военные комиссариаты. Все призывники регистрировались и стояли на учете. К сравнению, при царе не было даже списков. Их пришлось составлять после указа о призыве. Вот почему в 1916 году восставшие уничтожали именно списки, лишая власти возможности узнать о потенциальных призывниках. В 1941 году также не существовало никаких легальных возможностей откупиться за деньги. И, наконец, Москва вела более умелую пропаганду, показывая войну как общую беду, победить которую можно только при условии мобилизации населения всей страны.

Нынешнее состояние знаний позволяет предположить, что какие-либо крупные националистические выступления в тылу Красной армии места не имели. Все известные случаи сопротивления советским властям (националистическое подполье в Прибалтике, вооруженная борьба украинских националистов) возникли в результате немецкой оккупации или ее последствий. В отличие от кайзеровской Германии нацисты более умело использовали национальный фактор. Задолго до нападения на Советский Союз они готовили различных националистов и эмигрантов для работы в армии, разведке и оккупационной администрации. С момента осуществления плана "Барбаросса" к сотрудничеству стали привлекаться военнопленные и гражданские лица. На всех оккупированных территориях коллаборационизм преподносился немецкой пропагандой как борьба против большевизма, за свободу и независимость. Позднее осевшие на Западе коллаборационисты, дабы оправдать свою связь с нацистами, стали применять аналогичную риторику с той лишь разницей, что они де воевали не только против Сталина, но и Гитлера. Некоторые авторы воспринимают эту пропаганду, как истину. Не вдаваясь в детали проблемы, отметим главное. В годы войны немцам не удалось разжечь национальных столкновений внутри СССР, "колосс на глиняных ногах" не рухнул. Однако негативные последствия нацистского господства сказывались длительное время. Их влияние нельзя исключать и в наши дни. Необходимо отметить, что германское командование преднамеренно натравливало одни национальности на другие. К примеру, в карательных целях в Польше использовались наемники из украинцев и русских, в Белоруссии - литовцы, латыши, украинцы, в Сербии - казаки и русские и т. д. Повсеместно на завоеванных территориях с большим размахом проводилась антисемитская и антикоммунистическая агитация, что давало пищу для различных слухов, предрассудков и стимулировало этнофобию местного населения. Миллионы людей прожили в таких условиях несколько лет. Это не могло не оставить след в общественном сознании. Не случайно советские власти фиксировали многочисленные факты антиеврейских настроений в освобожденных районах Прибалтики, Украины, Молдавии и самой России.

Розыск и юридическое преследование военных преступников Советский Союз продолжал вплоть до первых лет перестройки. После роспуска СССР этот процесс прекратился, и начали происходить вещи невероятные.

Последствия

Новые государства (Украина, Латвия, Литва и Эстония) в поисках героического прошлого и национальной идеи обратились к истории минувшей войны. Очень быстро в качестве "новых героев" и "пламенных борцов с тоталитаризмом" стали выступать бывшие эсэсовцы, полицейские, солдаты вермахта из местных жителей и престарелые националисты, воевавшие против Красной армии. Средства массовой информации предоставили им трибуну, широко тиражируя их сомнительные взгляды. Правительства проявили к ним участливое внимание и уравняли их в правах с теми, кто воевал против нацизма. Даже правительство ФРГ, очень медленно решавшее вопрос о выплате компенсаций жертвам войны и узникам концлагерей, продемонстрировало поразительную оперативность и начало выплачивать пенсии некоторым ветеранам из стран Балтии. Произошла удивительная метаморфоза. В качестве трагических жертв войны стали преподноситься не миллионы убитых белорусов, евреев, русских, цыган, не замученные военнопленные и борцы сопротивления, а те, кто служил немцам, получая за это паек, деньги и награды. Это службу в Прибалтике и на Украине теперь называют "борьбой с большевизмом", что подозрительно напоминает гитлеровскую пропаганду времен войны. На различных международных форумах лидеры этих стран не раз высказывали сожаление и даже извинялись, но от этого ситуация не меняется. В оправдание обычно рассказывают одну и ту же историю о том, что большинство из упомянутых лиц было насильственно призвано в германскую армию, где их заставляли выполнять приказы. Однако если это и так, если их действительно насильственно "загнали" в СС, то что же они тогда ежегодно празднуют, зачем эти парады и почему к ним такое высокосочувственное общественное внимание? Ведь не собираются же узники Дахау или Освенцима (Аушвица) на торжественные обеды и парады, чтобы "отметить" собственное заключение в лагерь.

Сопоставляя деятельность в годы войны царского режима и сталинского, нельзя не признать успех последнего. Вопреки чудовищным просчетам и ошибкам, стоившим жизни миллионам людей, сталинское руководство сумело стабилизировать почти безнадежную ситуацию и мобилизовать народ на победу. Вместе с тем очевидно, что советское правительство учло опыт прошлого. Можно ли в таком случае выделить какие-либо качества или черты режима, которые в положительном смысле проявили себя и помогли добиться победы? Историки обычно указывали на роль идеологии, партии, социалистической экономики, дисциплины и героизма.

Несмотря на обилие различной литературы, как это ни покажется странным, проблема роли коммунистической партии требует более детального анализа. К примеру, совершенно не ясно, влияла ли вообще ВКП(б) (не Сталин!) на деятельность, скажем, Генерального Штаба или НКВД. Партия определенно не имела никакого отношения к выработке международной политики в годы войны. Все решал лично Сталин. В ЦК не было даже специального отдела, который бы занимался международными делами. Он появился там только в мае 1943 года после роспуска Коминтерна. Напрашивается мысль, что партия работала скорее как аппарат мобилизации и важный инструмент доведения высших решений до исполнения. К сожалению, для царской администрации у нее такого инструмента в 1914 году не было.

Обратим внимание на одно важное обстоятельство, существенно облегчавшее многие сталинские и не только сталинские акции. Речь идет об особенностях социального положения населения, которое формировало удивительный морально-психологический климат. С 1914 года люди практически постоянно жили в условиях милитаризации и мобилизации. Общественный климат был буквально насыщен всевозможными угрозами и опасностями.

Это создавало психологическую ситуацию, которая, с одной стороны, сплачивала людей перед лицом неопределенности будущего, а с другой - заставляла их мириться даже с самыми варварскими акциями властей. Экспроприация продовольствия и ценностей, насильственное раскулачивание, волна репрессий 1930-х годов, ссылки целых народов объяснялись общественной целесообразностью и наличием врагов.

Неизгладимое впечатление оставлял голод, практически всегда случавшийся в России после войн. "Лишь бы не было войны и голода" - тысячи раз повторяли матери и бабушки своим детям и внукам. Соответственно в обществе всегда жили надежды на лучшее будущее, если не для родителей, то для детей.

Поэтому даже самые незначительные улучшения на потребительском рынке воспринимались как забота властей. Пусть набор товаров был ограничен. Все равно это было благо, так как "в войну было хуже".

Полагаю, что одна из главных причин краха Горбачева заключается в том, что он в условиях относительной стабильности и мира заставил людей вспомнить войну и голод.

Самые ужасные последствия обе войны принесли своими жертвами.

За период с начала Первой мировой войны до 1 марта 1917 года число мобилизованных в русскую армию достигло 15,1 млн человек, а общие потери личного состава к 31 декабря 1917 года составили 7,4 млн человек (убитыми около 1,7 млн), не считая 3,4 млн пленных. Потери резко возросли в связи с Гражданской войной и голодом. Точных данных, к сожалению, нет, но по приблизительным подсчетам убыль населения с 1918 по 1922 год составила от 14 до 18 млн человек. Из них 5-6 млн погибли от голода, 3 млн - от болезней, около 3 млн насчитывают убитые с "красной" и "белой" стороны, приблизительно 2 млн уехали из страны⁴. Людские потери СССР во Второй мировой войне так долго были предметом политических распрей, что, по-видимому, точные цифры останутся неизвестны. Определенно лишь можно сказать, что эти данные колеблются между 25-32 миллионами человек. Жуткий факт - на каждый день войны приходится около 20 тысяч погибших.

Если к этому добавить десятки миллионов раненых, искалеченных, лишившихся родственников, то получится, что война прямо или косвенно затронула каждую советскую семью. Материальные разрушения были не менее чудовищны. Уничтожено, разрушено или сожжено 1710 городов, более 70 тысяч сел и деревень, 6 млн зданий (из них 1670 церкви и храмы). Около 25 миллионов человек лишились крова. Урон за годы войны в 20 раз превышал национальный доход страны в 1940 году. Иными словами, СССР лишился около 30 процентов своего национального богатства⁵.

Опыт двух мировых войн свидетельствует, что каждый раз требовалось около 10-15 лет, чтобы восстановить страну и наладить относительно нормальную жизнь. Парадоксальным образом на рубеже тысячелетий** Россия оказалась в положении, близком к послевоенному. Каким образом будет развиваться страна дальше, никто не может предсказать, но большую роль играет вопрос о том, хватит ли терпения у народа и знания исторического опыта у властей, чтобы не повторить ошибок прошлого.

* Сразу же после ее начала первая мировая война была провозглашена в России "Великой" и "Патриотической". В западной историографии многие авторы до сих пор именуют ее "Великой Войной" ("The Great War").

** Статья из архива журнала "Родина" - опубликована в №9 за 2004 год. На сайте публикуется впервые.

• _{1. Malia M. The Soviet Tragedy: A History of Socialism in Russia. New York. 1995. P. 16; Булдаков В. Красная смута. М. 1997. С. 17, 120-121.}
• _{2. Брусилов А. Мои воспоминания. М. 1963. С. 81-83.}
• _{3. Сенявская Е. Психология войны в ХХ веке. М. 1999. С. 195-197.}
• _{4. Булдаков В. Указ. соч. С. 244; Россия в мировой войне 1914-1918 года. М. 1925. С. 17, 30-31.}
• _{5. Великая Отечественная война. Кн. 4. М. 1999. С. 282-284, 294; Народное хозяйство в Великой Отечественной войне. М. 1990. С. 52-53.}