Жизнь сибирского казака - от рождения до погребения

Столицей Сибирского казачества стал Омск. Новая казачья вольница получилась пестрой: к ней подключались казаки и крестьяне из Европейской части страны, Урала и Сибири, повстанцы с Дона, польские конфедераты, пленные наполеоновской армии, обращенные в христианскую веру татары, киргиз-кайсаки (современные казахи), чуваши, мордва...

Дом и вера

Сибирское казачество в большинстве своем исповедовало православную веру (в том числе старо-обрядческую), хотя встречались и представители других конфессий. Все общественные и семейные отношения регламентировались религиозными нормами поведения. В каждом крупном казачьем селении была своя церковь. Любое дело ежедневно начиналось и заканчивалось молитвой, в особых случаях служили молебен. Важнейшие этапы жизни отмечались обрядами крещения, венчания и отпевания. Нательный крестик, надетый при крещении, носили всю жизнь, с ним и хоронили. Молитва и крест являлись первыми оберегами от всяких напастей и нечистой силы.

Специфические функции и образ жизни способствовали некоторой обособленности и привилегированности казаков. По сравнению с окружавшим крестьянством казачество было более зажиточным, образованным, тяготело к городской, а не к сельской культуре. Воинская служба являлась для казака главной задачей, которой подчинялась вся его жизнь. На казаков также возлагались почтовая и ямская службы, постройка и охрана дорог и крепостей, сопровождение торговых караванов, сбор ясака (дани). Казаки сеяли рожь, пшеницу, овес, ячмень, просо, коноплю, лен. В огородах выращивали капусту, картофель, огурцы, морковь, свеклу, репу, брюкву, редьку, лук, чеснок, тыквы, арбузы и дыни. Землю обрабатывали с помощью плуга и бороны, жали серпами и косами. У зажиточных казаков имелись сенокосилки и молотилки. В хозяйствах держали по нескольку коров, лошадей, овец, свиней, а также домашнюю птицу (иногда по 30-70 голов). Домашние промыслы не получили особого распространения, так как все необходимое казаки могли купить на ярмарках, базарах, в магазинах и лавках.

Основные типы поселений сибирских казаков были различными: крепости, форпосты, редуты, станицы. Как правило, располагались они в стратегически выгодных местах, вдоль рек и по берегам озер, у трактовых дорог. В зависимости от происхождения, природно-географических условий и "состоятельности" сибирских казаков их дома существенно отличались друг от друга различными вариантами планировки, размерами, строительным и кровельным материалами, внутренним убранством. Большинство казаков проживали в двух- и трехкамерных жилищах. Выделялось несколько типов домов: деревянные рубленые, каменные, кирпичные, каркасные, глинобитные, саманные, из дерновых пластов. Характерной чертой казачьего дома был "красный угол", в котором находилась полочка для икон (божничка), наиболее распространенной иконой Николай-угодник. Стены домов украшали оружием и конской сбруей, портретами членов царской семьи, картинками, зеркалами, рушниками и вышивками. В жилище казаков часто встречались покупная утварь, фарфоровая и стеклянная посуда.

Казаки верили, что в каждом доме живет домовой, которого называли по-разному: дедушка-соседушка, соседушка-матушка, соседушка-батюшка, батюшка-баканушка, домовик-родовик. Ему приписывались функции покровителя дома и хозяйства. Считалось, что домовой может предсказать будущее. "Если навалится ночью домовой, нужно спросить: "К добру или к худу?" Дохнет холодом - к худу, теплом - к добру". При переезде на новое место жительства его обязательно звали с собой:

• Домовик-родовик,
• Садись в сани,
• Поедем с нами
• На новое место,
• На новое жительство.

Одежду сибирские казаки шили сами или заказывали портным. По одежде можно было не только с достаточной достоверностью отличить казака от крестьянина, но и выявить его зажиточность, семейное положение. Сибирские казаки довольно рано стали использовать покупные ткани и городскую форму одежды. У мужчин повсеместно были распространены пиджаки, брюки, жилеты. Гимнастерки и рубахи с отложным воротником казаки носили охотнее, чем "крестьянские" косоворотки. Их обычно носили навыпуск, подпоясывали кожаным ремнем или поясом. Военная форма казака наряду с шашкой являлись семейными реликвиями. У всех мужчин призывного возраста имелось обмундирование с "народной отличительной эмблемой казаков" - лампасами. О происхождении лампаса существует следующая легенда: "Рассказывали на Дону, что царица прислала казакам много синего сукна и мало красного. Когда поделили всем поровну, то оказалось, что красного каждому досталось только по полоске на лампасы". Возможно, что на самом деле в основе этого обычая лежит традиция первобытных степных кочевников покрывать несовершенный шов дополнительной полоской кожи, нашиваемой наверх. Из головных уборов любимыми являлись фуражки с кокардами, мерлушковые папахи и кубанки. Самой распространенной мужской обувью были сапоги - кирзовые, хромовые, яловые, лакированные...

Женщины-казачки чаще всего носили кофту с юбкой. Длинные, широкие, со сборками и складками по талии юбки кроили обычно из 4-6 полос темной ткани, украшали по подолу атласными или шелковыми лентами. Богатые казачки надевали сразу по нескольку юбок. Особой популярностью пользовались кофты покроя "казачок" (короткие, отрезные по талии блузки с длинными рукавами). Они плотно обтягивали женскую фигуру, подчеркивая ее красоту и "статность". Пошитые из одинаковой ткани кофта и юбка назывались "парочкой". В качестве праздничной и обрядовой одежды казачки использовали сарафаны, а также платья, пошитые в соответствии с городской модой. Головы сибирских казачек украшали шамшуры, наколки, файшонки, косынки, кашемировые платки и шали. Общераспространенным было мнение, что "появляться на людях с непокрытой головой нельзя". Отсюда происходит дожившее до наших дней выражение "опростоволоситься" - "опозориться, допустить оплошность". Любимой женской обувью были ботинки с каблуками на пуговицах или резинках.

Основу питания сибирских казаков составляли продукты земледелия и животноводства, дополняемые рыболовством и охотой. Ели обычно четыре раза в день, строго придерживаясь установленного времени (завтрак, обед, паужин, ужин). На первое готовили овощные и крупяные супы, борщ, щи, лапшу, уху, затирку, саламату. На второе подавали жаркое, плов, отварную картошку с конопляным или льняным маслом, жареные грибы, каши. Большую роль играли различные изделия из теста: пироги с мясом и рыбой, пирожки с овощными и ягодными начинками, вареники, галушки. Любимым праздничным и свадебным кушаньем были пельмени. Считается, что они были заимствованы у народов Приуралья (в переводе с коми-пермяцкого слово "пельнянь" означает "хлебное ушко"). Сваренные пельмени вынимали из бульона шумовкой, сплетенной из тальника. Праздничный стол разнообразили домашней колбасой, окороком, зажаренными целиком поросятами и домашней птицей. Многообразием отличалась праздничная "стрепня": пироги, булочки, каральки, рулеты, плюшки, шаньги, вафли, розанцы. Летом вялили и коптили мясо и свиное сало. На зиму квасили капусту, солили огурцы, арбузы, дыни, грузди. Из напитков казаки употребляли молоко, свекольный и хлебный квас, кисель, компот, чай, кумыс. Наряду с покупной посудой фабричного производства использовали берестяные туеса.

У сибирских казаков были распространены легенды и героические рассказы о казачьей доле, воинской службе, Кучуме и Ермаке. "Ермак был герой, хотя и простой человек, неграмотный даже. А здесь раньше жили ханы. Вот и пошел он воевать, ханов с земель сгонять (у русских тогда земель мало было). Вот он прогнал ханов, а казаки остались. А ханские люди делали набеги, крали русских девушек и парней, женили их на своих, кровь смешивали". Хотя казачество отличалось приверженностью к православию, в фольклоре зачастую высмеивались представители религиозного культа. "Один монах не любил постовать. Наворует яичек, зажмет яйцо щипцами и поджаривает на свечке. Тут батюшка заходит. "Ах ты, такой-сякой, в пост яйца!" - "Прости, батюшка, черт попутал!" А черт выглядывает из-за угла и кричит: "Врет он, я сам у него учусь!"

Родины и свадьбы

РодИны, крестины, свадьба, проводы на службу, похороны - вот основные этапы жизни казака. Рождение ребенка было желанным событием в семье, бездетность считалась большим несчастьем. У сибирских казаков встречались семьи, где было по 10-20 детей. Искусственное прерывание беременности строго воспрещалось. Наступившую беременность и сроки предстоявших родов тщательно скрывали от посторонних. Широко распространено было мнение, что "чем меньше людей будет знать, тем меньше роженица будет мучиться". В каждой станице была своя бабка-повитуха, которая принимала роды, оказывала разнообразную помощь по уходу за матерью и младенцем. Иногда при рождении ребенка разрешалось присутствовать матери роженицы, ее свекрови и даже мужу. Встречались случаи, когда при рождении больного или слабого ребенка повитуха перекрещивала его и опускала головой в ведро с водой, лишая жизни.

Новорожденного мальчика заворачивали в рубашку отца, а девочку - в рубашку матери, "чтобы родители больше любили". Роженицей и повитухой совершался очистительный обряд "размывания рук": новым куском мыла они мыли руки и одновременно вытирались новым полотенцем. После этого мыло, полотенце и другие подарки (платок, шаль, отрез материи) роженица дарила повитухе в знак благодарности.

Крещение младенца старались произвести как можно скорее, поскольку до этого момента ребенок считался "нечистым". Если ребенок рождался слабым, то его крестила "домашним способом" сама повитуха. Крестить ребенка несли кум и кума. Имя для новорожденного выбиралось кумовьями из списка святых по церковному календарю (святцам). Кум с кумой считались духовными наставниками ребенка и почетными гостями на крестинах.

Приглашенные на крестины родственники дарили деревянные погремушки, сшитые из кусочков материи куклы, деньги "на зубок". При дарении обязательно высказывали пожелания родителям: "Желаем вам вспоить, вскормить, на коня посадить (чтоб казак вырос)" либо "Желаем вам вспоить, вскормить да замуж выдать (кормилицу взрастить)".

Особенностью крестинного обеда являлось приготовление повитухой "бабкиной каши", которую варили из пшена или риса, в нее добавляли урюк или изюм. Все приходившие на крестины брали по ложке и пробовали эту кашу, затем благодарили повитуху за помощь и одаривали ее подарками. После этого на стол выставлялись другие кушанья: пироги, кисели, молоко, мясо, рыба.

Только женившись, казак получал устойчивое положение в семье и становился полноправным членом общества. Браки сибирских казаков заключались преимущественно в пределах одного селения, либо невесту брали из соседних станиц, расположенных на своей линии. Неохотно роднились с представителями других сословий (на крестьянках женились редко, еще реже встречались случаи, когда казачка выходила замуж за крестьянина). Стремясь приобрести для своего хозяйства даровую рабочую силу, казаки старались женить своих сыновей до военной службы в возрасте 18-20, реже - 20-25 лет, а девушки обычно выходили замуж в 16-18 лет. Двадцатилетняя девушка зачастую считалась уже "перестарком". Если девушку долго не сватали, то родители сажали ее в короб и возили по улицам с криками: "Поспел! Поспел!"

Вступление в брак осуществлялось обычно по взаимной договоренности между родителями - "согласная свадьба". Но встречались также свадьбы тайные и "убегом". Для тайной свадьбы совершалось похищение невесты (без ее согласия). Еще в конце ХIХ века встречались случаи убийства за кражу невест. Свадьбы "убегом" - это совместный сговор жениха и невесты убежать, так как родители были против их брака. Сбежав в соседнюю деревню и уговорив местного священника обвенчать их, молодые возвращались домой и просили прощения у родителей. Как правило, родители их прощали. На этот счет существовала поговорка: "Бог соединил, так человек не разлучит". Беглые и тайные свадьбы встречались у сибирских казаков гораздо реже "согласных", так как благословение родителей считалось обязательным условием для будущей счастливой семейной жизни.

Предсвадебный цикл обрядов начинался с семейного совета родственников в доме жениха, где они подбирали подходящую "по породе" невесту. Обычно к одной девушке сватались один раз, если отказывали, то шли к другой. Считалось, что "для казака позор, если он много раз сватается". В целях экономии средств на проведение традиционной свадьбы иногда совершалось мнимое похищение невесты с обоюдного согласия родителей. В сваты выбирали 3-5 человек ("чем богаче жених, тем больше сватов") из близких родственников жениха. Сваты одевались в нарядную или новую одежду, зайдя в дом, крестились на образа и садились под матицу (что свидетельствовало о цели их визита и считалось хорошей приметой). О цели прихода всегда говорили иносказательно: "У вас - товар, у нас - купец", "У вас - телочка, у нас - бычок", "У вас - курочка, у нас - петушок, не согнать ли их в один кутушок". Иногда говорили и более конкретно: "Мы к вам пришли с добрым делом, со сватаньем". Сваты приносили с собой вино и хлеб, клали булку на стол и говорили: "Мы вам булицу на стол, а вы нам дайте красну девицу". Если девушка была согласна, она разрезала хлеб и приглашала всех к столу. Если родители не соглашались, то отвечали сватам: "Мы невесту свою не отдаем за вас, берите свой хлеб и ступайте от нас". Но чаще при отказе говорили, что "невеста молода, приданое не готово". В знак отказа могли дать сватам в руки арбуз или тыкву.

В середине XIX века у сибирских казаков существовал "обряд с поневой". "Раньше девки до замужества ходили в длинных рубахах. Жених шил невесте юбку (поневу) и шел свататься. Невеста бегала по лавке и приговаривала: "Хочу - прыгну, хочу - нет", а мать уговаривала ее: "Прыгни, прыгни". Родители прикрикнут, приходилось прыгать. Юбку тут же завязывали, и девушка считалась засватанной".

Договор за столом о проведении свадьбы, о взаимных дарах назывался "рукобитье", "сговор", "рядка". Родители жениха выделяли деньги на проведение свадьбы - "запрос", "кладку", "калым". Оставшееся до свадьбы время (одна-две недели) носило название "девишник". Невеста считалась гостьей в родительском доме, отстранялась от всех работ, кроме приготовления приданого. В последний день девичника топили баню, подружки шли к жениху за мылом, веником и дровами. Жениху относили невестин веник. Банные веники украшали бумажными цветами, красными лентами и нитками. По дороге к жениху девушки переодевались в мужчин, старух, стариков, турок, раскрашивали лица сажей, играли на балалайке или стучали по пустым ведрам. Перед баней невесте расплетали косу. Невеста по очереди обращалась ко всем присутствовавшим с причитанием:

• Уж ты, мать моя, ты, матушка,
• Государыня-боярыня,
• Подойди к родимой доченьке
• Во последний, остальной разок,
• Прикоснись, родима матушка,
• К трубчатой ее косе...

Невесту мыли в бане сваха и подруги. Сваха парила невесту с мятой, читала заговоры-обереги, угощала девушек вином, остатки которого плескала на каменку. Зачастую пели при этом "срамные" песни эротического содержания:

• Ой, да ты откройся, святая банюшка,
• Буду мыться я последний раз у тебя.
• Мойся, усок, вымывайся, усок,
• А как завтра, усок,
• Дадут мяса кусок...

Утром в день свадьбы начинались сборы к венцу. Невесту одевали в свадебный наряд, вновь расплетали косу. Распущенные волосы свидетельствовали о переходном состоянии невесты - "уже не девушка, еще не женщина". При этом исполнялись свадебные песни, и невеста причитала. Плакать (голосить) невеста должна была в обязательном порядке, даже если выходила замуж за любимого человека. Таким образом, она пыталась обеспечить себе счастливую супружескую жизнь: "Не наплачешься за столом, то наплачешься за углом".

Еще в первой трети ХХ века среди сибирских казаков широко бытовали поверья о колдунах, которые "портили свадьбу". Поэтому считалось необходимым пригласить в дружки не только веселого, красноречивого и знающего весь ход свадьбы человека, но и такого, чтобы мог отвести от молодых "порчу" и противостоять колдуну. Дружку перевязывали через плечо полотенцем, на груди крепили цветок, на шапку нашивали красную ленту, в руку давали кнут. Для предохранения "от порчи" молодым сыпали в обувь трехгодичный мак, втыкали в одежду иголки и булавки, опоясывали их рыболовной сетью.

После прибытия свадебного поезда к дому невесты происходили широко известные у всех восточных славян обряды "выкупа" (ворот, косы, места за столом рядом с невестой), после которых садились за стол, выпивали по рюмочке вина или по чашке чая. Затем родители невесты благословляли молодых к венцу. Жених с невестой вставали на колени, а родители прикасались к ним иконой и хлебом с солью. Пока в церкви шло венчание, в дом жениха перевозили приданое, конкретные размеры которого зависели от состоятельности невестиной родни. Обычно в приданое входили: перина, две подушки, одно-два одеяла, покрывала, простыни; скатерти, полотенца, шторы или занавески, одежда невесты (платья, пальто, у богатых - лисья шуба) и скот (куры, поросята, корова, лошадь). Зажиточные родственники могли подарить молодым жилые постройки. Когда привозили приданое к дому жениха, останавливались перед воротами и сваха говорила: "Ой, лошадь не заходит". Ей подносили рюмочку вина, и тогда приданое провозили через ворота. Своеобразный выкуп приданого продолжался у каждой двери. Когда сундук, наконец, вносили в избу, то доставали приданое, заправляли постель, а все остальное развешивали на гвоздиках. При этом опять требовалось поднести вина, так как "гвоздь не лезет". Развешанное приданое приходили посмотреть все: по нему судили о хозяйственности и зажиточности невесты.

После венчания молодые ехали в дом жениха, где их встречали песнями, ружейными залпами, осыпали зерном, хмелем, маком. Женихова и невестина свахи совершали обряд "окручивания" невесты: распущенные волосы заплетали в две косы и укладывали их вокруг головы "по-бабьи" и покрывали женским убором. Жених с невестой проходили в передний угол и садились за стол под иконами. Невесту с женихом заставляли пить из одной рюмки, "чтобы дружно жили". Обычно на свадьбе молодые вино не пили, им наливали только квас. Уводили молодых спать обычно к 12 часам ночи.

На второй день свадьбы у сибирских казаков еще в конце ХIХ столетия широко бытовали обряды, связанные с проверкой девственности невесты (демонстрация простыни, ночной рубашки). Если невеста оказывалась непорочной, то куски красной материи рвали на ленты, перевязывали ими одну руку всем присутствовавшим, завязывали бантом горлышки бутылок, повязывали ими голову невесты и головной убор жениха, ездили по улицам с красным флагом, "ломали калинку" (били посуду), разваливали у плиты чувал. Жених благодарил родителей невесты за хорошую дочь, кланяясь им в ноги. Если невеста оказывалась "нечестной", то рвали белые простыни, надевали невесте (ее матери) на голову дырявый горшок, пекли блины с дыркой, надевали родителям невесты хомут на шею и водили их по улицам. Жених избивал невесту плеткой и мог выгнать ее из своего дома ("отказаться").

Из дома жениха свадьба переходила в дом невесты, затем гуляли по очереди у всех родственников. Таким образом, свадьба могла продолжаться две недели и более. В последний день гуляния молодые и гости мылись в бане, а вечером "тушили овин" - делали "чучело свадьбы" и сжигали его подобно чучелу Масленицы или разводили во дворе костер из соломы и заставляли молодых прыгать через него.

Служба

На службу призывали казаков в возрасте от 18 до 25 лет. Призыв осуществлялся ежегодно в конце весны - начале лета и осенью. Казак уходил служить на своем коне, "при полной амуниции". Рабочий конь стоил 30-40 рублей, а строевой - 100.

Если во время службы лошадь погибала, то государство выдавало вместо нее другую. Снаряжая сына, родители продавали последнее, чтобы его обмундирование было не хуже, чем у других. Материал для пошива форменной одежды выдавали казенный, а шил ее местный портной. Для новобранца готовили также конскую упряжь (сбрую), плеть, подковы, шашку, две пары сменного белья, сумку, кружку, ложку и провиант до места следования. Если семья была бедная, то казак-призывник устраивался к кому-нибудь на работу или сдавал в аренду свой пай земли, чтобы на вырученные деньги купить себе все необходимое для службы. В отдельных случаях бедному призывнику все собиралось и покупалось "обществом".

Накануне призыва на площади проходили учения. Под руководством бывалых казаков и офицеров новобранцы обучались джигитовке, владению саблей и шашкой, конному бою, военным командам. Перед отправлением на службу в доме призывника устраивались проводины, куда приглашались обычно близкие родственники. Утром родители благословляли призывника иконой. По звону церковного колокола все население станицы собиралось на площади. Лошадей привязывали к коновязи вокруг церкви, в которой священник служил молебен. Затем выступал с напутственным словом атаман. После этого выкатывали на площадь бочку вина и угощали всех присутствовавших. Во многих станицах празднество продолжалось в ближайшем лесу или роще, где на земле расстилали кошмы или брезент. На них кружком усаживались провожающие и новобранцы, расставляли выпивку и закуску, беседовали о предстоящей службе, вспоминали героическое прошлое и интересные случаи из военной жизни. После гуляния в роще казаки садились на коней и строем, с песнями отправлялись на сборный пункт. Их провожали всей станицей на протяжении одного-двух километров.

В последний путь

В похоронно-поминальной обрядности сибирских казаков тесно переплелись языческие представления о загробной жизни души "на том свете" и христианское вероучение. Все совершаемые действа были направлены "на облегчение перехода покойного на тот свет" и на желание обезопасить себя от его неблагоприятного воздействия. По представлениям сибирских казаков, смерть всегда наступала внезапно. По возможности к ее приходу старались подготовиться заранее: переодевались во все чистое, прощались с близкими родственниками, просили у всех прощения, давали последние наказы, выполнение которых считалось обязательным. Перед смертью нужно было "облегчить душу", "признаться во всех содеянных грехах и покаяться", чтобы обеспечить себе благополучный "переход на тот свет". Считалось, что "хороший человек легко умирает". Мылу, которым обмывали покойного, приписывались лечебные свойства: "Если больное место помыть этим мылом, боль пройдет". Поэтому кусок мыла разрезали на куски и раздавали тем, кто обмывал. Умирающего обязательно соборовали - смазывали тело елеем и отпевали.

О наступлении смерти население станицы оповещалось колокольным звоном. Двери и ворота в доме покойного открывали настежь, печь не топили. На калитку ворот, на окно или на дверную ручку в некоторых семьях привязывали полотенце или шарф. В доме, где находился покойник, занавешивали на 40 дней все зеркала и другие предметы, в которых "покойник мог показаться", зажигали свечку или лампадку ("чтобы душе на тот свет с этим огнем идти"). На стол, подоконник или божничку ставили стакан с водой, накрытый сверху кусочком хлеба. Этот прибор хранили в течение 40 дней, "пока не окончится суд божий". Затем воду выливали в передний угол, а хлеб отдавали птицам.

Сибирские казаки зачастую готовили себе гроб заранее, выдалбливая его из цельного ствола дерева. Для умершего в гробу готовили постель из березовых листьев, стружек и опилок, оставшихся от изготовления гроба, богородской травки (чабреца).

Сверху застилали белую простынь, клали подушку из листьев березового веника, опилок, чабреца, сена. В некоторых семьях в гроб клали самые любимые вещи умершего, мелкие деньги, детям - игрушки. Обычно люди еще при жизни наказывали близким родственникам, в какой одежде их следует похоронить, пожилые люди заранее готовили для себя "смертное". Запрещалось использовать при обряжении покойников материалы животного происхождения (шерсть, мех, кожу) и железные предметы. Проститься с умершим приходили все родственники и знакомые.

Считалось, что до самых похорон нельзя оставлять его одного, поэтому у гроба постоянно кто-нибудь сидел и днем, и ночью. Шуметь, громко разговаривать, смеяться в доме, где находился покойник, строго запрещалось. Все присутствовавшие должны были вести себя тихо, переговариваться негромкими голосами. К умершему обращались, словно к живому: "Ну, здравствуй, брат. Что же ты наделал-то? На кого ты нас покинул? Все товарищи твои пришли, а ты лежишь, ничего не говоришь..." С первого дня смерти до самого погребения у гроба читались молитвы.

Хоронили обычно на третий день. Гроб с телом выносили из дома обычно в полдень, через дверь, вперед ногами ("Как заходил, так пусть и выходит", "Чтоб назад дороги не видел"). С этой же целью повсеместно после выноса гроба в доме обязательно подметали и мыли пол, иногда окуривали ладаном или богородской травкой.

Впереди покойника несли могильный крест, иконы, хоругви. Вслед за гробом шли ближайшие родственники, а за ними - все остальные. Траурная процессия двигалась медленно, останавливаясь на перекрестках дорог.

Повсеместно запрещалось переходить дорогу похоронному шествию или смотреть на него из окна.

Для копания могильной ямы приглашали специальных "копачей". Считалось грехом оставлять на ночь могилу без покойника, поэтому готовую могилу на ночь закрывали лопатами, положенными крест-накрест ("от чертей"). Родственников принято было хоронить вместе, "чтобы они лежали рядышком". На похоронах казаков обязательно произносил речь станичный атаман либо другой представитель казачьей власти или старший товарищ покойного. После прощания гроб закрывали крышкой и опускали в могилу на длинных полотенцах.

Погребение сопровождалось ружейным залпом, похоронными плачами и причетами. Родственники брали по горсточке земли и бросали ее в могилу, затем этот ритуал совершали все присутствовавшие. Иногда в могилу бросали мелкие деньги ("чтобы выкупить землю", "чтоб он мог там откупиться"). После похорон горевать и плакать по умершим запрещалось ("покойнику на том свете мокро будет"). Умерших неестественной смертью (убиенных, утопленников, удавленных) не отпевали, хоронили за оградой кладбища и поминали только в Троицкую субботу.

Поминальная тризна совершалась в день похорон, а также - на девятый и сороковой дни после смерти (в некоторых семьях отмечали и двадцатый день), на годовщины смерти. В день поминовения ездили на кладбище "кормить умершего": на могилку клали или крошили хлеб, вареные яйца, выливали рюмку вина. Обязательными поминальными кушаньями у сибирских казаков являлись кутья (панафида) - ритуальная каша с медом, урюком, изюмом, конфетами, а также - блины, рыбные пироги, кисель (компот). На поминки готовили также борщ, лапшу с курицей, бараниной и другим мясом, пельмени, плов, холодец, котлеты, жареное мясо, рыбные блюда, пироги, чай с печеньем и конфетами. Если покойника хоронили в пост, то поминальный стол тоже был постным. По многочисленным сведениям информаторов, раньше водкой и вином не поминали, выпивку подносили только тем, кто копал могилу. В дальнейшем основными поминальными днями для умерших естественной смертью являлись Радуница, Троица и Дмитриевская суббота.

Сибирское казачье войско, поддержавшее адмирала Колчака, было упразднено приказом Сибирского революционного комитета от 2 декабря 1919 года. После Гражданской войны, в период расказачивания и раскулачивания, многие казаки были репрессированы, а их дети и внуки вплоть до 1990-х годов боялись признать себя потомками славного казачьего рода...