Совинформбюро сообщало о сотнях захваченных у противника танков, орудий и автомашин. Но были в этом списке и пункты, о которых знали только офицеры Генштаба, разведки и особых отделов. Секретная документация штабов вражеских дивизий, разгромленных на Дону и Волге, захваченная в невиданных до этого количествах, позволила по-новому заглянуть за линию фронта.
При изучении трофейных документов бросалось в глаза, что противник пристальное внимание уделял инструктажу по подготовке к передаче шифродонесений. Например, полковник Стахмер, офицер штаба группы армий "Дон", требовал: "Каждому солдату необходимо помнить, что всякое невнимание в шифровании потребует от войск поплатиться их собственной кровью".
В соблюдении бдительности от немцев не отставали и их союзники. В циркуляре начальник Управления связи армейской группы "Маршал Антонеску" румынский полковник Н. Константинеску предупреждал подчинённых: "Противник следит, перехватывает, расшифровывает и использует наши сообщения по радио".
Даже из небольших выдержек из трофейных документов явствовало, что противник хорошо осведомлён о деятельности советской военной радиоконтрразведки, так как общим в этих документах являлось упоминание о дешифровке радиосообщений.
Всё это наводило на мысль, что спецслужбе противника помогает кто-то из советских военнопленных, хорошо знакомый с методикой работы с шифродокументами.
***
Для продолжения рассказа необходимо сделать небольшое отступление. Управленческая группа "Абвер-заграница" объединяла агентурную разведку сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морских сил. О деятельности Абвера написано немало статей, гораздо меньше известно о военно-морской разведке Германии1.
Некоторые эпизоды противостояния советской контрразведки на море в годы Великой Отечественной войны приведены в статье И. Иванникова: "В январе 1942-го на Черноморском театре создаётся мощное подразделение разведки Штаба главнокомандующего морскими силами на Чёрном море - команда "Нахрихтенбеобахтер" (НБО). Она имела разветвлённую структуру: управление (до 90 сотрудников), две разведывательные команды, диверсионная команда, группа по вербовке захваченных моряков, лагерь военнопленных, школа подготовки агентуры.
В состав одной из разведкоманд входили группы по радиоразведке и связи с агентурой, захвату и изучению документов затонувших судов, по опросу пленных, вербовке агентуры, по контрразведывательной защите. НБО базировалась в Симферополе, затем в Одессе (при эвакуации оттуда в Кишинёв было переведено свыше 500 агентов, не считая оставленных со спецзаданиями на освобождённой территории).
Следует признать высокую квалификацию агентуры НБО: в 1943-1945 годах Смерш ЧФ было выявлено всего 44 агента, из которых 17 явились с повинной. НБО имела и карательное подразделение - легион "Чёрное море" из 500 отборных головорезов, предназначенное для противопартизанских и диверсионных действий. Легион в жестокости ничем не уступал коллегам из СС и СД. Команда, которой чекисты присвоили условное наименование "Акулы", взаимодействовала с разведывательными отделами морских комендатур (во всех приморских городах Украины), комендатурой Кавказа. Постепенно НБО распространила свою разведывательно-подрывную активность на Северный Кавказ, собирая сведения о частях Северо-Кавказского фронта.
В 1943-м создаётся разведшкола НБО для подготовки 600 агентов из членов "Северокавказского карачаевского комитета". Отдельные спецгруппы НБО обезвреживались в районе Грозного - им ставились разноплановые разведывательные задачи"2.
Помимо данного подразделения на этом же участке фронта действовала специальная морская разведывательная команда по Чёрному и Азовскому морям - "Маринэ айнзацкомандо дес Шварцен Меерс" (фельдпост N12965) во главе с корветтен-капитаном доктором Рота и его заместителем капитан-лейтенантом Граслером. Команда численностью 40 человек подчинялась "Абвер-загранице" и была придана штабу адмирала Карла Георга Шустера, командовавшему германскими военно-морскими силами юго-восточного направления.
"Морская команда Чёрного моря" в 1941-1942 годах первоначально располагалась в Бухаресте (Румыния) и являлась самостоятельным подразделением. Основной задачей "зондеркоманды ОКВ" был сбор информации о военном и торговом флотах данных морей, о портах, портовых сооружениях и предприятиях судостроительной промышленности, об организации и состоянии обороны побережья. С началом войны против СССР "Морская команда" передислоцировалась на советскую территорию и разделилась на две группы. Первая группа (фортгруппа, "передовая группа") во главе с лейтенантом Германом Бирманом выехала в Одессу, другая, во главе с Роттом, - в Николаев.
Позднее обе группы соединились в Николаеве, откуда переехали в Ялту (находились на территории санатория "Угольщик Донбасса"). С декабря 1941 по февраль 1942 года группа Ротта находилась в Николаеве, а потом была распущена. По приказу адмирала Шустера сам Ротт с частью группы выехал в Софию (январь 1942 года), личный состав был передан в сухопутную контрразведку и НБО.
В 1941-1942 годах в команду вошли около 30 белоэмигрантов, участников болгарского отделения Русского общевоинского союза (РОВС)3, завербованных "АСТ София", - так называемая "русская группа", состоявшая в основном из белоэмигрантов, проживавших в Болгарии (руководитель Клавдий Фосс). Позднее "русская группа" была включена в "Абверштелле Юга Украины".
В одном из подразделений "морского" Абвера - "Маринэ абверайнзатцкоманда" обер-лейтенанта Цирке - герой нашего рассказа начал свою преступную деятельность.
***
В июле 1942 года офицеры штаба Черноморского флота с чемоданами секретных документов спешно выдвигались к последнему аэродрому для эвакуации. Но сесть в последний самолёт на "большую землю" удалось не всем. Начиналась агония осаждённого Севастополя. От усилившихся артобстрелов и бомбёжек офицеры укрылись в бетонных фортах знаменитой батареи N35, продолжавшей защищать обречённый город. Очередной налёт немецкой авиации разлучил офицеров разведотдела. Последние защитники города эвакуировались на катере в Новороссийск, однако, как показала дальнейшая проверка, среди них не оказалось начальника информотделения при командовании Черноморским флотом капитан-лейтенанта Бориса Ильинского.
С момента получения данных о пленении Ильинского контрразведка флота начала сбор сведений о пропавшем капитан-лейтенанте. Шёл поиск сослуживцев и родственников. Вскоре стало ясно, что Ильинский захвачен в плен.
На момент пленения капитан-лейтенант Ильинский исполнял обязанности начальника информационного отделения разведотдела штаба Черноморского флота. Он полностью владел всей поступавшей в штаб развединформацией и составлял для командующего флотом контр-адмирала Октябрьского ежедневные сводки. Ильинский, уже исходя из должности в штабе флота, являлся ценной находкой для германских спецслужб.
Итогом допросов пленного офицера стала практически мгновенная смена техники шифрования у румын, сокращение радиообмена и, как следствие, утрата возможности получения ценных разведданных в самый разгар Сталинградской битвы и сражения за Кавказ. В донесении начальника Разведуправления Главного морского штаба ВМФ капитана 1-го ранга Воронцова резюмировалось: "Это лишило наши разведорганы одного из основных источников добычи ценных сведений о группировке и намерениях немецко-румынских войск в Крыму и на Юге"4.
В декабре 1943 года на основании материалов Управления контрразведки НК ВМФ Смерш Ильинскому Военным трибуналом был вынесен заочный смертный приговор.
В это же время в оккупированной Одессе Ильинский допрашивал советских военнопленных, собирал для немецкой военно-морской разведки информацию о советском ВМФ, инструктировал агентуру перед заброской в советский тыл...
***
В Симферопольской тюрьме, куда он был помещён после пленения, Ильинского практически сразу опознали попавшие в немецкий плен краснофлотцы-шифровальщики, знавшие его по службе в Разведотделе флота. Начались изнурительные допросы, в ходе которых немцы и узнали о "прозрачности" румынских шифров. Допрашивал пленного капитан-лейтенанта сотрудник НБО зондерфюрер Николай Келлерман. Он-то и предложил Ильинскому сотрудничество с германским разведорганом - "помогать" в допросах советских военнопленных. Ильинский согласился. Так он попал в "Маринэ абверайнзатцкоманду" обер-лейтенанта Вольфа Цирке под псевдонимом "Сидоров".
Уже через две недели "Сидоров" был доставлен в Берлин, где его допрашивали совсем другие люди - "в штабе германского военно-морского флота какие-то офицеры в больших званиях и чинах"5. Информация Ильинского, которая помогла немцам в дешифровке, была дополнительно оценена новыми хозяевами в виде прибавки 300 рейхсмарок к ежемесячному жалованию предателя.
По возвращении из Берлина Ильинский отличился в Ростове-на-Дону: при его активном участии была разработана инструкция по допросу советских военнопленных. Она получила одобрение у немецкого командования и впоследствии использовалась другими немецкими разведорганами.
В начале 1943 года разведкоманда вместе с немецкими войсками начала отступление, фронт двинулся к границам СССР. В Мариуполе "группа Цирке" задержалась до лета 1943 года. Позже она была передислоцирована сначала в Мелитополь, затем были Херсон, Николаев и Одесса. К тому времени функции "Сидорова" уже не ограничивались допросами военнопленных. Управление контрразведки НК ВМФ Смерш точно установило участие Ильинского в заброске немецкой агентуры в тыл Красной армии.
В Николаеве из разведкоманды через линию фронта бежали личный шофёр Цирке - Ткаченко и сотрудник Филиппов. Они подробно рассказали советским военным контрразведчикам всё, что знали о "группе Цирке" и её личном составе. О начальнике разведкоманды было известно, что он уроженец Прибалтики, бывший офицер царской армии и армии генерала Н. Юденича.
Во второй половине июля 1944 года через Днестр были переброшены четыре немецких агента. Уже 29 июля они давали показания офицерам Смерша, в которых подробно описали "Сидорова". Дальнейшая работа контрразведчиков только подтвердила переквалификацию Ильинского.
Отступление вермахта уводило группу Цирке всё дальше на Запад. С сентября до декабря 1944 года сотрудники НБО дислоцировались в Вене, где, однако, никакой работы не вели. Вскоре команду расформировали; часть сотрудников влилась в Русскую освободительную армию генерала А. Власова. Сам Ильинский был переведён в разведгруппу капитана Рикгофа "Маринеауфклерунгс команде" N169 ("МАК-169"), дислоцированную на Балтике.
В феврале 1945 года по рекомендации одного из немецких штабов остатки группы направились обратно в Вену, но там уже шли бои со стремительно наступавшими частями Красной армии. Ильинский решил затеряться среди беженцев и военнопленных. Окончание войны он встретил недалеко от Зальцбурга, на ферме. Американцы направили Ильинского в лагерь для советских граждан, откуда он был передан советскому командованию.
***
В условиях большого количества перемещённых войной лиц Ильинскому, точнее теперь уже "Лазареву", удалось представиться бывшим военнопленным и удачно пройти фильтрацию. В 1945 году "Лазарев" - боец караульной роты одной из частей 5-й Воздушной армии. В подразделении он на хорошем счету: участвует в спортивных соревнованиях по футболу и волейболу. Из рядов Советской армии "Лазарев" был демобилизован в ноябре 1945 года.
Навыки разведчика помогли ему изменить в документах свои биографические данные. В военном билете, который "Лазарев" получил в Горьковской области, указано, что весь период Великой Отечественной войны он прослужил в полевой авиаремонтной мастерской.
Ильинский-Сидоров-Лазарев скрывался от органов госбезопасности до октября 1952 года, постоянно меняя места жительства и работы. Однако ошибка стоила ему свободы. Он нарушил правило, которое сам не раз объяснял агентам перед отправкой за линию фронта, - сторониться родных и знакомых. Он решился посетить Тулу, где проживали его сестра и мать. Здесь его ждали с 1943 года. Путешествие по стране было прервано сотрудниками Управления МГБ Тульской области.
Приговором Военного трибунала Московского военного округа капитан-лейтенант Ильинский был приговорён к расстрелу. Приговор, конечно, был обжалован подсудимым. "Второй раз я стою перед расстрелом, может быть, поэтому я из серьёзного человека сделался наивным и не в состоянии правильно мыслить", - писал Ильинский в жалобе на суровый приговор.
"Наивность" предателя оценили Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 5 июня 1953 года. Ходатайство о помиловании было удовлетворено, расстрел заменили на 25 лет лагерей, где профессиональный разведчик двух спецслужб окончательно переквалифицировался в счетовода.
- 1. Об организации военно-морской разведки Германии см.: Залесский К. Вермахт. Сухопутные войска и верховное командование. С. 10-11.
- 2. Иванников И. Тайная война немецких спецслужб на море//В мире спецслужб. 2005. No 6. 13 июля.
- 3. Русский общевоинский союз (РОВС) - организация, включавшая в себя эмигрантские военные и военно-морские объединения и союзы белой армии в 1924-1940 гг. Создана приказом П. Н. Врангеля 1 сентября 1924 г. в Сремских Карловцах (Сербия). По существу, РОВС стал законным преемником белой армии. Первым председателем РОВС являлся Главнокомандующий, общее управление делами РОВС сосредотачивалось в штабе Врангеля. Председателями РОВС в разное время являлись П. Н. Врангель (1924-1928), А. П. Кутепов (1928-1930), Е. К. Миллер (1930-1937), Ф. Ф. Абрамов (1937-1938), А. П. Архангельский (1938-1957).
- 4. Архив УФСБ РФ по Тульской области. Ф. 1. Оп. 5586. Т. 3. Л. 25.
- 5. Там же. Т. 1. Л. 40.