13.10.2025 00:01
Общество

Деникин, пытаясь спасти своего секретного агента в красной Москве, погубил его

Белый главком, пытаясь спасти своего секретного агента в красной Москве, погубил его
Текст:  Андрей Ганин (доктор исторических наук)
Родина - Федеральный выпуск: №10 (1025)
С.А. Кузнецов (в центре) с сослуживцами. 1912 г.
Читать на сайте RODINA-HISTORY.RU

Неравноценные заложники

2 сентября 1919 г., в разгар следствия по делу подпольной антибольшевистской организации "Национальный центр", в 8 часов 15 минут утра через наркома иностранных дел Г.В. Чичерина (т.е. через международные каналы связи в Европе) была принята необычная радиограмма на имя В.И. Ленина из занятой белыми Одессы. Сообщение сопровождала пометка: "Срочная вне очереди без заголовка".

Документ гласил: "Москва. Председателю Совнаркома.

Советское правительство арестовало в Москве генерала Кузнецова. Советское правительство угрожает его жизни. Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России приказал сообщить вам, что заложником, гарантирующим жизнь Кузнецова, объявляется арестованный в Харькове председатель закупочной комиссии войск петроградского гарнизона Розов. Если до 23 августа по старому стилю, 5 сентября по новому стилю Советским правительством не будет сообщено главнокомандующему об освобождении Кузнецова в обмен Розова, то последний будет расстрелян.

18 августа1, N 9300. Ставка главнокомандующего"2.

В радиограмме шла речь о бывшем генерале Сергее Алексеевиче Кузнецове, руководившем подпольной антибольшевистской военной организацией "Национального центра" в Москве. Он был арестован летом 1919 г., а сведения об этом просочились к белым, видимо, через подпольщиков, остававшихся на свободе.

Антон Деникин - генерал, белогвардеец, эмигрант и автор "Очерков русской смуты"

Вместо того, чтобы попытаться обезопасить своих агентов, белое командование избрало наиболее абсурдный способ действия в виде взятия малозначимого для советской стороны заложника (найти о нем какие-либо данные не удалось) и отправки радиограммы Ленину. На чем строились расчеты белых, раскрывавших своего агента, сказать сложно. Не зная деталей, деникинцы исходили из того, что арестованный изобличен и обречен, а радиограмма с наивным предложением - шанс его спасти.

"Он был без руки, с рыжей бородой..."

Сергей Алексеевич Кузнецов (08.01.1872-23.09.1919) получил блестящее образование. Он окончил Псковский кадетский корпус, 2-е Константиновское военное училище (1892 г.) и Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду (1900 г.). Участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах. На фронте командовал Лейб-гвардии Кексгольмским полком и 73-й пехотной дивизией. За храбрость награжден орденом Св. Георгия 4-й ст.

Русский военачальник Антон Иванович Деникин

В старой армии он дослужился до генерал-майора и должности 1-го генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба (ГУГШ). В мае 1918 г., когда ГУГШ было реорганизовано во Всероссийский главный штаб (ВГШ), бывший генерал продолжал оставаться на службе и 14 июня получил назначение начальником оперативного управления3.

Так плавно состоялся его переход в Красную армию.

По своей должности Кузнецов отвечал за учет кадров Генштаба. Эта сфера была организована в Советской России на высоком уровне. Правда, современники подметили, что некоторые получавшие назначение офицеры вскоре переходили к белым. Генштабист С.Д. Харламов на допросе по делу "Весна" вспоминал о Кузнецове:

"Родина" впервые публикует переписку генерала-эмигранта Антона Деникина, который пытался продать свою награду ради боевых товарищей

"Был он большой барин и работы недолюбливал, а к теперешней у него явно душа не лежала. Он часто просто саботировал работу... Как относился Кузнецов к назначению лиц Ген[ерального] штаба на фронт? Назначения шли или через него, или через [Н.И.] Раттэля4 непосредственно. Во втором случае назначение проходило немедленно безоговорочно. Всякое же назначение через Кузнецова сильно затягивалось и всегда находились уважительн[ые] причины к неназначению, за что попадало мне. Из назначенных на фронты многие довольно быстро умудрялись "попадать в плен""5. Среди таких перебежчиков можно вспомнить, например, будущего знаменитого белого генерала В.О. Каппеля.

В ноябре 1918 г. в результате слияния организационного и оперативного управлений Кузнецов стал начальником отчетно-организационного отдела ВГШ. Затем 10 февраля 1919 г. был отчислен от должности начальника отдела и прикомандирован к Академии Генерального штаба РККА в качестве преподавателя6. В том же году был издан курс его лекций "Общая тактика (передвижения войск на войне и отдых)". Кроме того, с 16 февраля 1919 г. он стал штатным сотрудником-составителем комиссии по исследованию и использованию опыта войны 1914-1918 гг.7

Описание облика Кузнецова в 1923 г. оставил комиссар Ф.П. Никонов:

"Присутствовал Генерального штаба Кузнецов. Вы помните его, он был без руки, с рыжей бородой. Впоследствии он был преподавателем академии и в конце концов он был обнаружен как агент Деникина и привлечен к суду"8.

Параллельно со службой в РККА Кузнецов нелегально сотрудничал с белым военным подпольем в Москве и даже являлся одним из его руководителей. Возможно, в нелегальную работу его вовлек однокашник по Николаевской академии Генерального штаба и тоже бывший генерал Н.Н. Стогов. Кузнецов считался у подпольщиков начальником кадра 2-й дивизии организации, состоявшего всего из 20 человек9. Когда Стогова арестовали, руководство организацией перешло к Кузнецову, который также поддерживал связь с политическим крылом подполья во главе с Н.Н. Щепкиным.

"Он произвел на меня впечатление человека крайне застенчивого". Воспоминания вдовы генерала Эверта о молодом Антоне Деникине

Еще один видный деятель белого подполья в Москве генерал А.П. Архангельский писал служившему у белых генералу А.С. Лукомскому 8 октября 1918 г.:

"За несколько дней до моего отъезда из Москвы, 12 или 13 сент[ября] нового стиля, я был у С.А. Кузнецова, начальника оперативного управления Вс[ероссийского] гл[авного] шт[аба]. Он мне передал, что после заключения договора, дополнительного к Брестскому, германский министр иностранных дел Гинце10 обратился к советским властям с нотой, которая является как бы новым дополнением к договору. Нота секретная и в конце ее имеется указание о необходимости сохранения ее в тайне. С содержанием всей ноты в целом я не имел ни времени, ни возможности ознакомиться, но с некоторыми ее пунктами С.А. Кузнецов меня ознакомил (в переводе), прибавив, что будут приняты меры к доставлению всей ноты в Добровольческую армию"11.

Факт подпольной работы Кузнецова подтверждал и генерал Б.В. Геруа, также связанный с тайными антибольшевистскими организациями12. Кузнецов придерживался конспирации и лично присутствовал лишь на одном из заседаний "Национального центра"13, поскольку при его положении это было крайне рискованно. Подпольщики намеревались при подходе белых к Москве поднять восстание, но эти планы остались нереализованными.

Заступничество Раттэля

Со 2 на 3 июня 1919 г. (ордер на арест датирован 2, а протокол обыска - 3 июня) Кузнецов был арестован Особым отделом ВЧК у себя на квартире в Москве14. Обыск у него ничего не дал. На допросах Кузнецов отрицал свою причастность к подполью и, тем более, к руководству им15. О себе дополнительно сообщил, "что в последнюю Русско-германскую войну я получил (24) двадцать четыре ранения. Каких-либо отношений с кем бы то ни было помимо служебных у меня не было"16.

Деникин и Врангель: история конфликта белых генералов

За Кузнецова в конце августа 1919 г. вступился начальник ВГШ бывший генерал Н.И. Раттэль, позвонивший заместителю председателя Особого отдела ВЧК И.П. Павлуновскому с просьбой освободить арестованного "как лично ему хорошо известного человека, за непричастность которого к контрреволюционным и шпионским организациям он... ручается"17.

Чекисты располагали недостаточным материалом для обвинений и даже не допрашивали Кузнецова предметно о подполье. В их распоряжении имелись лишь изобличающие Кузнецова показания расстрелянного еще в мае 1919 г. бывшего полковника В.В. Геймана, но прямых доказательств не было.

И тут пришла та самая радиограмма от Деникина, которая раскрыла Кузнецова как руководителя военных подпольщиков. План белых был провальным с самого начала, ведь в качестве заложника за Кузнецова они выбрали далеко не равного ему по значимости человека, судьба которого советскую сторону вряд ли волновала.

После радиограммы белых Кузнецов еще пытался разжалобить чекистов тем, что у него на содержании 17 иждивенцев, включая семьи сестер и погибших братьев18. Конечно, это не помогло.

Заключение Особого отдела

12 сентября Кузнецова допросили в свете новых данных. Как оказалось, в последний раз. Он подтвердил давнее знакомство и дружбу с Раттэлем. Рассказал и о том, что давно знал главнокомандующего Вооруженных сил на Юге России генерала А.И. Деникина, с которым вместе учился в академии (Деникин окончил ее на год раньше), служил с ним и встречался в период Русско-японской и Первой мировой войн.

Рассекреченные документы Центрального архива ФСБ России - о развязке сфабрикованного в 1921 году дела "Белые офицеры"

Был задан вопрос и насчет злополучной радиограммы. "Относительно полученного от Деникина радио с требованием моего освобождения показываю, что чем оно вызвано я не знаю (подчеркнуто самим Кузнецовым. - Авт.), могу лишь себе объяснять тем, что как с Деникиным, так и с другими сослуживцами у меня были самые наилучшие отношения и удивительно теплые чувства.

Возможно, что Деникин мог знать об моем аресте о[т] той части офицеров Генштаба и строевых офицеров, которые находятся у него и которые знают по службе в старой армии меня. Возможно, что как-нибудь за такое продолжительное время моего ареста там и узнали, что я арестован. А так как в пределах республики даже всюду ходят слухи о разных небылицах, то вообразите, что говорят там", - оправдывался арестованный19.

О том, что переживал тогда Кузнецов, остается только догадываться. Его ссылки на сентиментальность Деникина выглядели нелепо - белое командование не вступалось за случайных людей и, тем более, не организовывало для этого целую операцию со взятием заложника.

Тем не менее Кузнецов продолжал стоять на своем и все обвинения в связях с подпольем отрицал: "Предъявленное обвинение в причастности к какой-либо организации к[онтр]р[еволюционной] отрицаю категорически. Ни в каких организациях не состоял и не состою. С Деникиным никакой связи ни через кого лично, ни письменно не имел. Более показать ничего не могу"20.

12 сентября 1919 г. заключение по делу Кузнецова составил заместитель председателя Особого отдела ВЧК И.П. Павлуновский. В документе отмечалось: "Показания расстрелянного шпиона Деникина Вас[илия] Васильевича Геймана (дело в Петроград[ской] ЧК) говорят, что Гейман по приезде в М[оск]ву должен был явиться к Кузнецову за получением нужных сведений. Паролем служит визитная карточка, левый верхний обрез которой загнут. Ввиду ходатайства за Кузнецова лиц, занимающих большие посты в Сов[етской] России, как, напр[имер], Н.О. Раттэль21, Особ[ый] отд[ел] ВЧК не мог придавать решающего значения показаниям Геймана.

2 сентября в 8 ч. 15 [мин.] через т. Чичерина срочно вне очереди без заголовка Москва, председателю Совнаркома от Деникина получено радио с требованием освобождения ген. Кузнецова под угрозой расстрела попавшего в плен к Деникину тов. Розова. Срок ультиматума 5/IX н[ового] ст[иля]. Радио Деникина подтверждает показание Геймана. Ввиду всего изложенного О[собый] о[тдел] ВЧК предлагает Кузнецова Серг[ея] Вас[ильевича]22 расстрелять"23.

Бывшего генерала расстреляли вместе с другими фигурантами дела 23 сентября 1919 г., а о радиограмме Деникина упомянули на первой полосе "Известий"24. Казненных похоронили в двух братских могилах на Калитниковском кладбище25. Оставшиеся на свободе подпольщики передали семье Кузнецова небольшую денежную помощь26.

Участник антибольшевистского подполья в Москве бывший капитан В.Ф. Клементьев свидетельствовал, что в период его пребывания в Бутырской тюрьме в 1919 г. "по околотку прошел слух, что генерал Деникин прислал Ленину требование ничего не предпринимать против полковника (генерала. - Авт.) Генерального штаба Кузнецова. За его смерть большевицкие тузы ответят своими головами... Несколько позже я узнал от "леваков", что полковника Кузнецова чекисты увезли на Лубянку и там без судов и разговоров убили"27.

Вот так, желая помочь своему разведчику, Деникин, по сути, погубил его, а, возможно, навредил и всему московскому подполью. Чекисты теперь могли быть уверены: Кузнецов - действительно важная фигура, за которую белым командованием ведется серьезная борьба. Быть может, Кузнецова расстреляли бы и без радиограммы белого командования, как и многих других фигурантов дела "Национального центра", но роль заступничества белых в гибели их агента очевидна и прямо указана в обвинительном заключении Особого отдела ВЧК.

История История Судьбы Научная библиотека Военное дело ЕГЭ по истории Москва