Униженные и оскорбленные. "Кризис самодержавия" - миф, придуманный большевиками

А был ли кризис?

Конечно, в рамках журнальной статьи невозможно рассмотреть этот вопрос во всех деталях. Поэтому ограничимся анализом одного, но самого важного аспекта проблемы - благосостояния населения. Трудно спорить с тем, что благосостояние (уровень жизни, качество жизни - эти понятия будут употребляться как синонимы) - интегральный показатель успешности модернизации и одновременно конечный результат совместных усилий самого населения и правительства в деле переустройства уклада российской жизни, сложившегося в крепостную эпоху.

Если качество жизни в пореформенное время систематически повышалось, значит, структурные реформы российского общества, начатые в 1860-е годы, по крайней мере в экономическом отношении, были плодотворными, эффективными. В таком случае, даже если другие сферы российского общества развивались менее успешно, следует говорить не о системном кризисе, а о противоречивом, асинхронном, несбалансированном развитии страны.

Наконец, если благосостояние росло, то повисают в воздухе важнейшие аргументы об антинародной сущности царизма и проводимых им реформах, об обнищании народа как важнейшем факторе трёх российских революций, по-другому следует интерпретировать и причины участия широких народных масс в революционном движении. Таким образом, благосостояние населения может служить важнейшим критерием как при оценке общего развития пореформенной России, так и при оценке политики центрального правительства во главе с императором.

Если же, наоборот, материальное положение широких слоёв населения после реформ снижалось, то и оценки преобразований должны быть прямо противоположными. И тогда следует согласиться с бытующим мнением, что кризис самодержавия открыл дорогу революции.

Ухудшалось ли положение трудящихся?

Бoльшая часть российской интеллигенции пореформенного времени считала, что крестьянство и вся Россия находятся в состоянии кризиса. Эта точка зрения родилась в 1861 году, когда Николай Чернышевский и другие радикальные демократы с явными намерениями опорочить верховную власть начали атаку на крестьянскую реформу, не уяснив ее значение и последствия. Александр Герцен, Николай Огарёв и Чернышевский доказывали, что в ходе крестьянской реформы крестьяне были ограблены.

Эта точка зрения была опубликована уже через несколько дней после оглашения Манифеста 19 февраля 1861 года в прокламациях, написанных Чернышевским ("Барским крестьянам от их доброжелателей поклон"), Николаем Шелгуновым ("Русским солдатам от их доброжелателей поклон" и "К молодому поколению"), а также в воззвании Огарева "Что нужно народу?".

Впоследствии серьёзный вклад в развитие легенды о грабительском характере крестьянской реформы внесли народники, а также либералы, социал-демократы и правые (по разным, правда, мотивам). Даже полиции было иногда выгодно сгущать краски о положении народа, чтобы выбить дополнительные фонды и штаты. Учёные-обществоведы в подавляющем большинстве искренне поддерживали радикалов и народников. В 1877 году Ю. Э. Янсон обосновал положение о несоответствии земельных наделов крестьянским платежам, которое было мягкой интерпретацией реформы как грабежа¹. Но на чем основывались выводы Янсона? Он строил свои расчёты на сведениях, не всегда отличавшихся точностью и достоверностью, в частности на официальных данных об урожайности, которые были занижены. Л. В. Ходский и А. А. Кауфман доказали ошибочность его расчётов. По их мнению, всего 28 процентов помещичьих крестьян получили недостаточные наделы².

Почему в советской историографии утвердилась точка зрения радикальных демократов и Янсона, понятно - она соответствовала тезису о неизбежности Октябрьской революции. Другие мнения игнорировались. Например, вышедшая в 1974 году книга А. С. Нифонтова "Зерновое производство России во второй половине XIX века", убедительно доказывавшая, что никакого кризиса сельского хозяйства не было, напротив, оно успешно развивалось, не вызвала надлежащего отклика в сообществе историков.

Концепцию системного кризиса российского пореформенного общества поддержали и зарубежные исследователи, долгое время находившиеся под влиянием русских историков-эмигрантов, а также и советской историографии. Только в 1980-е годы началась её ревизия, и к настоящему времени многие западные русисты от неё отказались.

Например, в книге известного американского историка экономики П. Грегори убедительно доказывается, что Россия в пореформенный период (1861-1913) в социально-экономическом отношении развивалась настолько успешно, что не уступала по темпам роста передовым европейским странам, отставая только от США. В эти годы национальный доход ежегодно увеличивался на 2,6 процента и за весь период возрос в 3,84 раза, а на душу населения - в 1,6 раза. За 1881-1905 годы, по которым имеются достаточно надёжные данные, сельскохозяйственное производство прибавляло на 2,55 процента ежегодно, в 2,5 раза обгоняя рост населения. Экспорт хлеба рос ещё быстрее, однако он не был "голодным", как часто думают, так как потребительский фонд зерна на душу населения увеличился за эти годы в 1,3 раза. О повышении уровня жизни свидетельствуют также: рост производства потребительских товаров на душу населения на 25 процентов, реальной подённой заработной платы сельскохозяйственного рабочего - на 14 процентов, а промышленного рабочего (если судить по Петербургу) - на 32 процента³.

Добавим, что средние ежегодные недоимки по выкупным платежам за землю, полученную в результате отмены крепостного права, уменьшались у всех категорий крестьянства, даже у бывших помещичьих крестьян, которые освобождались от крепостного права на самых тяжелых условиях. У последних в 1862-1865 годах недоимки составляли 23,9 процента от оклада, а в 1901-1904 годах - всего 4,9 процента⁴.

В наши дни ООН для оценки уровня жизни населения использует так называемый индекс человеческого развития, или индекс развития человеческого потенциала. Он включает три показателя - ожидаемая продолжительность жизни при рождении, процент грамотности и национальный доход на душу населения. Все три показателя в пореформенное время в России росли, следовательно, и индекс человеческого развития увеличился (см. таблицу 1).

Повышению качества жизни крестьянства способствовали три важнейших фактора: это получение в результате крестьянской реформы достаточных наделов, умеренный выкуп за полученную землю и уменьшение налогового бремени.

Грабительская отмена крепостного права?

Хорошо известно, что государственные и удельные крестьяне получили достаточные наделы. Что касается помещичьих крестьян, то всего около 28 процентов от их общего числа получили недостаточное количество земли. В большинстве случаев в ходе крестьянской реформы исчезли очень большие и очень маленькие наделы и произошло массовое их выравнивание вокруг максимального надела, исчисленного для данной местности и указанного в Положении 19 февраля⁶. Его размер обеспечивал стабильное существование. В результате были созданы условия для развития самообеспечивающегося крестьянского семейного хозяйства, хорошо описанного в трудах А. В. Чаянова и экономистов его школы.

И выкупали землю крестьяне, как недавно выяснил американский историк С. Хок, отнюдь не по грабительским ценам. Принято считать, основываясь на известной работе А. Е. Лосицкого, что по России в целом крестьяне заплатили в среднем за десятину выкупленной земли 26,87 рубля при её рыночной цене в 1854-1858 годах 16,867, то есть на 59 процентов больше, чем она в действительности стоила. Однако средняя цена, исчисленная Лосицким, относилась, во-первых, ко всем земельным сделкам, среди которых преобладали продажи крупных участков помещичьей земли, стоившие намного меньше, чем мелкие, более ухоженные, плодородные и расположенные в удобных местах, - именно их выкупали крестьяне. Во-вторых, рыночные цены земли были заимствованы из нотариальных актов, где они ради избежания 4-процентного налога со сделки существенно занижались. Если в расчёт взять цены, по которым именно крестьяне покупали землю в 1863-1872 годах (по нотариальным книгам), то окажется, что за десятину в западных губерниях они заплатили по 36,74, в нечернозёмных - 38,51, в чернозёмных губерниях - 48,96 рубля. При таких ценах оказывается, что земля, выкупленная крестьянами к 1906 году, стоила 1070 млн рублей, а крестьяне заплатили за неё 867 млн, то есть на 19 процентов меньше её рыночной стоимости⁸. (Фактический выигрыш был ещё больше, так как в нотариальных книгах цены были занижены, но величина этого занижения неизвестна.)

Велико ли было налоговое бремя?

Важнейшим фактором повышения жизненного уровня широких слоев населения была налоговая политика правительства. Рабочие со своей зарплаты налогов не платили, а обременённость налогами крестьянства уменьшалась за счёт того, что в пореформенное время в налоговой политике произошло три важных изменения. Во-первых, к платежу прямых налогов было привлечено всё население, включая прежде от них освобождённых: дворян, чиновников, казаков и национальные меньшинства. В то время как в дореформенное время прямые налоги платили крестьяне и мещане (подушную подать), а купцы - гильдейские пошлины⁹.

Во-вторых, с 1860-х годов российская налоговая система стала переходить с подушного принципа на подоходный, в результате чего тяжесть налогового бремени перемещалась с бедных на зажиточные слои населения. Из общей суммы налогов на высшие классы (те, кто в крепостное время не платил налоги) в 1859 году приходилось 18 процентов, на низшие - 82 процента, а в 1887 году соответственно - 41 и 59 процентов. Другими словами, тяжесть налогов для высших классов увеличилась почти в 2,3 раза¹⁰. Эта тенденция усиливалась и в дальнейшем.

В-третьих, в налоговой системе повышалось значение косвенного обложения. Благодаря этому податное бремя ещё более сместилось с крестьянства на относительно зажиточные городские слои, так как косвенные налоги ложились главным образом на горожанина¹¹. Спички, нефть, табак, сахар и даже водка потреблялись в большей степени в городе. Например, питейный доход с сельского населения в 1901 году дал в государственный бюджет 30,2 процента, а в 1912-м - 26,9 процента¹².

В целом в 1901-1912 годах на долю крестьянства приходилось лишь 32 процента всех налогов и платежей, а его доля в населении превышала 83 процента¹³.

Норма обложения у сельского населения к началу ХХ века резко понизилась и стала в 3,6 раза меньше, чем у горожан. Однако более существенно другое - на покрытие прямых налогов в пореформенный период крестьяне стали расходовать меньшую часть своих доходов (см. таблицу 2).

В 1849-1859 годах в пяти наиболее развитых в России центрально-промышленных губерниях (Владимирской, Костромской, Московской, Нижегородской и Ярославской), где доходы крестьянства были в среднем выше среднероссийских, прямые налоги поглощали 34 процента дохода государственных крестьян только от земледелия и 22 процента доходов от земледелия и промыслов вместе. Обложение удельных и помещичьих крестьян было более высоким, чем государственных, а доходы крестьянства других губерний были ниже, чем в этих пяти губерниях. Отсюда следует, что налоговое бремя в большинстве российских губерний, вероятно, находилось на более высоком уровне, чем в центрально-промышленных губерниях, поглощая более 22 процентов от общей суммы доходов.

По данным крестьянских бюджетов в 13 губерниях за 1877-1901 годы, на покрытие всех платежей, включая выкупные и арендные, уходило 7,6 процента доходов от сельского хозяйства в земледельческих губерниях и 13,8 процента - в промышленных и соответственно - 5,8 и 5,6 процента всех доходов от сельского хозяйства и промыслов вместе. Как видим, в пореформенное время норма обложения крестьян прямыми налогами уменьшилась в 3,9 раза.

Уменьшилось и общее налоговое бремя крестьянства. Накануне крестьянской реформы на уплату прямых и косвенных налогов уходило намного более 22,1 процента крестьянского дохода, а в 1901 году - только 20,6 процента. К 1912 году норма обложения понизилась еще на 2,1 процента¹⁵. И по мировым стандартам налоги в России не были чрезмерно тяжёлыми: норма обложения была ниже, чем во всех великих державах, кроме США¹⁶.

Заметим, что в расчётах тяжести налогообложения крестьянства, сделанных как в дореволюционное, так и в советское время, допускалось три натяжки:

1) далеко не в полной мере учитывались доходы крестьян от промысловой деятельности, в том числе неземледельческие доходы женщин, работавших дома,

2) выкупные платежи за землю принимались за налог,

3) косвенные налоги приравнивались к прямым без учета обязательности первых и факультативности вторых.

Доходы от промысловой деятельности крестьяне в большинстве случаев получали в форме зарплаты, которая налогами не облагалась. В случае отхожих промыслов приходилось покупать только паспорта. Между тем промысловый доход был значительным не только в нечернозёмных, но и чернозёмных губерниях: его вес в общей сумме доходов для 50 губерний Европейской России к 1900-1901 годам поднялся до 28,4 процента¹⁷.

Выкупные платежи не могут считаться налогом, так как шли на покрытие кредита, полученного крестьянами от государства за купленную землю. Это всё равно что сегодня платёж за купленную в кредит квартиру принимать за налог. Между тем на долю выкупных платежей в налоговых поступлениях в бюджет в 1885-1905 годах приходилось от 8 до 16 процентов¹⁸. Косвенные налоги, как нам уже известно, носят факультативный характер.

Конечно, керосин, ситец, чай, сахар -это предметы первой необходимости, и без них не обойтись. А как быть с водкой и табаком, на долю которых приходилось 62,1 процента всех косвенных налогов? Все три натяжки приводят к преувеличению тяжести налогообложения и обнищания крестьянства, что позволяло опорочивать власть.

Вымирало ли крестьянство?

От современников рубежа XIX-XX веков остались многочисленные жалобы на вымирание крестьянства. В ответ правительство и общественность учреждали комиссии по изучению этого вопроса. Выше мы уже привели данные, которые входят в противоречие с тезисом о вымирании крестьянства. Однако хорошо известно, как сомнительна бывает статистика цен, налогов, зарплаты, доходов, урожаев. Для решения проблемы привлечём альтернативные данные.

Общепризнанными медицинскими показателями здоровья населения служат рост и вес. В последние 25 лет выяснилось, что рост и вес характеризуют также биологический статус населения и его благосостояние, особенно в тех странах, где на поддержание биологического статуса уходит большая часть личных доходов населения. Это именно российский случай, поскольку мы и поныне расходуем на питание более половины наших доходов. У людей старше 24 лет питание сказывается на весе, у детей и юношества - прежде всего на росте.

Используя антропометрические данные, мы одновременно решаем и проблему точности используемых данных, так как длина тела - самый точный и самый простой для расчётов показатель, сравнительно с другими индикаторами уровня жизни, а в случае России даже более надёжный при определении тенденции в изменении качества жизни. Чтобы рассчитать реальную зарплату, нужны сведения о ценах большого числа товаров и номинальной зарплате. Чтобы рассчитать бремя налогов для крестьянства, необходимы большие и сложные расчёты дохода крестьянского хозяйства. Расчёт национального дохода требует сведений обо всём народном хозяйстве и государственном бюджете. Кто работал с ценами, налогами и национальным доходом, знает, с какими неимоверными трудностями приходится сталкиваться исследователю для получения искомых показателей. Недаром до сих пор в литературе имеется динамический ряд реальной зарплаты за длительный срок только по Петербургу; обоснованный расчёт налогового бремени сделан на 1912 год, а расчёт национального дохода России имеется только за 1861 и 1885-1913 годы.

К счастью, мы располагаем антропометрическими сведениями о миллионах российских новобранцев, и они показывают, что с 1851-1860 по 1901-1910 годы средний рост 20-летних российских новобранцев увеличился на 4 см - со 165 до 169 (у женщин-работниц наблюдалось аналогичное увеличение), соответственно и их вес - примерно на 4 килограмма. Это весьма значительная прибавка, о чём можно судить по тому, что средний рост богатых и бедных людей в европейских странах отличался обыкновенно на 4-6 см.

Итак, все имеющиеся у нас данные за 1861-1913 годы свидетельствуют о существенном улучшении материального положения преобладающего большинства населения России, включая крестьянство. Отсюда следует, что системный кризис пореформенной России - это миф, созданный для идеологического оправдания трёх российских революций начала ХХ века.

Но, как это ни парадоксально, крестьяне и рабочие, по-видимому, слабо или вовсе не ощущали позитивных сдвигов, тем более что их "защитники" постоянно убеждали, что "положение крестьян и рабочих ухудшается", а потребности "униженных и оскорблённых", вероятно, росли ещё быстрее, чем доходы. В такой ситуации субъективные ощущения противоречили объективному состоянию вещей.

• _{1. Янсон Ю. Э. Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах. СПб. 1877. С. 123-125.}
• _{2. Ходский Л. В. Земля и землевладелец: Экономическое и статистическое исследование. СПб. 1891. Т. 2. С. 243; Кауфман А. А. Аграрный вопрос в России. Ч. 1. Земельные отношения и земельная политика. М. 1908.С. 53.}
• _{3. Грегори П. Экономический рост Российской империи (конец XIX - начало XX в.): Новые подсчёты и оценки. М. 2003. С. 22-23, 35-37, 61, 235-237.}
• _{4. Кованько П. Реформа 19 февраля 1861 года и её последствия с финансовой точки зрения (Выкупная операция 1861-1907 гг.). Киев. 1914. Приложение № 4, табл. 4 и приложение 5, табл. 1.}
• _{5. Подсчитано по: Воспроизводство населения СССР/Под ред. А. Г. Вишневского и А. Г. Волкова. М. 1983. С. 61; Миронов Б. Н. История в цифрах: Математика в исторических исследованиях. Л. 1991. С. 82, 147; Грегори П. Указ. соч. С. 22, 232-237.}
• _{6. Кащенко С. Г. Реформа 19 февраля 1861 года на Северо-Западе России: Количественный анализ массовых источников. М. 1995; Hoch S. L. Did Russia"s Emancipated Serfs Pay Too Much for Too Little Land? Statistical Anomalies and Long-Tailed Distribution//Slavic Review. 2004. N. 2. P. 269-274.}
• _{7. Лосицкий А. Е. Выкупная операция. СПб. 1906. С. 16.}
• _{8. Hoch S. L. Op. cit. P. 261.}
• _{9. Из привилегированных сословий лишь помещики были привлечены к уплате незначительных губернских земских сборов в 1853 г. См. подробнее: Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. Т. 1. СПб. 2003. С. 94-95; Шацилло М. К. Эволюция налоговой системы России в XIX в.//Экономическая история. Ежегодник 2002. М. 2003. С. 345-383.}
• _{10. Яснопольский Н. П. О географическом распределении государственных доходов и расходов в России: Опыт финансово-статистического исследования. Ч. 1. СПб. 1890. С. 27-31.}
• _{11. Шацилло М. К. Указ. соч. С. 376.}
• _{12. Подсчитано по: Анфимов А. М. Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России в 1881-1904 гг. М. 1984. С. 110-111; Ежегодник Министерства финансов. Выпуск 1912 года. СПб. 1912. С. 296, 323; Петров Ю. А. Налоги и налогоплательщики в России начала ХХ в.//Экономическая история. Ежегодник 2002. С. 390, 406; Статистический ежегодник России. 1914 г. Пг., 1915. XII отдел. С. 15.}
• _{13. Анфимов А. М. Налоги и земельные платежи крестьян Европейской России в начале ХХ в. (1901-1912 гг.)//Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы 1962 г. Минск, 1964. С. 502; Миронов Б. Н. Социальная история... Т. 1. С. 130.}
• _{14. Подсчитано мною по: доходы в 1849-1858 гг.//Материалы для статистики России, собираемые по ведомству Государственных имуществ. Вып. 1. СПб. 1858. С. 2, 30, 55; там же. Вып. 2. СПб. 1859. С. 182, 185, 191, 204; там же. Вып. 4. СПб. 1861. Отдел В. С. 43, 107; там же. Вып. 5. СПб., 1871. Отдел В. С. 7, 45, 47; Хозяйственно-статистические материалы, собираемые комиссиями и отрядами уравнения денежных сборов с государственных крестьян. Вып. 2. СПб. 1857. С. 2, 29, 30, 37, 40. Налоги в 1849 г.: РГИА. Ф. 869 (Милютины). Д. 789. Таблицы к статистическому атласу, составленному в МВД. 1850 г. Л. 22, 27; 1877-1901 гг. - Материалы высочайше учреждённой 16 ноября 1901 г. Комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 г. по 1901 г. благосостояния сельского населения среднеземледельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России. СПб., 1903. Ч. 1. С. 38-39.}
• _{15. Анфимов А. М. 1) Налоги и земельные платежи крестьян Европейской России в начале ХХ века. С. 489-505; 2) Экономическое положение и классовая борьба крестьян. С. 110-111; Материалы высочайше учрежденной... Ч. 1. С. 219; Шацилло М. К. Указ. соч. С. 358.}
• _{16. Микеладзе П. В. Тяжесть обложения в иностранных государствах в 1913 и 1925-26 гг.//Налоговое бремя в СССР и иностранных государствах. М. 1928. С. 150-152.}
• _{17. Анфимов А. М. Экономическое положение... С. 110-111; Материалы высочайше учрежденной... Ч. 1. С. 219.}
• _{18. Ежегодник Министерства финансов. Вып. XVII. СПб. 1886. С. 66; там же. Вып. 1899 года. СПб. 1900. С. 46; там же. Вып. 1906/7 года. СПб. 1907. С. 40}