Славный город Бомбей
Первым генеральным консулом России в Индии был назначен профессионал высокого класса статский советник Вильгельм Оскарович фон Клемм (позднее его имя было изменено на Василий)2. Он родился в 1861 году в курортном местечке Меррекул на побережье Финского залива в семье офицера, выходца из Южной Германии, коменданта Ковенской крепости, впоследствии генерала от инфантерии. Семья часто переезжала с места на место. Когда отец получил назначение командующим войсками Московского военного округа, сын поступил сначала в гимназические классы знаменитого Лазаревского института восточных языков, окончил его "при отличном поведении", а затем - и Учебное отделение восточных языков при Азиатском департаменте МИДа. Летом 1885 года он стал чиновником этого департамента, а через год был отправлен драгоманом (переводчиком) Политического агентства в Бухаре, которым ему порой приходилось управлять самостоятельно.
Пытливый, организованный ориенталист был замечен, и в 1893-м его назначили чиновником Министерства иностранных дел для пограничных сношений при начальнике Закаспийской области генерале А. Н. Куропаткине. Здесь, в Средней Азии, он занимается практическим востоковедением, энергично проводя политическую линию России в этой части света. И вот новое назначение: 39-летний Вильгельм Оскарович отправляется в Индию на ответственную должность генерального консула.
Вице-королём Индии тогда был властный, влиятельный и воинствующий русофоб лорд Джордж Н. Керзон. Рассчитывать на доброжелательный приём русскому дипломату не приходилось. Но Клемм был настойчив и энергичен, он быстро нашёл в центре Бомбея помещение для консульства, подобрал небольшой штат технических сотрудников, выписал местные газеты. Климат Бомбея был очень жарким и влажным. Вильгельм Оскарович переносил его тяжело. Ещё хуже переносили удушливый Бомбей его жена Мария Николаевна (урождённая Апехтина) и пять малолетних детей3. Консул снял для семьи и отдыха ещё один дом в столице некогда могущественной маратхской державы Пуне, городе, расположенном в гористой местности со своим прохладным микроклиматом и обильной зеленью, примерно в 180 километрах от Бомбея. Одновременно с обустройством своей жизни в Индии Клемм начал возведение прочного каркаса долговременных русско-индийских отношений. Их форпостом должно было стать консульство.
...В 1534 году португальцы захватили на западе полуострова Индостан, в государстве маратхов, небольшой скалистый остров и построили на нём укрепление. Но дальнейшее развитие и освоение острова тогда не состоялось. Его судьба резко изменилась, когда в 1661 году португальская принцесса Екатерина Браганца вышла замуж за английского короля Карла II и получила этот остров в качестве приданого. Не зная, что делать с этим приданым, Карл продал его за бесценок торговой Ост-Индской компании. Купцы, ошалевшие от неожиданности, быстро сообразили, какие перспективы сулит обладание островом. На нём был построен порт, сооружены складские помещения, появились мастерские, жилые дома европейской архитектуры. Возникший город начал стремительно расти и богатеть, став английскими воротами Индии. Остров соединили с материком дамбой, в 1853 году по ней прошла первая в Индии железная дорога. Возникший город Бомбей (Мумбай) стал крупнейшим центром британского проникновения в Индию. В Бомбее базировался военный Королевский флот.
12 марта 1871 года Бомбей принял пришедший из Одессы русский пароход "Адмирал Нахимов", принадлежавший Российскому обществу для содействия промышленности и торговле (РОПИТ). К сожалению, общество не смогло наладить ни сколько-нибудь регулярных рейсов, ни торговлю в значимых объёмах.
В 1890 году в порт Бомбея пришвартовался фрегат "Память Азова", на борту которого был наследник русского трона цесаревич Николай Александрович. Как сообщала "Таймс оф Индия", он "прибыл в Бомбей 11 декабря утром и был принят с пышностью и почётом, подобающими его высокому положению". Гостей столь высокого ранга из России в Индии ещё не бывало.
Росло политическое значение города. В 1885 году в Бомбее был образован Индийский национальный конгресс - первая современная политическая партия в Индии, да и вообще в Азии.
Препоны и трудности
...Темнело быстро. Солнце, торопливо бросив жаркие беспощадные лучи, нырнуло в глубину Аравийского моря. Наступила душная тропическая ночь. На Малабарском холме, где в буйной зелени утопали шикарные особняки европейцев и индийских богачей, на высоких мачтах резиденции губернатора Бомбейского президентства сэра Генри Норскота зажглись два красных фонаря - знак того, что губернатор и его супруга изволят благополучно пребывать дома.
Фон Клемм зажёг свет и взял инструкцию МИД которую он получил перед отплытием в Бомбей. Он снова пробежал знакомый текст: "Важное значение, которое имеет для нас Британская Индия как страна, близко соприкасающаяся через входящие в сферу её влияния страны с нашими среднеазиатскими владениями, и необходимость в силу этого иметь постоянное и тщательное наблюдение за тем, что в ней происходит, побудили императорское правительство основать в этой британской колонии Генеральное консульство в Бомбее. Мера эта признана была ныне особенно своевременной, ввиду назначения на пост вице-короля Индии лорда Керзона, известного недоброжелателя России и ревностного сторонника так называемой "наступательной" политики (Forward policy) в Индии".
Вильгельм Оскарович вспомнил, как в бытность его чиновником Министерства иностранных дел при начальнике Закаспийской области он узнал, что в Индию совершили длительную поездку офицеры Туркестанского военного округа штабс-капитан А. Е. Снесарев и подполковник А. А. Полозов. Своими наблюдениями штабс-капитан поделился с читателями в ташкентском издании "Сведения, касающиеся стран, сопредельных с Туркестанским военным округом". Он встречался с вице-королём и на одном из приёмов поразил леди Керзон чудесным исполнением классического оперного репертуара. "Вот такого бы мне помощника", - подумал Клемм и продолжал читать: "Город Бомбей избран был местом пребывания консульства потому, что он представляет собою самый крупный торговый центр Индостана; что открытие в нём консульства наиболее отвечает нашим коммерческим интересам и тем требованиям, которые нами поставлены были на вид англо-индийскому правительству... и потому, что город этот, в силу своего торгово-промышленного значения, имеет непрерывные сношения со всеми главными центрами страны и, следовательно, может служить самым удобным местом для сбора сведений как политико-экономического, так и военного характера".
Среди рекомендаций по методике добывания сведений кроме личных визуальных наблюдений авторы инструкции рекомендовали: "Хорошим источником для пополнения и поверки собираемых Вами сведений может служить местная английская и туземная пресса, которая, при существующей в Индии относительной свободе печати, довольно обстоятельно и всесторонне освещает текущие события". Хорошо советовать из Петербурга! В Бомбее всё было неизмеримо сложнее. С некоторых пор статский советник обнаружил, что за ним упорно и откровенно следят и в Бомбее, и в Пуне, и в поездках по стране. Один из филёров настолько обнаглел, что сел на облучок дрожек Клемма вместе с его кучером. Пришлось огреть его тростью.
Любые его встречи с индийцами контролировались и вызывали подозрение, почта перлюстрировалась, и притом конверты даже не заклеивались. Стеснённый в своих действиях, консул не мог развернуть активную работу. Власти и полиция стреножили его. Он настойчиво просил англичан оградить его от назойливых сторожей. Англо-индийский полицейский чиновник строптиво писал в Лондон: "Мне кажется, что правительство Его Величества, которое первоначально стремилось поставить г-на Клемма в жёсткие рамки... отказалось от этого. Однако правительство Индии не меняет своей позиции".
Необходимость следить за происходящими событиями по прессе представляла собой довольно ёмкую и кропотливую работу. Клемм получал бомбейские "Таймс оф Индия", "Бомбей кроникл", калькуттскую "Амрита базар патрика", выходящую на маратхи "Кесари", издаваемую популярным демократом Тилаком, и другие. Чтение английских газет занимало уйму времени, а пресса на местных языках?.. Клемм знал по службе в Средней Азии, что в 1897 году в Ташкенте были открыты офицерские курсы языка хиндустани, один из преподавателей, штабс-капитан А. И. Выгорницкий, был предварительно отправлен на год в Индию для изучения разговорного хиндустани, в чём, благодаря усердию, изрядно преуспел. Вот о таком помощнике мечтал русский консул и дерзнул написать об этом министру иностранных дел В. Н. Ламздорфу. Министр счёл возможным передать эту просьбу императору. Через несколько дней Куропаткин,тогда уже военный министр, сообщил: "Государь император... Высочайше соизволил на зачисление в запас армейской пехоты капитана А. И. Выгорницкого для определения его в состав Генерального консульства в Бомбее в качестве вольнонаёмного лица". Деньги Выгорницкому платило военное ведомство.
Прибытие Александра Ивановича обрадовало Вильгельма Оскаровича несказанно. Выгорницкий взялся за реферирование прессы, установил полезные знакомства с индийцами и даже совершал дальние поездки по стране. О том, что он офицер русской армии, английские спецслужбы не знали, и слежка за ним не носила столь наглого характера.
Обстоятельные доклады бомбейского консула рассылались в Петербурге всем заинтересованным ведомствам, а некоторые из них царю, о чём министр иностранных дел с удовлетворением сообщал в Бомбей. В сборнике консульских донесений МИД России были опубликованы очерки Клемма "Денежное обращение в Индии", "Торговля сахаром в Индии", "Торговля керосином в Индии".
Во время Русско-японской войны консульство старалось повлиять на общественное мнение Индии и организовало сбор средств в пользу раненых. О настроениях индийцев регулярно докладывалось в Петербург. Консульство высокопрофессионально и надёжно работало на благо России.
Что ответить брахману?
Работы у консула и его помощников хватало: они выдавали визы желающим поехать в Россию, а случаи бывали далеко не ординарные. Что ответить брахману, который в графе "цель визита" написал: "Прошение милостыни"? А жителям Шикарпура, которые направляются в среднеазиатские владения России для ростовщической деятельности под грабительский процент, когда это запрещено законом? Консульство принимало всех русских путешественников по Индии. Одно дело профессор Московского университета Н. В. Богоявленский, возвращавшийся из арабских княжеств Персидского залива, эрудит и прекрасный рассказчик, а другое дело - великий князь Борис Владимирович, двоюродный брат Николая II, который путешествовал инкогнито, поэтому во время поездки по стране никто его не встречал, нигде помещений ему не отводилось и всё, до найма экипажей включительно, должно было делаться путём частных договорённостей Вильгельма Оскаровича с его личными знакомыми или иностранными консулами.
Не будь в большинстве здешних городов прекрасно организованных английских клубов, которые весьма любезно избирали великого князя и сопровождавших его лиц временными почётными членами, его высочеству пришлось бы останавливаться в крайне примитивных и грязных индийских гостиницах. Нет худа без добра: вместе с Борисом Владимировичем Клемм объехал всю Индию, даже побывал в княжествах Барода и Капуртала, а также во владениях магараджи Майменсингского (Восточная Бенгалия). Такие поездки давали консулу новую информацию, расширяли круг знаний об Индии и круг полезных знакомств.
Консул и его помощники изучали возможности торговых отношений и экономического сотрудничества, составляли обзоры прессы и сводки событий и делали десятки других будничных ежедневных дел. Но, кроме того, Клемм писал регулярные обширные обзоры состояния индийской экономики, информировал об открытии новых фабрик и видах на урожай, выступал с новыми инициативами.
Иногда ему приходилось заниматься делами довольно неожиданными. Например, начальник офицерских курсов языка хиндустани в Ташкенте просил приискать "практиканта", то есть преподавателя для практики разговорного языка, а индийский купец просил найти в России производителей позументов, галунов и другой золотошвейной канители, которая в большом ходу у индусов, главным образом среди женщин. Из Сухума пришло письмо от работников местной садовой и сельскохозяйственной опытной станции с просьбой прислать семена хинного дерева, которые надо было обязательно упаковать в герметически запаянные ящики по 5 фунтов. Вильгельм Оскарович посетил опытную плантацию в Пуне и приобрёл семена хинного дерева, взамен пообещав небольшое количество льняных семян из России "для испытания посева их на индийской почве".
7 февраля 1901 года на французском пароходе "Dupleix" в Калькутту прибыл хамбо-лама буддистов Восточной Сибири Чайзин Урельтуев. Вильгельм Оскарович был заранее предупреждён об этом визите, но он не мог ничего предпринять из Бомбея. По его просьбе французский генеральный консул Фукс и единственный русско-подданный, проживающий в Калькутте, часовщик и ювелир Клевен встретили ламу и в дальнейшем помогали ему...
Если просьба касалась судьбы попавших в беду соотечественников, консул проявлял огромную самоотверженность, профессионализм и напористость. Однажды ему принесли конверт, на котором было написано: "Bombay, Council of Russia". В нём оказался мятый лист бумаги со строками на русском языке. Подпись: "А. Шульженко". Она ничего не говорила консулу. Из текста письма он узнал о необычной одиссее русского офицера.
Офицер-романтик штабс-капитан Александр Николаевич Шульженко, прочитавший о начавшейся Англо-бурской войне (1899-1902) в далёкой и неизвестной Южной Африке, взял полугодовой отпуск и записался волонтёром воевать на стороне буров. Воевал волонтёр Шульженко успешно на протяжении 15 месяцев, но потом фортуна отвернулась от штабс-капитана: он попал в переплёт и 6 апреля 1901 года был захвачен в плен. Его отправили в лагерь для военнопленных в Индию, где он должен был предстать перед судом. Изнурительная жара, плохая кормёжка, невозможность поговорить с кем-нибудь (он не знал английского языка), вся атмосфера безнадёжности, царившая в лагере, перспектива получить пожизненное заключение вынудили Александра Николаевича, как только он узнал об открытии консульства, искать пути передачи письма русскому дипломату. Это был единственный шанс спастись. Показательно, что в конце письма штабс-капитан приписал: "Прошу также не отказать мне прислать старые русские газеты, которые я Вам возвращу по прочтении". Не сломлен офицер!
Клемм выехал в Ахмаднагар, где располагался лагерь для военнопленных, добился не только свидания, но и совместной прогулки, во время которой убедился, что Шульженко больше года отважно воевал в Южной Африке. В мае 1900 года он вынес с поля боя тяжело раненного в бедро Александра Ивановича Гучкова, будущего председателя III Государственной думы, будущего военного и морского министра в первом составе Временного правительства.
Консул немедленно начал энергичные действия по спасению соотечественника. Он написал подробное письмо в Санкт-Петербург с настоятельной просьбой доложить о пленном капитане в высокие инстанции и добиться помощи храброму офицеру. В Бомбее он обратился к своему доброму знакомому редактору газеты "Таймс оф Индия" Фрезеру и попросил его напечатать сочувственную статью о русском офицере. Вскоре последовал ответ из Петербурга, в котором сообщалось, что "Государю Императору было благоугодно повелеть ассигновать штабс-капитану Шульженко, содержащемуся в лагере пленных буров в Ахмаднагаре, получаемое им на службе содержание впредь до его освобождения из плена и переводить ему эти деньги... под видом пособий от его родственников". Сдержал своё обещание и Фрезер. О материале, опубликованном в "Таймс оф Индия", Клемм сообщил в российский МИД: "Статья эта имела магическое действие. Дня через два после её появления я стал получать со всех сторон телеграммы и бумаги с запросами, желаю ли я взять на поруки г. Шульженко и берусь ли я отправить его на родину на собственный счёт".
Вскоре штабс-капитан был освобождён, и в конце июля 1902 года Клемм отправил его на пароходе в Одессу. 16 августа он прибыл в полк для дальнейшего прохождения службы, просрочив свой отпуск на 2 года 7 месяцев и 19 дней.
Все упиралось в деньги...
Конечно, не все дела консула завершались так благополучно. Командировка в Индию опытного военного разведчика подполковника Лавра Георгиевича Корнилова была на грани провала. Это произошло в декабре 1903 года. В бомбейское консульство вошёл одетый в строгий гражданский костюм европеец. Невысокий, худощавый, с военной выправкой, он щёлкнул каблуками и представился: "Подполковник Корнилов".
Клемм был наслышан о Лавре Георгиевиче, когда ещё служил в Ташкенте. Он знал, что тот, кроме своих непосредственных обязанностей, занимался историческими и этнографическими исследованиями, посетил с секретными миссиями Афганистан, Персию и Кашгарию. И вот теперь ветер странствий занёс его в Индию, чтобы ознакомиться с её северными пограничными областями. Но случилось непредвиденное: в группе английских офицеров, плывших с ним на одном корабле из Суэца, оказался один, который встречал его в Туркестане и опознал его.
Секретная миссия подполковника оказалась под угрозой срыва. В обстановке строгой конфиденциальности Клемм и Корнилов разработали новый вариант поездки. По новой легенде Лавр Георгиевич, не скрывая своего воинского звания, проводил служебный отпуск в туристической поездке по Индии, знакомился с памятниками старины и встречался, насколько это возможно, с коллегами-офицерами англо-индийской армии. Естественно, был избран новый маршрут. Этот план сработал: офицеры англо-индийской армии приглашали его в места дислокации своих частей, в том числе и расквартированных в северо-западной Индии. Корнилов объездил все главные стратегические центры на севере страны, и везде военные власти оказывали ему внимание и гостеприимство.
Иначе отнеслись к нему гражданские власти. Полиция неусыпно следила за передвижениями русского "туриста", и в Пешаваре у него выкрали фотоаппарат, бинокль и записную книжку. Деньги похитители не взяли. К сожалению, Лавр Георгиевич не успел посетить Кветту - началась Русско-японская война, и ему дали понять, что его присутствие в Индии нежелательно. Тем не менее Корнилову удалось добыть интересные сведения и представить начальнику Главного штаба русской армии генералу В. В. Сахарову обстоятельный доклад по результатам поездки4.
По возвращении на родину подполковник был переведён на работу из Ташкента в столицу в Главный штаб.
Корнилов был далеко не единственным офицером, которому консул помог и советом, и делом. В 1901-м это был подполковник Серебренников, в 1905-м - подпоручик Лосев, были и другие, кто приезжал в Индию главным образом с целью разведки, как политической, так и чисто военной. Помощь этим офицерам сопрягалась с риском быть объявленным persona non grata и выдворенным из страны.
Мечтой Вильгельма Оскаровича, к сожалению так и не осуществлённой, было издание русской газеты на английском языке (для распространения в Индии), дабы развеять великую массу слухов, домыслов и прямых искажений, наводнявших многочисленные местные издания. В Петербурге выходило печатное издание на французском языке, так почему бы не иметь нечто подобное и на английском?
Издававшаяся на английском языке еженедельная газета "Oriental Review" имела двух совладельцев - парса Рустомджи и российского подданного Клевена. К началу 1905 года у Клевена обнаружилась чахотка, и врачи предписали ему немедленно покинуть Индию, поэтому он был вынужден продать свою долю в этом издании. Рустомджи не мог самостоятельно выкупить его долю и попросил взаймы у российского консула, с которым был знаком, 4 тысячи рупий (около 2600 рублей). Клемм написал об этом в МИД: "Если теперь, быть может, несвоевременно создавать печатный орган русского правительства в Индии, то желательно было бы, по крайней мере, поддержать такой небольшой, но пользующийся известным значением листок, как "The Oriental Review", и прибегать в случае надобности к его услугам. Не одна сотня образованных индусов читает его, особенно со времени последнего конгресса, и не одна туземная газета позаимствует у него правдивое слово о России, которою индийцы так живо интересуются". Позже он прислал несколько номеров этой газеты с напечатанными опровержениями ложных сведений о России. Увы, всё упиралось в деньги, и этот расход был признан казной неоправданным и несвоевременным.
Крепкий дипломат фон Клемм пробыл консулом пять лет. Это было самое сложное время в жизни консульства, полное подозрений и недоверия со стороны англо-индийской администрации. Вильгельм Оскарович закладывал фундамент многих начинаний, продолженных его преемниками, которым довелось работать уже в другой обстановке. После отъезда вице-короля лорда Керзона и подписания русско-британского договора 1907 года отношение к русским стало медленно меняться в лучшую сторону. Преемниками Клемма были А. А. Половцев, С. В. Чиркин, барон А. А. Гейкинг. Деятельность последнего была особенно активной и целеустремлённой.
В российском МИДе в 1908 году вызрело решение перевести русское консульство из Бомбея в Калькутту. Два года шла изнурительная переписка, только в декабре 1910-го состоялось долгожданное решение. Статус генерального консульства в Калькутте и его денежное содержание по сравнению с бомбейским были повышены. Чин консула был утверждён как соответствующий действительному статскому советнику, полагался оклад - 19 000 рублей в год, а на снятие квартиры в Калькутте и в горной Симле (летняя столица Индии) отпускалось 5000 рублей. Первым русским консулом в Калькутте стал Борис Константинович Арсеньев, опытный дипломат, до этого служивший в русской императорской миссии в Пекине. В 1911 году консульство ожидал малоприятный сюрприз: король Великобритании Эдуард VII повелел перенести столицу Британской Индии в древний центр когда-то могущественной династии Великих Моголов - Дели.
В 1912 году Б. К. Арсеньева сменил К. Д. Набоков (1912-1915), а его, в свою очередь, - В. В. Томановский (1915-1920).
...Октябрьская революция в России взорвала международные отношения самодержавия и его преемника - Временного правительства. В конце ноября 1917 года русский консул в Калькутте Томановский получил циркулярную телеграмму наркома иностранных дел Л. Д. Троцкого с категорическим требованием проводить внешнюю политику исключительно большевиков. "Попытки чиновников, враждебных Советской власти, продолжать свою политику в прежнем направлении, - говорилось в телеграмме, - будут приравнены к тягчайшему государственному преступлению".
12 ноября 1918 года Томановский получил ещё одну телеграмму, на этот раз Омского (позднее колчаковского) правительства, с предписанием выполнять его распоряжения, а не Совдепии. Но и первые, и вторые не присылали средств для содержания сотрудников консульства, и оно существовало на вспомоществования англо-индийского правительства. Генеральное консульство продолжало функционировать до лета 1920 года, оказывая содействие русским, прибывающим в Индию. До окончания Первой мировой войны это в основном были отправленные из Басры в Бомбей раненые и заболевшие русские офицеры и медицинские сёстры, которые направлялись во Владивосток, а также эмигранты из числа военных и гражданских лиц, оказавшихся за границей после поражения Белого движения.
Эпилог
Как сложилась судьба первых русских дипломатов в Индии?
Вильгельм Оскарович фон Клемм после Бомбея был послан генеральным консулом в персидский город Мешхед, а с 1908 года он стал чиновником особых поручений при министре иностранных дел, возглавил Третий (Среднеазиатский) политический отдел; с 1911-го стал ещё и непременным членом Совета российского МИДа. Один из самых авторитетных его чиновников, кавалер многих российских и иностранных орденов, он был председателем Общества русских ориенталистов. После революции, которую он не принял, некоторое время жил во Владивостоке в качестве советника по дипломатическим делам генерала Хорвата. Позднее он напишет: "В 1918 году я присоединился к своему старому другу генералу Хорвату, с которым мы организовали своё движение, направленное на свержение большевистской власти в России".
Правительство А. В. Колчака назначило его своим дипломатическим советником на правах товарища министра, но удача отвернулась от когда-то успешного дипломата. После поражения Колчака он уехал в Харбин и стал служить в администрации КВЖД. В 1924 году, после передачи дороги в совместное русско-китайское управление, он был уволен и переехал в Пекин, где зарабатывал на жизнь уроками и переводами. Он был председателем Русского эмиграционного комитета; заболев, уехал на лечение в Германию, скончался 16 сентября 1938 года в Берлине5.
Добросовестный помощник и переводчик Клемма Александр Иванович Выгорницкий после Бомбея вернулся в армию. В годы Первой мировой войны в чине полковника командовал 1-й Туркестанской стрелковой бригадой. В 1921 году обосновался в Ташкенте - консультантом при консульской части Отдела внешних сношений в Ташкенте. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Альфонс Альфонсович Гейкинг, барон, высокообразованный аристократ, почётный доктор исторических наук Дарремского университета (Великобритания), после возвращения из Индии до Октябрьской революции служил генеральным консулом России в Лондоне, остался в эмиграции.
Константин Дмитриевич Набоков, дворянин и эрудит, дядя писателя Владимира Набокова, после Калькутты уехал в Лондон, где был сначала советником посольства, затем поверенным в делах. Здесь ему запредельно, фантастически повезло. Он взял билет на "Титаник", но за день до отплытия корабля в последний трагический рейс заболел и остался дома. Это спасло ему жизнь. После революции остался в эмиграции.
...Советский Союз предпринял первые официальные дипломатические шаги по установлению государственных отношений с Индией после Второй мировой войны. Авторитет СССР, вышедшего победителем из Великой войны, во всём мире был общепризнанным. Индия добилась своей независимости 15 августа 1947 года. А ещё 2 апреля посол Индии в Китае К. П. Ш. Менон предложил послу СССР в этой стране, А. А. Петрову, поставить перед правительствами наших стран вопрос о желательности открытия посольств. В советских кругах с этим согласились. Первым послом Индии в СССР стала родная сестра премьер-министра Дж. Неру госпожа Виджая Лакшми Пандит Неру. Первым послом СССР в Индии был В. К. Новиков. Он прибыл в Дели 23 декабря 1947 года.
В настоящее время генеральные консульства Российской Федерации открыты в Дели, Бомбее (Мумбай), Мадрасе (Ченнаи) и Калькутте (Колката).
- 1. Статья написана на основе документов, опубликованных в сб.: Русско-индийские отношения в 1900-1917 гг. М. 1999.
- 2. См.: Генис В. Л. Вильям фон Клемм. Очерк революционных событий в русской Средней Азии//Вопросы истории. 2004. № 12.
- 3. Самая младшая дочь родилась в Индии, и до сих пор ещё сохранились та церковь и та церковная книга, в которую была внесена запись о её крещении.
- 4. Отчёт Корнилова был напечатан в секретном добавлении к Сборнику географических, топографических и статистических материалов по Азии. 1905. № 8.
- 5. Личные бумаги В. О. фон Клемма хранятся в архиве Гуверовского института войны, революции и мира Стэнфордского университета (США).