Как в России появилась новогодняя ёлка и почему её запрещали в СССР

Елка в нашей коммунальной квартире всегда была под потолок. А потолок 4 метра! Помню, мама отправлялась на поиски зелёной красавицы, а мы с бабушками, сгорая от нетерпения, ставили лестницу-стремянку, разворачивали деревянный крест, вату. Елка расправляла ветки, стянутые верёвкой, снег оттаивал, и по комнате полз неповторимый запах свежей хвои. Бабушка бросалась к маме растирать обмороженные пальцы. Потом приходил дворник Димитрий - отпиливать макушку:

- Опять купила большую!

- В последний раз, обещала мама.

На следующий год всё повторялось.

Конечно, такая ёлка не могла остаться достоянием одной семьи. Все дети Дегтярного переулка и его окрестностей приходили к нам. Без всякого приглашения. Единственное условие - каждый должен принести что-нибудь на ёлку и сам повесить. Не обязательно игрушку. Пусть это будет мандарин, пряник, конфетка.

Дед Мороз в ярко-красном гофрированном бумажном кафтане с деревянной палкой в руке весил около семи килограммов. Каждый малыш старался пожать ему руку, потрогать-погладить. Вот он и состарился раньше других игрушек. Кафтан во многих местах дал трещины, посыпались опилки. Несколько лет назад я отнесла его в антикварный магазин. Думала, не возьмут. Схватили! Уже потом узнала: кафтан красного цвета одежда редчайшая. Обычно он бывает белый или синий. Теперь жалею, что отдала.

Но главной достопримечательностью праздника был, конечно, настоящий Дед Мороз. Огромного роста, в малиновом халате, в шапке, украшенной блёстками и ватой. Я знала, что это Сергей Иванович Преображенский, мамин знакомый. Меня лишили ожидания чуда, веры в сказочного лесного персонажа, но я была счастлива, что причастна к таинству переодевания-перевоплощения, когда помогала Сергею Ивановичу приклеивать усы и бороду.

Потом я надевала белые туфельки и перчатки, завязывала белый бант, брала белую сумочку, а Сергей Иванович - мешок и большую палку.

- Ну, начали! - говорила мама и распахивала тяжёлую двустворчатую дверь. - Встречайте! Дед Мороз и Снегурочка!

Комната - 45 квадратных метров! наполнялась детьми. Тут-то начиналось нечто невообразимое. Мы носились вокруг ёлки, прыгали, что-то жевали, что-то ломали…

- Как хорошо, что есть такой праздник! радовалась я.

- Как хорошо, что такой праздник вернулся! - уточняли мама и бабушка.

- Он что, уходил? Ему здесь было плохо? Его прогнали?

- Прогнали…

Царское повеление - гулять всю неделю

А было ему здесь хорошо, очень хорошо. Праздник Рождества и новогодней ёлки пришёл в нашу страну в конце 1699 года. В тот год жители, как обычно, собирались отмечать "1 сентября 7208 года от сотворения мира". Но на Красной площади глашатаи объявили: отныне и навсегда 1 сентября считается днём будничным. А после 31 декабря 7208 года настанет новый год - 1 января 1700 года христианской веры, как принято в европейских странах. При этом Пётр повелел "и в дому своём, по большим и проезжим знатным улицам… перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей - сосновых, еловых и можжевеловых".

31 декабря около полуночи Пётр I сам открыл празднества. Факелом поджёг ракету, которая осыпала всех искрами, пеплом и копотью. В церквах Замоскворечья ударили в колокола. В Кремле начали палить пушки. Царь повелел гулять всю неделю, он же вменил в обязанность в знак веселья 1 января поздравлять друг друга с праздником.

Родиной ёлки считается Германия. Оттуда она отправилась гулять по всему миру. Во Франции, например, король Луи Филипп уже в первой половине XIX века установил в своём дворе ёлку по просьбе невестки - немки лютеранского вероисповедания.

Русские цари тоже любили брать в жёны немецких женщин. "У немцев, составляющих едва ли не треть петербургского населения, канун Рождества есть детский праздник, - писал Александр Бестужев-Марлинский в повести "Испытание". - На столе, в углу залы, возвышается деревцо…"

В конце XIX века появились стеклянные ёлочные украшения, их привозили из Богемии. Электрические гирлянды и бенгальские огни, бусы и ангелочки… Несколько таких игрушек сохранились в нашем доме: шишка, птичка, проволочные парашют и паук, пузатая картонажная черепаха, хлопушки.

Постепенно и в России стали возникать небольшие мастерские стеклодувов, артели, товарищества. А в Санкт-Петербурге начал работать завод ёлочных игрушек.

Моим бабушкам повезло. Они часто вспоминали время, когда ёлки для ребятишек устраивал в своей квартире Владимир Гиляровский - жили по соседству, в Столешниковом переулке, дружили. И, конечно, ёлку у Абрикосовых, известных купцов-кондитеров, тоже добрых знакомых. Семья занимала целый переулок, несколько домов: у Алексея Ивановича и Агриппины Александровны было более 20 детей! Ёлочные игрушки были у них не стеклянными, ватными или проволочными, а… кондитерскими!

Елочные игрушки Абрикосовых не только вкусные, но и красивые: зять Алексея Ивановича был художником. От покупателей отбоя не было. Особенно после того, как Абрикосовы решили продавать не просто игрушки, а уже наряженные ёлки.

"Советского тут ничего не найти"

После революции отношение к ёлке стало меняться. Правда, не сразу. На ёлки к ребятишкам даже Ленин приходил - в Сокольники, в Горки… Но в 1926-1927 годах развернулась антирелигиозная кампания. А раз так - долой старые праздники! Рождество и ёлку стали называть "прихотью буржуазии", клеймили в руководящих документах, в газетах: "Гуляет по белу свету несуразная Рождественская сказка, состряпанная в угоду паразитам услужливыми лапами мракобесов на горе и унижение угнетённых и обездоленных тружеников, издевательство и надругательство над ними"; "Надеть ярмо рабочему на шею, ударить революцию крестом по голове - вот подлый классовый смысл Рождественской легенды".

Что ж, лес рубят - щепки летят. И полетели от зелёной красавицы щепки и ветки. Впрочем, власть имущим было всё-таки жалко расставаться с новогодними праздниками - у всех дети, внуки… А потому в 1926 году на партконференции в Туле простое Рождество решили заменить на… комсомольское. Выпустили маленькую брошюрку тиражом 300 экземпляров - "Комсомольское Рождество". И сценарий прилагался: "Играющие с красными звёздами идут хороводом и поют…"

В журнале "Крокодил" опубликовали "Мандат": "Дан сей Новому году в том, что он действительно является 1927-м. Просьба ко всем учреждениям, организациям и должностным лицам оказывать ему всяческое содействие в исполнении задач, возлагаемых на него рабочим классом и партией".

Изощрялись поэты. В 1928 году на страницах "Правды" выступил Демьян Бедный:

• Под Рождество Христово, в обед
• Старорежимный ёлочный дед
• С длинной-предлинной такой
• бородой,
• Вылитый сказочный Дед Мороз
• С ёлкой под мышкой саночки вёз.
• Санки - с ребёнком годочков пяти.
• Советского тут ничего не найти.

А вот строчки, напечатанные в "Комсомольской правде":

• Елки сухая розга
• Маячит в глазища нам.
• По шапке Деда Мороза!
• Ангела - по зубам!

По зубам дали и ёлочным игрушкам. Единственная в России фабрика ёлочных игрушек в Питере была закрыта. Перестали поступать игрушки и из Германии. Что ж, началось подпольное производство, кустарные шарики и морковки. Появились и самоделки. Помню, Агния Львовна Барто принесла какой-то журнальчик, в редакции которого она была членом редколлегии: там на последней страничке печатались советы "Сделай сам!". Игрушки из яичной скорлупы, слюды, пробок, спичечных коробков.

Все эти игрушки - некрасивые, не яркие - быстро ломались. Думала, они никому не нужны. Но, оказывается, ёлочные игрушки периода запрета - самые ценные, самые дорогие.

"Осуждению ёлки… положить конец!"

30 декабря 1935 года в "Правде" появилось обращение Павла Постышева, кандидата в члены Политбюро ЦК ВКП(б): "В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим ребятам ёлку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями ёлку и веселящихся вокруг неё детей богатеев.

Почему у нас школы, детские дома, детские клубы, ясли, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе, как "левые" загибщики ославили это детское развлечение, как буржуазную затею… Следует этому неправильному осуждению ёлки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец".

Уже на следующий день в газетах было напечатано постановление "О проведении вечеров учащихся, посвящённых встрече 1936 г." за подписью генерального секретаря ЦК ВЛКСМ Александра Косарева: "Рекомендовать комсомольским и пионерским организациям провести 31 декабря с. г. в школах вечера учащихся 7, 8, 9 и 10 кл., посвящённые встрече 1936 г. …Должно быть весело, не допускать докладов о деятельности школы, об общих задачах наступающего года".

Закружилась-завертелась карусель, каждый день… Московский комитет комсомола разослал районным секретарям телеграммы, в которых рекомендовал устраивать ёлки в школах, клубах, детских домах. Было сказано, что ёлка становится желанной гостьей в каждом доме. "По приказу народного комиссара внутренней торговли СССР тов. Вейцера Московский трест кафе и ресторанов, а также крупнейшие заводские столовые организуют в своих помещениях по заказу ёлки для детей".

В Центральном универмаге, в магазине "Детский мир" открылись специальные отделы, где продавали ёлочные украшения. Об этом тоже сообщила "Правда" 31 декабря 1935 года: "Вчера ряд магазинов Москвы торговал значительно расширенным ассортиментом ёлочных украшений".

И, наконец, - декрет "О правилах проведения новогодних праздников в детских садах". Наркомпрос выпустил пособие "Елка в детском саду", в котором чётко прописывалось, сколько игрушек вешать на ёлку, в какой последовательности…

Но где же взять эти игрушки?! Запас тех, которые валялись-пылились на складах и чудом уцелели, мгновенно кончился…

Что ж, есть спрос - будут и предложения! Оживилась промышленность. В Ленинграде появились артели "Культигрушка" и "Промигрушка", фабрика игрушек. В Москве - артель "Решетниковский стеклодув", завод "Москабель", завод стеклянных ёлочных украшений и оптических изделий на Измайловском шоссе, Калининское производственное объединение художественных произведений и игрушек управления местной промышленности, завод "Самоделка" на станции Ступино, фабрики Завидовская, Осташковская…

Игрушки ватные, картонные, проволочные, из фольги и бумаги, гирлянды, хлопушки, флажки, стрелы… Роспись по стеклу - шары на прищепках и металлических петельках, круглые и с вдавленными боками. Советская тематика звёзды, самолёты, дирижабли; сельскохозяйственная; сказочные персонажи. Вернулись даже саксонские ангелочки и поздравительные открытки.

Считается, что первая в мире такая открытка хранится в Британском музее в Лондоне. Она датирована XV веком и посвящена празднику Святого Валентина. Её создание приписывают герцогу Орлеанскому, который сидел в тюрьме и сочинял любовные послания жене.

В Россию поздравительные открытки, как и ёлка, пришли из Германии. Немецкая символика: мухоморы, подковы, поросята. Ну а собственные рождественские открытки появились у нас довольно поздно, лишь в январе 1898 года. Их выпустило издательство общины Св. Евгении, известное так же как издательство Красного Креста. Маленькая серия, всего десять открыточек. В их оформлении и издании приняли участие Илья Репин и Елизавета Бём. Тут уж, конечно, эстетика своя, русская - заснеженные просторы, румяные дети, симпатичные медвежата. Пробный тираж - около 600 экземпляров. Очень скоро довели до 10 тысяч, потом увеличили ещё раз в пять.

И вот в 1939 году они вернулись. Конечно, на первой же - изображение Спасской башни, снежинки на ней. Чуть позже военная тематика:

• Дед Мороз на Новый год
• Грозный делает обход,
• Чтобы всей фашистской своре
• Навсегда исчезнуть вскоре.

Это - на открытке 1944 года: Дед Мороз с автоматом даёт пинка Гитлеру.

После войны новогодняя открытка почему-то вновь исчезла, появилась в 1954 году. Сначала Дед Мороз приезжал к нам на лошадях, запряжённых в тройку, потом прилетал на самолёте, затем спускался на ракете. Иногда в виде сказочного персонажа, иногда в образе олимпийского мишки.

Ёлка Победы

Конечно, праздники довоенных новогодних ёлок помню плохо: была маленькая. А вот два праздника остались в памяти.

Одна из них - в саду "Эрмитаж", в конце декабря 1944 года. Видимо, первая после начала войны. Она так и называлась: "Елка победы". Попасть на неё - заветная мечта всех московских детей. Но организаторы поставили условие: только для тех, кому 10 лет. Словом, подарок к круглой дате. А мне - подумать только, всего две недели назад исполнилось одиннадцать!

И тогда мама позвонила бывшей однокласснице, Мине Добровольской. Она работала массовиком-затейником.

Леночка, - сказала мне Мина Михайловна, вручая билет, - хочешь получить в подарок куклу? В фойе я соберу детей, покажу куклу и попрошу угадать, как её зовут. На букву А.

- Аня, - обрадовалась я.

- Не торопись. Сначала пусть назовут имена распространённые: Аня, Алла, Ася.

- А как правильно?

- Правильным, Леночка, будет то имя, которое назовёшь ты. Запомни: Агния, Агнесса, Алиса. Когда у ребят запас иссякнет, выбирай любое из этих имён. Главное, не спешить, но и не упустить момент.

Всё так и было. Сразу же назвали имена, лежащие на поверхности. Потом какая-то шустрая девчонка вспомнила про Агнию читала стихи Агнии Барто. Кто-то читал "Алису в стране чудес".

Не то, всё не то, - говорила Мина, с тревогой поглядывая на меня. Опередят - прощай кукла! И видя, что у меня язык прирос к нёбу, спросила: - А ты, девочка, ничего не хочешь сказать?

- Агнесса, - пискнула я.

- Молодец! - заулыбалась Мина и протянула мне заветную куклу.

Агнессу я не любила. Наверное, потому, что в тот день меня научили обманывать. И получать за это подарок…

Другой праздник - спустя несколько дней, в январе 1945 года, в Колонном зале Дома союзов. У входа гостей встречал плакат-лозунг:

• Пусть веселятся школьники
• в свободные деньки,
• На ёлке разукрашенной зажгутся
• огоньки.

Помню огромное панно с изображением Сталина. На авансцене вспыхнули два костра. Всё заволокло дымом и появился Дед Мороз. Красивый, нарядный. В руке - посох. Рядом - Снегурочка. В этой роли тогда выступали не актрисы, а девочки-старшеклассницы. В школах за право выйти с Дедом Морозом соревновались. Выбирали самых красивых и умных, конечно, отличниц.

• В классе идут разговоры и толки:
• Кто же Снегурочкой будет на ёлке?

Дед Мороз поздравил всех с праздником, пожелал здоровья.

Теперь, дети, надо зажечь ёлку. Попросим: "Елка, зажгись!"

- Зажгись!!!

И вспыхнули разноцветные огни. Кажется, высота того первого дерева была всего 15 метров.

Каждый год ёлка подрастала, словно на дрожжах.

Праздник перешёл в фойе. К нам подходили артисты, писатели, стихи читали, хороводы водили, фотографировались. Оказывается, в какой-то газете было напечатано обращение к творческой интеллигенции, которое подписали Игорь Моисеев, Арам Хачатурян, Софья Головкина, Игорь Ильинский, Самуил Маршак, Сергей Образцов… Они призывали приехать в дни школьных каникул в гости к ребятам.

Дед Мороз тоже спустился в фойе. Тоже хороводы водил. Увидел меня, улыбнулся:

- Здравствуй, Леночка!

- Откуда вы знаете, как меня зовут?

- Угадал… Не веришь?

Конечно, я не верила. И тогда Дед Мороз наклонился, слегка отодвинул ус, подмигнул мне…

- Сергей Иванович!!!

Да, это был Сергей Иванович Преображенский, наш домашний Дед Мороз! В тот год он работал Главным Дедом Морозом Главной ёлки страны!

Сергей Иванович ещё не раз приходил к нам в Дегтярный переулок. Подарил мне маску - до сих пор она лежит на антресолях, там же, где и старинные ёлочные игрушки.

Привет от Кота в сапогах

Несколько лет назад я показала эти игрушки Ким Балашак, американке, живущей в Москве. Удивительно: первую и, пожалуй, единственную коллекцию ёлочных игрушек, российских и советских, собрала именно она! Первый экспонат - гирлянду 1950-х годов купила в Измайлове на вернисаже. Решила выставить коллекцию в Музее декоративного и прикладного искусства. Но открытие выставки долго откладывалось. Почему?

- Мне обязательно надо было найти Кота в сапогах, - рассказывала Ким. В каком-то зарубежном журнале я увидела его снимок. Шляпа в руках… Написано, что сделано в вашей стране.

В общем, заболела она этим котом. В поисках участвовал Сергей Романов, известный коллекционер кукол. Нашли! Купила за бешеные деньги.

И вот с гордостью подводит она меня к столику, где под стеклянным колпаком, у самого входа, словно приветствуя входящих, - тот самый кот.

- У меня дома такой же!

Ким не верит. Что ж, принесла я ей коробку семейных игрушек. Тут и Кот в сапогах, и учёный доктор Гусь, и три поросёнка, и избушка на курьих ножках… Ахнула американка. А ветхий бумажный пакетик никак не могла выпустить из рук. На нём надпись: "Декоративные блёстки по особому заказу Союзкультторга". Изготовил их электрозавод имени Куйбышева. С трудом можно прочитать слова: "Алмазно-серебристый вес…"

- Осторожно, Ким, сыпется!

И ещё долго рассматривали мы бумажные флажки, нанизанные на толстую нитку. Штамп-надпись: "Мособлгор-Лит. 19.V.1938". Проверено, значит, цензурой!

…Каждый год в конце декабря я вытаскиваю с антресолей большую коробку. В ней ёлочные украшения. Состарились вместе с хозяевами. Некоторые умерли - разбились. Но несколько десятков ещё полны сил. Есть и долгожители.

Каждый год говорю себе: "Огромной ёлки в доме уже не будет. Никогда. Зачем же их хранить? Оставлю несколько, самых любимых, самых красивых. Остальные - отдать, продать…"

Нет, не получается! Каждая ёлочная игрушка - это память. Память о прошлой жизни, о людях, дорогих и любимых, ушедших навсегда. Пусть хоть игрушки останутся…