В Манеже открылась фотовыставка "Горбачев. Perestroika"

Открытие выставки состоялось вчера вечером на траурной ноте. Она открылась минутой молчания в память погибших в результате теракта, совершенного в "Домодедово".

На вечере присутствовали сам Михаил Горбачев с дочерью, генеральный директор Мосфильма Карен Шахназаров, директор института экономики РАН Руслан Гринберг, известный писатель и фотохудожник Юрий Рост и другие. Выступая на открытии, Юрий Рост назвал Горбачева "великим лидером ХХ века". Но сам виновник торжества был задумчив. "Если у нас что-то не получилось, - признался он, - то это наша винаи уж точно не вина народа".

Среди врезающихся в память снимков - фото Павла Кассина 1988 года под названием "Первые акционеры". В кадре - мужики на фоне комбайнов позируют с акциями в руках. На акциях можно прочитать - "тысяча рублей". По тем временам серьезные деньги - "Жигуль" стоил три тысячи.

Этот снимок, впрочем, поражает не суммой, прописанной на акции. Снятый для газеты или журнала, он со всей очевидностью напоминает, что капитализм в стране начинали строить по всем правилам советских "пятилеток", которые всегда почему-то хотели завершить в четыре года. Но при этом фото явно отсылало к вечной утопии крестьянской страны - с мечтой как минимум о земле и воле.

Перестройка, в сущности, и была попыткой приспособить эту прекрасную конструкцию мечты для нужд повседневной политической жизни.

Для меня этот снимок совершенно отчетливо рифмуется с другими - в начале экспозиции. На небольшой карточке 1950 года у комбайна снят Сергей Андреевич Горбачев - ставропольский колхозник. Жизнь сотрет с лица его сына, кажется, все знаки былой принадлежности к крестьянскому сословию.

На снимках 1970-х Горбачев, за спиной которого юридический факультет МГУ и работа инструктором райкома партии, уже вполне номенклатурный персонаж, стремительно восходящий по партийной лестнице. К 1980-м он не мог не быть искушен в искусстве политической интриги.

Но почему-то кажется, что и в 1980-е в нем было живо представление об извечной крестьянской мечте об идеальной жизни - с работой на себя, с достатком, без начальства за спиной. По крайней мере "кооперативное движение" явно открывало возможности для предприимчивых героев.

Возможно, все было не так. Возможно, гораздо точнее тот образ архитектора перестройки, который возникает на фотографии Хорста Ваккербарта "Красный диван". Горбачев в стильном черном пальто и кепке сидит на красном кожаном диване. За ним видны строительные леса и чистенький каменщик в желтой каске, перед ним - ряд кирпичей. На этом выверенном постановочном снимке Горбачев - симпатичный герой из европейской пьесы абсурда.

Революционный диван для него фотограф словно заимствовал из инсталляции Ильи Кабакова "Красный вагон". Пересадка из "Красного вагона" на "Красный диван" - почти естественный ход. Как бы то ни было, на снимке Ваккербарта perestroika получает наглядный образ - демонтажа и строительства одновременно.

Впрочем, за этим строительным сюжетом открывается более увлекательный: встречи народа - со свободой, частного человека - с историей. Тютчев называл эти минуты "роковыми". Теперь мы знаем, что нам повезло пережить их.